Собеседницы

Сидят старушки на лавочке, баба Марфа и баба Фрося, судачат. Баба Марфа посмотрит на небо, перекрестит свою видавшие виды фуфайку и скажет:

- А я в Бога всегда верила и буду верить, потому что Бог, он и есть Бог. Управитель мира!

- А я верю в приметы, - изречёт в свой черёд баба Фрося, указав клюкой в загадочном направлении. – Перебежит чёрная кошка дорогу – вертайся назад: не повезёт. Раз мне чёрная зараза поперёк перебежала, а я, дура, пошла. Прихожу домой, а квартира вся водой залитая. Воду отключали – кран открытый я оставила. И ещё в одну примету верю, но щас я про неё забыла.

- Может, про пустые вёдра?

- Нет. Кого ты щас увидишь с вёдрами-то? Разве браконьера Шурку, он всё в них икру таскает. Какая-то ещё есть примета, хорошая, после её жизнь улучшается. Вот ходила я давеча в магазин, встренулась мне эта примета. На обратном пути пробку от фирменной бутылки нашла. Ты же знаешь, у меня от бутылки с маслом пробка запропастилась, ещё когда зубы мои все целые были – я ими пробку открывала.

- Чего там твоя примета! – разгорячится баба Марфа, наугад стряхивая с фуфайки пушинки с ворсинками, потому что плохо видит. – Мне вот внучок рассказал, что, оказывается, характер и действия людей можно по одежде узнать. Сразу определишь, в ком Бог царствует, а в ком чёрт бодается. Так вот, идёт человек в фуражке, если козырёк кверху торчит, значит, характер у него добрый, отзывчатый; а если к носу направлен, значит, боится людям в глаза смотреть, напакостил чего-нибудь или кого-нибудь убил. У кого шарф, как крылья, двумя концами болтается – влюблённый. А кто его на шее затянул – самоубивец, в любую минуту повеситься может. Пуще всего бояться надо людей в коричневой обуви –это скрытые гитлеровцы, то есть больные коричневой чумой. Увидишь кого в красном платье – радуйся, это наш, вроде как знаменем обёрнутый. Ну много там всего ещё, я просто про остальное забыла.

- Может, про валенки чего есть?

- Ага, про валенки. Если валенки новые, то хорошо: на всю зиму хватит. А если валенки не подшиты, стареньки, то их лучше подшить и галоши надеть, тоже долго будут носиться. Ну что, вспомнила про примету?

- Нет. На языке вертится, а никак.

Подбежит пёсик к лавочке, только ножку задерёт, как баба Фрося шугнёт его клюкой:
- Брысь отсюдова, Жучка! Не отвлекай от размышлений!

Пёсик тявкнет на бабушек и устремится к школьному забору как к последнему своему пристанищу.

- А я вспомнила, - зашевелится в фуфайке баба Марфа, - ещё про что внучок говорил.

- Про что?

- Что ты говоришь?

- Про что ты вспомнила?! – повысит голос баба Фрося, поднимая клюку.

- Ни про что. Почему это я должна про что-то вспоминать? У меня и так голова всё время болит, глаза слепнут и поясница не разгибается.

- Подумаешь – поясница! И у меня поясница! Я вон со второго этажа три часа спускалась! Если бы не Ванька-сосед, ты бы со мной тут ещё не разговаривала.

- Да надо мне больно с тобой разговаривать! – Распахнёт фуфайку баба Марфа. – У меня, чай, внучок, есть, я с ним и поговорю. Он умный, в ниверситете учится.

- А я что, дура, что ли?! Я в молодости тоже закончила курсы кройки и шитья!

- Ну и что из этого толку?! – с досадой скажет баба Фрося, ещё выше поднимая клюку. – Ты мне платье тридцать лет уже сшить обещаешь.

- Ну ведь фартук я тебе сшила!

- Ну сшила! В нём же теперь в гроб не ляжешь. Люди засмеют, скажут, рехнулась бабка – в гробе в фартуке в горошек лежит!

Мимо лавочки прошмыгнёт подъездовский парень, Вовка Самогонов, взбодрит старушек:
- Привет, бабули! Чего в мире нового происходит?

- Да по-старому всё идёт, - ответит баба Марфа, запахивая фуфайку.

- Это ты у телевизора спрашивай, - скажет баба Фрося, указав клюкой на траншею теплотрассы, будто там и находится телевизор.

Бабушки долго молчат, видимо, сбиты с толку пробежавшим приколистом.

Обшарив подслеповатыми глазами грудную часть своей фуфайки, баба Марфа раздумчиво скажет:
- Сошью я тебе платье, сошью! Вот буду лучше видеть, так сразу и… за хлебом схожу в магазин.

- Что ты говоришь: за хлебом? И мне тоже возьми одну буханку… от поясницы. Только смотри: бери в пузырьке, а не таблетками! Денег-то дать тебе?

- Конечно, день-то сегодня хороший. Погода, говорю, хорошая!

- Что ты говоришь: дождь начинается? – Баба Фрося поднимет ворот фуфайки и станет с лавочки подниматься. – Тогда я пойду домой, полежу немного.

- Иди, иди! – Укажет баба Марфа клюкой на подъезд. – А я здесь полежу. Внучок к концу недели подойти обещал. Разбудит.