Как люди в черном. глава 14

Глава 14.

(Задушевные разговоры с инопланетянами)

В глубоком весеннем небе неспешно текло облако. Где-то там, далеко за пределами неба был космос, полный галактик, империй, межзвездных интриг и всякой прочей пустой нелепой суеты.

Где-то в небе мотался, полный праведного гнева и темного инстинкта разрушения мичман Парамонов. Там же рыскал Старый, в качестве карающего стихийного бедствия, обстоятельства неодолимой злой контуженой силы. Этакий сам-себе беспощадный карающий форс-мажор, на ровном месте.

А здесь, под глубоким, не вылинявшем еще от летнего солнца небом царил покой. Тихо шуршала трава под медленными колесами, неспешно переставлял ноги конь. Хвостом он нехотя отмахивался от оводов. Те, без рвения, пытались его загрызть. Часто промахиваясь мимо огромного зада и на полном ходу врезаясь в хомут и иные звонкие места. Скорость у насекомых была выше, чем у лошадиного зада и те, кто не разбился, по широкой дуге возвращались на второй заход.

В облаке душистого полевого воздуха, раскачиваясь и в полную грудь, дыша, двигались мы все, свалившись в кучу на огромном возу. Вместе с облаком, не быстрей и не медленней.

Места на огромной телеге хватило на всех, но вертолетчики решили остаться в самый последний момент. Бортинженер внезапно хлопнул себя по лбу и напомнил остальным членам экипажа, что им срочно нужно совершить плановую разборку навигационной системы. Судя по выражениям их лиц, эта операция таила в себе множество приятных моментов. Очевидно, что контакты следовало обработать спиртом, который, по клятвенному заверению всех винтокрылых уже давно и безнадежно кончился.

Так что ехали не полным составом. Три исправных и один пришедший во временную негодность рейнджер, один исправный и один неисправный звездный турист. Пистолетычу досталась роль проводника. Харон и Сусанин в одном лице посапывал на козлах, или как там, у телеги называется место водителя.

Наш план его привлек, и он принял в его воплощении самое деятельное участие. Мобилизовал телегу, и теперь мы двигались к дальнейшим свершениям.
 
Теперь он вез нас к Медвежке.
 
Медвежка на местном сленге значит медвежонок женского полу. В Собаково так называли местную ведьму. Она исправно лечила животных. Могла, иногда, и людей, хотя обычно все здешние недуги лечат баней и рассолом.

Все остальное время ведьма работала в ветеринарном пункте, где давно уже все подходящие для хранения емкости были забиты пучками сушеных трав и прочими занятными ингредиентами. На электрической плите постоянно кипела целая эскадрилья разнокалиберных горшков, из которой ведьма и черпала деревянной ложкой лекарства на все случаи жизни. Никаких других лекарственных средств изготовленных на химических производствах в Собаково не водилось со времен падения коммунистической империи.
 
Поэтому всю заботу о здоровье всех божьих тварей в забытом всеми крае галактики волей не волей пришлось взять на себя полномочному представителю нечистой силы. Такое положение вещей всех вполне устраивало. Ведьма в Собаково была всегда. И всегда её звали Медвежка. Веками её буколическое существование не омрачалось ничем.
 
Разве что иногда, какой ни будь особенно молодой да ранний поп, пытался принести её в жертву богу плодородия, или отряд набожных комсомольцев пытался сжечь её на костре у сельсовета. А то экспедиция уфологов пыталась вдруг запахать живьем в землю.

Все эти досадные недоразумения Медвежка решала с присущей её врожденным тактом и завидной дипломатией. Инцидент исчерпывался сам собой и недовольных не оставалось. Во всяком случае, живых.

Все остальное время её создавала проблемы только Глафира. Долгая Горка хоть и находилось на расстоянии в двести километров, но по здешним меркам была просто соседней. Глафира, полная праведного гнева, наличием рассадника антикультуры и мракобесия, постоянно тревожила Медвежку руками своих мобилизованных вассалов. То родительский комитет Крестный Ход устроит, то Отец Влас по телефону в райцентр в райком или особый отдел кляузничает. Правда делалось все из-под палки и без рвения. Все они, ровным счетом, ничего не имели против ведьмы, но и директору школы отказать не могли. Поскольку Глафира была весьма злопамятна и изобретательна. Впрочем, все её предприятия проваливались без особого шума. Большинство граждан, подверженных шантажу на почве чадолюбия старались остаться в своих поступках в пределах необременительной порядочности.

