Всё в мире уравновешено

            Учебный год в шестом классе я начала в качестве новой ученицы, и, вероятно,

только поэтому на меня обратил внимание одноклассник: красавицей я не слыла, училась

отлично, а это не повод для симпатии, скорее, наоборот, как было недавно в интернате, но

у этого мальчика, видимо, была своя точка зрения. Меня посадили на вторую парту, а

впереди, развернувшись и упираясь спиной в стену, сидел Коля, доводя меня до бешенства

тем, что глядел на меня все уроки напролёт и неуклюже заигрывал. Наши девочки и классный

руководитель, заметив это, взялись уговаривать меня с ним подружиться, а мне было обидно

выслушивать их доводы: «классная дама» была счастлива в браке, одноклассницы, надеясь на

взаимность, испытывали симпатии к другим мальчикам, а мне навязывали того, кого я уже на

дух не выносила. Разговоры "про любовь" постоянно затевала пропустившая из-за болезни

два года учёбы девочка - её, старшую, чем мы, любовная тема уже волновала.

              Эпопея с Колиной влюблённостью длилась, разгораясь и затухая, года два.

Стараясь по мере сил быть с ним вежливой, я, возможно, сменила бы гнев на милость, если

бы он своей навязчивостью не вывел меня из состояния равновесия вначале, посему все

последующие его попытки завоевать моё сердце успехом не увенчались. Однажды морозным

вечером он напросился провести меня домой и очень испугался, увидев, как я чуть не упала

в обморок от боли в замёрзших в худых рукавицах руках, и позже уже не изъявлял желания

меня провожать. Весенней порой он сунул мне в руку тетрадный листок со словами:

- Если не понравится, порви! -  Там было по-детски наивное стихотворное признание в

любви, меня не тронувшее, но, тем не менее, старательно переписанное мною в

дневник, который я вела в те годы, не особо доверяя при этом бумаге потаённые

мысли (дабы они не стали известны родителям, которые не гнушались вскрывать

предназначенные мне письма, а отец даже прочитал однажды в этом дневнике про

мою любовь к дяде Володе и взялся надо мной подтрунивать). Это посвящённое мне

стихотворение не представляло для меня ценности, но всё равно я буквально

распухла от самодовольства, получив его!

               Зная про мою любовь к чтению, Коля однажды предложил мне

семейную ценность – книгу "И один в поле воин", прочитав при этом нудную лекцию

о бережном отношении к ней. Я тогда не швырнула её обратно только потому, что

хорошую литературу в нашем городке было не найти, но, тем не менее, перестала загибать

страницы, как делала раньше – Коля предусмотрительно вручил мне книгу с закладкой. Среди

зимы он подарил мне скверное фото, признавшись, что снимал меня из окна своей квартиры

на четвёртом этаже - этот странный презент был сродни его стихам. Однажды с каким-то

вопросом по учёбе он возник на пороге нашего дома, и мачеха встретила его радостным

воплем, который отбил у него всякую охоту делать это в будущем:

- Якый гарный хлопчик до нас прыйшов! («Какой хороший мальчик к нам пришёл» - будет по-

русски). -  Когда весной седьмого класса мы ездили в райком поступать в комсомол, в моей

душе впервые что-то шевельнулось: я была уверена, что Коля и вне школы продолжит свои

ухаживания, а он оставил меня без всякого внимания, слегка этим задев. В восьмом классе

к нам пришёл новый ученик, и многие девочки, я в том числе, вскоре тайно по нему

вздыхали: Саша стал для нас солнцем, вокруг которого вращалась вся школьная жизнь, и все

остальные выпали из поля зрения.

                Закончив восьмилетку, большая часть нашего класса продолжила обучение в

десятилетке, а некоторые, Коля в том числе, поступили в техникум. Несколько раз замечала

я его в группе парней у школы, где теперь училась, но поведение подростков было

вызывающим, и я старалась проскользнуть мимо них незаметно. В последние школьные летние

каникулы, идя по делам и увидев у дворца культуры толпу, я остановилась и обнаружила на

сооружённой сцене играющего на баяне Колю. Рядом со мной оказалась группа девушек, они

говорили о нём с восхищением, и мне стало понятно: они студентки техникума, и Коля там –

«первый парень на деревне». Их восторг возымел на меня действие: впервые в жизни

взглянула я на своего бывшего ухажёра другими глазами - высокий, стройный, красивый - и

в тот же миг пропала!

                Следующие недели я провела в любовных страданиях - вероятно, все те

муки, кои пережил из-за меня когда-то Коля, теперь с многократной силой обрушились на

мою голову. Я колесила по городу с тайной надеждой встретиться с ним, ходила вокруг его

дома, глядя на окна квартиры и придумывая всевозможные варианты своего визита к нему, с

тоской отвергая каждый из-за полнейшей его абсурдности. Я прошлась в дальнее село, где в

детском санатории работала его мама, а он раньше каждое лето пребывал, и, нарезая круги,

надеялась "случайно" встретить его здесь теперь. Всё было тщетно: ни разу ни в то лето,

ни позже я его так и не увидела, и только отъезд в деревню к дедушке постепенно загасил

пожар в моей душе.

                Странная вещь – любовь: возникает ниоткуда, уходит никуда, не поддаётся

усилиям воли и голосу рассудка, гаснет в одночасье или с течением времени, а люди многое

готовы отдать за неё, да и саму жизнь подставляют под её, иногда смертельный, удар.

Мальчик из параллельного седьмого класса  чуть было не покончил с собой, хорошо,

родители пришли домой вовремя и выхватили из его рук верёвку: моя одноклассница, его

первая неразделённая любовь, резко высказалась в его адрес в тот злополучный день.