Критические заметки о марксизме-14

«Как смеешь ты, наглец, своим нечистым рылом здесь чистое мутить питье мое с песком и илом!» - это хотел сказать мой уважаемый оппонент. Да, «питье» это, по имени марксизм-ленинизм, мы «глотали» десятилетия. Оно казалось нам «целебным». И сегодня многие «пьют» его, потому что ничего другого нет, потому что все другое отравлено ядом советской пропаганды. «Идеализм», «поповщина», «фидеизм», «реакция», «буржуазная отрава», «философия классовых врагов» и т.д. И никто не хочет чувствовать себя «попом» или «врагом». «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно» - это вошло в нашу кровь. У «источника» по имени марксизм-ленинизм» и сегодня еще сидят злые «охранники». Стоит высказать скромнее несогласие – они тут как тут. «Наглец» - это еще не самое худшее, что они могут бросить, они могут пригрозить и физической расправой. А между тем, мысль Маркса о революционной диктатуре пролетариата – одна из основных его мыслей – является ложной. Его мысль о том, что человечество идет к коммунизму – обществу, где всем дают по потребностям, является реакционной утопией. Вопрос об эксплуатации в капиталистическом обществе требует серьезной корректировки. Мы «накушались» советской эксплуатации (ГУЛАГ, колхозы) – она гораздо «круче», она напоминала смесь эксплуатации рабовладельческой и феодальной. Многие сегодня начинают это понимать. И нет пока на эту тему серьезного обобщения. Рано или поздно оно должно появиться. Но «охранники», «охранники», вышколенные и злые! Они бдят, потому что «враг не дремлет». 6 июня 2009 г.
 
«Зерно» марксистской общественной теории составляет вопрос о собственности. Ее следует уничтожить, ликвидировать, упразднить. Почему? Потому что созданные буржуазией производительные силы переросли рамки буржуазных производственных отношений, отношений, основанных на частной собственности. И не просто упразднить, но – насильственным способом, с помощью революции. И основать власть большинства над меньшинством, основать демократию большинства. (Позже это было названо диктатурой пролетариата.) «При помощи деспотического вмешательства» (власть захвачена) надо вырвать у буржуазии капитал. В разных странах это будет происходить по-разному. И в конце «Манифеста» Маркс поместил краткий план. План решительный. Русские большевики его использовали, но пошли дальше. Они действовали под лозунгом: «Грабь награбленное!» Но  чтобы окончательно сломить сопротивление буржуазии и заставить работать, надо ввести для нее хлебные карточки и всеобщую трудовую повинность. «Это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов конвента и его гильотины. Гильотина только запугивала, только сламывала активное сопротивление, нам этого мало». («Об очередных задачах советской власти», «Сумеют ли большевики удержать власть»). Да, гильотины им было мало. Они ввели трудовую повинность не только для свергнутой буржуазии, но и для всего народа.

Дело в том, что основная посылка Маркса оказалась ложной, посылка о том, что частная собственность исчерпала себя. Желаемое классик принял за действительное. Частная собственность переживала кризис, «ломался» ее статус. Но история все поставила на свое место. Нам теперь хорошо видно, что государственный собственник – плохой менеджер, что частная собственность, облеченная в разумные законы, работает гораздо эффективнее.  Это доказано практикой, той самой практикой, которую марксисты считают критерием истины. Маркс искусственно возвеличил роль пролетариата в истории. Демонизировал его.  Так хотелось найти  реального мессию (вместо Христа). Вечная социальная категория – это наемные работники, отнюдь – не пролетариат. И здесь «опыт, сын ошибок трудных», все поставил на свое место.

Маркс недооценил роль буржуазии, которая не собирается уходить со сцены…Страсть к безудержной наживе. Но ее можно и нужно поставить в рамки и использовать в качестве инструмента экономического прогресса. Являясь производителем и накопителем общественного богатства, частный собственник (особенно крупный) к тому же ставит заслон стремлению правителей  узурпировать власть.  Зачем убивать курицу, которая несет золотые яйца? 

Чтобы окончательно «добить» буржуазию, Маркс развил свою теорию эксплуатации («Капитал»). Я же считаю, что эксплуатация (присвоение чужого труда) есть только там, где есть насилие над работником: рабовладение, крепостничество, жизнь граждан под пятой фюрера, вождя, секретаря, где господствует принуждение к труду.
Марксизм был воплощен в действительность русскими большевиками. Если бы не этот факт, то о Марксе мир, возможно, ничего бы не знал.
 Россия… Это особый случай. Основная масса народа – т.н. низы – хочет вождя, который всех накормит «с ладони», защитит и спать уложит. Здесь правят бал менталитет, традиции. Долгий опыт общинно-колхозной собственности. 28 марта 2009 года.
 
