Ждать осталось...

Осень входит в твой дом. Она входит, и ты замираешь, сидя на стуле, застывая и леденея. Снова это знакомое ощущение безысходности и чего-то безвозвратно ушедшего.
В Доме холодно. За окном дождь – плачущий, тоскливый, по-настоящему осенний, которого так не хватало. Холодные пальцы сжимают хрустальный бокал с вином благородного пурпурного цвета. Спокойные глаза меланхолично смотрят на пока еще зеленые листья, с которых капает вода. Скоро, совсем скоро и они облетят. Ждать осталось недолго.

 
За промокшим от дождя бетонным ограждением  стоят старые деревья. Осень только чуть-чуть коснулась их, пометив своими тайными знаками. Эта Осень не оставит никого. Ждать осталось недолго.

 
Деревья, отчасти зеленые, отчасти желтые и постройки из белого кирпича. Над ними – слепое серое небо. Стихов сочинять не хочется. Тебе никогда ничего не хочется. Даже любить ту, что нарисована черной гуашью на грязном оконном стекле, которое чистить не хочется. Да и зачем? Чтобы в солнечные дни в Дом проникало больше света? А кому он в этом Доме нужен?! Пауки в своих углах тихо плетут сети, в них попадаются мелкие мушки. Мышей в Доме нет. Это уж точно. Но даже если бы они и были, их бы с удовольствием съел Луис. А вот и он идет своей мягкой поступью, пряча острые когти в подушечках черных лап, чтобы, не дай Бог, не сделать затяжку на дорогих персидских коврах, постеленных на пол. (Даже несмотря на то, что вследствие особой неприязни к персидским кошкам, Луис все же недолюбливал Персию).

   
- А, Луис, старый засранец! – говоришь ты, сажая на колени черного зверя с огромными желтыми глазами и длинными белыми усами.

 
Он действительно слишком стар и неповоротлив. И ему теперь тоже ничего не хочется. Разве что есть и спать. Но временами Луис поднимается с любимого кресла и медленно идет к хозяину, чтобы поговорить о смерти. Кот ожидает ее с минуты на минуту. Ждать осталось недолго.

 
А ты ждешь предела, когда отчаяние и боль, наконец, заполнят твое сердце настолько, чтобы захотелось утопить их в вине. Ждать осталось недолго.


Сквозь очертания нарисованной на мутном стекле девушки ты смотришь на дома и деревья. И опять эти дома и деревья!

 
- Луис, а помнишь снег? Он был в прошлом году, помнишь?!


Луис молчал. Неожиданно для самого себя ты вдруг вспомнил, что коты не умеют разговаривать. Хотя, если тебе не изменяет память, в тот вечер, когда нарисованная девушка на фоне полной луны и черных ветвей деревьев грустно улыбнулась, кот определенно что-то сказал. Но что? Ты не мог вспомнить. Что-то вроде «я знаю, где она живет» или «я знаю, где ее искать», однако не исключено, что Луис мог сказать что-то другое. Тебе не под силу вспомнить. В тот вечер ты пил абсент.

 
Ну, говорил и говорил. И что теперь? Ты уже давно перестал удивляться. Даже если бы вдруг та, что нарисована на стекле, позвонила бы в дверь и сказала: «Я пришла к тебе!», ты бы вряд ли удивился.

 
Слишком давно, еще будучи подростком, ты впервые нарисовал ее в тетради, и после этот образ кочевал с тобой по всей твоей жизни. Наконец, Она переехала вместе с тобой в этот Город и в этот Дом. В тот момент, когда тебе захотелось спокойствия и уединения. Ты верил, что история циклична, и рано или поздно придется вернуться к истокам.
Слишком долго ты разговаривал с Ней, поздравлял с праздниками, делился с Ней своими проблемами… Слишком, чтобы по такому случаю удивляться. Легче просто умереть (от счастья).


Но она не придет. В этом ты уверен. И как бы тебе ни хотелось обрести неуверенность в этом, все напрасно. Неуверенность есть, но эта – неуверенность в себе и в завтрашнем дне…
Небо понемногу прояснялось. На светло-сером фоне выделились облака. Сейчас бы выйти на улицу, но не хочется подниматься со стула. Ничего не хочется. С наступлением Осени жизнь словно остановилась. Сердце стучит, но его не слышно, потому что в Доме тихо. И глаза не видят, потому что смотрят. Ты взирал на небо, пытаясь найти ответ, но не находил его, потому что смотрел не туда.

 
Жизнь была бурной, шумной и даже веселой, но счастья в ней не было. И вот настал вакуум – кульминация всего этого дикого спектакля, трагикомедии. Ждать финала осталось недолго. В данном случае «недолго» - понятие растяжимое, когда по паспорту тебе всего за тридцать. Это ведь еще не старость.

 
«Вам, увы, уже за тридцать…», - поет основатель «светлого металла» Дмитрий Варшавский. Однако ты ощущаешь себя лирическим героем этой песни: «Леди Осень, я не совсем пропащий, чтоб с вами быть, с вами быть вдвоем…». И не важно, что ты ждал эту Осень все лето.
«Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать», - вспомнились вдруг чьи-то слова, но ты не мог вспомнить, кому они принадлежали, пока не вырвались на свободу из уст хозяина. Небо заволокли темно-серые тучи. Скоро опять пойдет дождь. Ждать осталось недолго.

 
- Эх, что-то я загрустил совсем, - сказал ты и опрокинул бокал.
Приятное тепло локализовалось в груди. Луис понимающе глянул на хозяина и тихо заурчал.


- А не пошли бы вы все, – с горечью подумала девушка, заходя в вагон метро, - Это предел! Уезжаю домой.


Раскрыв книжку, но не видя букв, она мечтала. Снова мечтала, несмотря на то, что ее мечты всегда рушились. И это причиняло нестерпимую боль слабому сердцу. Но она не могла иначе, ибо верила, что есть на свете тот, кто будет не любовью, нет. Тот, кто будет всей жизнью, всей сущностью. Всем смыслом ее бытия.
Она не знала, что не просто похожа на ту, что нарисована на твоем окне, она не знала, что та и есть она сама.
Но ждать осталось… недолго.


2005