Постепенно ведьма с ласковым прозвищем Медвежка своими возможностями прославилась далеко за пределами Собаково. К ней даже наши коллеги обращались. Хотя, стыдились бы. Вот уж кому должно быть неудобно. К их услугам новейшая ведомственная поликлиника. Которая, кстати, простаивает где-то в засекреченном от всех, включая финчасти месте. Старому, говорят, она застарелый гвардейский полярный радикулит вправила. Одним ударом.

По здравому рассуждению Пистолетыча Медвежка нам была просто необходима. Только при её поддержке можно было решить целый ряд возникших проблем.

Во-первых, вернуть товарный вид Дитриху. А то, что же это получается? Свадьба и без иностранного гостя? А как же тогда показать свое превосходство перед соседями и окрестными деревнями? А так на два года разговоров. Живой немец на свадьбе. Есть чему завидовать. И будет с кем потом и «Гитлер-капут» орать и о политике поспорить и чавку юшкой вымазать в ходе неизбежной полемики. Присутствие иностранца на свадьбе значительно повышало мою привлекательность, как жениха. До самых непредсказуемых пределов. Но иностранец должен быть функционирующий. Передвигающийся без костылей и выпивающий без помощи воронки.

Во-вторых, чуги. Все то же самое, что и во-первых, но умноженное на два. Свадьба, своим размахом должна была поразить всех. Инопланетян лишних не бывает. И, раз уж продеться ехать к Медвежке, пусть она и его за компанию от недуга избавит.  Что же мы, не люди, что - ли. Сами его сломали, сами и починим.

В-третьих, в свободное от изготовления лекарств, время гнала ведьма из лесного меду, черных древесных грибов и багульника забористый душистый самогон, который в Собаково был историческим деликатесом и предметом национальной гордости одновременно. Для всех остальных он был либо объектом черной зависти, либо, для тех, кто его никогда не пробовал, глупой стариковской легендой.

Но, тем не мене, упорно ходили слухи, что напиток этот, если доза не мала, подталкивает на разные подвиги духа и тела. На такие, что, если не попался тебе под горячую руку в чистом небе невезучий Змей Горыныч, или хоть какое ни есть заурядное идолище поганое, или вообще все нуждающиеся в скоротечном подвиге резко спрятались и не стали с тобой играть, с утра начинаешь предвидеть прошлое и осторожно идешь на вынужденную посадку. Начинать наше ответственное мероприятие, не имея в активе стратегического запаса этого экзотического целительного напитка, было неразумно и самонадеянно. Естественно, не на всю свадьбу, но литров двести надо было запасти.
 
У меня тоже имелись резоны обратиться к нечистой силе. Мало того, что положение, в котором я находился по служебной надобности, так еще и в личной жизни открывались самые загадочные перспективы. Это я к тому, что личное знакомство с кандидатурой невесты так и не состоялось. Пистолетыч легко убедил моих сослуживцев, что мне же лучше, и, что в Собаково все девки, как на подбор, кровь с молоком, одна лучше другой, а мне он сосватал самую лучшую. С приданым и не срамной какой ни будь родней, а с самыми настоящими депутатами в кровной родне. И, вообще, дареному коню в зубы не смотрят. А тем более невесте. Что это за пережитки, живой девушке пальцами в рот, безобразие, в двадцать первом веке живем как ни как.

Как я понял, столп местного самоуправления пытался под шумок сбагрить мне одну из своих неисчислимых родственниц. Составить тем самым двойной марьяж. Сформировать личное счастье родственницы, по какой-то причине засидевшейся в девках и, за одно, задействовать меня в свои махинации и мутные делишки, с последующим втягиванием в хищения и коррупцию всего вверенного мне отдела.
 
А мне насрать. (С точки зрения цензуры и культуры стоит сказать «пофиг», но мне не пофиг, мне именно так) Что, я присягу, что ли приносил? Все они, как оказалось, и так уже беззастенчиво тырят секретные ресурсы и промышляют  гнуснейшими махинациями.
В любом случае, обращение к третьей, пусть и нечистой, силе могло ситуацию улучшить. Потому что ухудшить её уже ничего не могло. Во всяком случае, очень хочется в это верить.
Медленно раскачиваясь в такт с неспешным шагом немолодой коняги, плыли под небом и чуги, как щепки, подхваченные бурным потоком событий. Оба они, забравшись под один зонтик, застенчиво улыбались, словно знаменитая Джоконда в ответ на неуместное любопытство мужа, где она была всю ночь, и так же застенчиво синхронно вздыхали.