 Касты, сословия, классы, профессии – все это было, и все это есть. Что-то постепенно уходит в тень, скрывается, видоизменяется, что-то остается. Следы от разделения общества остаются. Но есть одна вечная линия раздела: правители и управляемые, политическая элита и общество. Чтобы их борьба выглядела как борьба непримиримых начал, бескомпромиссных начал, Маркс назвал их «классом угнетателей» и «классом угнетенных». Рабы и рабовладельцы, крепостные и феодалы, пролетарии и буржуазия. Кто кого? Маркс не разделял собственность и политическую власть: у кого собственность,  у того и власть, у кого власть, у того и собственность. Все вместе – мощное орудие угнетения, считал он. 

Рабы, в случае удачного восстания, не могли прийти к власти. Крепостные крестьяне тоже не могли прийти к власти. По известным причинам: нет опыта властвования, нет необходимых знаний, да и силенок маловато. (Впрочем, наш Емельян Пугачев  был на пути.) Маркс это понимал, но для пролетариата сделал исключение. Массовые выступления, способность учиться и организовываться превратили европейский пролетариат в реальную силу  – и для успешного восстания и для создания органов управления обществом (Парижская коммуна); XIX век был хорошей школой для него. К тому же ядром пролетарской организации можно сделать специальную группу образованных людей – партию…

Сказано – сделано. Лед европейского социал-демократического движения тронулся. Русские большевики здесь преуспели – они создали «партию нового типа», каких Европа не знала. Они и реализовали Марксов вариант. Получил ли «угнетенный класс» в России ту власть, которая была положена ему по теории («диктатуру пролетариата»)? По видимости – да, а по существу его использовали как ширму. Его представителями вожди наполнили органы власти, но лишь для того, чтобы они там единогласно голосовали. Пастухи не управляли академиками, академиками и всем народом управляли Ленин, Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов – специалисты, революционеры, а также люди, разделявшие их убеждения, хотя в своем управлении – «от имени пролетариата» – заряд ненависти к буржуазии сохранили, и даже усилили.

Максов истмат это идеологи классовой ненависти – пролетариата к частной собственности и буржуазии. И справедливость марксизма в этом случае строится не на снятии классового противоречия в гегелевском духе, когда третий член поднимается над первыми двумя в новом качестве, как примиряющий, – но на таком разрешении его,  когда одна из сторон противоречия ликвидирует, уничтожает другую и становится господствующей. Бумажная  вещь – общественная теория, но она стоила жизни самым предприимчивым группам  России – классу городских предпринимателей, крестьян, интеллигенции, а заодно и священнослужителям. Учение Маркса об эксплуатации («Капитал») имеет своей целью экономически подкрепить ложный вывод исторического материализма о необходимости уничтожения «эксплуататорских» классов и групп.

Такого типа теории, как марксизм, в наше время называют тоталитарными. Они не оставляют обществу возможности выбрать сегодня один вариант развития, через пять-десять лет другой, чтобы приспособиться, сохранить все полезные элементы, обойтись без резких скачков, революций. Они навязывают одно решение раз и навсегда. Предлагают некую абсолютную формулу, пригодную для всех времен и народов. «Новая эра!», «Новая эпоха!» – кричали пропагандисты этого учения. «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно!». А кто сомневается, тот, разумеется, дурак или враг народа. Марксизм – это вариант тоталитарной секты в сфере общественной науки. Секты, парализовавшей мозг российской интеллигенции на полтора  столетия. 19 февраля 2009 г.
 
Рождение стоимости. Господину М. Сравнение Вы привели интересное. Мужчина и женщина, капиталист и работник. Для уяснения вопроса это сойдет. Вы пишете, что «вклад участников в продукт легко просчитать, причем опираясь на самые объективные оценки». Однако бухгалтеры капиталиста считали, считали, – а профсоюз рабочих не согласился. Заставил все пересчитать и доплатить рабочим. Партийные бухгалтеры считали, считали – и просчитались: экономическая жизнь остановилась, режим рухнул, государство развалилось. Тут, оказывается, есть проблемы. Рынок, конечно, все просчитывает и по-своему распределяет. Но и с рыночным подсчетом не все согласны. Недовольные протестуют, бастуют, восстают. Буржуазный принцип основан на уравнивании возможностей, Марксов принцип – на уравнивании результатов труда. Два противоположных понимания социальной справедливости. И каждая группа борется за свою справедливость. Здесь важно, чтобы крайности далеко не расходились. От разрушительных конфликтов страдают все участники общественной иерархии.
 Общественные отношения подвижны, иерархии тоже не вечны. Но без иерархий нет жизни ни в природе, ни в обществе.  16 января 2010 г.
 
