Глядя в глаза

    
      Марина  Авербух

   (Марина  Борисовна  Лурье)         

                ГЛЯДЯ   В  ГЛАЗА               
        (из цикла „Медицинские истории“)

Этот рассказ - заказной...
Заказ, правда, семейный, то есть безгонорарный, но почётный... Муж мой - приказал - упросил - умолил - убедил собрать на бумажных листочках все (ну, конечно не все, а лишь малую толику) из моих вечерних отчётных побасенок о дневных сеансах иридодиагностики...               
 
Например, сегодня - август - среда, конец двадцатого столетия. 
Москва.
Вполне перестроечный самоокупаемый (и неплохо)  Медицинский  центр  „ДОКТОР“... Кабинет «иридодиагностики».
....Три   десятка  лет  тому   назад  таких кабинетов в СССР вообще нигде не было...
Молодая наука...
Молодая медицинская технология...
Непонятная не только обывателю, но и большинству практикующих врачей-терапевтов...
Хотя уже не одно столетие опытные врачеватели видят в глазах наших не только душу пациента, но и тело -
его скорби, его страдания и причины этих страданий...

Как наука иридодиагностика началась с шалости маленького,  десятилетнего австро-венгерского графа...
Мальчуган резвился в своих графских садах, забирался на деревья, разорял, как у них, у графов то-есть, водится,
чужие гнёзда, сбивал их камнями... Обычная шкодливая  любознательность...
И однажды он добрался до совиного гнёздышка... Взрослые совы были на своей, совиной, охоте, а „дома“ - в гнезде  оставлен был маленький совёнок... Такой крохотный, но уже оперившийся, и конечно с огромными круглыми желтоватыми глазищами...
    Ну как его не взять мальчишескими шаловливыми ручонками! Совёнок пошипел, пораскрывал, скорее от страха, чем для остраст-ки, свой желторотик, но юный граф был решителен и не пуглив... Что ему страшные совиные очи!

Мальчик потянул птенчика за когтистую ножку, и она вдруг, поверим мальчику на слово, „сама“ хрустнула и ...СЛОМАЛАСЬ! ...
Жалко, конечно, птичку, жалко и её правую лапку...

А далее произошло маленькое чудо!!!
   В правом глазу совёнка, на гладком блюдечке радужной оболочки вдруг... появилась чёрточка... .
Она пересекала жёлтое поле слева направо и не исчезала... Мальчик с удивлением рассматривал и взятого (на этот раз очень осторожно) птенца и его правый глаз...
Оба притихли - птенец от боли, а мальчик от удивления и жалости...
Через двадцать лет молодой глазной врач - граф Тетенкофер описал это своё первое наблюдение появления на радужной оболоч-ке глаза нового, посттравматического изображения (артефакта).

