Скорость

               
               
                Первая передача

   Когда Дима и Алена вышли из ночного клуба, Москва пребывала в  том удивительном анархическом состоянии, когда ночь над ней уже не властвовала, но и утро еще не спешило занять президентское кресло – его приближение угадывалось только по чуть потускневшему свету оранжевых фонарей, по чуть менее острому блеску фар пролетающих по пустынным улицам машин.
   - Поймаем такси?
   - Может, спустимся к набережной?
   - Хочешь пройтись?
   - Когда еще в Москве подышишь свежим воздухом…
   - Только поздней ночью.
   - Или ранним утром…
   Они, держась за руки, дошли до Москворецкой набережной. Набережная была абсолютно безлюдна; Москва-река неторопливо несла свои темные, подсвеченные огнями реклам, воды в сторону Капотни.
   - Ален, а что это за таблетки? Ну, о которых Серега рассказывал.
   - Интересные колесики. Сядешь – можно далеко уехать. «Скорость», называются. Психоделический наркотик средней тяжести. Под ним ты как будто летишь куда-то с бешеной скоростью, как на гоночном автомобиле.
   - А ты пробовала?
   - Я все пробовала, но тебе не советую, мой дорогой.
   Они некоторое время шли молча.
   - А ты что решил? – спросила Алена, когда они остановились, и, опершись на перила, стали смотреть на скользящие по воде мутноватые огоньки.
   - Ты о чем?
   - Ты говорил, что тебе знакомые предложили идти играть к ним в группу.
   - А, насчет этого. Даже не знаю. Чтобы к ребятам пойти, инструмент нужен. А я, вообще-то, собирался машину покупать. У Ефима. Ну, я тебе рассказывал – брат мой двоюродный. Он свою «копейку» продает. Тысяча долларов у меня сейчас есть. Вот и мучаюсь: то ли синтезатор, то ли машина…
   - А что тут думать? Покупай синтезатор. Когда у тебя еще будет возможность по профессии поработать?
   - Это правда. Да уж больно не нравится мне музыка, которую они играют. Всякая эстрадщина…
   - Ничего страшного. Поиграешь с ними, опыта наберешься. Надоест – найдешь себе другую группу. Главное – инструмент у тебя уже будет. А машину ты всегда успеешь купить. Тем более – тридцатилетнюю «копейку». Небось, сядешь – днище сразу и провалится, и термиты из всех щелей повыползают…
   - Да нет, Ефим говорит: цела. Ты знаешь, она мне даже снилась.
   - Кто?
   - Машина эта, «копейка». Будто я внутри сижу, трогаю ручки всякие, обивку, и так как-то хорошо, уютно мне…
   Алена рассмеялась:
   - Не знала, что ты такой мазохист. Или как там это называется…
   Какой-то страшный, быстро нарастающий гул заставил молодых людей замолчать и обернуться. Дима, как музыкант, сразу определил, что звук перенасыщен низкими и сверхнизкими обертонами. Такой звук способен синтезировать только дорогой профессиональный звуковой процессор. Дима не представлял, что в реальной жизни может так грохотать. Алена же, как знаток жизни ночной Москвы, знала, что может издавать такой рев и что им предстоит сейчас увидеть. Оно неумолимо приближалось, вот-вот оно должно было появиться из-за угла. И оно появилось… Сказать, что это был картеж спортивных и тюнинговых автомобилей, было бы формально верно, но не передало бы те ощущения, которое испытал Дима при виде этого картежа. Пожалуй, следует сказать так: это была чудовищная, блестящая отполированной чешуей, фантастически светящаяся металлическая змея, с оглушительным шипением проползшая по ошеломленной набережной. 
Очень быстро все исчезло и смолкло. С минуту молодые люди хранили молчание.
   - Если бы не цветные зайчики в глазах и звон в ушах, я бы подумал, что это был мираж.
   - Это был не мираж. Это – «Ночные демоны».
   - Что за чертовщина?
   - Это тайное общество. Люди, помешанные на скорости и уличных гонках. Безбашенные ребята.
   - Стритрэйсеры?
   - Нет. Гонки по прямой на полкилометра их не интересуют. Задача стритрэйсера: запихнуть в бумажный кузов движок от ракеты. Удержишься на прямой, не улетишь с трассы, не развалишься по дороге  – победишь. Что тут интересного? Эти ребята гоняют в реальных условиях городских улиц, по пробкам, по светофорам, среди живых машин. Включают аварийки и вперед – из пункта А в пункт Б по определенному маршруту. И покровители у них серьезные: чуть ли не из правительства. И главный приз – не ящик пива, а штук пятьдесят «зеленых».
   - Ален, а ты откуда все это знаешь?
   - Я много чего знаю. Но тебе не советую.
   - А зачем аварийки они включают?
   - Ну, это чтоб друг друга в толпе машин видеть и чтоб гаишники их не трогали.
   - Наверное, спонсоры этих демонов отстегивают гаишникам за такой беспредел?
   - Ясное дело.
   Алена задумчиво посмотрела в ту сторону, куда несколько минут назад  умчались «Ночные демоны». Там над горизонтом уже маячили бледные призраки рассвета.
   Мимо на бешеной скорости пронеслась какая-то белая, очень красивая машина. Едва промчавшись, она вдруг затормозила так резко, что ее понесло чуть-чуть боком. На асфальте образовались две угольно-черных дымящихся полосы. Дима зачарованно смотрел на четыре круглых красных фонаря, светивших сквозь дым сожженной резины.
   - Что это? – спросил Дима.
   - «Ниссан Скайлайн». Легенда страны восходящего солнца. А в нем – мой хороший знакомый. Солнышко, ты подожди меня здесь, я сейчас вернусь. Хорошо?
   Алена отделилась от своего спутника и зашагала к остановившейся машине. Та немного проехала назад – ей навстречу. Из машины вышел молодой человек в белых шлепанцах. Алена поцеловала его в щеку, и они минут десять стояли возле машины, о чем-то весело болтая. Молодой человек говорил, сопровождая свою речь широкими размашистыми движениями. Алена то и дело сгибалась, пытаясь совладать с мучительными приступами смеха. Потом они оба сели в машину и уехали. Дима послушно ждал Алену довольно долго, но в какой-то момент пришло осознание, что сегодня она уже не вернется. Дима устало зашагал к ближайшей станции метро. Ему страшно хотелось поскорее добраться до своей кровати и заснуть. Он шел, уже  ничего не замечая: ни наступившего нового дня, ни первых прохожих, ни странного неожиданного своего одиночества.   

