Когда у мамы хорошее настроение, она ничего не доб

- Как ты живешь, Андрей! Твой дом больше похож на гостиницу!

Дмитрий приехал к брату ранним утром и сразу отправился в столицу по делам. Вернувшись в Подмосковье к ужину, он не мог поверить, что двенадцать часов назад перешагнул порог именно этого дома. Во всех окнах первого этажа горит свет, в гостиной клубиться легкий туман сигаретного дыма; музыка слышна даже в спальнях, расположенных на втором этаже; во дворе около десятка ребятишек, переодетых индейцами, связывают попавшегося "белолицего", очевидно, воспитателя; на кухне дворецкий ругается с поваром; официанты гремят посудой, накрывая стол на веранде; и по всему периметру бродят люди, от количества которых рябит в глазах - вот, что увидел Дмитрий, вернувшись к ужину.

- Какой-то праздник? Ты не предупреждал...

- Что ты, Дима, обычный вечер, - неловко улыбнулся Андрей брату. - Пройдем в библиотеку, она пока свободна.

- Пока свободна?

- У нас в гостях господин Р*ий, драматург, критик... после ужина будет небольшой семинар в библиотеке...

- Почему не в гостиной?

- В гостиной мастер-класс от К*ого, там и рояль сейчас стоит. Нонна пригласила даже прошлый выпуск учеников...

- Ах, Нонна... - Дмитрий тяжело опустился в глубокое кресло. - Нонна... Твоя жена еще не бросила сцену?

- Ты же знаешь, что она никогда ее не бросит.

- И новый курс в мастерскую набрала... А ты говорил, что нового не будет, и это окончательно...

- Что ты хочешь услышать от меня, Дима?

Андрей стоял у окна, спиной к брату. Прямой, как кипарис, в элегантном костюме оливкового цвета, с тростью в правой руке - он как будто олицетворял порядок этого дома, а на самом деле был таким же искуссным созданием своей жены, как и дом с чарующей атмосферой начала 20 века. Дмитрий был уверен в этом, ибо знал Андрея 36 лет до того момента, как появилась Нонна. И вот через десять лет супружеской жизни его брат даже дома к ужину выходит в галстуке.

- Ты не знаешь, как мы живем... Мой дом, полный шума, движения, пропитанный запахами дорогих духов, алкоголя и сигарет; мой сад, вытоптанный бесконечными гостями; мои дети, засыпающие на чужих коленях; моя жена, с которой находясь под одной крышей, мы можем двое суток не встретиться - моя жизнь кажется тебе абсурдом. Не перебивай, я знаю, - он повернулся к брату. - А вот ты не знаешь, и никто не знает, каким кошмаром становится моя жизнь, когда она уезжает. Дом пуст. И все двери открыты - и библиотека, и кабинет, и спортзал - все свободно, но я сижу в детской, чтобы опять слышать смех, шум... И я не хочу тогда,мне не надо, зачем?! Никто не шикнет, не посмотрит строго, не улыбнется, шепнув: "Еще пять минуточек! Я люблю тебя!" Если ей нужен такой дом - пусть, мне в этом доме нужна она.

- Андрей, даже у светских людей должна быть частная жизнь! А в твоем доме четыре - четыре! -комнаты для гостей и все всегда заняты! Занятия с учениками, репетиции,- Дмитрий развел руками и замолчал.

-Ты преувеличиваешь, - улыбнулся Андрей. - Мы тоже ходим по магазинам. Хотя бы перед Новым годом, - усмехнувшись, добавил он. - И отдыхаем, путешествуем вместе, и читаем детям сказки перед сном, и не всегда у нас так людно... Пусть все остается, как есть. За год - ни одного скандала, ни одной ссоры! Ни одной, Дима!

- Что ж, - Дмитрий поднялся. - Тебе надо возвращаться к гостям... Но последний вопрос: ведь она тебе тогда уступила? И ты сам вернул все на круги своя? Почему?

- Здесь нет секрета, - Андрей достал из шкафчика стола листок бумаги. - Я нашел это у своего старшего обормота, прочитай. И не хмурься, сын сам отдал мне на память, - хмыкнул Андрей, и вышел, оставив лист бумаги на столе.

"Вчера я, мама, папа и Митька ходили в зоопарк. Я опять катался на коне, а папа обещал купить мне моего собственного, только через время. А завтра мы пойдем в клуб коней, чтобы я учился там кататься на общем. Митька просил, чтобы ему купили собственную обезьянку, а мама рассмеялась и сказала, что Митька сам, как обезьянка, любит бананы и ползать по деревьям. Но если ему так хочется, она познакомит его с дядей, у которого много разных обезьян в доме. А вечером мама с папой сами готовили ужин и разговаривали тихо. Хотя обычно они громко всегда разговаривают, даже ночью. И всегда из-за каких-то порошков, которые мама ест. А папа ей запрещает, но я сам видел коробочки, где она их прячет. Папа правильно говорит, но маму жальче: она так много плачет и почти совсем не смеется. Редко чтобы весь день было как вчера. Когда она счастлива, она не ест порошки и ничего не добавляет в кофе. Вечером мама читала нам сказку "Аленький цветочек". Я сказал: "Вот бы у нас тоже был аленький цветочек!" "Зачем?" - удивилась мама. "Тогда бы ты совсем никуда не уезжала." Мама обняла меня и сказала, что я, Митька и папа - целых три цветочка, к которым она вернется из-за всех морей. Даже если папа останется чудовищем."