Лекция 19

Важнейшим фактором микросреды, формирующим мистичность индивида, является мистическая община.
Рассмотрим подробнее роль мистической общины в формировании и воспроизводстве индивидуальной мистичности. Прежде всего попытаемся охарактеризовать специфику мистической общины как особой социальной группы.
  Социология и социальная психология различают условные группы людей, т.е. группы, основанные на наличии общих признаков и характеристик, но не предполагающие взаимодействия входящих в них индивидов, и реальные группы, главным конструирующим признаком которых является совместная социальная деятельность людей или их место в системе экономических или иных социальных отношений. Как справедливо указывает Г.М.Андреева, для социальной психологии важнейшее значение имеет понимание социальной группы как субъекта деятельности. При этом наибольшее развитие как в зарубежной, так и в советской социальной психологии получило исследование малых групп. Главным отличием малых групп от больших является не число входящих в них людей (количественные параметры этих групп могут колебаться весьма значительно — от трех до 30–40 человек), а особый характер складывающихся между членами малой группы отношений. Эти отношения включают постоянные и устойчивые непосредственные контакты между людьми, которые предполагают возникновение межличностных отношений (симпатия — антипатия, дружба — вражда и т.п.). Именно поэтому малые группы в социальной психологии называют также контактными группами. Методология подхода к изучению малых групп в  социальной психологии отличается от подхода некоторых других  психологов в двух основных аспектах. Во-первых, малые группы  должны изучаться не в отрыве от больших социальных общностей (классы, нации и т.п.), а в тесном единстве с ними, причем каждая из малых групп рассматривается как элемент в рамках большой группы. Только такой подход позволяет выявить содержательную специфику той или иной малой группы, понять ее место в системе социальных отношений и вытекающий из этого объективный социальный интерес ее членов, определить социальные детерминанты ценностных ориентации и социальных установок группы и т.п. Во-вторых, межличностные психологические отношения членов малых групп должны исследоваться в единстве с той системой социальной деятельности, в которую включена группа. Именно содержание и цель деятельности группы в значительной мере определяют ее социально-психологическую структуру и особенности межличностных отношений.
Какова специфика мистической общины как особой социальной группы? Что объединяет людей в рамках этой общности? Первое, что можно здесь констатировать, — это совместное отправление мистического культа. Можно согласиться с Д.Е.Мануйловой, что поводом к возникновению организационного объединения последователей конкретного учения служит появляющаяся у них потребность в отправлении религиозного культа. Отправления культовых действий — вид социальной деятельности, специфика которой состоит в том, что через мистический культ человек реализует свою веру в существование сверхъестественных сил или существ, а также в то, что он может с помощью особых ритуалов оказать воздействие на сверхъестественное. Следовательно, за общностью мистического культа, объединяющего членов общины, явственно просматривается общность верований, объективированных в культе. Поэтому системообразующим признаком мистической общины является общность мистические верований и культовых действий.
Мистическая община, как правило, не существует изолированно. Она представляет собой элемент более сложной системы, объединяющей обычно значительное число религиозных общин, разделяющих общие верования и практикующих общие ритуалы. Такую систему принято называть мистической или религиозно - мистической (или конфессиональной) организацией. Мистическая организация формируется в системе этих отношений.
В нашей стране в основном существуют мистические общины двух типов. Один из них — это мистические общины без фиксированного членства, или, как их назвать, «открытые» мистические общины. Специфика их состоит в том, что во время иногда  их состав  меняется. При наличии в них более или менее стабильного ядра, т.е. группы лиц, постоянно посещающих эти общества, состав молящихся таких групп колеблется и не отличается постоянством. Подобные общины типичны для уфологических, а также для ряда направлений в области аномалистики.
Второй тип мистических общин отличается твердо фиксированным членством входящих в них членов. Этот тип характерен для ряда закрытых обществ.  К ним относятся так уфологические организации так общества с религиозно – мистической направленности и некоторые другие мистические объединения. Хотя и в этих общинах нет полной стабильности состава посещающих, однако изменения в составе молящихся здесь сравнительно небольшие, можно сказать, что стабильное ядро общины здесь составляет, как правило, ее большинство, а «переменный состав» — незначительное меньшинство. Поэтому между членами общины возникают в большинстве случаев личностные психологические отношения, непосредственные контакты их носят повторяющийся и устойчивый характер. В общинах такого типа происходит гораздо более сильное и постоянное идейное и психологическое воздействие на каждого из членов, интенсивнее формируются многие феномены группового мистического сознания (общие стереотипы, установки и т.п.).