   
                ВТОРАЯ ПЕРЕДАЧА

   
   Они сидели на кухне в майках, освещаемые дистрофичным желтушным светом свисавшей с потолка сорокаваттной лампы, потягивали пиво. Ефим засаленными воблой руками пересчитал деньги, смял их в бесформенный комок и сунул в задний карман тренировочных штанов, которые, если Дима ничего не путал, носил еще дедушка Ефима.
   - А что, струмент брать передумал? – спросил Ефим.
   - Не та тема, Ефим. Не хочу попсу играть.
   - Понятно. Ну, пойдем в гараж, под капот глянем, прокатимся, - лениво протянул Ефим, закуривая.
   - Не стоит. Я верю в ее совершенство, - Дима, немного захмелев, впервые за несколько последних дней почувствовал в себе желание шутить.
   - Ну, это ты загнул. Хотя в целом машинка прикольная. Ну, есть кое-где гнильца – возраст как-никак почтенный. По мелочи надо кое-что подлатать: сцепление, кажись, на подходе, тормоза слабоваты. Но двигло еще походит. Ну и примочки кое-какие у меня там есть: карбер, типа, спортивный, бесконтактное зажигание, магнитола – хоть и кассетная, но мощная. Короче, разберешься. Пока будешь учиться гонять, по ходу ее и подделаешь. Баксов пятьсот вложишь – будет как новая.
   Выслушав эту речь, Дима хотел было попросить деньги обратно, но представил, в каком состоянии они теперь находятся, попав в задний карман штанов Ефима, и передумал. «Можно себя поздравить. Я стал счастливым обладателем бедра с болтами», - печально подумал Дима, допивая из уважения к Ефиму его кислое пиво.
   Спустя два часа, осушив еще несколько бутылок пива, братья покинули стены прокуренной «хрущевки». К гаражу шли молча, каждый был погружен в свои мысли. Еще было светло – солнце только-только скрылось за силуэтами домов западного микрорайона, но фонари уже горели, заливая асфальт, кусты и детскую площадку разбавленным апельсиновым соком.
   О чем думал Ефим, сказать трудно. Если бы какой-нибудь художник попытался нарисовать то, что творилось в голове Ефима, получилось бы абстрактное полотно, на котором едва заметно, полунамеками проступали бы обнаженные женские тела и светящиеся неоном тюнинговые «восьмерки». Димины мысли были более ясны: он думал о машине, которую только что купил. Что он о ней знал? Это был ВАЗ-2101 белого цвета, 1978-го года выпуска, принадлежавший когда-то отцу Ефима, на котором тот ездил исключительно на дачу. Последние пять лет машину эксплуатировал сам Ефим. Что от нее осталось после него? Уже очень скоро он сможет это узнать…
   Они подошли к гаражу, когда уже почти стемнело. Ефим долго шарил в заднем кармане, пытаясь выудить ключи. Наконец, ему это удалось. Навесной замок был снят, тяжелые металлические ворота гаража со скрипом отворились, и холодный мертвенный свет синеватого фонаря, словно вор, бесшумно просочился вовнутрь. Затем, пошатываясь, вошел Ефим.
   - Сейчас я ее выкачу. Подожди снаружи. Тут полно хлама. Еще споткнешься, - сказал Ефим.
   - А у тебя лампы в гараже нет?
   - Не-а. Еще тем летом перегорела.
   Из гаража какое-то время доносились непонятное шуршание, тихий мат и звон ключей. Наконец, хлопнула дверь – Ефим сел за руль. После продолжительной паузы (видимо, Ефим не мог попасть ключом в замок зажигания) раздался быстрый стрекот стартера, и мотор заработал. Дима почувствовал странное волнение, будто перед экзаменом. Сейчас, сейчас он ее увидит… Степенно покачиваясь, машина выкатила из гаража, и он увидел ее – белоснежную –  в таинственном свете лунно-фиолетовых фонарей. Толи под воздействием алкоголя, толи от сюрреалистического ночного освещения, а может быть и от того, и от другого одновременно, - но машина показалась Диме красивой. Очень красивой. Ночь тонула в черных, бескомпромиссно тонированных стеклах, волшебно переливалась на белых крыльях и дверях, звенела флейтой пикколо на хромированных бамперах, нежно прорисовывала черные литые диски.
Ефим вылез из машины и, усмехаясь, посмотрел на брата.
   - Че, нравится? Как видишь, старуха еще ничего. Все, как надо: белое «копье», черное литье. Тюнинг, короче… Ну, садись.
   Дима сел.
   - Машина – она, как человек, запомни, Димон, - сказал Ефим, шаря по карманам в поисках лицевой панели от магнитолы. – И относиться к ней надо по-человечески: купать, кормить, лечить, коль захворает. Разговаривать с ней надо, чуять ее нюхом. А не то она обиду кинет – и начнет специально ломаться. Или налево ее потянет – захочет с другими авто потискаться или столб поцеловать. А оно тебе надо? Вот так, Диман. Некоторые думают: а, железка, разбил – выкинул, новую купил. Да ни фига! Железка-то железка, да не простая...
   Тут Ефим приладил панель к магнитоле, вставил какую-то кассету… Вначале раздавалось тихое шипение, потом откуда-то сзади донеслось нечто подобное раскатам грома, и после этого динамики начали отбивать жесткий сухой ритм.
   - Ну че, брателло, поехали! – заорал Ефим, и они покатились куда-то.
   Дальнейшее Дима запомнил смутно: они что-то друг другу орали, пытаясь перекричать магнитолу, несколько раз останавливались возле ночных палаток, чтобы купить пива, куда-то подвозили каких-то девушек; мелькали светофоры, витрины, бензоколонки…

 
 
                ТРЕТЬЯ ПЕРЕДАЧА

   Дима докурил сигарету, выбросил окурок в кусты и вошел в бокс. В мастерской было тихо, пахло машинным маслом и анашой. Царил полумрак. Юра, специалист по моторам, стоял к Диме спиной возле жестяного стола с инструментами, полусогнувшись. Диме показалось, что он молится. Слева, развалившись в импровизированном кресле, составленном из карбонового капота и гоночных покрышек, мирно дремал Виктор, главный «подвесочник». В глубине помещения Дима заметил еще двоих незнакомых людей, сидевших на стульях и смотревших как будто на него. Однако, присмотревшись, он понял, что их взгляды, направленные в его сторону, до него не доходят, упираясь во что-то невидимое в воздухе в центре помещения и безнадежно обрываясь. Дима подошел к своей «копейке». Капот был открыт, и он увидел, что мотор уже стоит на месте, однако крышка головки блока еще отсутствовала. Дима решил постоять возле машины и подождать, когда его кто-нибудь заметит. Юра один раз прошел мимо него, едва не задев, однако что-то ему все-таки помешало обнаружить появление нового человека. Минут через десять Дима, наконец, был замечен.
   - А-а, Димон! Пришел забирать свое «копье»? – заорал Юра радостно, протягивая для рукопожатия правый локоть, так как до локтей его руки были абсолютно черными.
   - Пришел. Но, как вижу, еще не все готово.
   - Осталось установить распредвал. Сейчас об этом потолкуем.
   - А что с движком-то было?
   - Ничего хорошего. Стуканул он у тебя. Присадку «Экстрим рейс» заливал? Вот он и накрылся.
   Дима был ошарашен:
   - А ты откуда знаешь?
   - Учуял. Ладно, не парься. Движок по-любому был уже на подходе. Просто ты ускорил процесс.
   Юра повернул голову в сторону спящего Виктора и закричал:
   - Эй, Франкенштейн! Хорош спать!
   Виктор от неожиданности чуть не свалился со своего «кресла».
   - Что так орать-то! – возмутился Виктор.
   - А нечего спать на работе! У нас там что осталось еще?
   - У Лехи спроси. У него там вроде еще на пару косяков было.
   - Ты как, Димон? Дунешь с нами? – спросил Юра.
   Дима когда-то давно пробовал курить травку, но ему не понравилось. Однако из уважения к Юре он решил не отказываться.
   Они прошли в подсобку. Юра познакомил Диму с двумя своими приятелями:
   - Это Слава, супержестянщик.  А это Паша, просто Паша. Умеет все, но ничего не делает.
   Они немного посмеялись над Пашей, взгляд которого был еще мутноватым. Слава достал из пачки «Беломорканал» папиросу, в теле которой, судя по характерной скрутке, уже жила душа анаши. Вспыхнул огонь зажигалки, и папироса пошла по кругу. Курили молча, по-шамански, закатывая глаза и подолгу задерживая дым в легких.
   - Что там насчет распредвала? – спросил Дима через насколько минут после того, как папироса погасла.
   - А, насчет этого, - меланхолично пробормотал Юра. – Не знаю, какой тебе вал ставить. Короче, есть у меня два: один обычный «семерочный», другой – спортивный, тюнинговый…
   - Тюнинговый, - не задумываясь, выпалил Дима.
   - Черт знает что – одни спортсмены кругом! – сказал Виктор с деланным возмущением.
   Юра покинул компанию и через какое-то время вернулся с блестящим предметом, напоминавшим маленькую штангу, к которой прицепилось
множество овальных металлических кулачков. Юра вручил распредвал Диме с таким торжественным видом, будто это была не запчасть, а Оскар или Кубок Чемпионов.   
   - Держи, Диман. Теперь это твое!
   Приятная тяжесть отполированного до блеска металла, осознание того, что эта необычная вещь будет установлена в его более чем обыкновенную машину рождали в его душе предчувствие чего-то сказочного, волшебного.

