Бараний бок с гречневой кашей

               


   В декабре 1963 года мне вместе с подчинёнными мне  сыщиками  (отделение уголовного розыска  Краснозаводского  райотдела милиции г. Харькова)  удалось успешно раскрыть очень сложное, резонансное преступление. Оно находилось на контроле всех руководящих партийных и административных органов не только Украины, но и СССР*)
  И когда на одном из ночных совещаний,  я  доложил всему  руководству Харьковского областного управления МВД об этой победе, начальник УВД генерал Покус спросил меня, какую бы награду я хотел получить за раскрытие этого преступления, я, ни минуты не задумываясь, выдал импровизацию:
 
     -Хочу поехать в Тамбов. Встретить с друзьями Новый Год. Поощрите 10-ю сутками отпуска и проездными документами мне и Лиле (моей жене)
Такая вот «скромная» заявочка! Сам не знаю, как это у меня вырвалось. Хотя, если честно, это была наша с женой давняя, заветная мечта. Мы очень скучали по Тамбову, по многочисленным, оставшимся там друзьям. (В Тамбове начиналась наша самостоятельная профессиональная карьера и семейная жизнь после окончания Харьковского юридического института. Я – следователь, старший следователь следственного отдела, а затем старший оперуполномоченный в областном управлении МВД.  А жена-  успешный адвокат).

 Покус, обращаясь к начальнику  управления милиции г. Харькова  полковнику Страхову:
 -  Завтра к 10-00 оформить отпуск на 10 дней и проездные документы. Пускай гуляет. Заслужил.

      Вечером следующего дня мы уже катили поездом Харьков-Москва. В Москве остановились в гостинице «Пекин». Поужинали  в китайском ресторане - в те-то годы! Переночевали в роскошном номере и на следующий день поездом Москва – Саратов мчали в любимый наш Тамбов, где прожили 8 счастливых лет.

  Один из моих друзей, бывший сыщик, а теперь уже начальник  областного ГАИ Эдик Эмме. по случаю нашего прибытия  организовал  подачу этого поезда на 1-ю платформу и нашу торжественную встречу, пользуясь сегодняшней терминологией, как ВИП  персон. Эдик всегда был мастером на такие фокусы. К тому времени его усилиями в Тамбове появились первые милицейские «Волги» с яркой раскраской, оснащённые радиосвязью  (Даже в Харькове таких ещё не было!).


      И по этой громкой связи по нашему пути следования по Тамбову неслось: «Всем постам, ресторанам и другим питейным заведениям! В Тамбов прибыл Володя Гугель с Лилей встречать в любимом городе Новый Год! Всем быть готовым к встрече. Иметь всё необходимое в полном комплекте!»
        Милицейский гарнизон в Тамбове тогда был небольшой. Все друг друга знали и нас ещё помнили   Я. отвыкший в большом городе Харькове от таких «приколов», не знал куда деваться, но внутренне ликовал. Десять дней нашего отдыха пролетели,  как миг. От встреч и общения с друзьями, коллегами всё это время мы были в полной эйфории. Одно слово – «Как молоды мы были!...» Пили, пели, ели, танцевали, отводили душу с друзьями, которые появляются только смолоду. Тамбов почти не изменился, а вот коллеги многие выросли в званиях, должностях. Жить люди стали лучше. Но вот, что поразило.  Невооруженным глазом было заметно слияние работников правоохранительной системы с людьми из торговли, общественного питания, всевозможных баз и прочих очагов сладкой жизни. Открыто, неформально они общались, дружили семьями. Отмечали праздники, семейные события. Такого раньше не было.

     Бросилось в глаза ещё одно наблюдение. Везде, где мы бывали у большого и среднего начальства на праздничный стол подавалась одна и та же  еда -.пресловутый дефицит:  балыки мясные и рыбные, одинаковая копчёная колбаса–сервелат,  тамбовский окорок, икра красная и чёрная, растворимый кофе, индийский  чай «три слона», конфеты «Мишка на Севере» и «Красный мак». У кого чуть больше, у кого меньше, но ассортимент неизменный. Было ясно – у всех из одних  источников - с баз Горторга. Горпищеторга и Облпотребсоюза.  Приобщённость к этим источникам благополучия свидетельствовало о  принадлежности к «сливкам общества», эдакий общественный «знак качества»! Нас это коробило по двум причинам. Во-первых, надоел этот один и тот же «гастроном» везде. То ли дело раньше! Каждая хозяйка изощрялась, стремилась удивить гостей чем-то особенным, своим. Пекли чудесные пироги с разной начинкой, лепили пельмени, готовили студни и т.д., и т.п. И везде всё разное, «эксклюзив». Именно этим гордились хозяйки в семьях, а не приближенностью к общему «корыту».  Главное же, было ясно, как бы это помягче сказать, «скурвились» ребята. Началось застойно-застольное разложение.  По существу, начиналось то, что сейчас  называют коррупцией. У многих наших друзей вскоре  пораспадались семьи:. «бытие (питие?) определяло сознание».   

     Забавно определил происходящие в Тамбове перемены водитель  областного уголовного розыска Талалаев Он управлял всё тем же, что и при мне, автомобилем ГАЗ-67 («Иван-виллис»). Возле областного Управления МВД в один из дней я встретил своего любимого начальника – полковника Степана Васильевича Морозова, который как раз садился в эту машину.  Родом из Воронежской области, он говорил  хрипловатым, прокурённым  голосом на смеси русского и украинского языка. Увидев его, я обрадовался. Мы разговорились, и я спросил, что нового, что изменилось в Тамбове? В ответ услышал:
 
        -Ну, как тебе сказать, Володя? Мне, например, воронежскому хохлу,  полковника дали и папаху  (полковникам была положена высокая зимняя шапка из серого каракуля). А что ещё нового, пусть тебе Петя Талалаев скажет. Ему видней  (этот Петя – русский мужичок, рост 150 «с кепкой», прошел войну и, как говорят,  «Крым и Рым», абсолютно безграмотный, но ушлый и шустрый).

