Небо сквозь тучи

Снег ударил в лицо, сняв с него последние остатки похмельного синдрома. На улице было примерно десять градусов мороза. По ощущениям – двадцать пять. Автобус вмещал в себя весь утренний негатив, так что на улице царила просто пустая безразличность. В семь утра тяжело думать. Если не успел позавтракать – то это в принципе невозможно. Эрик двинулся вперёд по мостовой, закуривая сигарету. Голова болела, после свадьбы его лучшего друга. У Эрика было немного друзей. Наверное, один. Был. Эрик не хотел и не мог думать. Нервы цеплялись за прохожих, которые цеплялись к его внешнему виду. Он был грязный. Всё пальто в пятнах от непонятного алкоголя. Лицо в шрамах и ссадинах от непонятных знакомых. В общем-то, его никогда особо внешность-то и не интересовала.
- Вы ужасно выглядите. – Сказал мальчик Эрику - пацан дёрнул его за пальто.
- Я знаю, малыш. Ты, кстати, выглядишь немногим лучше.
- Почему вы так плохо выглядите? И, почему у вас всё лицо в шрамах? Вы, наверное, добрый человек.
- Я дрался. Я дрался с другом. На его свадьбе. Я, наверное, злой человек.
- Нет, вы же не просто так с ним дрались?
- Я дрался из-за того, что он получает огромную зарплату, живёт в огромной квартире, имеет огромное число друзей, белые зубы и чистые рубашки, водит дорогие машины и курит дорогие сигареты, пьёт дорогой алкоголь, есть свежие продукты, обедает в дорогих ресторанах, из-за того, что от него пахнет ароматом, который даже мужиков сводит с ума, из-за того, что он никогда не бесится и не сходит с ума, из-за того, что его никогда не выводят из себя большие скопища людей, он никогда не ходил в кино один, никогда один не гулял, не пил, не смеялся. Из-за того, что он женился на любви всей моей жизни. То, есть, в принципе, я дрался просто так.
- А она прекрасная?
- Кто?
- Любовь!
- О, малыш, она – пёс из преисподней!
- Значит, в преисподней прекрасные псы?
- Значит, с ней невозможно договориться.
- А жизнь?
- Что, жизнь?
- Жизнь – прекрасна?
- Жизнь – как шнурок на шее. Кажется, безобидной, но кто затянет, и не продохнуть.
- А если снять.
- Что снять?
- Шнурок. Тот, что на шее, как жизнь.
- А сможешь снять, значит, кому-то два достанется.
- А он тоже снимет.
- Малыш, ты, вообще, куда идешь-то?
- Я с вами иду. Вы куда идёте?
- Я гуляю. А тебе в школу пора.
- А мне не надо.
- Тогда, пойдём, куда захочешь.
- Я же говорил, что вы добрый. Хочу просто гулять.
- А где твои родители?
- А где ваши?
- Не знаю.
- А, что вы знаете?
- Хочу курить, а полчаса назад я докурил последнюю.
- Тогда, пойдём в магазин.
- У меня денег нет, малыш. – Эрику хватало только на спички.
- У меня тоже.
Они прошли около часа, как вдруг у Эрика закружилась голова, и подкосились ноги. Он упал на асфальт. Малыш упал рядом с ним. Эрик смотрел в лицо мальчику. Мальчик улыбался. Люди сбежались вокруг Эрика, они пытались понять, что случилось, нужна ли помощь, но Эрик, молча, лежал и смотрел в глаза мальчику. Малыш начал смеяться. Его глазки блестели на солнце, как два неграненых алмаза, бросая Эрику радугу. Он улыбнулся. Малыш встал и сказал: «Вставай. Тебе нужно встать». «Не могу. Не хочу» - сказал Эрик. Тогда мальчик взял его за руку и начал тянуть на себя. «Я не могу!» - кричал Эрик. «Но, ты уже стоишь» - откликнулся малыш. Эрик стоял.
- Что произошло? – спросил он, оглядывая прохожих, которые спешили на работу.
- Ты упал. Неужели не понятно?
- Как? Я никогда не падал раньше! – отряхиваясь от грязи, спросил Эрик.
- Ты падал. Все падали.
Эрик подтянул штаны, сплюнул на асфальт, посмотрел на малыша и улыбнулся.
- Ты, что, философ? – улыбаясь, спросил Эрик мальчика.
- Нет, я просто малыш, - улыбнувшись, ответил мальчик. Он держал Эрика за руку. – Пойдём дальше!
- Куда дальше?
- По дороге. Пока есть дорога, можно не думать куда идёшь.