   Пять призрачных фигур склонились над моторным отсеком белого автомобиля. По стенам плыли причудливые тени и странные блики. Мотор казался железной головой какого-то инопланетного робота, Юра – хирургом-зомби с неправдоподобно бледным серьезным лицом, который приводит мозг этого робота в рабочее состояние.
   - Клапана, - сказал Юра кому-то.
   Прошло немало времени, прежде чем кто-то отозвался:
   - Что клапана?
   Снова повисло молчание.
   - Придется их поднимать – подстраивать под этот вал.
   - С-сможем это сделать с-сегодня? – спросил Дима, ощущая, что язык во рту перестал быть родным.
   - Щ-ща все отругулирм, - ответил Юра, у которого явно возникла та же проблема.
   Дима видел, в каком состоянии находится Юра, однако ни секунды не сомневался в том, что работа будет сделана качественно – не от одного Ефима он слышал, что лучшего моториста в округе просто не существует.
   Распредвал был установлен, клапана отрегулированы. Оставалось поставить на место клапанную крышку и завести мотор.
   - Как трава, Диман? – неожиданно заорал Юра.
   - Убойная, - честно ответил Дима.
   - Ну и славно. Садись за руль, заводи агрегат!
   Дима завел мотор и замер. В мастерской начали раздаваться реплики:
   - Ну, ты послушай, послушай – он явно стал злее!
   - Да-да, совсем по-другому мотор запел…
   - А как дышит… Ему мало воздуха!
   - Нулевик нужен. Точно теперь нулевик нужен, Юрок!
   - Черт, волшебство! Ну-ка газани, Диман! О-о-о… Ты смотри, какой рык! Озвереть!
   - Ладно, что базарить? Прокатиться надо.
    Паша и Слава открыли ворота. Дима переместился на пассажирское сиденье, Юра сел за руль, Виктор расположился на заднем диване.
   - Тут недалеко пустырек асфальтированный есть. Сейчас поедем туда, испытаем твою тачилу, - сказал Юра, выкатываясь из гаража.
   Темнело. Машина долго тряслась, ступая по разбитой полугрунтовой- полуасфальтовой дороге. Когда тряска, наконец, прекратилась, фары высветили просторную площадку, покрытую идеально ровным новым асфальтом.
   - Ну что, начнем! – закричал Юра и, включив дальний свет, утопил  педаль газа до конца. Дима испуганно вцепился обеими руками в ручку двери. Уже 40 км/ч было на спидометре, а Юра все не включал вторую передачу. С диким воем машина сделала рывок до 60 км/ч, и лишь после этого была включена вторая передача. Юра резко крутанул руль вправо и дернул ручник. Машина, визжа тормозами, развернулась за несколько метров до бетонного забора, в который (по расчетам Димы) она непременно должна была врезаться. Снова газ в пол. Резкий поворот руля. Машину начинает болтать из стороны в сторону. Юра неистово работает рулем, но едва траектория движения выравнивается, он снова пускает «копейку» в боковое скольжение. Вскоре Дима перестал понимать, что происходит и, вообще, в каком измерении он сейчас находится. Такое привычное и незыблемое понятие, как пространство, прекратило свое  существование. Какие-то предметы накатывались на лобовое стекло и тут же исчезали; откуда-то сбоку, будто пятясь назад, мимо машины проносилась вереница бетонных плит; неожиданно бетонный забор начинал водить вокруг машины хоровод; но так же неожиданно растворялся в воздухе, и тогда оставались реальными лишь неподвижные лучи фар и непредсказуемая, устрашающе быстрая и маневренная тьма.      
   Сколько продолжался этот шабаш, Дима не знал – может, несколько минут, а может, и целую вечность.
   Юра заглушил мотор, выключил фары. Наступила нереальная тишина. Единственным звуком, оставшимся в этот момент на земле, был шум работающего вентилятора системы охлаждения.
   - Ты когда-нибудь видел, как светятся тормозные диски? – раздался хрипловатый голос. Дима понял, что вопрос задан ему.
   - Нет.
   - Выйди, посмотри. 
   Дима покорно вышел из машины, увидел два оранжевых пятна, напоминавших тлеющие головешки, вдохнул полной грудью запах сгоревшей резины и тормозных колодок.
   - Дьявольское зрелище, - поделился впечатлением Дима, вернувшись в салон автомобиля. – И дьявольский запах.
   - Запах что надо. Правильный запах, – сказал Юра.      
   - Я бы никогда не подумал, что эта старушенция может так танцевать, - признался Дима.
   - Ничего удивительного. Мотор у нее теперь лучше нового. Короче, Димон, приговор таков: распредвал хорош - почуял, какая теперь тяга в верхах?  Но управляемость паршивая: тугой руль, тормоза ни к черту, убитая подвеска. Делаем вот что: ставим пятнадцатые колеса, низкопрофильную резину, вентилируемые тормоза по кругу, гидравлику на ручник. По подвеске что там, Франки?
   - Подвеску ставим двухрычажную спереди, многорычажку – сзади; блокируем деффиренциал, режем пружины, стойки – газо-масляные, регулируемые. Коробку делаем шестиступенчатой. Сцепление – керамика…
   - По кузову, – продолжил Юра, - по кузову хорошо бы заменить все железо на пластик, придумать обвес, чтобы морда кирпичом не была, аккумулятор перенести в багажник, ксенон в глаза – лохов пугать, ну и тахометр на панель поставить. Что это за машина без тахометра? Так что работенки еще много. Но не волнуйся, мы сделаем из нее человека. Да, Франки?
   - Сделаем-сделаем. Суперчеловека.
   Дима зачем-то попытался встать, но уперся головой в обшивку потолка. Тогда он достал из кармана кошелек и заглянул в него. Однако и это действие не имело никакого смысла, потому что ни самого кошелька, ни, тем более, его содержимого разглядеть в темноте было невозможно.
   - Я это…- пробормотал Дима, - надо подумать. 
   - А что тут думать? Тебе машина нужна или ведро с болтами?
   Дима стал судорожно соображать, во сколько ему обойдется такое «вочеловечивание».
   - Насчет бабла не парься, - по-отечески мягко сказал Виктор. – Отдашь, когда сможешь. Хочешь, в рассрочку. А если не сможешь – отдашь тачку Юре на пару месяцев. Он на ней эти бабки и отобьет.
   - Как отобьет?
   - На гонках. О «ночных демонах» слышал?
   Дима содрогнулся. Неприятные воспоминания нахлынули на него.
   - Слышал. Серьезные там ребята, - сказал он. – Но разве можно будет с ними соревноваться… на «копейке»?!
   - На «копейке» - нет. Но на той машине, которую сделаем мы – вполне, - ответил Виктор.
    Юра промолчал. В подтверждение слов, сказанных его другом, он просто нажал кнопку «аварийки». Где-то внутри торпедо защелкало реле.
    Все трое вышли из машины, каждый достал по сигарете.  Тревожный пульсирующий свет мигающих поворотников то и дело выхватывал из темноты их серьезные сосредоточенные лица.