- Что служит причиной для вашей печали? – перевел мой вопрос электронный подлиза.

- Мы не знаем. – за всех ответил прокурор. – Странно, так еще никогда не было, для печали и радости нет особых причин. Но мы их испытываем одновременно. Нас радует, что мы прекрасно проводим время и печалит, что скоро мы расстанемся с вами и вашей странной планетой. Где все, что происходит может служить причиной для печали и радости, одновременно.

- Вы, наверное, считаете нас варварами?

- Нет. Просто вы совсем другие. Мы очень удивлены и очень этому рады. Хотя нас это и печалит. Мы и представить себе не могли, что жизнь на других планетах может на столько отличаться от нашей.

- Да ни чем она особо не отличается. Везде есть сытые и голодные, сильные и слабые. Одни давят других, потому что их самих давят,  но те, кто еще сильнее. Все остальное, пена и коэффициент случайных совпадений и математика.

- Удивительно. Нам казалось, что математика подразумевает под собой логику. А понять логику вашего общества нам не удается.

- Это потому что движет нами разное отношение к собственному либидо. – это не я. Я и слов таких не знаю. С другой стороны, хорошо, что мой ответ был переведен так мягко. Хрен его знает, может на чуге это обидное ругательство. А с другой стороны, там все такие. У нас же нет такого ругательства «натураст»

- Раньше, много тысяч лет назад, нашу родную чугу тоже сотрясало от гормональных воин. Просто у нас так же было два пола. Причем один был совершенно враждебен науке и развитию цивилизации и просто шантажировал другой пол невозможностью деторождения при наличии только одного пола у партнеров.

После того как Великий Чу-хан, низвергатель основ и потрясатель галактик, собрал двенадцать первозванных воинов под свои знамена, обучил их великому искусству бокару и искоренил этот пол, называемый впоследствии слабым и семенем сатаны (земной аналог) оказалось, что без войн и гормональных потрясений жизнь продлилась так, что отпала необходимость в постоянном массовом воспроизведении.

- Офигеть. – это опять не я. Это уже переводчик сам сказал и закашлялся. Я, вообще промолчал. И все мои пацаны тоже. А что тут скажешь. Вот ни фига себе история. Этот их Чу-хан тот еще красавец, оказывается. Просто Иисус Люциферович Шао-Линь. Собрал двенадцать апостолов, обучил специальной борьбе и вырезал под ноль всех собственных самок. Все наши Чикатиллы, Гитлеры и остальные должны просто скромно забиться в угол и с горестным плачем выпустить друг другу кишки алюминиевыми ложками от стыда и зависти.

И это называется развитая цивилизация. Нет, такой прогресс нам не нужен. Не прогресс, а варварство голимое. Специальной антибабьей борьбой так покалечить Дитриха. Вот то, что я успел подумать, пока мой электронный переводчик кашлял. Не успел я собраться с мыслями, как он переспросил.

- Офигеть. – А как же с естественной убылью? Как же с приростом населения? Вы же ведете войну с зугедянами и активно захватываете новые районы галактики? Вас же должно становиться тупо больше? – продолжал любопытствовать мой, или уже не мой? Электронный переводчик, или не только переводчик. Что-то он с сильным китайским акцентом внезапно спрашивать стал? Кто бы это мог в нем покопаться?

Чуги, не догадываясь, видимо, что беседуют уже не со мной, Господином имперским Советником по Охране справедливости, обладающим полным набором разрешений и допусков. А с одним не в меру пронырливым китайским шпионом, который, гадом буду, в самом скором времени попадет кое-кому под горячую нетрезвую руку и огребет от всей загадочной славянской души так, что заживо окажется в реанимации. Оснащенной по последнему слову техники новейшими приборами, изготовленными на родине героя. Снабженными подробнейшими инструкциями, на его родном языке, и укомплектованной группой мясников энтузиастов, прозванных за зверство и цинизм «хирургическая бригада».