Следует предостеречь против отождествления всех мистических общин второго типа с малыми (контактными) мистическим группами. Дело в том, что во многих крупных городах нашей страны и за рубежом общины с твердо фиксированным составом (Космопоиск) насчитывают нередко сотни членов. Понятно, что при этом устойчивые психологические межличностные контакты существуют не между всеми членами, а лишь внутри отдельных групп в рамках общины. Членов этих групп сближают родственные связи, соседство или иные обстоятельства. В то же время в ряде случаев мистической община с твердо фиксированным членством может насчитывать и два-три десятка людей. Подобная община превращается в типичную контактную (малую) группу со всеми ее социально-психологическими особенностями. Некоторые исследователи считают, что степень мистических членов общины обратно пропорциональна ее численности и прямо пропорциональна внутренней сплоченности. С этим выводом, по-видимому, можно согласиться. Чем малочисленнее и сплоченнее мистическая община, тем большее воздействие она оказывает на сознание и поведение ее членов.
В этой связи возникает вопрос о социально-психологической структуре мистической общины и об основных путях и каналах ее воздействия на индивида. В любой мистической общине наряду с формальной существует и неформальная социально-психологическая организация (или структура). Формальная организация определена догмами, канонами и традициями данного общества. Однако и в этих организациях четко определены обязанности и права как руководителя общины (пресвитера), так и рядовых ее членов. Совокупность отношений между членами общины, регламентированных ее уставом, традицией, образует формальную организацию общины. Но нередко в жизни общины значительную роль играют и неформальные (нерегламентированные заранее) межличностные отношения между ее членами. Например, официальный глава  общины может не отличаться особыми качествами оратора и духовного лидера. Среди членов, образующих общину, может постепенно выделиться и приобрести значительное, влияние кто-либо из ее рядовых членов, все чаще выступающий в роли оратора.
В формировании и воспроизводстве группового мистического сознания активную и весьма значительную роль играют лидеры и активисты общины. Как правильно отмечает М.Г.Писманик, судьба многих общин и их эволюция зависят от наличия энергичного и влиятельного лидера, которым чаще всего является формальный руководитель общины (священник или пресвитер). Потеряв лидера, многие общины распадаются. И напротив, если в общине есть яркий и активный  лидер, то, как правило, это ведет к оживлению ее деятельности, к притоку в нее новых членов. Стабильное существование мистической общины зависит во многом и от наличия в ней мистических «активистов» В. Чернобров, В. Ажажа, В. Мельников. Среди них в общинах, действующих на территории нашей страны, преобладают мужчины. Это объясняется, с одной стороны, тем, что в мистических общинах мужчин вообще большинство, ди и наверное многие считают, что должны получить некий социальный статус, при котором они могут как то обустроится в жизни.
Влияние мистической общины на ее членов осуществляется по многим каналам. Чрезвычайно важную — а в ряде случаев решающую — роль в этом процессе играют совместные культовые действия.
Через систему социально-психологических механизмов, о которых шла речь выше (внушение, подражание, эмоциональное заражение), интенсифицирует мистические чувства, обеспечивает эмоциональную разрядку, возобновляет и укрепляет в сознании верующего сложившиеся у него религиозные стереотипы и социальные установки.
Важное место в системе средств идейного и психологического воздействия на членов мистической общины занимает «проповедь» сверхъестественного характера. Тематика мистических проповедей, произносимых в христианских общинах в нашей стране, разнообразна, однако преобладают в ней проблемы морали, а также разъяснение мистических смысла культовых действий. В проповеди пропагандируются различные взгляды по тем или иным вопросам вероучения, идеи о благотворном влиянии мистических заповедей на укрепление нравственных устоев, «доказывается» согласованность мистических догматов с достижениями науки, с человеческим разумом и т.п.
