Паденье к Солнцу в безвременье. Часть1 дополнение

Золотой блок 2 ... Волчица, от которой ты в слезах,
Всех восходящих гонит, утесняя,
И убивает на своих путях;

Она такая лютая и злая,
Что ненасытно будет голодна.
Вслед за едой еще сильней алкая,

Со всяческою тварью случена.
Она премногих соблазнит, но славный
Нагрянет Пес и кончится она.
(«Божественная комедия» Данте Алигьери)

Грядет Весна, на счастье уцелевшим,
любовью воскресит надежды тлен,
широким шагом по пути приведшим,
к решению туманных перемен.

Воспрянет новый Мир, освобожденный,
презрев врага распахнутую пасть,
и смерти страх уходит побежденный,
последних нитей растеряя вязь,
воспрянувшими душами взбешенный,
он нехотя, надежды не лишенный,
впредь лишь в мечтах постигнет всю победы страсть.

Зло, некогда с избытком перевесив,
весы судьбы, цинизмом преполнясь,
все, более опустошаясь светом,
добру от сердца отрывает власть.

И многие, поднявшись на вершины,
приняв заслуженный мирской судьбой покой,
с печалью взглядом проводив в глубины,
безвыходность делящих меж собой.

Стенания и слезы скоро стихнут,
кляня судьбу погаснувшей звездой,
и кровью изошедшие возникнут,
осколки светлых намерений над мечтой.

Пылая бесконечною дорогой,
по смело жизнью выстланной тиши,
и временем, отпущенным сплетенной,
цепями разума безвыходной глуши.

Великим Жребием Звезды вознагражденной,
препроводясь к материи Земли,
в телах людей, опять преображенной,
но не забывшей, безграничной высоты, души.

Похожие, они, соединяясь,
ведут тела в безудержный парад,
на слабое ума мерцанье, полагаясь,
в недоумении, кто правит маскарад,
и простоты преступной вовсе не стесняясь,
слезой вбирая гаснущий закат,
с финалом откровенно удивляясь,
тому, что неизбежно снова попадают в Ад.

Душе бессмертной вечность на решенья,
покрытая свинцом былых проблем,
с рожденьем снова примет заточенье,
в ключе к ответам вставших за сомненья,
неразрешимостью гордящихся делем.

Едва окрепнув новым телом,
и с разумом едва наладив прочно связь,
душа, желая всюду оставаться в белом,
в углу непогрешимости смеясь,
владением отяжелив всецелым,
дав разуму безудержно хвалясь,
все управления бразды над телом,
при этом обязательно молясь.

Одна оставшись в чуждом мире целом,
к чему заведомо нисколько не стремясь,
следя за утопающим во мраке телом,
в сомнениях, спасти, иль жизни дни украсть.

Порою, скрасив свой досуг обычным делом,
знакомым ей сюжетом не гнушась,
она сама проверит в мире этом,
как разум, лишь с ее столкнувшись с силуэтом,
горит, непостижимо самоизведясь.

Ее возвраты к миру бесконечны,
искрясь в глазах желанием любви,
в потоке жизни люди скоротечны,
себя растопчут мелочью в пыли.

Живут они, богам уподобляясь,
избавившим от времени миры,
и старостью нежданно посещаясь,
они за жизнь готовы все пройти.

Доступное всегда любому знанье,
порою слишком поздно обретя,
скупой монетой или проявив старанье,
из рук у смерти выпросят себя.

Так Жизнь, и Смерть, безжалостны друг к другу,
теряя за спиной вчерашних Я,
непостижимостью своей подобны чуду,
с рожденьем встанут на круги  своя.

Все души, как уже известно,
к свободному парению стремясь,
с беспечностью святою, сеют повсеместно,
веками накопившуюся грязь.

И ход души становится понятен,
стенаний бренность, скажет: «Не по Мне»,
ей выбор человека неприятен,
сжигая честолюбие в огне.

Уверенно опершись о нетленность,
играючись, над бездною кружа,
собою воплощает неизвестность,
что мира ей, пустая суета.

Земля даст нивы зависти посевам,
бесчисленно бросая всходы ввысь,
устало носит на себе зверей похожим телом,
с людьми, порой являющихся в целом,
ничтожнейшим подобьем серых крыс.

