Куколка...

 



      Моя куколка - умерла…
Сейчас она беспомощно валяется на деревянном, с облупившейся краской, крыльце моего дома и раскосыми, якутскими глазами, сквозь застывшие на темных ресницах слёзы, бессмысленно вглядывается в бескрайний саван небес.
Она больше не улыбается мне, не шевелит своим ручками и ножками. Её чёрные, как вороново крыло, волосы лежат, раскинувшись растрёпанными и всклокоченными мокрыми прядями.
      Маленькие ручки и ножки отделены от туловища и раскиданы тут же, рядом. Я замираю в ужасе, глядя на разобранные части моей любимой куклы, и не знаю что делать  -то ли зареветь в голос, по-взрослому, то ли расплакаться, как плачет маленький ребёнок. Ну, как, как могло это случиться?   
      Прости меня, моя любимая куколка, что я не смогла тебя уберечь… Это был обычный выходной день. Проснувшись, как всегда, я в первую очередь, наряжала свою куколку. Одевала на неё из золотистого, переливающегося на солнце плюша красивое, обшитое по краям волнистой тесёмкой, пальтишко. И,  приглаживая рукой мягкую гладкую ткань, не переставала любоваться красотой своей кареглазой Северянки.
      Да, да, Северянки - именно так я и называла свое сокровище. Чёрного цвета шелковистые косички были заплетены в такую же тесьму, как и обшивка по краю её пальто. А потом оставалось только надеть на Северянку плюшевую шапочку, в тон ее пальто, такого же цвета сапожки, вышитые красивым узором из бисера, и, глядя на это чудо, можно было смело утверждать: красивей и наряднее её нет на свете!
Быстро собравшись, я выскользнула в дверной проём на улицу, держа в руках  Северянку. И мы закружились по двору, наслаждаясь утренним солнышком. На поленнице дров, как обычно, сидели воробьи, некоторые из них,  что посмелей, подлетали к собачьей чашке и бесстыдно склевывали завтрак, приготовленный  Шарику. Казалось, что ничто не предвещает беды…
      Но к обеду пожаловали гости. Приехала мамина подруга - тетя Зина - со своими детьми: дочерью Ирой и сыном Тёмой. Ира была младше меня на два года, но по ее комплекции этого не было заметно. Она выглядела сбитой и вполне взрослой девочкой. Всё время, жуя жвачку, она вытаскивала ее руками изо рта и, наматывая на пальцы, снова затем разматывала ее и запихивала в рот. Издавая при этом смачное чавканье.
С какой-то внутренней брезгливостью я наблюдала за этой картиной и мне эта девочка сразу не понравилась.
      Брат её сидел у своей мамы на коленях и всё время пытался вырваться.
«Господи, мамочка моя, какие неугомонные дети…», - подумала я, еще сильнее прижимая к себе куклу.
Потом ко мне подошла моя мама и послала меня в магазин за хлебом. Усадив  Северянку на комод, я ещё раз с любовью окинула её взглядом и помчалась на всех парусах в магазин.
В магазине « Кулинария» знакомая продавщица тётя Маша, ласково улыбаясь, спросила:
      - Никак, ты за хлебом?
      - Ага…- протянула я, подавая ей деньги.Продавщица придвинула в мою сторону буханку свежего, с  подрумяненной корочкой, хлеба.
      Вдохнув его аромат, я быстро сунула хлеб в «авоську» и, выскочив на крыльцо, побежала к дому. Размахивая сеткой, остановилась перед калиткой. Затем слегка поправила на себе платьице, подтянула гольфы – все-таки в доме гости. А потом потянула ручку калитки вниз.
      Она отворилась, и я подбежала к крыльцу. И тут… То, что я увидела, ударило меня будто током. Словно тысячи игл впились в мое тело и словно сотни молоточков застучали в висках. Сразу же обессилевшими руками  я дотянулась до обезображенной куколки, лежавшей на крыльце, и слёзы солоноватыми ручьями потекли по моим щекам…
      Позже мне сказали, что пока я ходила в магазин, моя гостья Ирка взяла с комода Северянку и решила с ней поиграть. Не придумав ничего лучшего, она, для начала, раздела её до гола и, выбежав  во двор, измазала в грязи. А потом решила помыть. А так как в огороде стояла бочка для полива, то, убедившись, что она с водой, моя гостья принялась окунать в нее куклу прямо с головой.
Нетрудно догадаться, что после такой процедуры волосы у Северянки на голове отклеились и свисали теперь мокрыми прядями, кое - как держась на затылке.
Но и этого ей показалось мало. И тогда Ира принялась разбирать куклу «на части» - видимо, для того, чтобы узнать, как она устроена.
      «И откуда у такой маленькой девочки столько злобы?» по взрослому, по бабушкиному - горевала я уже вечером, когда гости разъехались. После их отъезда, я сидела на крыше бани - это было как раз то место, где можно было уединиться от посторонних глаз и подумать о смысле жизни.
