14. Распад

     14. Распад

     Наверно, было уже утро, когда Рауль тихо пробрался в комнату и разбудил меня. Остальные еще спали. Сегодня все должно закончиться. Окончательно.
     - Глава сегодня не в духе. Не говори лишнего, но ничего не утаивай. Он все видит, все знает. У нас сейчас переломный момент, и поэтому нам необходимы новые верные люди, - говорил Рауль по дороге.
     Мы вышли через зал, прошли по коридору и поднялись на четыре этажа вверх. Здесь впервые я увидел окна, правда закрытые решеткой. Снаружи было темно. Значит, не утро. Три новых охранника сопроводили нас до двойных дверей в одном из поворотов. Здесь остановились. Охранники обыскали мой балахон и после этого меня одного впустили внутрь.
     Небольшой зал был обставлен шикарно. Видимо, Кройц просто обожал роскошь. Я наступил на ковер тонкой работы и невольно замер. Все здесь внушало восторг. Узорчатая мебель из красного дерева, хрустальная люстра на потолке, украшенном какими-то фресками, изящные картины с не менее красивыми рамками. У окна в кресле сидел он. Черный рельефный крест на серебряной цепочке. Серый балахон.
     - Впечатляет? – спросил он.
     Я кивнул.
     - Садись, Марко.
     Я сел напротив него. Спокойное, властное лицо немного с усмешкой смотрело на меня. Небольшие усы и бородка, но те же серые глаза. Я узнал его. Мы встречались с ним в поезде метро.
     - Узнал меня? Тем лучше. Помнишь, что я тебе говорил тогда? И видишь, как получилось. Ты не верил и боялся. А где ты теперь? Ты здесь, ты с нами. Все выдержал, все исполнил. Не испугался ночи, проведенной в камере с призраком, тьма его побери. Мои люди лишь при одном упоминании трясутся от страха.
     Я посмотрел Кройцу в глаза. Он и сам его боялся. Я сказал, что пришло на ум:
     - Это не призрак. Это заблудшая душа, жаждущая крови. Много крови. И все время.
     Кройц чуть удивился.
     - Даже так. Возможно, в будущем мы изучим его.
     - Это врядле, - перебил я.
     - Но я продолжу мысль, - улыбнулся сектант. – Ты не сошел с ума после той ночи. Дальше – больше. Ты, Марко, даже пошел на убийство священника. Это большая жертва. Такое рвение не может не настораживать. Какую цель ты преследовал? Хотя, нет. Вопрос в другом. По своей ли воле ты с нами?
     Я лишь пожал плечами. Спешить не хотелось – мне нечего было терять. Пусть говорит. Пусть наслаждается еще не одержанной победой.
     - Молчишь, - криво усмехнулся Кройц. – Я и сам узнаю, вот только взгляну в твое сознание.
     Он чуть наклонился вперед, смотря мне в глаза. Чудовищная сила вжала меня в кресло, и не пошевелиться. Губы Кройца что-то говорят, а глаза его словно пылают адским пламенем.
     … Тяжело дышать. Сознание словно неуправляемо. Мысли растекаются в разные стороны. Не остановить и не поймать их. Стискиваю из последних сил зубы, чтобы не начать говорить.
     Сила лавиной наскакивает на меня. Уже невозможно сдерживаться. Слова вырываются сквозь зубы, предательски выдавая мысли. Их ловит сектант. Но ему мало. Он задает вопрос, и мои губы самопроизвольно говорят ответ.
     Гипноз. Всего лишь гипноз. Ничего такого. Я справлюсь, лишь запущу внутрь силу и зажму ее в тиски, присвоив ее себе. Кровь словно бурлит в венах. Не отпущу больше ни одной мысли. Тяжело…
     - Так по своей ли ты здесь воле, Марко?
     Я улыбаюсь, отчего Кройц ошарашено замирает, откинувшись на спинку кресла.
     - Я здесь по своей воле. Но я не с вами, сектант.
     Кройц хрипел, но медленно приходил в себя.
     - Что ты наделал, чертов сектант? Столько смертей. И ради чего? Жажда власти душит тебя.
     Предводитель, откашлявшись, заговорил:
     - Признаться, ты меня сильно удивил, Марко. Такая возросшая сила! Мы были бы полезны друг другу. Что ты на это скажешь?
     - Ты бы еще сильнее удивился, узнав откуда она у меня. Точнее – от кого, - сказал я.
     - Тут и нечего гадать. Ох, уж эта организация! Хотел бы я ее прибрать себе.
     - Весьма сомнительно, - я покачал головой.
     - Почему? – Кройц развел руки в стороны, из-за чего под балахоном слева на поясе стал виден пистолет. – Все к этому идет. Совсем скоро Гвенстер попытается пробраться сюда внутрь. Но его встретят мои ребята. А там уже и недалеко до смены власти.
     Я на миг задумался. Алчность совсем погубила этого человека. Гвенстер пусть штурмует. Колдун к этому времени успеет, и, возможно, получится обойтись без жертв.
     - Ты не понял, сектант. Гвенстер тут не при чем. Пусть делает, что хочет. Я говорил про другого.
     - Про кого же?
     Кройц заинтересовался. Пока еще не хотел говорить, но в любой момент мог застрелить меня.
     - Про того, кого все уже забыли, включая и Патрика Гвенстера. Про истинного основателя организации. Про Эрзекула.
     Сектант чуть побледнел, но глаза его предательски забегали.
     - Эрзекул? Он исчез навсегда.
     - Ошибаешься, Кройц. Кройц Умвенд. Откуда я по-твоему знаю твое имя? Гвенстер ничего не рассказывал мне про тебя. Он до последнего не знал, что ты вернулся исейчас в городе. Моника тоже бы не сказала. Остается только одно.
     - Нет, этого не может быть. Ты врешь! Он исчез, ушел навсегда! – Кройц все еще не верил.
     Я позволил себе рассмеяться.
     - Не нервничай так, Кройц. Все кончено. Это конец твоей секте. И тебе.
     Сектант вскочил с места.
     - Хватит с меня этого спектакля. Охрана! Рауль! – свой пистолет он, видимо, хотел использовать как последнее средство.
     Никто не спешил на помощь. Казалось, что стояла мертвая тишина. Но нет. Откуда-то слышался медленно нарастающий гул. Даже мне стало не по себе.
     - Слышишь? – спросил я. – Он идет. Мой учитель, назвавшийся колдуном. Твои люди уже не помогут тебе, сектант. Колдун, он здесь!
     Люстры зазвенели, покачиваясь точно на ветру. Дрожал пол, дрожали стены. Дрожал сам Кройц, плюхнувшись обратно в кресло. Смотрел он не на меня, а на дверь. Рука его потянулась к пистолету.
     Совсем рядом послушались тяжелые шаги. Скрипнули двойные двери, медленно открываясь. Темный силуэт вошел внутрь или, точнее, влетел призраком. Погас разом весь свет. Я увидел напоследок перекошенное от ужаса лицо предводителя сектантов. Затем последовал выстрел.

