Пендолино- это не зверёк

Слушайте, дамы и господа, может быть, кто-нибудь из вас лично знает губернатора? Может быть, учились с ним на одном курсе. Или в одном полку служили. Или по даче соседи. Речь идёт о губернаторе Свердловской области Мишарине. А то мне нужно ему сказать, предложить, челом бить, а как – не знаю. На приём если записываться, так не дождёшься, пока очередь дойдёт. А пока ждёшь, уже забудешь, зачем приходил. Да и лень ходить, записываться, излагать перед каким-нибудь чиновником на бумаге суть своего дела. Это ведь так полагается. Сначала надо уведомить о сути своей челобитной какого-нибудь клерка, а тот уж допустит тебя к начальству. Или не допустит. А ну их к лешему, клерков этих. Лучше я через вас попрошу. Наверняка, кто-нибудь из вас да его и знает.
        Можно, конечно, письмо написать. При прежнем губернаторе, Эдуарде Эргартовиче, сайт был: «Напиши письмо губернатору». А там такой как бы бланк. Пятьсот знаков или тысячу. Это включая пробелы или только одни буквы? Всё равно мало, хоть с пробелами, хоть без. Что можно написать в таком коротком письме. Что-нибудь важное, страшное, кричащее. Например, как в Сысерти: «Подарил наш родной завод общагу, где мы были прописаны жене какого-то предпринимателя. Подарил вместе с нами, людьми, которые были в ней прописаны. И нас, значит, подарил, как крепостных». Такой вот крик о помощи как раз уместится в эти пятьсот знаков. Кстати, это не я придумал. Такой случай действительно был недавно у нас на Урале.
        А моё дело в пятьсот знаков не уместится, к сожалению. Да и не такое важное оно, и уж тем более не кричащее. Можно, конечно, письмишко и по почте отправить. Но вот так отправишь «на деревню дедушке», Александру, забыл как его по батюшке. А письмо попадёт в руки клерка, а тот уж… Лучше я с вами поделюсь свом дельцем, дорогие мои читатели.
        Суть моего дела вот в чём. Надо в несколько раз увеличить скорость пригородных поездов. Ниже я разъясню, почему это важно. Губернатор наш, кстати, бывший железнодорожник. И была у него подобная мысль. О скоростном движении. Только он хотел сделать один «парадный» скоростной поезд, вроде «Сапсана». Из Екатеринбурга в Москву. Это не так и сложно. «Сапсан» уже дошёл до Горького. Горький, Киров, а там и до Урала недалеко. Ну, будет у нас один крутой и дорогой поезд. Проезд в нём стоить будет не дешевле, чем полёт на самолёте. А ехать придётся часов двенадцать-пятнадцать. «Сапсан», кстати, поезд сидячий. Без спальных мест. Вот и сиди эти двенадцать часов, Ворониных смотри по телевизору. Да люди лучше на самолёте летать будут. Так что, эта идея почему-то не кажется мне удачной.
       Теперь вот о чём. Говорят, что кризис уже кончился. Не знаю, правда ли это.  В больших городах, он, может быть, и кончился, а вот в провинции конца ему пока не предвидится. Смотрю я на свою малую родину и всё больше в этом убеждаюсь. Вот какая профессия у нас в городе Новоуральске самая востребованная?  Правильно, продавец. Почему-то не наладчик станков с ЧПУ, не инженер-конструктор, не оператор чего-нибудь сложного и громадного. Не слишком выгодное дело быть продавцом в городе, где их, продавцов, скоро станет больше, чем покупателей. Вот поэтому восемь тысяч наших земляков работают за пределами города. Это почти четверть трудоспособного населения.
          Тяжела жизнь того, кто каждый день ездит на заработки из Новоуральска в Екатеринбург. Вставай в пять часов, трясись больше часа в электричке, толкайся в автобусе. Потом, после работы, смертельно уставший, возвращайся тем же путём назад. Приедешь домой и сразу спать. Вот так и вся жизнь проходит между работой и электричкой. И если есть  семья у такого человека, то он о ней вспоминает лишь по выходным.
