Страсти Аварийного посёлка

На  Южном  Урале  рядом  с  нефтеперерабатывающим  заводом 
расположился  Аварийный  поселок.  В  поселке  жили  люди,  нужные   
заводу  на  случай  аварии. 
      Еще  в  поселке  жили  закончившие  шестой  класс,   Андрейка  и  Гоша. 
В  то голодное  послевоенное  время   ребята   питались  тем,  что   ловили  и  жарили  сусликов,  собирали  на  холмах  заячью  капусту  и  воровали 
молодую  морковку  с чужих  огородов.    А  еще  при  заводе  была 
конюшня  с  тремя  лошадьми,  а  при  лошадях  был  конюх  - 
маленький  кривоногий  немец.  Все  звали  его  Эмрих.
      В  начале  войны  этнических  немцев  переселяли  с  Волги  за  Урал,  а 
заводу  нужен  был  конюх.   В  результате  Эмрих  застрял  в  Аварийном 
поселке.  Он  не  знал  русского  языка.    У  него  не  было  паспорта. 
Единственным  документом  у него  была  какая-то  бумага,   
выписанная  заводским  военпредом.
      Ребята  не  могли  не  заметить,  что  Эмрих  копается  в  прошлогоднем 
картофельном  поле,  отыскивая  полусгнившие клубни,  и  печет  из  них 
лепешки.  В  открытую  форточку  землянки  Эмриха  лепешки  казались 
особенно  вкусными.
      И  вот  худой  и  ловкий  Гоша  под  присмотром  Андрейки  залез  в 
землянку  через  форточку  и  унес  несколько  лепешек.  Лепешки   
действительно оказались  вкусными,  но  следующий  набег  ребят  на 
землянку  прервал  Эмрих  верхом  на  коне  и  с  плетью  в  руке.   
Ребята  бросились  в  разные  стороны.  Эмрих  выбрал  Гошу.  Получив 
несколько ударов  плетью,  Гоша  скрылся  среди  сараев.
      Рядом  с  конюшней  из  земли  бил  веселый  родник,  который  давал 
жизнь  ручью,  нескольким  маленьким  озерам  с водяными  растениями 
и   воду  Эмриху  и  его  лошадям.  Родник  был  любимым  местом 
ребят.
      Как-то  раз  Гоша  увидел  у  родника  белобрысого  мальчика,  который 
рвал  сочную  траву  и  бросал  ее  стреноженным  лошадям.  Гоша  стал 
помогать  мальчику,  и  они  сразу  подружились.  Мальчика  звали  Фриц. 
Во  время переселения  немцев  Фриц  отстал  от  родственников, 
прибился  к  Эмриху  и  с тех  пор  жил  у  него.
      И  вот  однажды,  когда  Фриц  и  Гоша   играли  в  самодельное 
“домино”,   Эмрих  долго  смотрел  на  мальчиков,  а  потом принес  им   
два  куска  душистых  подсолнечных  жмыхов,  которыми  Эмрих подкармливал лошадей.  Ребята  тут  же  съели жмыхи.   Узнав  про  жмыхи,
 Андрейка  тоже  пришел   играть  в  домино.
      По  посёлку  шныряли  одуревшие  от  голода  городские  детдомовцы. 
Заведующий  детдомом   продавал  продукты,  которые  получал  на  детей, и  детдомовцы  тащили  всё,  что  попадало  в  их  поле  зрения. 
      Как-то,  поработав  со  своей  телегой  на  маслобойне,  Эмрих  привез  мешок  свежих  жмыхов.  Выгрузил  у  землянки  и  поехал  обратно.
      Кто-то  из  детдомовцев  по  запаху  установил  место  расположения  мешка  со  жмыхами.  И совсем  скоро  к  эмриховой  землянке  подкатила  небольшая  волна  детдомовцев.  Встали  около  мешка  полукругом.  Андрейка,  Фриц  и  Гоша  взяли  в  руки  камни,  показывая,  что  будут  защищать  заработанное  Эмрихом  добро.  Детдомовцы  тоже  взяли  в  руки  камни.  Атаман  детдомовцев  сигнала  к  атаке  не  давал.  Размышлял.  Потом  вдруг  взял  два  увесистых  камня,  дважды  бросил  в  сторону  столба  линии  электропередачи  и  оба  раза  точно  попал.
- Надо  отходить, -  решил  Андрейка.
Ребята  отошли  на  двадцать  шагов  и  грустно  смотрели,  как
детдомовцы  набивали  плитками  жмыха  карманы,  сумочки  и  рты.