     Неужели все? Я открываю глаза. Свет вновь горит. Кройц Умвенд недвижно полулежит в кресле. Рядом валяется пистоле. Голова повернута набок. Из раны на виске течет кровь.
     - Наверно, это лучший исход. Он сам застрелился, не дожидаясь меня.
     Колдун стоял без маски. По ужасному лицу его текли струйки темной крови. Он не обращал на них внимания, хотя его немного шатало.
     - Да, - согласился я, поднимаясь с кресла.
     - Сюда идет Гвенстер. Я больше не буду прятаться. Посмотрим, что он скажет.
Мне было уже все равно. Я сделал, что должен был. Единственное, что мне хотелось, - это забыться. Секта сталась без главы. Где-то еще были Рауль, Иресаил и Моника. Но что они могут? Главное уже сделано.
     Первыми показались исполнители. Каил держал в руке вымазанную в крови катану.
     - Была ли нужда марать в крови свой клинок? – спросил Эрзекул.
     - Он сам напоролся, - я впервые услышал глухой голос одноглазого убийцы.
     Рантал любопытно уставился на колдуна.
     - Не смотри на меня так. Я еще не демон.
     Демонолог лишь улыбнулся.
     Наконец, появился и Патрик Гвенстер. Он внимательно осмотрел все вокруг, и взгляд его остановился на колдуне.
     - Эрзекул, Марко, - приветствовал он.
     - Патрик. Давно мы не виделись.
     - Давно, - он еле сохранял спокойствие. – Я смотрю, здесь и без нас справились. Нам осталось самое малое.
     Он продолжил после небольшой паузы:
     - Ты ведь не просто вернулся? Хочешь вновь возглавить организацию? Я с радостью уступлю это место.
     - Нет, Патрик. Не возглавить я пришел. Настало время ее распада.
     Хоть они и говорили спокойно, но между ними чувствовалось сильное напряжение, готовое взорваться в любой момент. Гвенстер заметно нервничал. Он никак не ожидал такого исхода. Каил стоял недвижно точно скала, так и не убирая катаны. Мне оставалось только наблюдать.
     - Погоди, Эрзекул. Распада? Но зачем? – спросил сбитый с толку Патрик.
     - именно. Слишком долго мы этого не понимали. Ничего хорошего мы не добились, лишь заработали ненужное внимание. Многие всегда в нас будут видеть только угрозу. В конце концов это зайдет слишком далеко и превратится в обычное противостояние… Поэтому настало время прекратить существование нашей с тобой организации…
     - Нашей? – перебил Гвенстер. – По-моему, ты говоришь сейчас за нас двоих.
     - Ты не согласен со мной? – спокойно спросил колдун.
     - А ты уверен, что нужен распад?
     - Уверен. Кройц первым обратил на нас внимание, но будут и другие.
     Несколько секунд Патрик ничего не говорил. Эрзекул терпеливо ждал его ответа. И только исполнителям, казалось, было все равно.
     - Распад так распад. Но это твое решение, не мое. Прощай.
     Он резко развернулся и ушел. Мы с колдуном остались в зале одни.
     - А ты, Марко, согласен ли? Что думаешь об этом?
     - Не знаю. Мне сейчас не до размышлений.
     - Ты прав. Ты сделал, что обещал. Пора тебе уже отдохнуть от всего этого.. Как выйдешь в коридор, иди направо. Там будет лестница, ведущая наружу.
     - А ты, колдун?
     - Не хочу, чтобы меня видели, - он надел маску. – Иди. Там наверху твои друзья.
     - До встречи, - сказал я.
     - До встречи, Марко.
     Я вышел в коридор. Голова немного кружилась от нахлынувших мыслей и событий. Столько всего нужно переосмыслить, но не хочется.
     У стены на полу лежали полуживые охранники. Оружия при них не было. Колдун как будто выжал из них силы, и те теперь даже с трудом могли пошевелиться. Рядом, скорчившись, лежал Иресаил. Глаза его застыли. Сердце старика не выдержало.
     Я шел дальше. У лестницы растекалась лужа крови. Каил вспорол живот Раулю. Надзиратель сжимал в руке кинжал, но не с железной ручкой, а с серебряной. Таким убили Винсента. Я присел на корточки и слегка коснулся клинка.
     …- Не волнуйтесь так. За вас все сделает Анна. Вы лишь поможете ей, - Рауль улыбнулся, протягивая кинжал…
     Я отшатнулся. В голове моей все помутилось. Как так? Все это время трое убийц было рядом, а я даже не догадывался. Трижды глупец. Я совсем не разбираюсь в людях. Только видения мне что-то открывают, а сам же слеп.
     Анне было все равно. Фанатичка. Колину, конечно, пообещали найти его возлюбленную. Но Зак? Зачем он на это пошел? Нет. Все уже равно. Черт с ними со всеми! Пусть выпутываются, как хотят. Пусть теперь живут с этим. Убийцы.
     Наверх, наружу. Подальше от всего этого. Мне тошно находиться здесь. Я бегу наверх по лестнице, сбивая дыхание. И напоследок слышу, как узник шепчет мне на ухо: «Не забудь про меня…» Не забуду, друг, не забуду.