Примером может послужить создание различных мистических обществ типо Космопоиска и Академии информациологической и прикладной уфологии, которые на базе различных научных теории пытаются встроить их в учении об летающих тарелках. В результате общество получает псевдо научные организации, которые только издали смахивают на научные.
В некоторых общинах, где руководители — мистические экстремисты, культивируется дух «изоляционизма». Община, как сообщество «избранных к спасению», противопоставляется «миру»,  новой науки (уфология, криптофизика, аномалистика).
Когда речь идет о средствах идейного и психологического воздействия на верующих, нельзя забывать и о рукописях мистического содержания, циркулирующих в мистических общинах. Значительная их часть посвящена «теоретическому» и «научному» обоснованию веры в сверхъестественное. Причем многие из них — результат прямой фальсификации (контакты с НЛО, высшим разумом, приведения и т.д. В уфологических  общинах часть рукописной литературы представляют собой сборники различных рассказов об контактах людей с НЛО. Вся академическая наука в них представлена как обман и заблуждение, а подлинной, «высшей» целью человека объявляется подготовка к новой альтернативной науки. Вот образец подобного текста:
Вот например возьмем книгу В. Г. Ажажи «Иная жизнь», которую можно по праву считать «библией» уфологии вот что он пишет:
«Наш старый знакомый Ю.  Платов,  но,  никуда не денешься,  он один из бывших
руководителей  группы  анализа  аномальных  явлений при Академии наук:  "...
Нужно иметь точный источник информации. Однако ехать на место тоже ни к чему
- нет никаких сообщений, кроме газетных статей... Мы не можем бегать искать,
кто где что сказал или написал".  Но  как  же  тогда  известить  эту  группу
анализа  о  чем-то  аномальном?  Ведь  для этого придется что-то сказать или
что-то написать...
В другое время и в другом месте Ю.  Платов заявил,  что "поступающая  к  нам
информация обрабатывается в обязательном порядке". Но если отбросить все эти
"кто где что сказал" и к тому же не двигаться с  места,  то  откуда  взяться
информации?  Может  быть,  поэтому спустя три года после известного случая с
НЛО,  сопровождавшим поезд в Карелии, он говорил: "Материалов о происшествии
с  поездом в АН СССР нет,  что,  конечно,  совершенно не означает отсутствия
события как такового.  Пока данные об этом случае к нам  не  поступят  и  не
будут проанализированы, какой-либо комментарий неуместен".
Комментария мы не дождались и по сей день.  С. Лавров, член-корреспондент АН
СССР: "Я не интересуюсь неопознанными летающими объектами. Отношусь к этому,
как к чертовщине".
Вот такой   научный   подход...  Было  бы  отношение,  а  интересоваться  не
обязательно.  Принцип, однако, довольно распространенный. Вот и профессор А.
И.  Китайгородский, известный борец со всякого рода лженаучными воззрениями,
если верить симпатизирующему ему журналисту,  "и сам не отрицал,  что  часть
его доводов опирается просто на интуицию и богатый опыт физика". Разве могут
факты соперничать с "богатым опытом"?
Н. Кардашев,  член-корреспондент АН СССР:  "Проблемой внеземных  цивилизаций
интересуюсь  профессионально.  Но  данное  сообщение,  я думаю,  лучше всего
прокомментировали бы товарищ Хазанов или товарищ Жванецкий".
Слышите, ребята?  Те,  которые что-то там видели -  Света,  Ира,  Саша,  ау!
Пишите письма упомянутым товарищам. То-то посмеетесь!