Сотни наблюдений за радужными оболочками (ирисом) - и животных и людей свелись в стройную, хотя и трудно объяснимую систему иридодиагностики.
...Мой кабинет иридодиагностики... Двадцать квадратных метров полезной для чужого здоровья площади...
   А я - в самом центре этого чужого здоровья и нездоровья...
И окошком в чужой мир-радужка - фантастическое „биосооружение“ - почти не имеющее толщины, зато сколько глубины!!! 
 Если уметь читать и расплетать узоры на радужной поверхности. Я - умею ... Научили умные профессора...             
И теперь это стало моим хлебом насущным, иногда и с маслом...  С десяти до шестнадцати, с одним  выходным  в  неделю,  с    постоянными дурацкими вопросами пациентов:
    — Доктор! А вы гадаете, или как???
  – Именно как –  отвечаю особенно нервным, уже глядя в свой „телескоп", через который я пробираюсь в бездны чужого горя и надежд...
   ...Вот и сейчас передо мною, с другой стороны моего
„телескопа" – то есть со стороны окуляра моей «щелевой» лампы (её вы обязательно видели в кабинете окулиста на каком-либо важном «медосмотре»), уселся, настороженно бодрясь, бледнолицый новый носитель собственноых бед - не догадывающийся о предстоя-щем переломе своей судьбы, что случится через каких-то полчаса..
 (Сколько их - не ведающих своего „завтра"- проходило перед нами – безмолвными свидетелями преступлений правителей! Был ли белый халат нам защитой –  или маскировочным халатом - прикрыва-ющим всё, что надо спрятать в недрах „гиппократовой секретнос-ти“? ...Эпидемии, энцефалитные опыты, войсковые атомно-ядерные испытания на беззащитных солдатиках, чернобыльский и более ранние взрывы на челябинской сороковке, массовая алкоголизация, грязные роды и грязные аборты – мы спасаем, мы диагностируем, мы создаём иллюзию всесильности медицины –  и мы молчим...
  И нам приказывают молчать.
  И мы лучше других знаем цену этим молчаниям... 
  – Жертвы в белых халатах...)
     Но мой пациент, хотя и чувствует себя не так уж и уютно, не сдаётся, а пытается, по-мальчишески похорохориться, в душе надеясь, как это пытались чеховские герои, задобрить господина доктора какими-нибудь задушевными россказнями о своих болячкях.   
 Как обычно, я приглашаю его сесть поудобнее и прильнуть к окуляру...
(Если бы я знала заранее, сколько тысяч раз этот мой Николай Дмитриевич приникал к разнообразным окулярам внутри своих подводных лодок!)...
Но пациент упорно хочет поделиться чем-то из автобиографиии.
А мне уже многое стало ясно и по его движению от двери к моему столу, по напряжённой посадке головы, по настороженному взгляду (кстати, налицо явная «экзофтальмия» – попросту – пучеглазие –
 надёжное свидетельство   гиперфункции  «щитовидки»).
 – Доктор, я хочу вам рассказать... –
 – Давайте, Н.Д. вначале я посмотрю сама, сама же потом и попы-таюсь всё, что увижу и пойму, рассказать вам, а вы уж потом и уточните, если что не так... 
  Смотрю, вижу, рассказываю:
   –  Родились Вы, Н.Д. в жарком климате, ну, скажем, таком, как в Узбекистане... Жили там лет до 20-ти. Потом стали военным и служили не менее 10-ти лет на подводной лодке...
На атомной подлодке тоже, и немало лет и в непростых условиях...
...И   вдруг   на   окуляре   взорвалась   граната   или   нечто, напомнившее мне взрыв скороварки, в которой доваривался борщ...
На   меня   уставились   (уже  поверх  окуляров   щелевой   лампы)  два разъярённых, сузившихся до щелей, глаза пациента:
   – Вы что, уже успели моё секретное досье прочесть?
   Где вы достали моё личное дело?!
   – Оно же по «первой форме» засекречено!!!
– И  продолжает,  распаляясь
  – Отвечайте немедленно, кто  вам  выдал  моё  дело? Распус-тил  вас  Горбачёв  своей   Перестройкой. Всех   подкупаетете.  Ничего   не   боитесь. Медики,  тоже  мне,  нашлись...
Деньги  у  трудового  народы отбираете...  Не верю вашей медици-не и кооперативу вашему...
Кабы не дура-жена, я в жизни и не пришёл бы к вам... И деньги-то –  пустяки - десятка рублей всего...
И где родился... И   где   родился...“ –  Бушует,   бушует,   но   пар   помаленьку   из скороварки выходит... Конечно, белый халат как бы и защищает врача от хамства пациента-клиента, кото-рый „всегда прав“, но более защищает знание того, что ты уже видишь – предвидишь, как он будет вилять и извиняться и скор-беть, когда ты ему, как Шерлок Холмс доктору Ватсону, разложишь весь пасьянс его бытия...
...Но нет мне радости от осознания своей правоты...
На крик вошёл наш директор - Олег Иванович...
Постоял у двери, увидел, что ситуация штатная и под моим контро-лем и, успокоенный, вышел...
Всё равно мне объясняться придётся с моим дорогим шефом.
...Теперь мой черёд солировать... Тихо, как больному, объясняю, что какая бы ни была Перестройка, ему, как человеку всё ещё военному, то есть по определению - законопослушному, ругать Президента СССР, да ещё в почти-что государственном Учреждении, не положено...
Пациент - клиент даже малость то ли струхнул, то ли насторожил-ся, но повёл себя уже явно толерантно...