                ЧЕТВЕРТАЯ ПЕРЕДАЧА

   Дима обнял Вику за талию и поцеловал. Вика по-кошачьи замурлыкала от удовольствия, прижавшись своей щекой к его щеке. Дима чувствовал тепло, доброту и доверие, исходившие от девушки, но думал он об Алене.
   Они стояли на балконе, глядя, как летняя ночь неторопливо опускается на землю. На западе явственно рисовалась горная гряда (на самом деле это были синие тучи и облака причудливых форм, застывшие над горизонтом).
   - Смотри, Тибет не так уж и далеко, - сказала Вика, указывая на «горы».
   - Сейчас это горы, но уже через минуту они превратятся в рваные бессмысленные огрызки туч, - скептически заметил Дима.
   - Ты прав. Поэтому надо прыгать туда немедленно, не раздумывая – пока это горы, - Вика, нежно глядя на молодого человека, слегка подалась вперед, словно и вправду собираясь прыгнуть. Дима инстинктивно схватил ее за руку. Вика рассмеялась. Смеясь, она еще несколько раз сымитировала подготовку спортсменов к прыжку с трамплина.
   - Смотри, не прыгни когда-нибудь по-настоящему, - сказал Дима, с опаской глядя на свою подругу.
   Они еще некоторое время стояли, обнявшись, на балконе, наблюдая,
как в сгущающихся городских сумерках вспыхивают одно за другим желтые окна домов, как темнеют и разрастаются над западным микрорайоном тяжелые облака.
   Становилось прохладно. Они уже собирались пройти в комнату, когда, заглушив крики детворы и стрекот сверчков, во двор въехала черная «девятка». К грозному голосу мотора примешивались частые ритмичные удары аудиосистемы, доносившиеся из приспущенного бокового стекла. Благодаря мощным зеленовато-белым фарам довольно значительная часть сумерек перед машиной превращалась в день. 
   «Девятка» остановилась возле Диминого подъезда. Дима хорошо знал, что сейчас ему предстоит увидеть: сначала изящную маленькую ножку в туфельке с невероятно высоким каблуком, затем стройную горделиво выпирающая грудь, затем – красивую белокурую тщательно ухоженную головку. Не дожидаясь, когда все это явится миру, Дима вошел в комнату. Вика проследовала за ним. От нее не ускользнуло, как изменился взгляд молодого человека, когда во дворе появилась черная «девятка».
   «Почему я не рассказал о ней Вике?» - подумал Дима, и в дверь позвонили.
   - Свари, пожалуйста, кофе, а я посмотрю, кто там. Вроде, никого, кроме тебя, сегодня в гости не приглашал, - сказал Дима насколько мог спокойно и непринужденно. Вика кивнула и послушно удалилась. Дима подошел к входной двери. Собравшись с духом, он приоткрыл дверь, быстро выскочил в коридор и тут же дверь за собой захлопнул.
   - Алена, я не один, - сразу выпалил он. Алена, как всегда, безупречно одетая и накрашенная, благоухающая идеально подходящими ей дорогими духами, смотрела на него печально и как будто насмешливо.
   - Я знаю, но ведь мы же с тобой друзья. Ведь нет ничего страшного, что друзья иногда встречаются?
   - Почему ты решила приехать без звонка? Мне было бы удобней дружить с тобой в какой-нибудь другой день.
   - А я и не собиралась к тебе сегодня. У меня были совсем другие планы. Но машина почему-то решила свернуть на Волоколамку, с Волоколамки – на Свободу, с нее – на Яна Райниса, ну и приехала сюда. Говорю ей: «Не буду выходить, хоть убивай!» А она мне пинка под зад и все колесом на подъезд  тычет, смотрит на меня устрашающе, мол, иди по-хорошему, не то бампером забодаю!
   Алена смотрела на него, готовая рассмеяться. Дима не выдержал, и они оба прыснули.
   - Ладно, заходи. Познакомлю тебя со своей подругой.
   На кухне пахло кофе,  на столе стояли три чашки. Диму вдруг охватило какое-то неслыханное спокойствие, даже, пожалуй, некоторая веселость. Он чувствовал, что в сложившейся ситуации суетиться, пытаться как-то перед кем-то оправдываться не имеет смысла, потому он, приведя Алену на кухню, улыбнулся своей самой лучезарной улыбкой и произнес:
   - Вика, позволь тебе представить – Алена, мой друг и товарищ. Сразу скажу: раньше мы были больше, чем друзья, но теперь нас связывает только…
   - Скорость, - вставила Алена.
   - Совершенно верно. Алена дает мне уроки экстремального вождения.
Алена, это Вика, мой самый близкий и любимый человечек, - Дима подошел к Вике и, не отрывая глаз от Алены, обнял ее за талию и поцеловал в щеку. Алена поаплодировала им.
   - Ну вот и отлично, - сказала она. – Давайте выпьем кофе. За знакомство. Уж простите меня, мои голубки, что ненароком нарушила ваше уединение.
   Вика улыбнулась вежливой улыбкой и произнесла:
   - В городе нет таких мест, где можно по-настоящему уединиться. Даже если запереться в квартире на сто замков и отключить все телефоны, в твою жизнь все равно ворвутся голоса соседей, потому что в домах слишком тонкие перекрытия, либо за окном кто-то начнет орать и ругаться. По-настоящему уединиться можно только в горах.
   Алена вопросительно посмотрела на Диму, и он понял, что от него ждут некоторых разъяснений.
   - Знаешь, Вика побывала в Тибете. И она до сих пор под впечатлением.
   Они сели за стол. Вика разлила кофе по чашкам. С минуту они молчали, каждый ушел в свои мысли. Дима первым нарушил молчание:
   - Э-э… последний анекдот…
   - Не стоит, - тут же оборвала его Алена. – Из всего, что ты умеешь, хуже всего у тебя получается рассказывать анекдоты.
   - Ну почему же. Если анекдот смешной, его интересно будет послушать даже в плохом исполнении, - сказала Вика и посмотрела на Алену с вызовом.
   - Нет, она права, - сказал Дима, смутившись. – Рассказчик я действительно никудышный. Даже самый смешной анекдот в моей интерпретации звучит, как маленькая трагедия.
   Снова повисла пауза.
   - Э-э… Ален, какие у тебя новости? Как поживает твой молодой человек? – последним вопросом Дима надеялся слегка разрядить сгущавшуюся напряженность.
   - Молодой человек? О ком ты? На данный момент я совершенно свободна.
   - А как же этот… Денис? Ну, на «Скайлайне»?
   - Дэн – просто мой хороший друг. Ну, как ты для меня сейчас.
   - То есть, вы больше… не встречаетесь?
   - Почему? Мы видимся на общих тусовках. Я знаю, у него сейчас есть подруга. Они вполне счастливы.
   - Ален, я знаю: ты по природе такой человек, который просто не может быть один. Сознайся, ведь у тебя кто-то все же есть.
   - Ошибаешься. У меня много друзей. Всегда было и, я надеюсь, будет много хороших друзей. Но по-настоящему близкого человека у меня сейчас нет. Это чистая правда.
   Алена смотрела поочередно то на Диму, то на Вику, и они оба заметили, что ее глаза стали влажными от слез.
   - Может, мы как-то можем тебе в этом помочь? – спросила Вика сочувственно, но в ее тоне был и явный сарказм.
   - Спасибо. Как-нибудь сама справлюсь, - ответила Алена, смахнув побежавшую по щеке слезу. – Ладно, голубки. Не смею больше вам мешать. Воркуйте.
   Алена встала из-за стола, поблагодарила за кофе, поправила коротенькую юбку и направилась к выходу. Скосив глаза, Дима посмотрел ей вслед. Неожиданно для себя он почувствовал, что больше всего на свете ему сейчас хочется, чтобы эта девушка осталась. Во что бы то ни стало. А что делать с Викой? Для Вики он что-нибудь придумает.
   - Ален, я тебя провожу, - крикнул Дима, когда услышал, что входная дверь открылась. Алена уже стояла в коридоре. Он подбежал к ней.
   - Ален… как бы тебе это сказать… У меня к тебе маленькая просьба: подожди меня в машине. Я скажу Вике, что у меня срочные дела. Она уйдет… И тогда…
   - Что, глупыш? – Алена смотрела на него влажными смеющимися глазами. – И тогда ты обидишь своего маленького любимого человечка. Вика – очаровательное существо. Я не хочу, чтобы ты ее обижал. Все. Чао. Увидимся.
   Дима хотел броситься к ней, но что-то его остановило.
   - Я знаю: ты меня дождешься, - сказал он без особой уверенности.
   - Нет. Это глупо. Вообще, было глупо с моей стороны приехать к тебе без предупреждения. Сейчас я как следует всыплю своей «девяточке», чтобы больше так не шалила.
   Приехал лифт. Алена вошла в кабину. Помахала Диме своей маленькой изящной ручкой, и створки дверей сомкнулись.
   Дима решительно зашагал на кухню, где его с буддистским  спокойствием ожидала Вика.
   - Она симпатична. Даже в какой-то степени красива. Но в голове ее, безусловно, ветер, - сказала Вика, подливая себе кофе.
   «А в твоей голове, безусловно, горы», - хотел сказать Дима вслух, но сдержался. Он налил себе из турки вторую порцию кофе и стал пить его молча. Краем глаза он посматривал на Вику, чувствуя, что ему становится все тяжелее справляться с растущим внутри раздражением. Ну что в ней есть, в этой Вике? Что в ней такого, за что можно было бы зацепиться? Заурядная внешность, не слишком ухожена, духи выбирает совершенно ей не подходящие. Побывала в горах, посетила несколько монастырей, и теперь ставит себя выше других. Начитана, интересна, как собеседник, но иногда с ней становится просто скучно. Не любит ездить с ним на машине – все время боится разбиться. Все время тащит его в метро…
   Пока Дима обо всем этом думал, Вика безостановочно говорила что-то о возможности и невозможности дружбы между мужчиной и женщиной, о чем-то еще. Когда она, наконец, остановилась, Дима произнес:
   - Вика, ты человек мудрый. Как ты думаешь, что тебе сейчас лучше всего сделать?
   - Приготовить ужин, испечь твой любимый пирог и… - она осеклась. Внимательно посмотрев ему в глаза, она все поняла:
   - Уйти.
   Дима молча отвел глаза в сторону – они сделали свое дело.
   - Я знала: надо было прыгать. Надо было прыгать, не раздумывая, - сказала Вика, поднимаясь из-за стола.
   - Только без истерик, - попросил Дима. Он ожидал от своей подруги более мудрых слов.
   - Я завтра же улечу в горы, и ты меня никогда больше не увидишь. Ты – сволочь.
   Дима закрыл глаза. Ему хотелось, чтобы все это поскорее кончилось.
   - Я сразу поняла, что ты до сих пор ее любишь. Я не буду вам мешать, но знай: у вас ничего не выйдет. Вы уже один раз расходились, значит, скоро разойдетесь снова. Запомни это… 
   Вика продолжала говорить. Волна ее речи набирала все большую высоту и силу. Дима почувствовал, что если сейчас же не станет волнорезом, то берег его спокойствия будет просто смыт с лица земли.
   - Вика, довольно. Дело не в Алене. Дело во мне. Я просто должен остаться один.
   - Без проблем. Я ухожу. Воркуйте, голубки. Уверена:  ее «девяточка» здесь, неподалеку. Ты – такой же бабник, как и все. Пока!
   Вика, чертыхаясь, обулась и, выйдя, громко хлопнула дверью.
   - А ты – такая же ревнивая дура, как и все, - сказал Дима двери.
Немного придя в себя, он вернулся на кухню, чтобы сварить себе еще кофе.