       Неудивительно, что такие семьи очень часто распадаются. И как только человек начинает вот так ездить, он с первого же дня задумывается о том, чтоб переехать в Екатеринбург насовсем.  И те, кто зарабатывают больше других, начинают копить деньги на какую-нибудь комнату с соседями. Пусть с соседями, но в Екатеринбурге. И уже не надо ездить, уже можно жить почти нормально. Только кухня общая  и туалет с ванной. Ждать нужно пока сосед побреется. Если щетина у соседа негустая, то ждать недолго, к такому ожиданию можно и привыкнуть. Отцы наши и матери десятилетиями так жили.
         Вот так самые сильные, способные и предприимчивые из города и уезжают. Более того, уезжают из города не только люди и деньги, но и целые предприятия. Есть в стольном граде целый завод строительных конструкций. Так и называется «Новоуральский». Основали его и работают на нём выходцы из Новоуральска.
         А вдруг, подумал я,  не останется у нас в городе людей молодых и сильных, способных и предприимчивых. Все уедут. Город растеряет окончательно главный свой капитал – людей. Кто будет потом, когда кризис кончится, восстанавливать его экономику? И так везде, во всех провинциальных городах и посёлках, которые расположены не близко, но и не совсем далеко от крупных промышленных центров. А ведь известно, что спасём провинцию – спасём и Россию.
         И вот если мы увеличим скорость электричек раза в четыре, то частично сможем решить эту проблему. Люди будут быстрее добираться до своих мегаполисов, будут меньше уставать, больше времени проводить с семьями. Семьи перестанут распадаться. Жизнь «трудовых мигрантов» приблизится к нормальной. И они не будут уже так настойчиво рваться из родного дома. Останутся люди в провинции, и сохранится для неё шанс. Шанс выжить сейчас и процветать в будущем.
       Кстати, некоторые ездят на работу в Екатеринбург на своих машинах. Это чуть быстрее, но гораздо опаснее. Никто никогда не считал, сколько людей гибнет в этих поездках на работу и обратно. Ездить-то приходится и в снег, и в дождь, и в метель, и в гололёд.
       Вот и подошёл я к самому главному. К тому, о чём хочу сказать губернатору, бывшему железнодорожнику. Скорость нужна не там, она нужна здесь. Где люди ездят каждый день на работу. А возможно ли это? Увеличение скорости в четыре раза? Я считаю, что да. Вот вы знаете, какая скорость на наших дорогах сейчас? Средняя – около сорока километров в час. Сорок. В двадцать первом веке. Это ж смех на палочке, такая скорость. Недавно пустили у нас «аэроэкспресс». От Свердловска до аэропорта «Кольцово». Большущее достижение. Борьба с пробками. Хотя какие там пробки, если дорога до аэропорта такая широкая, что по ней хоть поперёк езди? С такой гордостью об этом везде писали. Так вот он проходит шестнадцать километров за сорок минут. Без остановок. Считайте сами, насколько быстр этот «экспресс». Да все самолёты улететь успеют, пока ты на нём едешь. Губернатор недавно сказал, что «советский» потенциал развития области уже исчерпан. И в этом он прав. В неторопливой советской электричке далеко не уедешь.
        Именно поэтому я и вспомнил о «Пендолино». Зверёк есть какой-то с похожим названием. Но «Пендолино» - это не зверёк, это поезд. У нас, в СССР, скоростное движение на железных дорогах было куцее. Только между Москвой и Ленинградом. Больше нигде. А у нас на Урале никто даже о нём и не помышлял. Хоть медленно, да ездим, а не пешком ходим, и за то спасибо партии родной.
        Ходил там, в столицах,  поезд такой, назывался ЭР-200. Стильный, красивый серебристо-серый с голубым. Везде его рисовали. На плакатах, расписаниях, билетах и пакетиках с железнодорожным сахаром. Двадцать пять лет он исправно ходил туда-сюда. Потом обветшал. После него был проект ВСМ, высокоскоростные магистрали. Для него делали поезд «Сокол». От «Сокола» отказались, он оказался неудачным. Решили велосипед не изобретать, а закупить поезда на Западе. Так вот в России появились «Сапсан» и «Пендолино».
       «Сапсан» известен больше. Его пустили между Москвой и Петербургом вместо ЭР-200. «Пендолино» планировали пустить между Петербургом и Хельсинки. Оба эти поезда обкатывали и испытывали в России более трёх лет. Чем они друг от друга отличаются? «Сапсан» побольше и пошустрее. Он развивает скорость более 250 км/ч и для него нужна специальная, прямая как стрела дорога. Такая, как между Москвой и Питером.  «Пендолино» едет помедленнее, около двухсот, но для него достаточно обыкновенной дороги, доработанной для скоростного движения.
