Канатоходцы

      
  Может, это затянувшаяся ностальгия о том, не всегда милом детстве, которое уже совсем по-другому видится сегодня.

  Листья опали, по утрам уже был лёгкий морозец. На улице было серо и уныло. Хотелось забраться в теплую постель с книгой, и вместе с героем сбежать в непроходимые джунгли, где всегда тепло. Да там ещё мило поют невиданные красивые экзотические птицы, злобно ревёт голодная горилла. Но мне надо было идти в больницу на перевязку. Рука, порезанная на хлопке, потихоньку заживала. Скучно всё на хлопке.

  Всё-таки, я сделаю отступление. Хлопок – это же белое золото, которое мы, советские 

школьники, добывали как чернокожие рабы дикого запада, с конца сентября до середины декабря. Праздник День конституции мы справляли, гордо распевая патриотические песни, на поле, сбивая холодный снег с полураскрытых коробочек хлопка, чтобы не таскать его в своих фартуках.

  После перевязки я пошел к базару, и не прогадал. Метров за десять до входа на базар пожилой клоун в яркой одежде с красными щеками и синим носом, задорно напевал тут же экспромтом им сочиненное. Пальцы его рук то громко, то совсем чуть слышно, отбивали ритм на дойре. Чтобы было слышно красивую завораживающую мелодию флейты. Играл на ней хрупкий тонкий юноша. Халат ему был великоват. Его здоровенная чалма, которую он изредка поправлял, съезжала на нос, пряча под собой намазанные сурьмой брови и веки, оставляя на виду яркие, подведенные румянцем щёки, и не мальчиковые худенькие руки с длинными тонкими пальцами, в которых флейта смотрелась очень большой.

  Они созывали зрителей. Сейчас мы бы сказали, они дели рекламу представлению народных канатоходцев, которое должно было начаться.

  Да, я не ошибся. Когда собралось много людей, они начали представление. Старый мастер в образе клоуна несколько раз пробежался по канату. Потом наверх затащили того юношу, который играя роль неопытного неумёхи, изрядно заставил поохать и поахать. Он вёл себя так неуклюже на тонком канате, что того гляди, вот-вот упадёт, сорвется вниз. И зачем издеваться так над ним, вызывая сопереживание за его жизнь у зрителей?
  И в какое-то мгновение сброшенный халат летит вниз, а за ним чалма, за которой он порой ничего не видел.
  Нам всем предстала молоденькая девушка с длинной чёрной косой!


С минуту стояла тишина, даже замолкла музыка. А потом все зрители стали аплодировать. А она, словно молоденькая серна, носилась по канату, на который до этого боялась ступить.