Стыдно!

Вышли из Лувра. Гид, сообщив, что до следующей экскурсии ещё два часа, ответив жаждущим что-нибудь купить, что промтоварные магазины сегодня закрыты, предложила ближайшие сувенирные лавки показать.
Группа только вчера, накупив у «сомалийских  пиратов», оккупировавших подходы к Эйфелевой башне, минимум по десятку «на нос» металлических и пластиковых копий символа французской столицы,  вечером хором вопрошала:
• На кой чёрт мне столько? – но сейчас, видимо, в надежде прикупить ещё одну башенку, практически в полном составе рванула за прикреплённым к бамбуковой удочке малиновым флажком.
Мы даже спросить как нам до следующего объекта – Нотр Дам де Пари пройти не успели.

Два часа в Париже, где и на то, чтобы сообразить: «Что больше гудит – голова от впечатлений или ноги от усталости?» - времени нет!
Дочь почти полиглот – русский, украинский, немецкий с первого класса, английский с третьего и французский с седьмого, но маме дерзить не стыдится, а плохого произношения стесняется.
Муж по образованию автослесарь. К нему кран починить, кофеварку отремонтировать все соседи ходят. Он, как персонаж из сказки земляка Юрия Олеши «Три толстяка», помните: «Как из глины сделать мост, как поймать лису за хвост, как из камня сделать пар, знает доктор наш Гаспар!» -  всё это знает, а язык...
Значит мой выход! Оглядываюсь по сторонам... своих, по-русски говорящих ищу...

Девчонка, китаянка или кореянка, точно не японка, японцы по Европе в марлевых повязках, чтобы заразу не подхватить, ходят. Стоит, оглядывается, видимо тоже, куда идти не знает.
Тут ещё одна чёрненькая, узкоглазенькая подскочила:
• Иришка! Пошли скорее! Очередь подходит!
Кто же знал, что она Иришка? Наш народ, когда молчит, в толпах туристов устроившихся отдохнуть возле фонтанов, стоящих в очереди желающих нырнуть в чрево прозрачной, сверкающей, как водяные капли, пирамиды, распознать сложно. Советский Союз лики пятнадцати республик больше ста национальностей в  крутой коктейль смешал, новую расу по кличке «совок» вылепил.

Парнишка на скамье устроился, книжку читает. Присмотрелась, фамилию автора прочла. Кто же, как не наш студент, в Париже «Войну и мир» читать станет?
Подошла, дорогу спросила, а он:
• Wi bitte?
Немец! Кто же ещё: «Как пожалуйста?» - спросить может?
Полчаса извинялся, что плохо по-русски понимает. Дочь моя, сообразив, что не только у неё с падежами проблема, подключилась, карту вместе с парнем рассматривала.
На международном языке жестов разобрались, повинуясь «персту указующему» прямо до первого моста, пошли по берегу Сены, мимо лотков антикваров, торгующих современными книгами и открытками, картинами и статуэтками под старину. Стараясь ничего не пропустить, мы вертели головами, и беззлобно переругивались, потому что дочь и муж смеялись над тем, что парень, прощаясь, по-русски сказал:
• Здравствуйте! – а я говорила, что пожелать здоровья можно и при прощании.

Мост. С другой стороны реки на здании табличка «Набережная Орфевр». Вот это подарок!
Однако перед входом в жандармерию комиссаром Мегрэ и не пахнет. Ни одного толстяка. Высокие атлеты, все красавцы на подбор.
• Нотр Дам де Пари? – с вопросом в интонации, кивок, улыбка, жест, означающий «Прямо».
Дворец Правосудия, фасад которого разрисован огромными фигурами во весь рост: судья, прокурор, адвокат, эксперт, полицейский, жандарм, кинолог с собакой, водолаз... 
Дальше красивые дома с малюсенькими балкончиками, экскурсовод сказала, что один из мэров Парижа долго боролся с привычкой парижан всё ненужное на балкон выставлять, а потом технику пригнал, обширные террасы уничтожил, в двери с чёрными ажурными, как вологодские кружева, ограждениями превратил.
Очень довольные прекрасной прогулкой, мы уже почти подошли к собору, настроились на встречу с химерами и горгульями, из глоток которых в дождь со звуком «гур-гур-гур» льётся вода, увидели площадь, на которой танцевала цыганка Эсмеральда, колокольню, где жил Квазимодо и двенадцать позеленевших от времени или от удивления апостолов на куполах.
Сами уже готовы были вместе с ними удивляться  прекрасному творению рук человеческих, с восторгом поверить в сказку о любви, рассказанную Виктором Гюго,  но...

На набережной припарковался ещё один автобус. Наши соотечественники, совсем молодые парни и девушки орали, хохотали, видимо были уверены, что только они в Париже знают русский язык...
И стало стыдно, обидно даже не за себя, не за их мать, которую они, отнюдь не ругаясь, просто перебрасываясь замечаниями, так мерзко поносили практически после каждого нормального слова, за русский язык, который даже на каникулах вдали от дома старательно, по слогам изучает их сверстник, парнишка из Германии!