... Тем более, успокаиваю я его, моя профессиональная ориента-ция отлична от профиля его ведомства... А информация об его прошлом, настоящем и, увы, будущем считана мною не с каких-то секретных бумаг, а с его радужной оболочки его же глаз...
  –  Но это же всё абсолютная правда! –  вновь всполыхнул на мгновение пациент... Даже с местом рождения не ошиблись! ...
–   Вот как раз с местом рождения я случайно „влистила"!
Это могла быть и Туркмения... И Таджикистан... И даже юг Азер-байджана или Армении...  –  Все южане - либо потомки южан - имеют тёмные глаза (чёрных не бывает вообще, пусть извинят авторы романсов!), близкой к баклажано-коричневому окрасу...    
    - Именно так окрашены структурные клетки вашего „ириса" –  радужной оболочки - природным красителем - меланином, который защищает ирис от солнечного ожога...
  Голубоглазые -  светлоглазые (с минимальным вкраплением меланина) –  обычно северяне или их потомки...
Таков и вы, уважаемый темноглазый подводник...!  Наверняка ваши глаза лет пять-десять назад были темнее...А уже лет через пять такой вашей производственной жизни они и вовсе посветлеют, поверьте мне «на-слово»... 
  Но пока-что я вам рекомендую, и категорически - считайте это приказом – пройти обследование   у   уролога-сексо-патолога   и   сократить   как   минимум  вдвое число выкуриваемых пачек сигарет...
  И пейте теперь вместо вами так нещадно любимого кофе (конеч-но, растворимого!) успокоительный чай и всё подкрепите комплек-сом хороших витаминов всех групп, особенно группы „Б“...
Ваш возраст и немалая изношенность нервной системы этого требу-ют... До психоневролога пока далеко, но при забвении моих указа-ний он может понадобиться через считанные месяцы...
   Пациент слегка смутился, пробормотал извинения за крики и, как человек любознательный и волевой, в мягкой форме, не потре-бовал, но «категорически попросил» объяснить:
  – Как это безо всяких анализов и даже вопросов вам удалось нащупать именно те болевые точки, что и привели его сюда, в медицинский центр. Бог с ним –  с Узбекистаном...
...Стандартная завершающая стадия моего обследования...
 – А откуда известно, что я подводник?  Неужто из цвета глаз?               
  –  Нет, конечно. Приходится учитывать иные ваши признаки, и не только считываемые не только с ириса ваших глаз...
  – Скажите сами, какой род военной работы связан с очень длительным, чуть-ли ни многолетним пребыванием в затемнённом, лишённым солнца месте? Даже шахтёр, отработав свои часы в лаве, под землёй, возвращается наверх, к естественному, солнечному свету. Вы же, мускульно крепкий, не истощённый мужчина, бледны, как монах... Какая это норма?..
   –  Это я увидела и без щелевой лампы, пока вы шли от двери кабинета... - И даже в своём „очаровательном  гневе“ –  это я тоже рассмотрела без прибора, извините уж за напоминание, вы не смогли „разгореться“ до „условно нормальной красноты“...
  Коже вашего лица не хватает того же меланина –  биокрасителя, который затемнил вашу радужку в годы раннего детства. –
...Он слушал внимательно и уважительно, как студент-отличник, собирающийся поступить ко мне в аспирантуру...
  –  Но окончательно всё подтвердилось на приборе... Кроме зернистых тел меланина, как узбекским ковром покрывающих поверх-ность ириса - радужки, на ней присутствуют так называемые „арте-факты“ - различной, иногда продолговатой, формы, плоcкие тела -  подобные линзам или листочкам - структурные элементы…
– Они неподвижно встроены в радужку, обычно малоокрашены, но их число, размеры, форма, цветность, места расположения, группиров-ка –  всё это в совокупности характеризует различные болезни - патологии, присущие вам и только вашему организму...
   Более того –  их присутствие открывают нам - иридодиагнос-там - когда возникла аномалия в вашем организме, как она разви-валась и каково её теперешнее состояние...
   Более того –  ваша радужная оболочка указывает на развитие или тенденцию к возникновению новой, для вас неожиданной, болезни...
....Будущий „аспирант“ поднял руку для вопроса:
 – Значит, вы, Доктор, можете предсказать болезнь? Это уж совсем не по-материалистически... –
   -  Парирую его условно профессионально:
   –  А вы можете предсказать, когда и куда прилетит выпущенная вашей подлодкой ракета? 
  –  Но это моя работа! Я за это либо орден, либо выговор получаю – неожиданно откровенно пробурчал мой „больной“.
  –  Вот и я сегодня за вас получу выговор, а потом, ну, не орден  конечно, а  материальную  компенсацию  за нервную перегрузку...
  –  И на вашей радужке я тоже свой след оставил? Я готов загла-дить любыми законными и незаконными способами! (он даже в карман полез как бы за бумажником)
   – Вы лучше оплатите визит к нам, будут вопросы у вас, у ва-шей супруги (кстати, поблагодарите её за командировку в наш Кооператив: она была   права!)... И приходите, если что-то   будет неясно... Поможем ...Ваше здоровье теперь будет под нашим контролем, но и вы о нём заботьтесь!  —
 ...На том и расстались...