         Если закупить два таких состава, то можно будет ездить из Новоуральска в Екатеринбург не за полтора часа, как сейчас, а минут за двадцать. Вжик – и там. Красота. Никакой транспортной усталости. Да и риска никакого. Железная дорога гораздо безопаснее автотранспорта. Как говорит известный энтузиаст железных дорог Сергей Болашенко, будущее за рельсовым электротранспортом.
         Наш город хорошо подходит для размещения этого проекта. У нас есть заброшенные, неработающие, недостроенные цеха. Иногда они просто громадны, как, например, недостроенный кирпичный завод. Из него получился бы отличный ангар для поездов. Жалко ведь, что такое  огромное сооружение пустует. А ещё у нас есть довольно развитая внутригородская железнодорожная сеть и грамотные, квалифицированные кадры. Не все ещё уехали на заработки. Так хочется, чтоб побольше земляков получили интересную и высокооплачиваемую работу.
        Потом можно будет распространить скоростное движение и дальше на Север. На Нижний Тагил, Верхотурье, Серов. Паломники к Симеону Верхотурскому будут добираться гораздо быстрее. Не успеешь акафист Праведному пропеть, а уже приехали. Так что, тем, кто возьмётся за это дело, ещё и церковь спасибо скажет. А дальше можно будет  распространить скоростное движение на все семь линий, подходящих к Екатеринбургу. Ведь по всем семи живут бедолаги, чья жизнь проходит между работой и электричкой.
        Как думаете, вдохновится губернатор такой вот идеей по спасению провинции? Если ни власть, ни бизнес пока не могут вдохнуть новую жизнь в хилые провинциальные предприятия, то может быть это выход. Лучше так, чем никак. Кстати, не я это первый придумал. Годах в девяностых предлагали подобное в рамках «Новоуральской перспективы». Тогда уже умные головы задумывались над проблемой трудовых мигрантов. Но, перспектива, как  говорится, и ныне там. Пропустила её власть местная мимо ушей. Правда, тогда ещё не было «Пендолино».
       Но я уже слышу внутренним ухом знакомые возражения. Вернее, одно возражение, всегда одно и тоже:
- Так ведь денег нет, казна пуста. Это сколько ж надо рублей на сами составы и на реконструкцию дороги.
Не надоело ли нам, русским, нам, уральцам двадцать лет тянуть одну и ту же песню? Живя в богатейшей стране, в одном из самых промышленно развитых регионов, только латать дыры и решать какие-то сиюминутные проблемки. Не пора ли задуматься о перспективе?
         Это не денег мало, мало воли и настойчивости. Да что, если всем скинуться, не наберётся с десяток миллиардов? Годовой бюджет одного Новоуральска – двадцать миллиардов. Можно попросить и у власти центральной. Бухнуться всем на колени и загнусить:
-Дмитрий Анатольевич, дайте денег, Христом-Богом просим, без этой пендолины нам ох как жить трудно, совсем край.
Может, и сжалится Дмитрий Анатольевич, подкинет деньжонок. Это ж на благое дело, на спасение провинции, матушки-глубинки. Это же на годы вперёд, на перспективу. Потом всё окупится.
          Хочется помечтать. Сядешь в поезд, вытянешь ноги под сиденье соседа спереди. Посмотришь в окно. За чёрной полоской текучей, незамерзающей воды огромным куском льда лежит пруд. Он призрачно-синеватый от лунного света. За прудом  громада Чёрного мыса. Мыс весь чёрный от липовых стволов. Самая тёмная, чёрная кора именно у липы.      Поезд бесшумно трогается и вся масса воды, леса, снега, каких-то заборов и построек стремглав летит назад и исчезает за краем стекла. Мелькнули мачты вытащенных на снег яхт. И уже несётся мимо стёкол бешеная круговерть чего-то, неразличимого человеческим глазом, мелькают искорками станционные фонари. Только луна, странно неподвижная среди этого кипенья скорости смотрит на тебя серыми и ноздреватыми своими океанами. А бегущая строка над входом в вагон показывает и показывает нам цифры. Они растут с каждой секундой. Шестьдесят километров в час, восемьдесят, сто, сто двадцать, сто пятьдесят. Двести! И вспоминается Некрасов:
Всё хорошо под сиянием лунным,
Всюду родимую Русь узнаю,
Быстро лечу я по рельсам чугунным,
Думаю думу свою.
