Нитки с фронта

Дедушка мой – Николай Алексеевич Поволочко – родился в станице Лабинской Краснодарского края. Учился в церковно-приходской школе, пел в церковном хоре, где был запевалой.

Уехал в Москву учиться в Тимирязевской академии, где и познакомился с моей будущей бабушкой – Ниной Ивановной Ганьшиной.

Он ушел на фронт в сентябре 1941 года, воевал до самого конца. Как ему удалось остаться живым?

Дедушка мой знал, что идет к Победе, он неведомым образом знал о ней, потому что всю войну пронес он с собой маленький вышитый платочек, где цветными нитками написано было: «Вернись с Победой 9 мая». А затем – имена троих детей: Анна, Мария, Николай. Платочек этот вышила и дала ему в путь моя бабушка. Именно эта неземная вера в Победу помогла остаться живым моему деду. Он прошел через всю войну, через разные страны, - и в мае каждого фронтового года доставал вышитый платочек и рассматривал фотографию жены и детей. А потом заворачивал фотографию в платочек и – опять на войну.

Румыния, Болгария, Югославия (г. Белград), Венгрия, Австрия (г. Вена), Чехословакия (г. Брно), Монголия, Китай…

Медали за каждый освобожденный город – это итоги войны.

Самой страшной, самой памятной была битва под Сталинградом. Еще и потому запомнилась она, что совсем недалеко, в маленьком селе Успенка, остались ждать мужа и отца жена и трое детей.

В составе 333 дивизии в 1942 году дед попал в окружение. В результате жестокого боя мой дед – политрук заградроты, исполняющей приказ Сталина 227, - вывел свою роту. Они влились в 304 стрелковую дивизию, которая входила в состав Донского фронта под командованием генерала-лейтенанта К.К. Рокоссовского.

К счастью, у меня сохранился рукописный вариант его воспоминаний от 17 февраля 1957 года, где описан лишь один из страшных эпизодов: «Наши войска с боями шли в направлении Сталинграда. 7 декабря нашей роте дано было задание под прикрытием наших танков в соединении с другими частями разгромить врага в направлении госплодопитомника, находящегося около Сталинграда. На рассвете пошли наши танки. Поднялась пехота. Взрывы мин, орудийных снарядов, разрывая на клочья землю, высоко поднимали ее над головами пехоты. Пулеметный и автоматный огонь противника мешал продвигаться им вперед. Командный состав роты постепенно выходил из строя. Наступили решающие минуты, нужно было броском сбить гитлеровцев. Из офицеров роты остался я один. Подняв роту, мы пошли вперед. Шли на штыковой бой. Сделав несколько пробежек, я упал. Хотел подняться, но не мог. Почувствовал теплоту в ногах от собственной крови. Приказываю поднимать роту своему парторгу т. Игнатенко. Но тов. Игнатенко, пробежав шагов 5, упал, вздрагивая всем телом. Пуля, попав в его грудь, вышла в спинной части. В этот решающий момент рядовой солдат Быстров выпрямился во весь рост, сжав винтовку в руках, крикнул: «Рота, слушай меня! Вперед за Родину!» Рота поднялась, крики «ура» тонули в грохоте разрывов мин. Засверкали штыки. Врага смяли. Я и Игнатенко с трудом ползли в тыл. Мы обессилели. Лежа стал перевязывать рану у Игнатенко, но… в это время на нас быстро двигался танк. Вот уже оставалось 50-25-15-5 метров от нас. Мы, обнявшись, прижались к земле среди убитых. В эти секунды у меня, как на кинопленке, пробежала вся жизнь, семья, дети… Я ждал смерть. Танк был над нами, но однако, к нашему счастью, мы попали не под гусеница, а под дно танка. Мы остались живы. Пот выступил, хотя был морозный день. Вскоре нас подобрали санитары. Игнатенко сошел с ума. Я отделался только поседением головы. Был доставлен в госпиталь, но 23/II 43 г. я вновь был направлен защищать советский народ, свою Родину от гитлеровский банд».

В 1982 году в Кишиневе вышла книга «В боях за Молдавию», одним из авторов которой был и мой дедушка. Под его фамилией написано: «Заместитель командира батальона 439-го стрелкового полка по политчасти». «Каждый бой остался своеобразной зарубкой на памяти, - пишет дед. – Таких зарубок было предостаточно».

Я запомнила дедушку своего с белоснежной головой. Он был очень веселый, весь какой-то громкий, даже озорной, словно не стояла за его спиной война.

Его майорские погоны до сих пор хранятся у меня дома, а все остальное – фуражки, бинокль, портупея – разлетелось. Мы играли в детстве в «войну». Не дай Бог, не дай Бог войны настоящей!

…Когда мы уезжали из Кишинева в Читу, дедушка отдал нам широкий и низкий моток белых ниток, который он привез с фронта. Моток этот до сих пор у нас, только теперь он стал узким и высоким. И немного пожелтел.

До 1953 года он оставался кадровым военным и жил в Чите, работая замполитом в военном госпитале, а потом они с бабушкой уехали в Кишинев. Дедушку демобилизовали, наконец. А я родилась вскоре в том самом госпитале, где работал замполитом дедушка.

И разве можно считать простыми совпадениями все то, что происходит в жизни человека, семьи, всего человечества? Нет, кто-то разумно и мудро распределил наши роли, встречи, события. Кто-то расставил по своим местам города, явления и людей. Кто-то зорко и чутко следит за своими творениями.