   ДЕНЬ ВТОРОЙ….
Не стала я рассказывать своему вчерашнему пациенту - подвод-нику, что же я конкретно увидела на его радужке... Однако   там мне открылась  грустная  стория  постепенного  саморазрушения жизненной структуры человека...
 Я увидела, что в далёком юношестве мой подводник поломал ключи-цу и страдает от этого до сих пор –  что-то около тридцати лет... Примерно к этому же возрасту относится и залеченная теперь без последствий „Болезнь Боткина".
  ...На радужке нашего глаза все базовые жизненные органы имеют свои коррпункты... Располагаются они - как цифры на циферблате - по часовой стрелке: там, где цифра 12, спрятана (но не от нас, иридодиагностов, конечно) вся больничная история нашей головы - и прежде всего мозга...
А на «3-х часах», например, многие данные о состоянии нашего сердца (это, если речь пойдёт о левом глазе)... И так по всем цифрам-часам. И между ними, конечно, природа прорисовала услов-ные значки о пороках здоровья... На пяти-семи – часовом интерва-ле видна реальная судьба наших репродуктивных органов и их ближайших соседей... Так, как будто на маленьком глобусе, где помещается вся география планеты, так и на почти плоской радуж-ке отражены ключевые элементы нашего состояния:
- ЧТО? ГДЕ?  И биография нашей жизни –  КОГДА?
      Вспоминаю, как много лет назад я предложила руководству одной серьёзной полуобщественной организации познакомить коллек-тив с моим „искусством". 
Иридодиагностика – наука многовариантная, приводящая, однако, к вполне определённым рекомендациям.
  Чем не искусство гадания!?               
И вот, для проверки и меня и моих методов, шефиня подразделе-ния  предложила мне несколько анонимных  фотографий радужных оболочек глаз всемирно известных, как потом оказалось, лиц... На первой из них я увидела радужку очень изношенного человека, хлебнувшего в своей жизни и хмельного, и сладкого и горького... Изображения (артефакты) в зоне печени характерны для типичного алкоголика... К тому же явен гастродоуденит –  попросту, гас-трит желудка – и воспаление луковицы двенадцатиперстной кишки.  И  всё  это на фоне повышенной кислотности...
Перенесены венерическое заболевания (не исключены и многократ-ные)... Явен также ревматоидный артрит... А в зоне головного мозга есть знаки, говорящие об очень неустойчивой психике... Характер вспыльчиво-взрывной – (видны многочисленные кольцевые структуры, внешне подобные годовым кольцам на спиле дерева) – они говорят о перенесении многочисленных отрицательных стрес-сов... Хотя сейчас организм „объекта -1", как и вы теперь понимаете, отягощен многими недугами, но у него очень хорошая, по природе,  генетика (плотные, правильной формы моногоклетья), он (скорее он, чем она?) физически и психически от рождения очень вынослив, легко адаптируется к внешней среде...Явно занимался спортом в молодые годы...
      На втором фотоснимке ирис характеризует биологически взрослого человека, родившемся очень слабым, с признаками многих возможных недугов, которые не реализовались в болезни, а редуцировались в слабые, несостоявшиеся патологии...
  Вся радужка настолько нормальна, настолько гармонична, без каких-либо привычных для моих многих пациентов отклонений, что позволило мне охарактеризовать этого человека как абсолютно здорового, предельно уравновешенного, и психически очень сильного...
Эти люди, как я узнала после изложения моего диагноза - реальные, всем, в том числе и вам, известныее лица...