- А куда дорога ведёт?
- Ну, ты же взрослый! К другой дороге, куда же ещё?
- Эх, ну, пойдём. Всё-таки ты – философ.
- Всё-таки ты – взрослый.
Основная масса людей уже разъехалась по своим рабочим коморкам. Основная масса учеников уже заполонила места, которым многие присваивают статус основных, для молодого человека. Эрик пытался заставить поверить себя в неважность всего происходящего, однако, как только он отвлекался от мальчика, тот сразу же дёргал его за руку и заставлял рассказать что-нибудь о жизни, или любви, или шнурках на шее. Но, больше всего Эрику хотелось выпить, ведь похмелье не проходит само по себе, оно как герпес над губой. Поэтому Эрик, ещё раз удостоверившись в пустоте своих карманов, решил позвонить своим кредиторам и попросить ещё немного денег. На недельку. Или на месяцок, в зависимости от того, как дела пойдут.
- Малыш, подожди меня на скамейке, мне позвонить надо. Очень серьёзный разговор. – Сказал он мальчику, доставая телефон из внутреннего кармана пальто.
- Я хочу послушать, как ты говоришь! Никогда не слышал, как говорят по телефону! – крикнул мальчик, бросая гневный взгляд на скамейку, к которой его направлял Эрик.
- Боже, это просто телефон! Давай, я поговорю, а потом дам тебе и ты сам позвонишь куда-нибудь кому-нибудь и поговоришь!
- Мне некому звонить. Совсем.
- Ладно, тогда заткни уши руками и смотри, как я говорю по телефону.
- Заткнуть уши?! Как же я услышу, как ГОВОРЯТ по телефону? – улыбнувшись сказал мальчик.
- Хорошо, достал уже. – Рявкнул Эрик и набрал номер. Питт.
- Привет, дружище! – язвительно сказал Эрик.
- Что надо? – хриплым и явно недоброжелательным голосом ответил Питт. Он плохо узнавал людей по их голосу в телефонной трубке.
- Да, немного деньжат, так ерунда, на выпивку, стаканчик виски, да, и пачку сигарет. Не более.
- Ха, ты грязный шалтай-болтай! Помнишь, что было вчера? На свадьбе у Майка? – узнав Эрика, Питт повеселел. Так нагло повеселел.
- С трудом и не всё.
- Не всё? Так вот, старина, ты приставал к Лили, разбил почти все свадебные подарки, испачкал ей и ему одежду салатами и своей выпивкой, которая, попадая тебе в рот, умудрялась попадать на всех. Затем ты начал танцевать на кофейном столике, который, разумеется, под твоим весом превратился в последствия ядерной катастрофы в Хиросиме. Ты избил брата Лили за то, что он сказал, что тебе тоже надо влюбиться. Ты сорвался и начал кричать о том, какие все вокруг продажные мышата, которые ссат остановить одного нормального человека. Майк решил тебя остановить. Мы связали тебя и выкинули на помойку, как устаревшую магнитолу. Так что, если ты за пять секунд не придумаешь себе достойное оправдание, то больше ни цента не получишь, а захочешь еще раз попасться на глаза мне, Майку, Лили, её брату, думаю, это будут последние люди, которые тебя увидят. Итак, я слушаю.
- Не надо было дарить вазы и посуду. – Сказал Эрик и повесил трубку.
- Что случилось? – спросил мальчик, кидая камни в застывший пруд.
- Не бери в голову, малыш. Просто я разрушил свою жизнь.
- Когда?
- Вчера.
- Нет. Жизнь ведь как шнурок, значит, ты снял и разрушил шнурок.
- Нет, малыш. Я сам затянул его. Сильнее. 
- Почему?
- Потому что я такой.
- Какой?
- Всё порчу. Всегда. – Ответил Эрик, лепя в руках снежок.
- Но, не может быть, чтобы ты всегда всё портил. – Мальчик тоже собирался слепить снежное оружие.
- Не знаю. Сколько помню себя.
- А сколько ты себя помнишь? – спросил мальчик и выстрелил снежком Эрику прямо в пузо.
- Хей! – вскрикнул Эрик и зарядил мальчику снежком в спину.
Они начали бросаться снежками друг в друга. Они бегали по всему парку. Парку, к которому привела их дорога, по которой велел идти мальчик. В этом парке, как он и говорил, было ещё много других дорожек. Эрик рассчитывал силу, а вот мальчуган нисколько себя не сдерживал и бросал что есть мочи Эрику в лицо, в уши, в шею. Они играли около получаса. Люди, не обращая на них никакого внимания, просто проходили мимо.