     Солнце медленно поднималось. Было тепло. Я открыл последнюю дверь и вышел навстречу утру. Тяжесть не свалилась с плеч, но стало чуть легче. Хотелось вздохнуть полной грудью и забыться. Навсегда. Но нет. Не получалось.
     Ко мне шли четыре человека. Джейн заключила меня в объятья.
     - Марко, Марко, - твердила она сквозь слезы.
     - Все хорошо, Джейн. Все уже закончилось. Секты больше нет.
     - Ты как, Марко? – спросили Эд и Джим.
     - В порядке. Вы все-таки нашли меня, - сказал я.
     - Это благодаря Джейн, - улыбнулся Эд.
     - Но Гвенстер опередил нас, - пробормотала Джейн
     - Может быть. Но это заслуга вовсе не Гвенстера. Эрзекул выполнил всю работу. Да. Вы не ослышались. Он вернулся, - сказал я.
     - Вернулся?! – воскликнул незнакомый мне старик.
     Остальные поспешили представить нас друг другу. Это был Тони Мэре. Исследователь и старый друг Винсента Ксари.
     - Он объявил о распаде. Организации больше не будет. Не спрашивайте меня больше. У меня не хватит сил. Если я в скором времени не избавлюсь от этого чертова балахона и не посплю несколько дней, то больше некому будет ответить на ваши вопросы.
     Я отшутился, но меня самого уже начало трясти. Я мог в любой момент свалиться без чувств. Любое упоминание о смерти Вини вызывало у меня боль, разъедающую меня изнутри…