   Клятва Гиппократа запрещает мне обнародовать (даже в  таком медицинском контексте) их имена... Намекну лишь, что один из них –  известнейший киноартист, а другой – лауреат нобелевской премии, живущий в изгнании...
       Пока я размышляла, раздался нежный стук в дверь и в кабинет почти неслышно просочилась немолодая дама...
  – Доктор! Я вас уже целый час жду! –  заявила она, осторожно присев на краешек предложенного мной стула...
Не глядя на меня, пугливо осматривает кабинет:
–  Доктор! Вы последняя из врачей, у которых я ещё не была – жарким шёпотом доверительно проговорила она, продолжая при этом перебирать свои пальцы, словно разминаясь перед фортепианным концертом...
...Настораживаюсь... На улице - жара в 25-28 градусов, а моя клиентка – в зимнем пальто с полувытертым цигейковым воротником.
 А на голове –  когда-то белая войлочная панамка из курортно-туристского набора... Случайно взглянув вниз, я чуть не ахнула (профессионализм удержал), увидев на босых, давно не мытых ногах пациентки –  домашние шлёпанцы...
   (Ну, держись, Марина Борисовна!, сказала я себе про себя!)
  –  Я ходила даже к гадалкам - никто ничего у меня не находит. Мне так страшно.  Вы не смотрите, я нормальная...
   Это муж у меня отобрал всю одежду и запер на ключик... Я его убью, как придёт от своей любовницы! Я всё про него знаю...
...Мне голубь утром, как сел на подоконник, так сразу всё и рас-сказал...  Я за ним всё точно записала - и адрес и дом, и как зовут... Знаете, доктор –  она чуть приподнялась над аппаратом.
–  Я ведь понимаю голубиный язык, иногда даже не знаю, куда деваться от  их, всё в уши кричат...
- Ходила к „Ухо-Горло-Носу" – ничего не нашли... Сидит там такая толстая, на голове зеркало, а ничего не видит... Ничего.
Сняла бы что ли своё зеркальце, чего народ дурачить... –
     ...Пока это всё доверительно, полушёпотом, проговарива-лось, я разглядела, что на мочках ушей пациентки  висят стран-ные   серёжки — прутики: корешки валерианы...
  Вот откуда этот навязчивый запах валерианы,принесшийся   вмес-те  с  пациенткой!   Перехватив   мой взгляд, больная (теперь уже ясно и без иридодиагностики - больная!) - радостно и громко зашептала:
   – Это я сама придумала - вставлять в уши корешки валерьянки. Они же успокаивают.. Только кошки стали за мной бегать и мяу-кать. Зато я сама немного успокоилась, а то голуби всё покоя не дают: - Полетай с нами, полетай! 
–  А мы живём на десятом этаже – вдруг не найду обратной дороги и не прилечу на свой подоконник. Я же не голубь всё - таки! —
   Незаметно для пациентки, надеюсь, хотя глаза её бегают по всем направлениям, я нажимаю спецкнопку и тремя звонками вызы-ваю дежурного дядю Мишу, бывшего санитара психиатрической клиники.
  Через пять минут моя пациентка, увидев могучую фигуру нашего Геркулеса, как-то обмякла, в последний раз осмотрела весь каби-нет и, взглянув на меня жалобно, тихо и внятно, совсем осмыслен-но, произнесла:
  –  Прощайте, дорогой доктор... Мне давно пора уже опять лечь и подлечиться.. .Спасибо вам за помощь...
   ...Оставшись одна, я вдруг ощутила липкую, плотно обволак-ивающую усталость... Хорошо, зашла наша дорогая „хожалочка“ – тётя Поля! 
–   Борисовна! Ты чё такая бледная? Счас я кофеёк приволоку, шоколадку погрызёшь, вот и отойдёт.
– Пока она ворковала, стукнул кто-то робко в дверь, и в кабине-те появился букет бело-лиловых пучков дачной сирени, за которы-ми пряталось лицо мужа!  – Приглашаю всю Иридодиагностику на дегустацию вин и пражского пива!... –