 Довольно  скоро  гунны  организованно  отошли.  Атаман  помахал 
ребятам  рукой.
      -  Смотри-ка,  ни  крошки  не  уронили, - сказал  Андрейка,  подбежав  к  мешку.  Больше  половины  мешка  опустело.
      -  Ну  что?  Скажем  Эмриху,  что  сами  все  съели,  -  пошутил  Андрейка,  запихивая  в  рот  кусок  жмыха.      
      Ребята  подружились.  Часто  они   запрягали  кобылку  в  телегу, и,  правя  лошадью  по  очереди,   ехали   на  север,  к Камню.   Камень  -  круглый  восьмиметровый  валун  -  был  заметным  местом  поселка.  Здесь 
отмечались  поселковые  события  и  праздники.  И  даже  дорога  к  Камню 
была  удивительно  живописной.  Она  продиралась  между  цветущими 
зарослями  и  маленькими  озерами.
      Во  время  переселения  немцев  Фриц  отстал  от  своего  товарного 
вагона  и  какое-то  время  жил  в  пещерах,  которые  в  большом   
количестве   окружали    Камень. 
      Фриц  знал,  что  он  немец,  знал  и  то,  что  немцы  воюют  с  русскими.  Тут  же  у  Камня  Фриц  услышал,  как   Эмрих  ругается  по-немецки, 
подошел  к  нему  и  попросил  поесть.
      В  разветвленной  цепи  связанных  между  собой  пещер  Фриц 
чувствовал  себя,  как  дома.  Он  показал  ребятам  свою  главную  гордость - крепость, у  которой  были  тайные  выходы  к  воде  и  к  другим  пещерам. 
Решено   было  играть  в фашистов  и  партизан,  но  когда  Андрейка  сказал, 
что  фашистом  будет  Фриц,  а  Фриц  сказал,  что  он  -  пионер,  игра 
распалась  сама  собой.
      Возле  Камня  жил  раненный  орленок.  Ребята   пытались  дать  ему  мясозажаренного  суслика  и приручить.  Орленок  же  мясо  брал, но  на контактне  шел.   Кормление  кончилось  тем,  что  ребята  стали  гоняться  за 
орленком  по  всему полю.  а  Андрейка  кидать  в  него  камнями.  И  Фриц 
вдруг  сказал,  что  они  жестокие  и  что  немец   никогда  не  станет  мучить 
животных.  Грамотный  Андрейка возразил,  что  до  войны  самый  крупный 
зоопарк  был  в  Берлине,  а  жизнь  в  зоопарке  - это  жизнь  в   неволе.
      Не  любивший  размолвок  Гоша  немедленно  вспомнил,  что  в  прошлый  приезд  к  Камню  Андрейка  спрятал  в  кустах  свое  копье  -  длинный 
железный  прут.  Было  решено  соревноваться  на  дальность,  на  точность  и в  попытках  забросить копье  на  Камень.
      Точнее  и  дальше  всех  копье  метал  Фриц. Андрейке  это  не нравилось, и  он  сказал,  что  лучшими  копьеметателями были  древние  греки. Это  не 
понравилось  Фрицу,  и  он  сказал,  что  несколько  лет  назад  была 
Всемирная Олимпиада,  и  что  на  Олимпиаде  все  медали,  и  не  только 
по  метанию  копья,  получили  немцы. 
      Черная  туча  закрыла  полнеба  и  обещала    страшную  грозу. 
Рассорившиеся  ребята  решили  ехать   домой.  Гоша уверял,  что  грозу   
страшно  интересно  переждать   в  пещерах.   Фриц  тоже  хотел 
помириться.  Он  предложил  Андрейке, чтобы  тот  правил  лошадью, 
но  Андрейка  отказался,  а  потом  и  вовсе  сказал,  что  пойдет   домой 
напрямую,  через  гору  и  придет  домой  сухим.   Обидевшийся  Фриц 
сказал,  что  все  равно  Андрейка  не  умеет  метать  копье.  Андрейка выругался,  как  мужик,  вернулся  к  телеге,  схватил  свое  копье  и  пошел  вгору.
      Гоша  и  Фриц  подъехали  к  землянке  Эмриха,  когда  дождь  уже  лил, 
как  из  ведра.  Гоша  помог   Фрицу  распрячь  лошадь,  нарвал  ей  травы 
у  родника  и  домой  вернулся  совсем   мокрый.