- Я устал, - сказал мальчик, поправляя шапку, - пойдём ещё погуляем.
- Да, малыш, пойдём, только вот куда? Опять, просто вперёд? – ответил Эрик, отряхивая пальто от снега.
- Нет. Я хочу мороженого.
- Но, у нас нет денег, забыл?
- Я видел фургон. Недалеко. Точнее, автобус. На нём было написано «Помощь» Думаю, там есть мороженое. – Сказал мальчик, помогая Эрику отряхнуть пальто.
- Пойдём, раз видел. – Сказал, улыбнувшись, Эрик. «Вот, чудак. Мороженое, в такую-то холодину. Да ещё и бесплатно» - подумал он, глядя в горящие искромётным счастьем глаза малыша.
Они прошли три квартала, и, действительно наткнулись на автобус. На лобовом окне была табличка «Помощь».
- Иди ты. Я стесняюсь. – Сказал, улыбаясь, малыш.
- Ну, давай. – Ответил Эрик, выбирая более сухую дорожку к автобусу.
Он постучал в дверь. Она открылась. Там сидел водитель, в чёрной шляпе. Он, молча, посмотрел на Эрика и указал ему в дальний конец автобуса. Эрик прошёл по проходу и увидел на последнем сидении ещё одного мужчину. Он тоже был в шляпе. Чёрной, широкополой шляпе.
- Слушаю. – Сказал мужчина в шляпе сухим голосом. Этот голос пах вечностью.
- Я увидел табличку, на лобовом окне вашего автобуса. И, решил узнать, что за помощь вы предлагаете. – Сказал Эрик, сдерживая дрожание. Его голос пах страхом.
- В чём вам нужна помощь? – Спросила вечность.
- Не знаю. Во всём. – Прошептал страх.
- Во всём – значит ни в чём. – Заключила вечность.
- Мне нужна работа, жильё, хорошее жильё, здоровье, любовь, счастье,
- Выход справа. – Поглотила шёпот страха рассудительность вечности.
Эрик повернулся направо и увидел дверь с надписью «Выход».
- Ну что? – спросил малыш.
- Да ничего.
- Тогда я пойду.
Эрик попросил сигарету у прохожего, когда мальчик поднялся в автобус. Эрик закурил и стал разглядывать небо. Через тучи он видел небо. На душе он почувствовал что-то вроде булыжника с острыми концами, которые отдавали уколами в сердце. Сигарета показалась ему лучшей женщиной в мире. Она реализовала все его желания. Реализовала их ещё до того, как они появились. Он смотрел на небо. Он затянулся, когда малыш взял его за руку.
- Ну, что? – спросил Эрик.
- Мне дали мороженое.
- Как?
- Я сказал, что хочу мороженое и мне его дали.
- Так просто?
- Ну, да. Может вообще, по сути, ничего сложного нет, ничего, кроме того, что ты сам себе придумаешь?
- Философ.
- Сходи ещё раз.
Эрик подошёл к автобусу, выкинул сигарету и зашёл внутрь. Шофёр посмотрел на него так, будто он не заходил сюда десять минут назад. Эрик прошёл в дальний конец автобуса.
- В чём вам нужна помощь?
- Да, ни в чём, наверное.
- Зачем же вы зашли в автобус, на котором написано «Помощь»?
- Не знаю. Хм, за мороженым, наверное.
- Так возьмите. – мужчина в широкополой шляпе протянул Эрику мороженое. – Идите.
Эрик вышел с мороженым. На улице малыш смотрел на небо. Эрик подошёл к нему и улыбнулся. Они доели мороженое.
- Мне нужно бежать. – сказал малыш.
- Куда?
- Вперёд.
- Не убегай.
- Нет, мне нужно.
- Зачем тебе бежать?
- Да, потому что, я всегда убегаю.
- Я не хочу, чтобы ты убегал.
- Нужно.
- Останься.
Малыш побежал по дороге. Эрик пытался догнать его, однако мальчик бежал с очень большой скоростью.
- Не убегай! Стой! – хватая воздух на бегу кричал Эрик.
- Пойми, я должен. Так надо.
- Останься!
- Останусь я или нет, зависит только от тебя. Как ты захочешь.
Малыш оторвался вперёд уже метров на сто. Эрик задыхался.
- Как тебя зовут, малыш? – крикнул Эрик, поняв, что не в силах догнать мальчика.
- Эрик.
Эрик улыбнулся. Он смотрел на небо. Сквозь тучи. До самой смерти. Они смотрели на небо вместе.