...И исчезли  все чужие артефакты,  болячки  и патологии...    Осталась наша Жизнь...Наша,  и только! Хорошо-то как!!!
 ...На этот день у меня более не было записи...
 И, в заключение!
Тема моей не законченной и, тем более, не защищённой диссерта-ции возникла тоже „в недрах радужной оболочки". Я обнаружила (или мне так показалось!?), что наряду с обычными „артефактами" на поверхности ириса — откликами на тривиальные дефекты здоро-вья — возникают сигналы о более тонких взаимодействиях в орга-низме: психофизиологических...
   Меланхолия, тревожность, холеричность, экстравагантность, агрессивность и многие иные психические свойства личности пациента оставляют свои следы - специфические „артефакты".
   В топографии радужки ребёнка я вижу его способность к обучению и могу определить: –  „устроить" ли ему показательно – профилактическую родительскую порку, либо скоренько направить прямо к психоневрологу - на коррекцию!
...По форме и пропорциям „лакун" - элементов топографии ириса - я обнаруживаю скрытые доминанты психики конкретного человека: агрессию, злобность, покорность... и могу прогнозировать его социальное поведение...
     Мой доклад на Втором Конгрессе Иридодиагностов обогатил меня немногочисленными друзьями и новыми противниками моей методики... Пришлось уйти с кафедры, из очной аспирантуры... Тезис о врождённости и малой изменяемости психических свойств не понравился очень многим поклонникам теории Лысенко,и меня быстренько причислили к скрытым „вейсманистам-органистам".    Но грянула Перестройка...
Распахнулись запретные двери в бизнес - новый и непредсказу-емый... И в одно скучное и безденежное утро меня разбудил дове-рительный телефонный голос... Его хозяин  представился как   сотрудник   авторитетной  «конторы»,  уверил меня в детальном знакомстве с моими работами и попросил назначить время для дело-вых переговоров... Перед встречей я всё-таки порасспросила некото-рых из моих информированных приятелей о мистере Х  и об его  учреждении (не пахнет ли новое знакомство соучастием в „мокром“ криминале!)...
Меня успокоили, хотя и предупредили о многообразии интересов подобных “товарищей“!
    Деваться, собственно было некуда, да и некогда... 
И так я вошла в новый мир приложения моих опытов для конкретных задач сколачивания устойчивого и весьма специфического „силово-го“ коллектива... Хорошая аппаратура, отзывчивые коллеги, до неприличия непривычно приличная зарплата... А задачи были в пол-ном соответствии с жёстким духом первого десятилетия Перестройки:
–  Можно ли доверить оружие данному пациенту?... –   Способен ли пациент к измене? ...–  Высок ли уровень амбициозности пациента?... –  Насколько способен данный субъект адаптировать-ся к быстро обновляемой ситуации...
И даже: –  Возможно ли управление его психикой?...
И многое подобное... Я поняла, что меня наняли в специфическую медсанчасть „Отдела Кадров“...
Работа была не очень продолжительной - около трёх лет, после чего я срочно подыскала давно разведённого профессора и с ним выехала за рубеж на ПМЖ...
  В новой жизни я дописала свою диссертацию, дополнив новыми
„наблюдениями“, отпечатала и переплела её и ...поставила на самую высокую полку в книжном шкафу... Не навсегда ли?...
               
         
                Берлин...Кройцберг...
                Между 2005-м и 2007-м г.г.