Впрочем, сатирикам  писать  не обязательно.  По данным Уфоцентра,  в течение
жизни лишь у пяти процентов населения планеты есть шанс  увидеть  НЛО,  если
исходить из активности НЛО в течение последних 30 лет.  Значит, остальные 95
процентов,  привыкшие познавать мир "на ощупь",  имеют возможность  смеяться
над этими немногочисленными очевидцами.  Что они и делают. Во всяком случае,
"ученые с улыбкой относятся к  псевдонаучным  мифам  вроде  посещения  нашей
планеты  пришельцами  из других миров на так называемых тарелках",- сообщает
полковник М. Ребров, научный обозреватель "Красной звезды". То же касается и
сообщений,   имеющих  отношение  к  НЛО.  Ученый  секретарь  рабочей  группы
"Внеземные цивилизации" научного совета при президиуме АН  СССР  Л.  Никишин
когда-то писал:  "У ученых,  да и просто у здравомыслящих людей они вызывают
лишь  смех  да  удивление.  Ибо  этим  небылицам  не  хватает   литературных
достоинств даже посредственной научной фантастики". Сильно сказано. Дальше -
больше:  "...  следовало бы ответить: есть научная проблема поиска внеземных
цивилизаций  и  псевдонаучный  вздор,  связанный с НЛО...  Откровенный вздор
вроде  "путешествий"  в  чужих  звездолетах,  легенд  о  похищениях  землян,
разумеется,  надо  отмести  сразу...  Вполне  вероятно,  что  все оставшиеся
загадочными случаи будут объяснены абсолютно "земными" причинами.  Главное -
серьезно  и  добросовестно изучать все те скудные факты,  которые попадают в
руки исследователей,  и не поднимать ненужного ажиотажа вокруг тех или  иных
сообщений".
Написано это,  заметим,  в 1986 году.  К тому времени фактов было уже вполне
достаточно  для  исследований.  Но   если   сразу   "отметать"   непонятное,
рассчитывая объяснить остальное земными причинами, то что назвать "серьезным
изучением"?
Но, в конце концов,  начитавшись подобных статей,  начинаешь составлять себе
примерно такой словарик:
"без сенсаций"  - делать вид,  будто того,  о чем наука не имеет мнения,  не
существует вовсе;
"трезвое объяснение" - значит, в рамках привычных стереотипов;
"серьезные ученые"  -  которые  избегают  сенсаций  и  предпочитают  трезвые
объясненияи т.д.
Что же  касается  "здравомыслящих  людей",  которых тянет посмеяться,  когда
впору задуматься,  то  на  ум  приходят  такие  слова  одного  из  классиков
марксизма:  "Здравый  человеческий  рассудок,  весьма  почтенный  спутник  в
четырех стенах  своего  домашнего  обихода,  переживает  самые  удивительные
приключения,   лишь   только   он   отважится   выйти   на  широкий  простор
исследования".
Веселый характер,  как известно,  очень помогает  делу.  Если,  конечно,  не
мешает.  Однако  трудности  не только в этом.  Вот,  например,  один научный
сотрудник обращается к другому:  мол,  под Пушкином  приземлилась  "летающая
тарелка". Просто грех не проверить.
- Ладно,  уговорил.  Если хочешь, завтра и поедем,- расслабленно соглашается
коллега.
Тут науке повезло.  Удалось уговорить.  Хотя мы еще  увидим,  что  бывают  и
неудачи.
Ну почему же серьезные ученые так относятся к серьезному делу? То улыбаются,
то вздыхают. И все как-то неохотно, будто через силу...
И снова ясность внес пресловутый В.  В.  Мигулин:  "Дело в том,- заявил он в
одном  из  своих  выступлений,-  что  серьезные  ученые  стараются  обходить
стороной проблемы спекулятивного характера. История естествознания показала,
что  в них,  за редким исключением,  нет научного результата,  а занятие ими
несет и угрозу потери авторитета,  и явную потерю  времени.  Ни  я,  ни  мои
сотрудники  не  были  в восторге,  когда президент Академии наук поручил нам
разобраться в некоторых нашумевших событиях,  в частности, в петрозаводском.
Однако  сегодня  я  понимаю,  что единственная возможность бороться с такого
рода сенсациями - это  по  возможности  широко  и  открыто  объяснять  людям
истинную природу случившихся явлений".
И снова все стало на свои места.  Задача-то заключалась не в исследовании, а
в борьбе. Что же касается объяснений "истинной природы явлений", то о них мы
уже имеем некоторое представление.
Ну, а  как же все-таки быть с очевидцами?  - Нет никаких оснований не верить
очевидцам,- говорил все тот же Ю.  Платов.- Но,  с другой стороны, я не вижу
никакой  причины  считать,  что  эти  явления  не  наблюдались очевидцами (и
всетаки:  верить очевидцам или нет?- Авт.).  Предпочитаю оставаться  "мягким
скептиком"...
