ИМЯ ТВОЁ27

ИМЯ ТВОЁ27
Евгений Вахромеев
/продолжение/
И вода в том кувшине, словно чистейшая истина, которую он впитывал как мудрость. С обретением которой, он обретал имя своё.

Имея общительную натуру, Варфоломей легко сходился с людьми, что встречались на его паломническом пути. Он редко принимал участие в спорах, что возникали меж людьми. Но с удивительной способностью, он легко впитывал каждое мудрое слово, сказанное верующими. И особо это касалось, если кто-то горяче выступал в защиту Мессии. Хотя косые взгляды порой бросал на тех, кто мог позволить в своих разговорах недобрые домыслы в адрес его Кумира. Которые, в свою лчередь могли вызвать ненужные сомнения у, мало-мальски доверчивых верующих.
 

Всё это и вынуждало молодого последователя вступать в сложные дебаты. Но если он не мог опровергнуть, с его точки зрения, нелепицу, его лицо тут же покрывалось румянцем, и он отводил свой смущённый взгляд в сторону от «обидчика»…

На пути паломничества он сдружился с интересным человеком по имени, Леввей. Который родом был тоже из Галилеи. Это был сильный человек, чуть старше Фомы. Высокого роста и с, удивительно крупными ручищами.

О силе его может поведать очень забавная история, приключившаяся с ним в одной деревне.
Однажды Леввей возвращался с работы, и где-то невдалеке услышал трубный шум. Это был характерный звук, издаваемый только ослами: «Иа-иа…». Леввей, словно трогательный плач услышал из под земли…

Он оглянулся – нигде никого не видно. Тогда он решил пойти на звук, откуда и раздавались эти душераздирающие крики. И пройдя несколько шагов, он заметил глубокую, кем-то вырытую яму, в которую и угодило это несчастное животное.

Леввей подошел ближе к яме, и удивился её просторам, в которой крутился осел, смешно подпрыгивая  во все стороны. И он тщетно пытался преодолеть неприступные стены, упираясь в них передними ногами.

Леввей, по-военному славился своей решительностью. Вот и на этот раз он быстро спрыгнул в яму, чтоб вызволить несчастное животное из неволи. Но про ослов недаром говорят немало  нелестных слов… И в этот раз он почему-то решил оправдать своё упрямство. Конечно, осел не мог понять маневр своего будущего избавителя, и сначала пытался лягнуть Леввея. А потом, всё-таки изловчился и укусил Леввея за бок.


Но Леввей не растерялся, хотя и ощутил боль. И он ударил своим кулачищем по морде озверевшего животного. Почувствовав силу, осел тут же присмирел.

- Соображай немного, скотина несчастная… - и Леввей подставил свои плечи под живот осла, - да ты не обижайся, дружище. Сейчас я помогу выбраться тебе отсюда на волю. Где это видано, чтобы ослы в ямах обитали… Да ты мне ещё спасибо должен сказать… Вот так-то…

И Леввей легко поднявшись с ним, стал руками помогать ему, вылезти из ямы. Тот передними копытами вступил на спасительную землю, а задними оттолкнулся о плечи Леввея, словно лягнув своего спасителя. Да так, что мигом выскочив на волю, запрыгал во все стороны, радуясь свободе…

Леввей, опираясь на руки, легко выпрыгнул из «ловушки», будто давно этим занимался. Он подошёл к ослу, который смиренно дожидался своего избавителя.
- Ну что, дурашка, я тебе говорил, а ты вон лягаться вздумал, - и Леввей указал тому на ушибленное плечо. – А чего ты молчишь, несчастный? Давай, кричи на всю округу.
И Леввей потрепал кудлатую голову животного, который понуро смотрел в землю, чувствуя себя виноватым.

Потом осёл, неожиданно замотал своей большой головой, и зычно прокричал во всё свое ослиное горло: «Иа-иа-иа…», будто признавая вину свою, и обещая, что никого больше не обидит…

- Вот так-то оно верно. – И Леввей обнял осла за мощную шею, - А теперь иди, и порадуй своих хозяев, а то, поди обыскались «бедолагу»…

Левей оставив осла и пошел своей дорогой, но осёл совсем не хотел расставаться с ним и вприпрыжку поскакал за ним. Будто предлагая свою услугу: «Садись, подвезу».
Но Леввей только потрепал того по услужливой морде, - Да я уж как-нибудь сам доберусь. А ты помоги кому-нибудь поважнее меня… (Кто знает, пригодятся ли его услуги когда-нибудь, да в важном деле?)

Варфоломей, слушая эту историю, очень смеялся, зная нрав и упрямство этих помощников. Ему нравился этот человек, со своей простой и неприхотливой внешностью, и с незамысловатым юмором. Так они могли все ночи напролёт, сидя у костра, доверять друг другу самые сокровенные тайны свои …

Оба они сильны и молоды, и вполне естественно, что их не могла оставлять в стороне такая тема, как любовь. Ибо одиночество мужчины настолько сильно задевает потаенные струны его чувственного мира, что его естество не может противиться необузданным желаниям любить… Что, естественно заставляет предаваться вечным мечтам, где всегда хранится незабываемый образ любимой женщины.

И если рядом окажется верный друг, который в состоянии понять искренние чувства, посвященные любимой женщине, то всегда можно довериться его пониманию и верности, готового проявить сочувствие и  оказать братскую поддержку. Да и желанней темы в такие моменты, просто не бывает. Чтобы с наслаждением прочувствовать всю полноту неподдельного природного интереса…

- Странно как-то получается, Варфоломей. Дома, вот, всё гораздо проще. Если нужно в дорогу, все появляется – и воля и решительность. Да и желания никто не в силах поменять. И даже слёзы женские поменять решение не в силах… И в таком случае, они как-то сами умеют справляться со своими слабостями… Да, вот, поди ж ты,  стоит выехать всего за несколько верст от дома, как вот тут, - и Леввей указал рукой на сердце, - начинает сильно ныть, словно лишился чего-то дорогого… И вот, что это? Откуда, Фома?

- Я тебе так отвечу, Леввей. Когда-то мне часто приходилось выходить в море с рыбаками. И вот однажды мне попался кусок сети, которую подготавливали к следующей ходке. И это была такая запутанная сеть, что разобраться во всех узлах, было дело мудрёное. Но распутывать надо было. А поди их распутай, когда много нитей порвано и они все переплетены между собой.  Вот мне этой мукой и пришлось заниматься.
/продолжение следует/