В душе святой нет места черным всходам,
пройдя по многим судьбам без помех,
над пропастью, уже который раз,
проводит под одним предлогом,
желая знать, на что способен человек.

Коварность злой игры,
 преподнося  невинно, мимоходом,
в сомнениях топя возможный смысл,
и снова в искупленьи неуемном,
даст волю страсти человека: падать ввысь.

Так души покидают свое место,
тела предав объятиям Земли,
возможно, им совсем не интересно,
насколько пропасти ушедшими полны.

Всегда беспечно поднимаясь к звездам,
воспримут крик тревожной тишины,
сознанием, возможно несерьезным,
в природном отвращеньи пустоты.

И небо озарилось ярким гневом,
безжалостно толкая лишних вниз,
паденья душ, сравнимые со снегом,
в аду бездонье скрыли по карниз.

И снова равновесие нарушив,
тьма с легкостью и свет укроет злом,
ад ураганом втягивает сушу,
которую вполне способен сделать дном.

И нет теперь в избытке тьмы стесненья,
весь мир зажат у зла под каблуком,
но дьявола опутали сомненья,
ему ловушки чудятся кругом.

Решенья пусть быстры,
кому какое дело, ему видней,
ну что же, поделом,
единожды приняв, едва не передумав гонит время,
к себе и суицид готов повесить в дом.

Но что это, Земля преобразилась,
терпение, низвергнув прямо в ад,
спокойно к Солнцу ближе наклонилась,
сжигая миллионы черных стад.

И снова равновесие способно,
над миром новый возвестить покой,
оставшиеся к заселенью склонны,
полны надежд, исполнены виной.

И небо впредь условно непреклонно,
прощая все, что было за чертой,
оно, итогом видимо довольно,
преисполняясь верою людской.

Ведь небу дела нет,
на что Весна способна,
оставшись, вдруг, наедине с собой,
и также до того,
что человек уже давно разбил невольно,
гармонию миров, безгрешною душей… 1).

Найти себя в пустыне самомнений,
все больше погружаясь в омут лжи,
шагая по камням изнеможений,
к спине предательски приставлены ножи.

Друзья в плену туманных представлений,
преисполняются невиданной вражды,
идут по кругу ложных направлений,
избавившись от дружеской руки. 2).

Ошибки выбора на перекрестках судеб,
помогут отвернуться от себя,
толкают, кто же их осудит,
к началу жизни с чистого листа.

Возникшая за поворотом бездна,
раздавит веру, страха тупиком,
для многих остановка неизбежна,
иной отбросит мысли о плохом. 3).

Придя в себя на пике поколений,
последней дверью старость, отворя,
и раздавая правильность решений,
прямой дорогой станет для тебя.

Судьба влекомая водоворотом,
кружащим многотысячность толпы,
зовет под уважительным предлогом,
крича о том, что люди все равны.

Течением спокойным увлеченных,
забыв причину весла шевелить,
союз создать и с порожденьем Зла способных,
в итоге всех, лишь не себя спешат винить.

Союз со Злом, посеявший сомненья,
в терзаниях души то вверх, то вниз,
с исчадьем полным лицемерного стремленья,
любой, скорее выполнить каприз.

Прижав ко дну, пороком окруженный,
даст новый выход всем людским страстям,
в любых желаньях переискушенный,
уводит в рабство к сбывшимся мечтам.

И новой жертвой страстно привлеченный,
он обо всем на свете позабыв,
покажет прошлой, несомненно, обреченной,
свою способность вмиг всего лишить.

Под лучезарною божественной личиной,
скрывает масок бесконечный строй,
смеясь в глазах, душой неумолимый,
лишит людей небес, завистливой звездой.

У каждого внутри есть место свету,
делящим душу поровну со тьмой,
свет прибегая к совести совету,
лишает тьму всей власти над душей.

Победа света, радостью мгновенья,
стремясь рассветом души озарить,
тьму утешает временность явленья,
война не битва, пусть себе горит.

Улыбка тьмы теперь все шире,
и солнце снова метит на закат,
и свет опять лишает силы,
распахнутая непроглядность черных врат.