Против такой позиции,  несмотря на ее некоторую загадочность, трудно чтолибо
возразить. Да и вообще скептики порой довольно сложно излагают мысли. "У нас
нет  доказательств,  что  объекты,  которые  видели очевидцы,  действительно
отражались на сетчатке их глаза.  Мы лишь  можем  констатировать,  что  мозг
очевидца получал сигналы об этих изображениях".
Или: "Петрозаводский  феномен...  лишь  частично обусловлен картиной запуска
ракеты,  а в основном определяется эффектом,  связанным с запуском..." Какие
софизмы  ни  шли  в  ход,  какое  наукообразие  ни  изобреталось,  только бы
сохранить незыблемыми свои привычные представления.  Железнодорожник  вместо
того,  чтобы не допускать аварий, ограждает от неприятных известий. Психолог
толкует о "космических факторах",  корреспондент рассуждает о психологии,  а
ученыйдомосед  "развенчивает"  то,  о  чем  знает понаслышке.  Смелый анализ
нередко ведется за рамками собственной профессии  -  очевидно,  это  и  дает
простор мыслям и упомянутую смелость.  Правда,  так поступают не все.  В. В.
Мигулин прямо говорит: "Вопрос о возникновении ажиотажа вокруг НЛО относится
скорее всего к компетентности социологов и психологов".
А что,  интересно, психологи? Психолог Ю. М. Орлов: "Существует целая теория
о том,  что человечество обращается к мистике  в  кризисные  периоды  своего
развития..." К "мистике" - и все тут.  Очевидно, для психолога что уфология,
что мистика - одно и то же.  Да и человечеству не повезло:  кризис длится  с
незапамятных времен».

Резюмируя все сказанное о роли общины в жизни ее приверженцев, можно выделить несколько ее функций. Важнейшей из них является иллюзорно-компенсаторная функция, которая практически реализуется прежде всего через отправление мистического культа. Община выполняет и ряд других функций: мировоззренческую, регулятивную, коммуникативную, интегрирующую.
Мистическая община оказывает повседневное — и нередко весьма сильное — воздействие на поведение ее членов, одобряя и санкционируя одни формы поведения и порицая, отвергая другие. Групповое давление на членов общины, не всегда принимая форму явных запретов — или тем более санкций, — как правило, ощущается каждым из ее членов, особенно если речь идет об общинах с твердо фиксированным членством. Регулирующее воздействие на членов общины осуществляется через групповое мнение, которое нередко влияет не только на поведение самих членов, но и на их родственников, соседей и т.п.
 В одно время, когда я был членом Академии информациологической и прикладной уфологии, тогда я выполнял работу ученного секретаря. За работу денег естествено   не платили. Однако призидент той новоявленный «академии» В. П. Мельников, заставлял меня обзванивать членов этого общественной организации, говоря, что я «должен», «обязан», «это твой долг». Такого рода воздействия не редкость в мистических обществах. Во-вторых у меня были подозрения на владения Мельникова методами убеждения и слабого зомбирования.
Сплоченности членов мистической общины способствует их повседневное общение (прежде всего — во время богослужений) и взаимная поддержка и помощь, как моральная, так и материальная.
Таким образом, влияние общины реализуется через удовлетворение не только собственно мистических потребностей верующих, но и многих иных: потребности в общении, в утешении, в моральной и материальной поддержке и т.п.
Именно потребность в утешении, в моральной поддержке и сочувствии нередко является поводом для посещения богослужений, для приобщения к деятельности мистической общины. Многих может толкнуть к этому бедность эмоциональных переживаний, монотонность повседневной жизни, если в ней отсутствуют серьезные и социально значимые интересы, впечатляющие события. «Однообразная работа изо дня в день, одно и то же, одни и те же мелочи, одни и те же заботы. Нельзя так жить, если нет никакой перемены впечатлений, никакого отвлечения от обыденных забот, никакой красоты…» — писала Н.К.Крупская в 20-е годы. В настоящее время в жизни советских людей произошли глубокие перемены. Однако проблемы, названные Н.К.Крупской, и по сей день не сняты полностью с повестки дня. По-своему об этом говорят и сами члены мистической общности. «Хочется во что-то верить, чем-то заполнить свою жизнь… ведь у человека должно что-нибудь быть для души» — таково характерное высказывание одной из них.