   Когда Дима вышел на улицу, была уже ночь. Фонари щедро поливали двор свежевыжатым апельсиновым соком. Дима нащупал во внутреннем кармане ветровки права, в правом кармане брюк – ключи. «Ракушка» была в пяти минутах ходьбы от дома. Может, вернуться? Подумать о том, что сегодня произошло? Или просто поваляться на диване перед телевизором? Нет, сегодня пятница. Сегодня сам воздух шепчет: лети, лети в эту ночь, в эти огни, в эти оранжевые дали! Рестораны, клубы, казино, уличные тусовки – все это для тебя, все это тебя ждет сегодня. Спеши… не пропусти… а иначе жизнь пролетит мимо, мимо, мимо…
   Дима снял с «ракушки» тяжелый замок, открыл ее… и миру явилось нечто, совершенно несовместимое с реальностью. Ослепительно-белая 
фантастической формы конструкция, являвшаяся когда-то стареньким отечественным автомобилем, надменно и вызывающе поблескивала в свете фонарей. Она дремала, но спать ей оставалось совсем не долго. Когда ключ в замке зажигания повернулся, она проснулась и заявила о своем пробуждении негромким, но вызывающим животный страх утробным рыком.
   - Я боюсь тебя. Боюсь до сих пор, и ты это знаешь, - сказал Дима, сжав руль, уставив ошалелый взгляд в приборную панель, где спидометр был размечен до 300 км/ч. Каждый раз, садясь за руль своей машины после того, как Юра вручил ему ключи от нее, он произносил что-то вроде молитвы.
   - Я тебя не достоин. Ты слишком опасна. Ты слишком хороша. Но, пожалуйста, помоги мне преодолеть свой страх, не дай мне совершить ошибку и попасть в аварию. И да будет у нас с тобой все хорошо. Отныне и во веки веков. Аминь.
   Молитва была услышана – Дима это понял по чуть прыгнувшим оборотам холостого хода. Что ж, можно ехать. Куда? Конечно же, на Воробьевы горы!
   Дима свернул с Походного проезда на Волоколамское шоссе, остановился перед красным светофором. Скосив глаза, он заметил, что справа от него остановилась серебристая «Ауди ТТ», справа – темно-синий «БМВ» пятой серии. Водители обоих автомобилей жестами дали понять, что восхищены внешностью Диминого аппарата, и предложили помериться силами в старте со светофора. «Ну вот, началось, - подумал Дима. – Ладно, стартанем. Если ты, девочка, турбированная – у тебя есть шанс. А ты, мальчик, случайно не пятьсот сороковой?»
   К красному огню светофора присоединился желтый. В тот момент, когда загорелся зеленый, обе иномарки сорвались с места, как гончие псы. Дима дал им небольшую фору – всего секунду – и устремился следом. «Ауди» вырвалась на полкорпуса вперед «БМВ». Дима, утопив педаль газа лишь наполовину, держался заднего бампера баварской «пятерки».  Когда скорость автомобилей перевалила за 100 км/ч, «Ауди» была уже на два корпуса впереди «БМВ».
   - Уйдет. Уйдет девочка. Извини, малыш (да ты всего лишь пятьсот двадцатый!), но девочку надо догнать!
   Сделав короткое движение рулем вправо, Дима утопил педаль акселератора до конца. Стрелка тахометра моментально достигла красной зоны, сработала отсечка. Дима включил четвертую передачу, и снова – газ в пол. За несколько секунд безумная «копейка» достигла 200 км/ч, оставив обоих соперников далеко позади. Она готова была разгоняться дальше, но пришла пора тормозить перед очередным красным светофором. «Ауди» в пылу погони не успела затормозить перед светофором и промчалась на красный свет, едва не сбив спокойно переходившего дорогу пешехода. «БМВ» остановиться успел, но водитель «баварца», казалось, лишился рассудка: едва остановившись, он выскочил из машины и, отчаянно размахивая руками, подбежал к Диме и заорал:
   - Что?! Что там у тебя?! Что там у тебя, под капотом?!
   - Двигатель от М3. Форсированный. По дросселю на цилиндр. В общем-то, мы родня.
   Человек из «БМВ» хотел что-то еще спросить, но уже горел зеленый сигнал светофора. «Копейка» немного прошлифовала задними колесами асфальт, сорвалась с места и вскоре исчезла из виду.

