Паденье к Солнцу в безвременье. Часть1 продолжение

Золотой блок 3... И словно тот, кто чужд недавней воле
И передумав в тайной глубине,
Бросает то, что замышлял доколе,

Таков был я на темной крутизне,
И мысль Меня прельстившую сначала,
Я поразмыслив истребил во Мне.
( «Божественная комедия» Данте Алигьери)

… Постигнув Тьму, поверженную Светом,
 предав условности недостижимость звезд,
я, как и ты преисполнен ответом,
на так и не поставленный вопрос.

Распутье выбора, все, как и в прошлой жизни,
раздарит щедро легкие пути,
сравнясь с падением осенних листьев,
не ведая, что впредь, обречены.

Незримостью заоблачных просторов,
душа всецело вновь увлечена,
смирясь с невыполнимостью исходов,
что дарит просветленная судьба.

Дверей открытых манит всевозможность,
и голос разума испуганно молчит,
зовет с собой страстей неудовлетворенность,
свет угасающий, безвыходно кричит.

В материи людской преображаясь,
обманет молодость бессмертностью вещей,
в порочности рассудком растворяясь,
гордится бездуховностью своей.

Дороги жизни, простираясь всюду,
дадут надежду легкостью начал,
и дни у путника безжалостно воруют,
ведя смертельной безысходностью в финал.

Свет, озаряющий сознанием все тело,
иначе именуемый душей,
стремится к просветлению всецело,
желая также обрести покой.

Из жизни, в жизнь, взбираясь по ступеням,
они бесчетностью за вечность изойдут,
превозмогая слабости сомнений,
взойдут по лестнице ведущей в Абсолют.

В пути души надземная поверхность,
познаний жажду утолит сполна,
для всех, сознательно забывших бестелесность,
Землей манит последняя черта.

Родившись каплей в радуге надежды,
покрытая безбрежностью людской,
бессильно ухватившись за безгрешность,
ей не подняться над очередной ступень-звездой.

С повтором жизни, тихо примиряясь,
влекомая фатальностью людской,
в круговорот перерождений вечно возвращаясь,
собой премножив, тел бессчетный строй.

Вселенский нарушаемый порядок,
замкнувшись на материи земной,
с вершин достатка мир летит в упадок,
свет, равнодушно заменяя тьмой.

Мир, примирясь с надеждой обреченной,
приняв судьбу безвыходной слезой,
добро укроет злобой беспокойной,
сгорев в бесчеловечности людской.

Для Мира больше нет средь нас различий,
мы все пред ним исполнены вины,
наш облик впредь и вовсе обезличен,
для переутомленной нами Матери-Земли.

Снимая груз масштабности последствий
и гнет пустых для совести вещей,
сведя в себе причину разных бедствий,
впредь мир зависит только от людей.

Я радуюсь - вот солнечная ясность,
я плачу – непогода бьет грозой,
для воина истины, раскинет сеть опасность,
как победить, в бою с самим собой?

Приняв любых ошибок неизбежность,
пройдя любви сжигающую страсть,
изведав всю людскую неизвестность,
к познанью новому безудержно стремясь.

Пройдя путем незримым даже небу,
людское знанье жадно поглотя,
не внемля тела дельному совету,
к себе влекла загадочная тьма.

Спустившись вниз в осознанности веской,
душе добавив неподъемный груз,
друзей, улыбкой встретив неуместной,
смиренно принявших  хомут пустых обуз.

Вся эта дикая картина,
искомых чувств не встретила во мне,
от них усталость жизни исходила,
выматывая жалостью к себе.

Печали я не дал в душе согреться,
и сердца жар готов ее принять,
здесь только на себя одна надежда,
и можно только в беспристрастности шагать.

Пройдя обратной стороною жизни,
дав истине в бесспорности блистать,
сведя с безгрешностью порочность мысли,
паденье ангела, скупой слезой встречать.

Шаг в лабиринт, безвыходность несущий,
со Смертью в «Жизнь» мне суждено сыграть,
как лестно знать, о том, что враг твой вездесущий,
вполне способен где угодно разыскать.

Сверкнув луной, в глазах потухшей искрой,
отнятой в судорожной жажде убивать,
стремясь лишить меня кровь-краски ненавистной,
враг, сжав клинок, стал твердо наступать.

К себе не требовал испытывать он жалость,
как впрочем не питал ее к другим,
и от меня ему нужна всего лишь малость,
скорей владеть, тем, что считаю я своим.

И в каждый полный нападениями вечер,
он к продолженью жизни совершал рывок,
и риск его был оправданьем обеспечен,
что для себя, он выгоды иной найти не смог.

Итог незапланированной встречи,
приоритетность всех моих надежд занял,
и я шагнул вперед, расправив плечи,
в последнем столкновении двух начал.

Примеры войн, событиями взвесив,
природа издавна излишеством полна,
как маятник удар уравновесит,
вбирая в свой противовес всего себя.

Две крайних нетерпимости сроднились,
одна в другой единая зола,
в глазах зеркал друг другом отразились,
пропали там, где нет добра и зла.

Туманной надматерией плененный,
не в силах разум алогичности дать бой,
краеугольных знаний камень разнородный,
мир лишь одной воспримет стороной.

Подобные подходы неизбежно,
помогут истину догадками укрыть,
мир, как исполненный небрежности невежда,
не в силах то, чем не владеет сокрушить.

Открытий новых манит неизвестность,
ответом в откровении царит,
и равнодушия преступная небрежность,
людей предложит силой изменить.

Не каждому дано стать птицей вольной,
не сможет каждый знаньем обладать,
для публики, желаньем лишь обремененной,
немыслим даже первый шаг – себя саму познать.

И вновь спешит предутренней дорогой,
пылает черным светом древний лес,
наполнится заслуженной свободой,
победой озарившаяся весть.

Рассветный луч, в величии небрежный,
исполненный незыблемостью сил,
к молящим он, в дарах добром безбрежный,
восход, мгновеньем, мир преобразил.

... - О Ра, на ладье рассекающий Тьму!
Слава живому Огню Твоему.
Слава и Силе, и Воле Твоей,
Слава Тебе до скончания дней.
Тот на носу, Тримегист у руля –
Лодку рассвета встречает Земля!
Долгая темная ночь позади –
Животворящее Солнце, взойди! («Гимн Солнцу» «Лунное Дитя» А. Кроули)