Религиозная община в системе социальных отношений советского общества занимает специфическое место. Она представляет собой своеобразный суррогат коллективности. Цель и содержание деятельности мистической общины — отправление культовых действий, символизирующих религиозные верования, — чужды основным целям и содержанию деятельности как советского общества в целом, так и отдельных социалистических коллективов. Активность членов мистической общины можно назвать «псевдосоциальной», ибо хотя она и удовлетворяет по-своему потребность человека в общественной деятельности, однако объективно представляет собой нерациональную (с точки зрения общества) растрату человеческих сил, способностей и дарований, направляемых к иллюзорной цели.
Лидеры и активисты мистических общин понимают, что, чем больше тот или иной мистическая личность будет связан с социалистическими коллективами, чем большую активность он будет проявлять в области производства, политики, культуры, тем слабее будут его специфически мистические интересы и стремления, тем меньше будет он сообразовываться со стереотипами и установками, культивируемыми мистической общиной. Поэтому они уделяют большое внимание искусственному отчуждению верующих от социалистических коллективов, от неверующих, формированию в их сознании предубеждений и ложных установок к атеистам и ко всему, что, по их мнению, связано с атеизмом. Если перевести это на язык научных понятий, используемых социальной психологией, речь идет о создании неадекватной социальной перцепции социалистических коллективов и их членов в сознании их членов.
Неадекватное, искаженное восприятие социалистических коллективов и вообще всех других личностей не занимающихся мистицизмом и люди из академической науки продуманно и систематически насаждается во многих мистических общинах. Создается стереотип немиститизированного  — человека, как правило, аморального, погрязшего «в неверии во все паранормальное и не обычное», гоняющегося только за материальными благами, чуждого духовным интересам, идеалам и ценностям. Этот искаженный стереотип влияет и на реальное поведение членам мистических обществ. Те, кто целиком находятся под влиянием общины, сторонятся неверующих, избегают общения с ними, при заключении брака отдают предпочтение единоверцам и т.п. Однако далеко не все мистические личности, даже в общинах с фиксированным членством, руководствуются в своем поведении стереотипом, навязанным им групповым мистическим сознанием. Жизнь на каждом шагу опровергает искаженный стереотип неверующего, и поэтому у многих членов общин он либо существует в ослабленном виде и почти не влияет на их поведение, либо вовсе отсутствует.
Следует учитывать, что значительная часть мистических личностей помимо участия в деятельности мистической общины выполняет важные функции и в системе социалистических коллективов — на предприятиях, в учреждениях, совхозах и колхозах и т.д. Иначе говоря, такие верующие выполняют несколько социальных ролей, причем их роли в производственной, общественной, семейно-бытовой сферах в социалистическом обществе формируют интересы и потребности, которые не имеют ничего общего с мистикой. Нередко на этой основе возникает, выражаясь терминами социальной психологии, «ролевой конфликт». Интересы и потребности личности, связанные с ее ролью в системе социалистических коллективов, приходят в противоречие с интересами и побуждениями, культивируемыми в мистической общине. Именно этот процесс лежит во многих случаях в основе постепенного ослабления мистической веры, а иногда ведет и к полному разрыву с мистицизмом.
Секуляризирующее влияние социалистической действительности на верующих вызывает противодействие у части лидеров общин и их активистов. С одной стороны, оно выражается в попытках максимально приспособиться к существующей реальности путем модернизации некоторых элементов учения о сверхъестественном и культа, в стремлении объявить ту или иную мистическую традицию (уфологию, аномалогию, криптофизику и т.д.) источником социалистических и коммунистических идей и т.п. С другой стороны, отдельные  лидеры и активисты пытаются резко противопоставить узкий мир мистической общины реалиям социализма. Они идут по пути мистического экстремизма, разжигая злобу и ненависть к неверующим в сверхъестественное и атеистам, провоцируя членов общин на нарушение российского законодательства и т.п. Мистическим экстремизм в условиях социализма приобретает политическую окраску и смыкается с антисоветскими акциями международного империализма. Однако за мистическим экстремистами идет лишь малая часть верующих в сверхъестественное. Громадное их большинство остается на лояльных по отношению к государству позициях, добросовестно выполняет свои гражданские и трудовые обязанности.