   На смотровой площадке Воробьевых гор было людно и машинно. Тут и там красовались блестящие в свете ночных фонарей чудеса автомобилестроения. Нельзя было не заметить знаменитый «Ниссан-Скайлайн», культовую «Хонду S-2000», легендарный «Шевроле-Корветт», недосягаемый «Порше 911»… Помимо зарубежных шедевров, здесь были и гении русской инженерной мысли: несколько сильно доработанных «восьмерок», явно скрывавших в своих недрах если не самого дьявола, то уж точно одного из его приближенных, «Москвич-2141», отформатированный до состояния инопланетного летающего корабля и, наконец, с виду обычная, только тщательно ухоженная «Волга». Дима слышал об этой «Волге»: поговаривали, что под капотом у нее стоит совершенно невообразимый семилитровый силовой агрегат американского происхождения, иными словами – сам дьявол.
   Место для парковки Дима отыскал с трудом. Когда его машина остановилась, люди, стоявшие поблизости, тут же обратили на нее внимание. Кто-то помахал Диме рукой. Кто-то восторженно присвистнул. Две симпатичные девушки, стоявшие возле припаркованной рядом «Тойоты-Супра», зааплодировали.
   - А вот и Брайн! – пошутила одна из них. – У Брайна O’Коннера новая супертачка!*
   Дима, по природе человек скромный, вышел из машины, чувствуя
_________________
*Брайн О’Коннер – главный герой известного американского кинофильма «Форсаж».
смущение и растерянность. За те полгода, что он ездил на
преображенной «копейке», он так и не смог привыкнуть к пристальному
вниманию, какое неизменно оказывает ей публика. С одной стороны ему это нравилось, с другой стороны было немного досадно, что восторг
вызывает именно машина, но не он сам. А сам он и винтика в нее не вкрутил и кудесникам, сотворившим ее, еще ни копейки не заплатил.
   - Через пятнадцать минут начнутся заезды. Ты будешь участвовать? – спросила девушка, представившаяся Анной. Анна была чуть полноватой девушкой с симпатичным, серьезным лицом. Диме показалось, что если ее спросить, что такое «буст-контроллер» или «самоблокирующийся деффиренциал», она ответит без запинки, да еще прочитает на эту тему лекцию.
   - Вряд ли, - ответил Дима. – Я еще не укротил этого монстра. Но посмотреть – посмотрю. – Дима откупорил банку энергетического напитка и сделал несколько глотков.
   - А вы поедете?
   - А как же!
   Вторая девушка выдвинулась вперед своей подруги и в свою очередь заговорила с Димой:
   - Позвольте представиться: Лена, второй пилот «Супры».
Лена была худенькой миниатюрной брюнеткой с собранными в пучок волосами. Глаза ее озорно блестели. Дима предположил, что она вряд ли смыслит в перепрошивке «мозгов» и в изменении степени сжатия.
   - Очень приятно, - Дима пожал протянутую ему руку, пытаясь сообразить, какая из девушек ему нравится больше.
   - Ну, пока у нас еще есть время, будь любезен, открой капот и покажи, что там у тебя внутри, - попросила Аня.
   Дима дернул капот.
   - Серьезное зрелище, - сказала Аня, осмотревшая с видом эксперта подкапотное пространство Диминой машины. – А как с аэродинамикой? После ста пятидесяти не взлетает?
   - А то, может, полетаем, - Лена игриво улыбнулась и сделала несколько взмахов руками, имитируя полет журавлей.
   - Тут все с умом сделано: чем выше скорость, тем больше прижимная сила, - сказал Дима.
   - А где же неон, подсветка днища, мишура, роскошь? –поинтересовалась Лена.
   - Это лишнее. Это чисто гоночный аппарат. Скоро ему предстоит участвовать в заезде «Ночных демонов». Правда, за рулем буду не я.
   - Круто, - сказала Лена, переводя восхищенный взгляд с машины на ее обладателя и обратно. Дима подумал, что Лена ему нравится больше, но, взглянув на Аню, тут же усомнился в этом.
   Началась подготовка к заездам. Толпа зрителей и участников состязания двинулась к смотровой площадке.
   Незабываемое зрелище: выстреливающие из хаоса людей и машин две ракеты устремляются к какой-то известной только им звездной цели. Стоявший поблизости эвакуатор не остался в эту ночь без работы: у одной из «ракет» сгорела турбина, у другой не выдержало сцепление, у третьей развалилась коробка передач. Дима с
нетерпением ждал старта «Супры» Ани и Лены. В соперники девушкам
досталась «Хонда». Как громко Дима не кричал и не прыгал, поддерживая девушек, они пришли к финишу вторыми.  Он заметил, что они остановились возле того места, где стояла его машина. Показалась Аня – выйдя из машины, она явно кого-то выискивала глазами. Наверное, им нужен я, - подумал Дима и, выйдя из толпы, помахал девушкам рукой.
   - Дима, иди сюда! У нас к тебе дело, - крикнула Аня, заметив его.
   - Отличный заезд, прекрасный пилотаж. Вам немного не хватило поворачиваемости, - сказал Дима, подойдя к девушке.
   - Ничего, еще отыграемся. Тяжеловата у нас машина, и сцепление слегка убито, - сказала Аня.
   - Главное, начальную порцию адреналина мы получили. И теперь мы хотим продолжения банкета, - сказала Лена, высунувшись из окна, пристально и загадочно глядя на него. Дима, не выдержав взгляда, отвел глаза.
   - Мы с Леной хотим поиграть с тобой в кошки-мышки. Ты как? – спросила Аня.
   Дима не знал, что ответить. Он заставил себя смотреть девушке в глаза. «Взгляд дикой, злой и голодной кошки», - мелькнуло в его мозгу.
   - А как это?
   - Мы убегаем, ты догоняешь. Все очень просто.
   - Ты имеешь в виду, на машинах?
   Аня рассмеялась:
   - А на чем же еще? Не на своих же двух! Потеряешь нас из виду – считай, что проиграл. Останешься тогда с носом. А если догонишь…
   - Что тогда?
   - Тогда мы с Леной споем для тебя дуэтом.
   Дима почувствовал, что его начинает трясти. От чего? Наверное, от всего: и от банки «Рэд Булл», которую он недавно выпил, и от этих прямых, насмешливых, пронзающих взглядов, и от этой ночи, которая, видимо, и не думает сегодня заканчиваться.
    - Но ты даже не надейся, - добавила вышедшая тем временем из машины Лена. – Нас еще никто не смог догнать. А, может, поддадимся ему, Ань?
    - Да, можно. Парень-то симпатичный, - и они обе заразительно рассмеялись.
    - Даже не думай, - сказала Аня серьезно, отсмеявшись. – Шансов у тебя нет. «Тойота Супра» – форева!   
   - Я согласен. Шансов у меня нет, но я буду стараться.
   - Вот и отлично, – сказала Аня. – Тогда по коням! Когда мы тронемся – досчитай до десяти и вперед. Удачи, ковбой!
   «Ну и развлечения у вас, милые девушки!» - подумал Дима, садясь за руль.
   «Супра», вильнув соблазнительным задом, ушла. Дима «честно» досчитал до пяти и пустился вдогонку. 
   Поворот на Мосфильмовскую улицу «Тойота» прошла в изящном боковом скольжении. Дима так поворачивать не умел, но он решил, что если ему все-таки удастся догнать девушек, он непременно попросит их научить его так поворачивать.
   Мосфильмовская улица была пустынна. Все светофоры мигали желтым светом. Дима утопил педаль газа до конца. «А шансы то на самом деле есть!» - подумал он, ощущая скорее нутром, чем обычным зрением, как его «копье» со все возрастающим ускорением пронзает оранжевую дымку ночной Москвы, как все ближе и ближе от него четыре круглых фонаря преследуемой «дичи».      
   Неожиданно «Супра», сделав обманный маневр, свернула на Минскую улицу.
   - Нет! – закричал Дима, понимая, что если он проскочит этот поворот, шансов догнать «японку» у него уже не будет. Руки сработали быстрее, чем разум, и «копейка», почти не накренившись, со спокойствием идущего по рельсам трамвая повернула на Минскую улицу.
   «Неужели?!  Не может быть! Слава тебе, Франкенштейн!» - подумал Дима, уже несясь по Минке и почти упираясь передним бампером своей машины  в задний бампер преследуемой. Страшный безумный рев моторов, раскручиваемых до 8000 оборотов в минуту, сотрясал мирную, покойно спящую улицу. На прямой «Супра» явно уступала Диминому белому монстру, но девушки не сдавались: едва Дима начинал перестраиваться в ту или иную сторону для обгона, как Аня, управлявшая автомобилем, тут же реагировала, лишая его пространства для маневра.
   - Свернешь на Кутузовской – будешь поймана, - попытался предупредить ее Дима, но его слова, естественно, услышаны не были, и вскоре два автомобиля оказались на широком, просторном проспекте, где шансов для обгона было гораздо больше. Сделав несколько обманных маневров, Дима прошел-таки «Супру» справа, правда, чуть не врезавшись при этом в поливальную машину. Включив «аварийки», они остановились у Поклонной горы. Дима сидел в машине, думая, что Аня ему чем-то нравится больше Лены, хотя и понимал, что это уже не имеет никакого значения. Девушки вышли из дважды поверженной «Тойоты» и, весело улыбаясь,  подошли к нему. Они долго о чем-то разговаривали, смеясь и бурно жестикулируя, время от времени отвечая на чьи-то звонки и sms-ки. Когда неподалеку соткался милицейский патруль, они быстро сели по местам и испарились.
   Через некоторое время их можно было видеть в ночном продуктовом магазине, после посещения которого Димин «болид» потяжелел на три бутылки шампанского и две банки маслин. Потом их машины мелькнули на развилке Ленинского и Профсоюзной, и когда они, проехав немного по улице Вавилова, свернули во дворы каких-то домов, следить за ними уже не представлялось возможным…
   