Хозяин зла, собой бы не являлся,
сомнением не измотав сердца,
словами сразу в мысли превращался,
удобно разместясь в душе раба.

Адепты тьмы, во множестве огромном,
о силе Властелина возвестят,
покрывшись ожиданием покорным,
в себе остаток света погасят.

Его возврат для неба очевиден,
и прямо в руки преданная власть,
поможет тем, кто светом обессилен,
пред неизбежностью решения предстать.

Он, будучи с рожденья непокорным,
над целым Адом, грозно возвышась,
в величии и Небом неуемным,
надменно Лучезарным назовясь.

Взял сына, на Земле рожденным,
в котором без остатка растворясь,
среди людей единственно способным,
со злом, держать немыслимую связь.

Судьбу владычества над Миром,
ни с кем не сможет поделить,
и сил переизбытком несносимым,
мнит, что любых богов готов затмить.

Отважно двигаясь к вершинам,
влекомый черною звездой,
отцом во всем сопроводимым,
под неба равнодушной тишиной.

На трон Земли, стремительно взошедший,
благами осыпавший род людской,
чем просто неминуемо приведший,
к стремленью многих жертвовать собой.

В своем коварстве, злоба многосложна,
понятна лишь ведущим за собой,
количество оставшихся ничтожно,
пред легионами, ушедших на убой.

Пройдут года, и, укрывая блага,
полна в своей расплате кровь-река,
и благодетель став собой: исчадьем Ада,
взирает в иступленные глаза.

Всю боль слезой переполняют,
открытые раскаяньем сердца,
и давний выбор большинства заставит,
признать ошибку фактом тупика.

Идут они, безвольно подчиняясь,
приказам отравителя добра,
надежда также, тьмою пресыщаясь,
желает возвеличиванья зла.

Смущая небеса в полете гордом,
взирая вниз, стараясь рассмотреть,
как выбор утонул в толпы познании темном,
все, более желая умереть.

Теперь Он выглядит довольным,
не раз прогноз-гаданье проведя,
рассыпав карты, в беспорядке стройном,
упрямо к старому вопросу подходя.

Внимая вариантам разнородным,
грядущее сомнительно ясня,
свет истины увидеть не способным,
двузначностью ответов изойдя.

Собрав в кулак терпенье осторожно,
стремясь себя ни в чем не обмануть,
рискуя всем, чем только можно,
ему удачу, лишь бы не спугнуть.

Теперь лишь осознав цену провала,
войска готовы морем кровь пролить,
объявит, ложью отрешась от ада,
мечтой, итоги схватки предрешить,
рабам дана лишь кость-награда:
на лаврах победителей почить.

Он в обращении с силой неуемным,
все менее отца напоминал, и,
будучи во всем, с любым из смертных сходным,
хотя о смерти часто забывал.

Он, преступив земные все законы,
и тело совершенным возомнит,
топил в крови пустые аксиомы,
чем может крик Земли ему, грозить.

С подобным отношеньем неизбежно,
правление окончится бедой,
Земля жива, с людьми сравнившись нежно,
исполнена двоякою душей.

Терпением, едва не бесконечным,
одарит всех, живущих с нею в такт,
пред Ней никто не будет безупречным,
я, как и ты пред Ней – потенциальный враг.

Подвергнув осмысленьям осторожным,
куда направят Боги гнев Земли, 
законом прикрываясь ненадежным,
о том, что все мы будем спасены.

Вот и сейчас, Антихрист, упиваясь,
неся людской душой над миром мрак,
открыто и над Солнцем издеваясь,
надменно не испытывает страх.

Но у Земли совсем другие планы,
взгляд на людей в ней вызывает боль,
палящим солнцем выжигает раны,
испепеляя всех почувствовавших зной.

С подобным доминированием света,
тьма не готова видеться порой,
в палящем солнце, скорбь Земли ответа,
злу, с беспощадно выгоревшей тьмой.

Тьма, перед тем как кануть в Лету,
откроет Солнцу душу напоказ,
и снизойдя величием к совету,
для света более напомнившим приказ.

Приняв триумф победы света гордой,
на снисхожденье, не надеясь уповать,
и в просьбе прозвучавшей слишком твердо,
себя добром, молила поминать…