     Январь медленно подходил к концу. Дни проходили, но ничто не забывалось. Воспоминания тяжким грузом оседали где-то на дне сознания, но не исчезали, почти постоянно напоминая о себе.
     Место, где меня держали, оказалось бывшим зданием тюрьмы. О нем давно уже все забыли. После нас туда прибыли полицейские. Не знаю, что они сделали с теми, кого нашли. Мне все равно. Вот только Моника скрылась.
     Я стою на кладбище Санлеона. Прохладно. Тихо шелестит ветер. Я оглядываюсь вокруг, и сердце мое наливается тоской и горечью. Четыре могилы знакомы мне здесь. У каждой своя история, своя трагедия и боль.
     Могила Анджелы. У каменной плиты лишь сорная трава. Ничего больше. Нет, Крис не забыл. Он помнит, но у него нет сил приходить сюда… Ее лик встает у меня перед глазами. Бледное лицо, стеклянные глаза и улыбающиеся синие губы. Она просит не говорить о ее убийце. Он ведь раскаялся. Вот только кому от этого лучше?
     Могила Мигеля. Когда-то здесь все было усыпано цветами. Элизабет не хотела отпускать своего сына. И он являлся каждую ночь в пустой дом, пока не вмешались мы. Что умерло, пусть обретет покой… Теперь тут лишь засохшие лепестки.
     Я иду дальше. Передо мной безымянная могила. Пробив стену в заброшенной тюрьме, мы обнаружили скелет, закованный в кандалы. Сенатор Жан Торсен помог нам все устроить. И сейчас узник лежит в гробу. Надеюсь, он вернул себе свободу.
     Мне вспомнился Бил Сурман, так поздно очнувшийся от комы. Наверно, его следовало перезахоронить, вытащить из кошмарного кладбища Альтфид. Но в скором времени полиция обнаружила могилу вырытой, а гроб оказался пустым…
     Иду дальше, и ноги словно каменеют. Четвертая могила. Винсент. Я замираю.

     … Тихо. Хотя у одной могилы стоят больше десяти человек. Они провожают в последний путь своего друга. Ни слов, ни шепота. Нечего говорить. Все итак все понимали. Все мы умираем рано или поздно. Но только привыкнуть к такому невозможно. Никогда мы не смиримся просто так.
     На застывших лицах лишь слезы. Я узнаю многих. Джейн, Эд, Джим, Тони. Удивленно замечаю Макса Лаурена. Наверно, меня он не дождался. Дела. И еще много других, незнакомых мне. Это не важно. Главное, что они пришли. А я нет.
     Замечаю два последних слова, вырезанных на плите: друг и знаток…

     А теперь я тут. Поздно, но я рядом, друг. Что мне делать? Подскажи. Кажется, путь мой кончен, но только не чувствую облегчения. Никакого. Я все рассказал Джейн, абсолютно все. Можно сказать, она попросила время, чтобы все обдумать. Она злилась, что не знала этого раньше. Как будто что-то бы изменилось!
     Но решено. Я уезжаю в Эджбрил. Ничто меня уже не волнует. Не заслужил ли я хотя бы частичку покоя? Пусть другие остаются со своими сомнениями. Мне надоело. Эджбрил ждет меня.
     Прощай, друг. Надеюсь, мы встретимся еще в другом мире…