       Многие у нас западникам завидуют. Что-де у них денег много, машины большие и блестящие, мотоциклы никелированные, наряды пёстрые и красивые. Квартиры у них просторные и благоустроенные, а отели многозвёздные. Сидят, гады, в полосатых шезлонгах и арманьяк попивают. Ну, как им не позавидовать?
       А я вот другому завидую. Их трудолюбию и упорству, настойчивости их. Нужна им была эта скорость. И они долго, десятками лет, упорно совершенствовали свои поезда. Когда впервые достигнута была скорость 200 километров в час? Не поверите, в 1909 году, на паровозах ещё. Но это был тогда рекорд, нечто выдающееся. В тридцатых годах эту же скорость развивал уже серийный дизель-поезд. «Летучий гамбуржец» назывался.  Но это тоже было лишь рекордом. Обыденной она стала  только в годах семидесятых- восьмидесятых. Сначала в Японии, потом и в Европе. Был этот путь тернист и долог. Не обошлось и без жертв. Причём жертвы эти были из-за недостатков в конструкции техники. Через всё прошли упрямые западники. И победили.
         А у нас? Ехал, наверное, Леонид Ильич на охоту в Завидово и думал. Вот буржуи быстро ездить хотят. Может и нам тоже захотеть. Мы же, русские, народ талантливый. Всё сможем, если захотим. Или, если я захочу, они всё смогут.  А что? В космос летаем, а с этим не справимся? Поднял он трубку телефона и позвонил кому надо. А сам дальше поехал зайцев с крыльца стрелять. Приняли его слова к сведению. Сделали, проект, чертёж, макет, потом сам поезд. Удачно. Ильич с охоты вернулся и забыл указание дать, чтоб тему эту дальше развивали. А преемники его ни о каких поездах и не вспоминали. Они больше по кинотеатрам бездельников вылавливали, водку под корень вырубали. Потом, через годы спохватились, как с печки упали. Заголосили: «Ах, отстали мы от Запада!» И «Сокол» придумали. А неудачно. Ой! И задвинули его в дальний угол.
         Хоть мы народ и талантливый, здорово мешает нам отсутствие системы, традиций, преемственности, вот этого постепенного и неуклонного движения вперёд. И частенько из-за этого приходится нам жить чужим умом, пользоваться чужой техникой. Вместо того чтобы развивать свою, и заботливо растить из зелёных студентов настоящих творцов- конструкторов.
       Да уж. Донесёт кто-нибудь из вас до губернатора эту вот мою благую мысль. А тот как подскочит, как вскинется и воскликнет:
- Да как же я был слеп все эти годы! Не видел очевидного.
И кинется сразу в аэропорт, на самолёт, в Москву, в Кремль. И нарочно поедет на упомянутом «экспрессе» из Свердловска в Кольцово. Чтобы на своей шкуре почувствовать, как он мучительно медленно ездит. Приедет из Москвы, привезёт денег, и развернутся у нас на Урале великие работы. Промчится мимо меня, поднимая снежную метелицу, белый поезд с красной полосой. А я скромненько так буду стоять в сторонке. Я ж не для себя, я ж для народа.
      Ой. Вот тут даже пот холодный у меня на носу выступил. А не он ли, не сам ли губернатор этот «аэроэкспресс» придумал? Ну, когда ещё не губернатором был, а на железной дороге работал. А я о его творении так непочтительно отозвался. Он же обидится. Обидится и не поедет никуда, и денег просить не станет у центральной власти. Так что вы уж, друзья мои, если губернатора-то увидите,  то скажите ему про меня, что, мол, это он по глупости, а не со зла. Ладно?
      Помечтали – и хватит. Ничего в этой жизни так просто не изменится. Ни от моего слова, ни даже от губернаторского. Нужно что-то большее. Нужно, чтобы я, ты, он, она, а с нами целая страна, изменились глубинно. А пока…
       Нашёл я недавно один нерифмованный стишок, вышедший из-под пера незабвенного Вени Колбасникова, моего бывшего соседа по саду. Надо же, он мыслил примерно о том же, о чём и я.

Белый поезд-экспресс эхом летит над полями,
Только не синий Урал,
Фудзи-гора за окном.