- Война с коалицией зугедянских лордов просто грамотный маркетинг и не более того. У них нет ничего, в чем бы мы испытывали необходимость. Это просто повод продавать им оружие. Мы нанимаем одних лордов, а оружие продаем другим. Так всем хорошо. И они при деле и нам прибыль. А то, что нас должно становиться больше предусмотрел Великий Чу-хан потрясатель и низвергатель. Он оставил достаточно семени. Когда возникает необходимость в новых гражданах, их просто выращивают из этого семени.

- А когда вот эта штука кончиться? – брезгливо обходя слово «семя» спрашивал электронный китайский подпевала.

- А когда его семя кончиться Великий Чу-Хан, низвергатель и потрясатель, даст нам еще.

- Так он, что, жив?  – хором спросил я, электронный толмач и, как всегда самый любопытный, Новосельцев. Он давно уже прислушивался к нашей беседе, сказывалась многолетняя работа в органах.

- Конечно же он жив. – с превосходством ответил лектор с планеты Чуга. – Великий Чу-Хан жив в каждом из нас. – стоит заметить, что каждый раз, произнося имя  Великого Чу-хана, чуг прикладывал ладонь к низу живота и в дежурном благоговение поднимал очи вверх. Выглядело это так, как будто он стесняется попросить слабительное и старается давить на жалость.

- Офигеть? – сказали все обитатели земли, кроме лошади и спящего Пистолетыча.

- В каждом из нас живет Великий Чу- Хан, низвергатель и потрясатель. Мы ведь все его потомки. Клоны. Поэтому он и живет в нас. И каждый из нас, заняв его место на троне, может дать жизнь новому поколению. И так будет вечно. Пока жив Чу-хан. Пока жив хотя бы один чуг.

Произнеся эту пламенную речь, инопланетный турист окинул нас взглядом. Сквозь его освященную благородным восторгом физиономию явственно просвечивало превосходство. Он чувствовал себя Колумбом, просвещающим  банду немытых дикарей, повествующим им о чудотворных благах страхования морских перевозок, воинской повинности и товарно-сырьевой биржи. Ему оставалось только ждать, когда мы, чудом прикоснувшиеся к тайне правильного устройства галактики, рухнем долу и забьемся в глухой экстаз. Вот такие они, покорители космоса.

Ладно бы они просто были однополыми. В конце концов, каждый должен любить, даже если некого. Не нам бы и выступать. Вы телевизор вечером включите, еще и не такое увидите. Да и пионерами мы тоже были. Внуки клонов Ленина, но такое.
 
Усесться на трон, для того, чтобы заниматься онанизмом и плодить собственных детей, которые тебе, на самом деле братья? Наверное, нам, человечеству, стоит задуматься, а так ли плохо на родной планете? Может ну его на фиг этот космос. Смотрите, что он с другими делает. А нам оно надо?

- Вот оно значит как. – смущенно прохрипел электронный голос с легким нанкинским выговором. – Теперь понятно, чего вы нас всех считаете варварами.

- Нет, не варварами. Просто иными. Благодаря вашей цивилизации мы смогли сильно продвинуть нашу науку вперед. В вашей цивилизации все происходит благодаря случайному стечению обстоятельств. Все, даже сам факт появления на свет нового человека, происходит вопреки расчетам. Только такая цивилизация, как ваша могла создать, числа с отрицательным значением, генератор случайных чисел, теорию вероятности, групповой секс, сельское хозяйство и экономику. Всем остальным  это может бытии и по плечу, но уж точно ни за что бы не пришло в голову. Это ведь бред. Отрицательное значение чисел позволяет посчитать не только то, что есть, но и то, что быть не может. Генератор случайных чисел позволяет проделать то же самое, и не только с тем чего нет и быть не может, но и с тем, чего нет, быть не может, но может быть. При этом под всю эту математическую фантасмагорию еще и подведена теоретическая база вероятности. При этом вам удалось создать даже некоторую цивилизацию и технику. Вы даже на орбиту вышли. А один крупный землянин при помощи насилия и грубости пытался нас уверить, что человек побывал и на некоторых спутниках вашей планеты. – он указал взглядом на Дитриха. - Это, конечно же, нонсенс, но он так яростно его отстаивал. – Тут инопланетянин сделал паузу, для того, чтобы дать утомленной гортани отдых и оценить эффект, произведенный его речью. Наше угрюмое молчание он принял за шок и восхищение. А зря.