Стокгольмский синдром. Прикинуться слабым, чтобы сильный тебя пожалел – это один вариант в отношениях сильного и слабого. Здесь нет симпатии или любви к своему палачу. Это – попытка спастись, выжить. Но надо иметь в виду: сильный не всегда жалеет, не всегда щадит слабого. Иная собака тут же растерзает щенка, который повалился на спину. Фашисты не щадили слабых, у них даже установка была – слабые должны умереть. И террористы не щадят заложников, даже женщин, детей и стариков. Второй вариант отношений сильного и слабого: чтобы самому стать сильным, слабый готов идти за сильным даже на смерть. Здесь на почве восхищения появляется что-то вроде любви к своему палачу. За Наполеоном шли французы, за Гитлером – немцы, за Грузином –  русские. Третий вариант: слабый, любит, обожает сильного, готов служить ему, потому что у них общие враги – другие сильные.

У Сталина было много врагов среди умных, самостоятельных, активных граждан, настоящих патриотов страны, которые понимали, что правит он неумно, бездарно, что власть его незаконна, нелегитимна. Короче – среди элиты. (Вчера смотрел фильм о Тухачевском, там все это наглядно продемонстрировано). Но и у значительной массы граждан – слабых, неумных, неспособных, малообразованных, неудачников – враги были те же. И получилось так: враг моего врага – мой друг. Тогда у них общим врагом были «помещики и капиталисты», а сегодня их общим врагом стали российские предприниматели (буржуи, по Марксу и Ленину), говоря шире – все, кто сильнее, энергичнее, умнее, кто жаждет творчества. Короче – значительная часть элиты, креативный класс. У профессора Ф-б «нищенская зарплата», –  и он обижен, и он присоединился к массе, которая жаждет власти вождя. «Приди, вождь, убей их, придави их, если не можешь убить. Или просто сделай их такими же, как мы!» - вот их общее желание, их общая жизненная философия. Что касается влияния сознания и подсознания на поведение людей, на их жизненные установки, то следует признать, что сознание ведет, дает «свет», но преимущества его очень незначительны, успехи его скромны. Сознанию недостает «крыльев», чтобы оторваться от подсознания. 23 февраля 2010 г.
 
Статья Ф-б очень полезная. И я готов простить ему его склонность к хвастовству. Где найдешь еще собранные на одной странице определения труда, данные выдающимися экономистами? Однако прочитав все определения, можно сказать: все они упустили самый существенный фактор: труд души работника. И Маркс акцентировал внимание на  механической (физической, химической) стороне процесса.  Джевонс ближе других подошел к сути, назвав труд умственным и физическим усилием с целью достичь результата. Труд души – что это за зверь? Это нравственное (и, раузумеется, умственное) усилие работника, основанное на экономическом интересе. «Я буду работать. Я  возьму ответственность на себя.  Я возьму на себя риск  по организации дела. Создам предприятие, найму рабочих, обеспечу им необходимый заработок, точно подсчитаю расход-доход». У предпринимателя одни амбиции, у рабочего – другие. Применение умственных и физических усилий естественно вытекают из приложенных нравственных усилий. На труд надо сначала решиться, к чему способны далеко не все. Труд души гражданина возможен лишь в обществе, где есть свобода – экономическая и прочая. Труд по принуждению оценивается уже по другой шкале: работник получает от хозяина ровно столько, чтобы не умереть физически, и ненавидит свой труд. Маркс отнес предпринимателей к классу паразитов (граждан, живущих за счет чужого труда) и создал теорию, по которой этот класс подлежит уничтожению. Это была ошибка, которая дорого обошлась человечеству, особенно России. Нет, это было, скорее, сумасшествие, чем ошибка.

Если свести труд к затрате энергии мозга и мускул, к затрате механических, физических, химических, мускульных и умственных усилий человека, то его можно выразить количественно. Нужна единица измерения? Пожалуйста – общественно-необходимое рабочее время к нашим услугам. И мы получили марксизм. Но другие экономисты не согласились с трудовой теорией стоимости Маркса и предложили Теорию предельной полезности товара. И оказались правы. Усилия рабочего несомненно создают стоимость товара, но величину стоимости не определяют.

Советские экономисты, включая, разумеется, Ф-б, унаследовали от Маркса неприязнь к предпринимателям (к буржуазии) и демонстрируют ее при всяком удобном случае.
О замечании Игоря. «Господа, производительность труда зависит от вознаграждения за него». В этом есть доля истины. Доля. Но… На стройке рабочие носят кирпичи, песок,  бревна. И их скорость «оборота» зависит  не столько от оплаты, сколько от строгости учетчика, мастера. Если бы можно было при высокой оплате труда просидеть и прокурить, они сделали бы это с удовольствием. А вот те, кто отвечает за стройку, действительно заинтересованы в  интенсивном труде. Особенно хозяин, который спит и видит во сне свой дом уже построенным. Почему и погибла колхозно-совхозно-советская система, что за всеми не усмотришь. Там ответственно работали только в оборонке – за всеми следили Берия и люди, ему подобные. Там на кону стояли карьера и жизнь. 22 марта 2009 г.