Я ушёл

  Я не знаю, за что ты меня любила. Я был сумасшедшим – в самом прямом значении этого слова. Раз в месяц обязательно попадал в сумасшедший дом, а ты…. Ты постоянно приходила с Бог весть откуда взявшимися полевыми цветочками, ставила в вазу на тумбочке у моей кровати и часами внимательно разглядывала меня. Я не знаю, что ты там такое высматривала, но видно всё же находила что-то, и то хмурилась, то радостно улыбалась. Глаза… Твои глаза… Знаешь, взглянув в них в первый раз – страшно, ибо кажется, что они пустые. Но потом, приглядевшись, оказывается, что их глубина где-то далеко-далеко. Я это обнаружил не так давно, но всё равно мне страшно в них смотреть, ибо я боюсь вдруг увидеть пустоту.
 А ещё ты любила выводить всякие замысловатые фигурки, крендельки на моём теле. Мне это нравилось. Твои пальцы - такие мягкие, нежные. И ты была моей.
Может, ты любила каждый вечер, пока моя болезнь не обострялась слушать мои бесконечные рассказы о других мирах. О голосах, которые говорили со мной, о том, что я видел. Ведь тебе никто этого больше не расскажет! Только я… Я.
Мы садились на старый потёртый диванчик, ты устало клала голову мне на плечо и ждала. Ты никогда меня не торопила – мы могли так просидеть даже час прежде чем я начинал ту или иную историю…
-Ты знаешь, … - начинал я…
И рассказ вытекал из меня, как будто кто-то диктовал, кто-то говорил мной…
Ты никогда не перебивала, не отвлекала, и чуть ли не шевелилась и не дышала.
Это вошло в традицию. Наше маленькое счастье.
После рассказа ты сладко потягивалась и начинала пересказывать те моменты или фразы, которые тебе особенно понравились.
Потом мы выкуривали по сигарете, пили кофе и тушили свет…


- … и он ушёл. – закончил я.
Ты привычно потянулась и протянула:
-Послушай, это самый лучший твой рассказ! – быстро поцеловала меня в губы.
-Спасибо. Но ты преувеличиваешь.
-Нет! Знаешь, мне так понравилось, когда она стала читать сонет Шекспира. Я определённо его выучу! Как же там… «My mistress' eyes…» - ты смешно наморщила лоб пытаясь вспомнить.
-«…. are nothing like the sun;
Coral is far more red than her lips' red.» *, - я засмеялся и стал целовать тебя.
-Подожди, подожди! А конец какой?
-«And yet, by heaven, I think my love as rare
As any she belied with false compare.»
-Точно, -рассмеялась ты и звонко поцеловала меня в щёку.
-Давай спать? – предложил я….


Я не помню, когда это произошло. Но настало утро, когда я проснулся окончательно больным. Я не знаю, как понял это. Наверно, потому что я заплакал, когда ты приготовила на завтрак омлет. Или потому что, стал истерить и биться головой об пол, когда ты одела то зелёненькое платье, которое я не очень любил. Я не помню.. Помню, как ты вызвала скорую, и какие-то мужчины связали меня по рукам и ногам, а я обзывал тебя предателем и кричал, что не хочу никуда. Мне казалось, что они приехали меня убить…. Вернее я знал это.
Проснулся  в комнате с отвратительными, до невозможности белыми стенами. Я думал, что это морг, и что я умер. Я снова стал плакать и обвинять во всём тебя. Но потом, поняв, что могу думать, я с облегчением вздохнул и стал смотреть по сторонам.
Через полчаса мне надоело лежать, и я встал. В палате был один. Мне невыносимо давили эти стены. Хотелось бежать, бежать, бежать…
И через час  действительно сбежал. Не знаю, чудо наверно… Какой-то придурок, видно практикант забыл закрыть дверь. А дальше – воля случая…
По памяти я нашёл наш дом, и поднявшись на знакомый этаж, стал барабанить в дверь.
Ты открыла.
Я судорожно сглотнул. Ты была в том отвратительном платье. И забыв все свои предосторожности я посмотрел тебе в глаза…
Я увидел пустоту!!! Пустоту! И эта пустота меня убивала изнутри. Ты моя убийца…
Не осознавая я схватил  тебя за шею и медленно повёл в глубь квартиры. Ты смотрела спокойно. Ни одной лишней чёрточки на лице.
Мы упали на диван. И я начал тебя душить. Ты задыхалась, краснела… И наконец на последнем издыхании проговорила:
-My mistress' eyes are nothing like the sun;
Coral is far more red than her lips' red.

Ты…. Умерла… Я посмотрел в твои глаза.
И знаешь. Я понял. Для кого-то тёмный туннель – пустота, а для кого-то бесконечность с итоговым выходом.
И я ушёл.


*130 сонет Шекспира