                ПЯТАЯ ПЕРЕДАЧА


   Только что кончился ливень, и в воздухе медленно и неуклюже шевелилось ленивое тело тумана. Нагатинская набережная лоснилась и глянцевела в лучах утреннего солнца, пробивавшегося сквозь туман и остатки туч пока еще осторожно, без наглости. Москва-река несла свои тяжелые, как будто с примесью графита воды торопливо и угрюмо, словно зная, что где-то там впереди их ждет кто-то большой и главный.
   Было семь часов утра, воскресение. Здесь, у поворота на Варшавское шоссе, напряженно вглядываясь в дымку, в которой исчезала набережная, стоял Дима. Рядом с ним – Виктор. Чуть дальше –
у припаркованной тюнинговой «двенашки» - стояли Паша и Слава. Еще несколько десятков незнакомых личностей находилось в поле зрения, и их взгляды так же были устремлены куда-то в туман. Среди припаркованных машин выделялось несколько черных джипов и седанов представительского класса. Их стекла были наглухо затонированы, но все знали, что и в них сидят люди, которые так же с нетерпением чего-то ждут.
   В семь часов десять минут из одного джипа вышел человек в черной кожаной куртке с рацией в руках.  Перейдя на другую сторону набережной, он сплюнул в реку, буркнул что-то в рацию и закурил. Из черных седанов и джипов а так же из других менее серьезных автомобилей стали выходить люди. На набережной стало по-настоящему оживленно. Стали доноситься реплики:
   - Сейчас, уже через пару минут…
   - Был ливень… Да, и там был ливень, а он на сликах…
   - Серега разбился… Не, живой вроде, но машине хана – под списание…
   - На третьем кольце он его догнал, но тут пошел дождь…
   