      Вместе  с  Гошей  вернулся  домой  его  отец  и  сказал: ”Какого-то 
мальчишку  на  горе  молнией  убило.  Болван,  c  железным    прутом  на 
горе  в  грозу  гулял.”
      Гоша  мокрый  помчался  на  гору.  Там  был  народ.  Раскинув  руки  и 
держа  в  руке  свое  копье,  на  вершине  горы лежал  Андрейка.  Какая-то 
баба  громко  говорила,  что  мальчика  нужно  закопать  в  землю,  и 
молния  из  ребёнка  сама  уйдет.  Кто-то даже  взялся  за  лопату.   Гоша, 
дрожа  от  холода  и  страха,  побежал  домой.  Голодный  лег  в  кровать.  Егобил  озноб,  и  он  не  мог  уснуть.
      Ночью  загудел  гудок.  Сначала  один,  потом  второй,  потом  третий. 
Гудки  гудели,  как  никогда  тревожно  и  жалобно.   Гоша  думал,  что 
гудки  гудят  из-за  убитого  Андрейки  и  плакал. Но  потом  он  подошёл 
к  окну  и  увидел,  что   весь  поселок  побежал  к  заводу.  Завод  горел. 
Цистерны  с  бензином  лизали  огромные  языки  пламени.  Люди,  как 
тараканы,  облепили  цистерны,  лезли  по пожарным  лестницам,  пытаясь 
сбить  пламя.     Но  пожар  разгорался.  Люди  отчаянно  боролись  с  огнем. 
Все  знали   - если  цистерны  будут  рваться,  ни  от  завода,  ни  от  поселка 
ничего  не  останется.
      - Поймали,  поймали,  -  вдруг  заголосили  женщины.
      Люди  в  аккуратных  армейских  формах  вели  Эмриха.  Маленький 
кривоногий  человечек   втягивал  голову  в  плечи и  не  пытался 
уклоняться  от  ударов кричащей  толпы.
      -  Он  поджег,  -  рычал  народ,               
      -   Конечно  он.  Больше  некому.  Он  немец.
      -  Расстрелять  его  на  месте, -  бушевала  толпа.
      Чувствуя  беду,  Гоша  побежал  в  землянку  Эмриха.  На  полу  лежал  и  рыдал  Фриц.
       - Гоша  скажи,  Эмриха  арестовали  потому,  что  он  немец?
       - Запрягай  кобылку, -  сказал  Гоша. -  Поедем  к  Камню,  в  пещеры.
Ты  тоже  немец.  Сюда   каждую  минуту  может  ворваться  толпа. 
Скажут,  ты  тоже  поджигатель,  помогал  поджигать.
       Дети  без  суеты  запрягли  лошадь,  взяли  всю  еду,  что  была  у             Эмриха,  бросили в  телегу  заготовленную  для  лошади  траву  и,  стараясь 
объезжать  освещенные  места,  поехали  к  пещерам  Фрица.  Они  отвели     лошадь  в  кусты,  а  сами  залезли  на  Камень  и  до  утра  все  смотрели  и 
смотрели, как  жители  посёлка  тушили  горящий завод.         
       К  утру  дети  заснули.  Разбудил  их  шум  подъезжающего к  Камню 
студэбеккера,  из  которого  выскочило  полдюжины  военных  в  новенькой  форме  с  новенькими  автоматами.
        - Кто-то  увидел,  что  телега  ночью  быстро  едет  к  Камню  и  донёс, - сказал  Гоша.  Дети,  как  ящерицы, скользнули с  Камня,  проползли  в 
кусты  и,  взяв  под  уздцы  лошадь,  стали  перебираться  к   пещере.
        Военные,  услышав  шум  телеги,  через  мегафон  по-русски  и 
по-немецки  потребовали,  чтобы  поджигатели  выходили  с  поднятыми 
руками.   
       Ребята  с  лошадью  и  телегой  пересекли  заросший  овраг  и  стали  думать,  как  пройти  по  открытому  месту  в  главную  пещеру.  Военные 
кричали  в  мегафон,  поливали  Камень  очередями  из  автоматов.
        Время  шло.  Поджигатели  не  подавали  признаков  жизни. Вдруг  из  кустарника  вышла  понурая  лошадь  с  телегой.  Никогда  не  воевавшие  военные,  боязливо  вошли  в  кустарник.
        На  свободной  от  кустов  полянке  рядышком  лежали  два  убитых  ими  мальчика  -  русский  и  немец.
       Лошадь  медленно  шла  к  своему  теперь  уже  пустому  дому.