Я, зная этих простых уральских парней, под настроение откликающихся на заморское ругательство – рейнджер, вообще не уверен, можно ли ввести их в шок. Во всяком случае, видеть то, что шокировало их, лично у меня нет никакого желания. С восхищением еще сложнее.

Короче, парни молчали. Хором. Все, как один. Как партизаны на допросе, как Зоя Космодемьянская в ответ на бестактный вопрос о дате рождения. И то, про что они молчали, вызывало у меня легкую озабоченность. А не грохнут ли они этих красивых туристов прямо сейчас, не отберут ли у собакинских леталку для своих личных нужд. Типа, кое-куда смотаться за три отгула и кое-какую охреневшую до полного охренения на хрен цивилизацию в труху смолотить. А то, они могут. Легко.

Они еще и не такое могут, когда прижмет. Причем только со своим штатным оружием и без дополнительного финансирования. Это издержки уральского воспитания. Мы всегда приходим со своим, стволом или флаконом, это по обстоятельствам и под настроение, и не берем за это денег. В качестве мимолетного кошмара у меня возникла навязчивая галлюцинация.

Пригрезилась мне затяжная ожесточенная партизанская война, вырвавшаяся из глухих уральских хвойных джунглей на оперативный звездный простор.

Чуг, не удовлетворенный еще достигнутым решил продолжить. Он подбоченился, сел по удобней, навел на поганую свою харю довольную мину и принялся вещать.

-Меня же, как оператора финансовых потоков особенно шокирует и интересует то, что вы называете экономикой. Как из миллиардов вероятных и невероятных факторов вы извлекаете прибыль и как вы можете считать это прибылью, если эквивалент обмена вы выбираете случайно, производите самостоятельно, независимо от продукта обмена и при всем при этом еще и развиваться. Ведь это же просто фантастика, сначала вкладывать средства, проводить сделку и только потом получать её плоды.

Удивительно. Невероятно. Это же просто ваше изобретение – сельское хозяйство. С точки зрения экономиста и финансиста все это просто захватывающее и увлекательное шоу. Я надеялся, что, побывав на вашей планете, я смогу проще это понять. И, за это время мне действительно, удалось соприкоснуться с вашей культурой, так глубоко, как я даже надеяться не мог. Правда, ничего еще не ясно, зато интересно и предположить нельзя, чем все это закончиться. Тем более я благодарен вам за прекраснейший отпуск. Когда мой друг придет в себя он, несомненно, присоединиться к моей искренней благодарности.
Все так же неспешно парило над нами облако. Все так же хищно оводы пытались съесть конягу на ходу. Медленно приближался ветеринарный пункт, являющийся официальной резиденцией нечистой силы на селе. Мысли мои текли медленно. А может быть, и просто застыли. Узнав столько о строении чужой цивилизации как то совсем по-другому выглядела наша.

Да, у нас совсем не рай, и не будет. Но все-таки пусть она вертится. Наша шальная глупая случайная земля. И пусть всегда на ней будет кто-то жив. Пусть не я. Пусть даже не те, кого я знаю. Неважно. Но взорвать родную планету никому не дам. И не потому, что я людей люблю. Не люблю. И не скрываю. Просто этих.…

Этих я теперь ненавижу. И не будет им пощады и помощи. И тарелку для летания я им не верну. Найду, куда же я на нем, на шарике от Старого денусь. У нас же глобус маленький и круглый. А когда этот маньяк в раж или в алкогольный крен войдет глобус у нас еще и прозрачный делается. Он меня и сквозь него увидит и откапает. Не полениться.

Но Старый, какой бы ни был, наш. Для него сделаю. А этим бесполым онанистам с манией величия хрен на эмалированном блюде, а не транспорт. Пешком походят. Не облезут. В грузовой контейнер обоих сапогом утрамбую и пинком на орбиту депортирую. Потому что не приятные они оказывается, при более детальном пристальном изучении, высокоразвитые цивилизации.

Где-то под небом, вместе с облаком, не быстрее и не медленнее, перебирал ногами по панцирю большой одинокой черепахи наш персональный хвостатый транспорт. Над его кормой кружили неутомимые оводы. На телеге копилось молчание. Вокруг него монотонно текло время.
 
Со временем и с дорогой ничего сделать нельзя. Они, рано или поздно, всегда заканчиваться.