   Семь часов тринадцать минут. К обычному утреннему сонливому городскому гулу добавился новый звук – звук прямоточного выхлопа. Звук нарастал. Неожиданно из тумана вывалилась старенькая желтая «Волга». Она неторопливо скользила по асфальту, водитель ковырялся в носу и позевывал. Видимо, проработавший всю ночь таксист спокойно следовал к дому, надеясь по дороге срубить еще сотню-другую. Его глаза округлились, когда одновременно с двух сторон несколько человек в черном, с рациями в руках бросились к нему, энергично жестикулируя, мол, давай, дуй скорей отсюда. Обалдевший таксист надавил на газ, железное создание издало надрывный истошный рык и скрылось из виду. В тот же момент туман прорезали две застывшие молнии ксеноновых фар. Это был первый «ночной демон». Это был лидер гонки. Но кто же он? Все думали по-разному. И только Дима уже точно знал ответ на этот вопрос – он-то не мог не узнать даже издалека неповторимый звонко-металлический голос баварской рядной «шестерки», которую Юра умудрился втиснуть под капот его старенького «жигуленка». Однако Дима до последнего момента не мог поверить своим ушам. «Неужто?! Юра – первый?! Моя «копейка» - первая?!!!»
   Но вот, вот оно – это чудо техники! Оно не развалилось по дороге, как пророчили другие участники гонки, из него не посыпались болты и шестеренки. Оно здесь, на финише – впереди других одиннадцати участников заезда!
   Перед клетчатым флагом, примотанным скотчем к фонарному столбу, Юра резко сбросил скорость, дабы медленно и красиво – по-формульному – ознаменовать свою победу. В это время набережная уже вела к финишу остальных участников состязания. Едва Юра пересек условную финишную черту, из тумана, бешено крича от возмущения, вышел желтый «Лотус Элис» - победитель двух предыдущих гонок. Третьим финишировал тюнинговый «Форд-Мустанг». Финиш остальных участников Дима уже не видел – он стоял в толпе, окружившей и приветствовавшей победителя. Юра, принимавший поздравления, казался больше смущенным, чем радостным – видимо, он сам до конца еще не осознавал случившееся.
   - Если бы не дождь, - говорил он, как будто оправдываясь, - если бы не дождь, я бы вряд ли… словно почуял, что надо обувать дождевую резину… Шел пятым или шестым, на третьем кольце чуть не убился, пытаясь обогнать «Эволюшн»… Было очень тяжело, шансов не было – машина сырая… И вдруг – такой ливень, что можно было плыть… Тут вижу: все поплыли, а я еду – только брызги из-под колес на полкилометра…
    Когда эмоции поутихли, Юру пригласили проследовать в огромный черный «Шевроле». Минут через пятнадцать Юра оттуда вышел с увесистым свертком в руке. Дима и Виктор ждали его в «копейке»: Дима сидел за рулем, Виктор – сзади.
   - Шестьдесят пять тысяч чистыми, - сказал Юра небрежно, сев в машину и швырнув сверток на торпедо.
   - Что-о? – Дима подумал, что ослышался.
   - Они вычли тридцать процентов на всякую канитель – гаишники, медицинские страховки и все такое. Осталось наличными шестьдесят пять тысяч баксов. Осознаете? Почти все ставили на «Лотус». Он бы и выиграл, если бы не дождь…
   - И что теперь делать? – более умного вопроса Диме в голову не пришло.
   - Сухари сушить, - ответил Виктор с заднего сиденья. – Поехали, Диман. We are the chempions. Кстати, зачем ты музыку поставил?
   - Не могу без нее. Грустно как-то, - вздохнул Дима.
   - Зря. Это лишние килограммы веса. Ладно, ставь какой-нибудь диск, и поедем. Спать охота…
   Дима завел мотор и тронулся. В зеркало заднего вида он заметил, как пилот «Лотуса» присел на корточки перед своим автомобилем, положил руку на колесо, как кладут на плечо провинившегося, но прощеного ребенка, и как будто о чем-то заговорил с ним. А тем временем солнце, окончательно утвердив свою власть в небе, доедало последние ломтики поверженного тумана. Становилось жарко.


               

                ШЕСТАЯ ПЕРЕДАЧА


   Дима заставил визжать уже почти лысую гоночную «Йокогаму» и боком вылетел на своей «Мазде RX-7» на Москворецкую набережную. Набережная казалась совершенно безлюдной, и это было не удивительно – было всего пять часов утра.
   - Когда же тебе надоест гонять? – смеясь, спросила Ольга, сидевшая рядом.
   - А тебе? Ты на своей малышке зажигаешь ничуть не хуже.
   - Сравнил. Мои жалкие сто пятьдесят кобыл – со своим ротором. 
   - Тем не менее до ЗАГСа ты добралась первая.
   Ольга улыбнулась, вспомнив их недавнюю свадьбу. Это ей пришла в голову безумная идея ехать в отдел регистраций на взятых напрокат боевых WRX-ах наперегонки с женихом. Завидев грозный снаряд, оседланный изящной хрупкой девушкой в белом кружевном платье и в фате, расступались даже «Роллс-Ройсы» и «Бэнтли».
   - На твою малышку надо бы поставить «улитку» или хотя бы вправить ей «мозги», и тогда… - он неожиданно замолчал. Что-то заставило его резко затормозить. Он прижался к бордюру, включил «аварийку». Его взгляд сосредоточился на чем-то, находившемся на другой стороне набережной. Ольга посмотрела в ту сторону и увидела: обнявшись и облокотившись на ограду, молодая парочка любовалась видом Москвы-реки. Дима смотрел именно на них.
   - Что случилось? Это твои знакомые? – спросила Ольга.
   - Возможно, - ответил Дима рассеянно. – Подожди, я сейчас…
   Он вышел из машины и увидел, что влюбленная романтическая
парочка – это он сам и Алена, девушка, которую он когда-то любил и которую не видел уже несколько лет. Как давно это было: они вышли из клуба, спустились к набережной, стояли здесь, обнявшись… Было это давно, и одновременно это происходит сейчас, только видит он все со стороны…  Неужели это возможно? Нет, конечно же, это не возможно. Это какой-то другой парень и другая девушка, просто они стоят, так же обнявшись, так же о чем-то болтают, так же одеты… Они стоят к нему спиной, он не может увидеть их лиц… Впрочем, он спятил. Конечно, это не он и не она… Почувствовав на себе пристальный взгляд, парочка обернулась, но Дима уже сидел в машине, глядя в какую-то абстрактную точку перед собой.
   - Знакомые? – нарушила тишину Ольга.
   - Нет, обознался.
   - Бывает, - она зевнула. Достав из сумочки «мобильник», она посмотрела на часы. – О! Уже почти утро. Похоже, спать нам придется на работе. Вечно мы с тобой по ночам колобродим. А потом хоть спички в глаза вставляй.
   - Ты права. От недосыпания у меня уже начались видения, - Дима мотнул головой, словно пытаясь стряхнуть что-то невидимое. – Все, домой! Хотя бы час надо поспать.
   - Ложиться нет смысла – будет еще хуже.
   - Черт! Мне сегодня в командировку собираться. В Токио. Главный обещает хорошие командировочные.
   - Смотри, не потрать их налево, - засмеялась Ольга.
   - Обязательно потрачу: закажу для твоей малышки крутой обвес!
   - Лучше купи себе синтезатор, - сказала Ольга серьезно. – А то музыку совсем забросил.
   - Я много чего забросил, - вздохнул Дима. – Мне иногда кажется, что я когда-то, лет пять назад, съел какую-то нехорошую таблетку, от которой время понеслось с устрашающей скоростью. И как будто эта штука меня до сих пор держит – дни летят, как минуты, недели – еще быстрее. Вот уже со дня нашей свадьбы два месяца прошло, а кажется – только вчера все было…
   - Есть такой наркотик – «скорость» называется.
   Дима был ошеломлен:
   - А ты откуда знаешь?!
   - Я много чего знаю, но тебе…
   «Рыкса», пробуксовав, сорвалась с места и исчезла, оставив вместо себя сизое облачко превратившихся в пыль покрышек. Дима ехал все быстрее и быстрее, оставляя позади себя прошлое. Казалось, что он все время кого-то догоняет или от кого-то пытается скрыться. Но никто за ним не гнался, и догонять было некого. Впереди – вылетев на встречную полосу и включив дальний свет – с непостижимой скоростью мчался ему навстречу новый день.

02 апреля 2008