      « Стоп… А какой смысл жизни может быть у этой... этой... Ирки?»
Я ещё долго так сидела в одиночестве и размышляла на крыше, пока не стало смеркаться. Но что-то меня удерживало, хотя нужно было возвращаться домой.
Небось, потеряли меня уже там…
      Моя подружка Алёнка жила напротив игрушечного магазина. Поэтому, встречаясь с ней летом, мы частенько забегали туда, наблюдая, как на прилавках  появлялись новые игрушки. Больше всего мне запомнилась кукла, стоявшая с края на верхней полке. Я подолгу смотрела на нее и не могла оторваться. «Вот бы и мне такую…»- думала я, пока Алёнка не начинала тянуть меня за руку:
      - Ну, хватит уже, пошли, пошли...
И мы опять окунались в свои уличные игры…Бывало, что я часто засиживалась у Алёнки в гостях, особенно когда начинался учебный год. Мы вместе решали задачки по математике, вместе складывали и умножали цифры. Аленка легко управлялась с этим, считая на пальцах, чему её научили в детском садике. А я такими знаниями похвастаться не могла:  за год до моей школы садик закрыли на карантин и мама увезла меня в деревню к бабушке. Поэтому мы и сдружились с Алёнкой, помогая друг другу.
      Помню, как моей подруге родственники подарили маленькое игрушечное пианино. В душе я, конечно,  завидовала ей, хотя никогда об этом и не говорила. Но она была настоящая подруга и, усаживаясь за инструмент, тут же показывала и мне, как нужно играть «Собачий вальс».
В детстве у меня было немного игрушек, и если уж какая – нибудь появлялась в доме, то сразу же становилась самой любимой и самой красивой. Первые мои куклы были сделаны из разных лоскутков ткани, и их мастерила мне сама бабушка. Старательно набивая фигурки ватой, вместо глаз пришивая пуговки… А когда я пошла в школу, то меня уже посчитали совсем взрослой и игрушки не покупали вообще.
      Как - то весной, уже учась в пятом классе, я решила сделать себе подарок, и  купила на сэкономленные от школьных обедов деньги куклу в центральном магазине « Игрушки». Для этого пришлось копить деньги весь учебный год.У куклы Марины ( так было написано на ценнике) были золотисто - белые длинные волосы, завязанные на два хвостика красивыми алыми бантами. Одета она была в такой же, алого цвета, сарафанчик и ещё на ней были белые сандалики. Эта была моя последняя кукла детства, которую я потом подарила своей сестрёнке, приехавшей к нам в гости на всё лето.
      И все-таки та, самая первая, самая любимая, живёт в моём сердце до сих пор...Помнится, это было глубокой осенью, когда темнеет уже рано и когда мы, как обычно, допоздна заигрались с Алёнкой. Даже не заметив, как на землю внезапно опустилась ночь. Еще более высветив снег, который тонким покрывалом уже спрятал землю.
      В огороде, словно грибы с белыми, пушистыми шляпками, пока еще торчали кочерыжки от срубленной капусты, а под снежными бугорками легко угадывалась картофельная ботва. Вокруг было тихо и спокойно: ни ветерка, ни шелеста, ни щебетанья, улетевших на юг птиц. Поздняя осень тихой поступью приблизилась к порогу зимы. Вскоре с работы пришёл и Алёнкин отец - дядя Ваня, и был он слегка под хмельком. Увидев нас, тут же распорядился:
      - А ну, айда со мной в магазин!
Ничего не понимая, мы стали спешно одеваться, а потом с дядей Ваней зашли в игрушечный отдел и он приказал:
      - Выбирайте! Что кому понравится!
Мы так обрадовались этому предложению, что забыли про всё - и про не сделанное пока что упражнение по русскому языку, и про то, что мне уже было пора идти домой.
      Я выбрала себе куклу, о которой мечтала долгое время - якутскую кареглазую красавицу по имени Северянка.А Алёнка выбрала себе большого в чепчике и в распашонке пупса.
      Радостные и счастливые мы вернулись обратно, где меня уже ждала взволнованная моим долгим отсутствием мама. Поблагодарив дядю Ваню, мы с ней отправились домой, а кругом стояла нетронутая тишина и в воздухе парил снег. Снежинки падали, едва касаясь щек, напоминая взмах крыльев невидимой, где-то пролетающей в черном небе птицы.
      При свете уличного фонаря, моя куколка была как снежная королева. Она  искрилась ярко переливающимися драгоценными камнями, и я только крепче прижимала ее к себе. Временами, останавливаясь и заглядывая ей в глаза…
Какая она красивая, моя куколка!..   
      И вот она лежит передо мной – безжизненная, неподвижная…И словно немой вопрос застыл в ее стеклянных глазах.За что? Кому я что-то сделала?
      …Прости меня, пожалуйста, Северянка!