  На предложение Морозова он с готовностью:
  - Так точно, товарищ полковник! Изменения большие. Раньше мы как говорили? По нашей глупости и безграмотности говорили «ебля», а теперь говорим «секс»-  При этом буква  «е» в этом слове у Пети звучала не как «э», а чётко – «е».

    Я рассмеялся, а Степан Васильевич, садясь в машину, грустно вздохнул и сказал:

      -Ну, вот видишь, Володя, здесь мы уже начали догонять Запад. Но что касается меня и Талалаева, так уже только на словах. Но  и то приятно, всё же - ж таки, на уровне. Раньше, понимаешь, по молоку и мясу догоняли, а теперь вот прогресс: по ебле …. тьфу, ты черт! По сексу…  Ты уж зайди ко мне старику.. Хоть же - ж,  я понимаю,  вырос ты:  Харьков  ведь -  не Тамбо-о-в!
    
 
    Ещё из этой поездки остался в памяти один эпизод: встреча с моим хорошим приятелем Яшей Дрябкиным, - одним из   прибывших  в Тамбов по назначение молодых специалистов примерно в одно время с нами.  Он был коренным одесситом. Симпатичный молодой парень, в котором всего было много – и тела, и лица. Несмотря на солидные габариты,  очень подвижен.  Талантливый, неуёмной энергии, никогда не унывающий. В общении - очень контактный,  охотно всегда веселил и себя и окружающих одесскими остротами. Как из рода изобилия, . сыпал анекдотами, у него в запасе их было несметное количество. Словом, настоящий, никогда не унывающий  одессит. Мне с тех давних пор запомнился  один его любимый   программный анекдот:
    Два одесских еврея настолько серьёзно поссорились, что дело дошло до дуэли. Выбрали «русскую рулетку». Всё сделали честь по чести. Назначили секундантов, разыграли  жребий – кому достанется трагический выбор – самому застрелиться из револьвера. Несчастный Абрамович, которому выпал этот жребий, попрощался со всеми, попросил передать прощальное письмо  близким и удалился в соседнюю комнату – стреляться. Все замерли в ожидании. Прогремел выстрел. Все вскочили и ринулись  к трупу несчастного. Но… Сидит в комнате Абрамович на стуле, совершенно живой, держит в руках пистолет,  счастливо улыбается и говорит: «Господа, как мне повезло, я  промазал!...»
    Рассказав в первый раз  этот анекдот, Яша заверил меня:
    - Я еврей из Одессы. Выкручусь, даже если не повезёт со жребием!

  .    В короткий срок он сделал немыслимую  карьеру: занимал очень важный пост – начальника областного управления торговли.  И надо сказать, успех его был заслуженым. Тут уж никаких шуток. Работа – это святое! Эта работа у него была не из весёлых. Напротив,  архисложная: кормить и одевать – при  сплошном дефиците – народ и, в первую очередь,  начальство. И при этом, не «проколоться» в его рангах, взаимоотношениях, не ошибиться – кто есть кто, кому услужить в первую очередь, а кто и подождать может. Особенно важно было строить правильные  отношения с представителями партийных органов.  При этом  нужно было иметь связи по всей необъятной стране, чтобы добывать пресловутый дефицит. Нам не раз доводилось встречаться на всяких официальных  мероприятиях, а то и по работе, когда как следователю, мне приходилось работать по линии БХСС – иметь дело с Яшиными подчинёнными – торговой публикой. Иногда встречались и на концертах, в которых я участвовал.. А главное, в этом старинном русском городе мы, выходцы из Украины, да ещё из Одессы и  Харькова с удовольствием общались, наслаждаясь взаимным умением понимать друг  друга с полуслова, беззлобно хохмить, обмениваться свежими анекдотами. А то и, втихаря,  слегка подиссиденствовать – власть всегда давала поводы для этого.
       Как-то Яша пришел по своим делам к нашему начальству и зашел ко мне. Невесёлый какой-то, на себя не похож. Я конечно же спросил, в чём дело, может проблемы по нашей милицейской линии, раз уж пришел сюда.
    - Да нет же, -. говорит он - Да и не в УВД я был, а в КГБ (наши управления находились в одном здании). К нам  едет Суслов ((секретарь ЦК КПСС, 2-е лицо в стране,    В народе его называли «серый кардинал»;)  - Ты же знаешь, все эти визиты всегда на мою голову: кормить их надо, а в основном, поить. От этого многое зависит. Они же все не дураки выпить-закусить. И если я со своей задачей  хорошо справлюсь, тогда всё более-менее спокойно пройдёт, и область свои вопросы  порешает. Но с этим  (Сусловым) всё не так просто. Ты же видел его портреты: выглядит, как дистрофик, язвенник. И говорят, не пьёт, не жрёт ничего  и другими мужскими слабостями не отличается. Да и вообще, подлый человек,  машина какая-то, без юмора. А «Хозяин»  к нему прислушивается.  Вот и посылает меня обком  в Москву, чтобы я разузнал, что ему надо, как его ублажить. Ведь не бывает человек без слабостей!

        На том мы и распрощались. Из прессы. радио, телевидения было известно, что Суслов посетил Тамбовскую область, был там-то и там-то, его сопровождали, словом,  обычная информация о таких визитах. В одной передаче он даже похвалил тамбовчан. Во время его визита, как водится, весь Тамбов, особенно правоохранительные органы, несли свою службу с особой тщательностью, следили, чтобы не появились листовки нехорошего содержания, или чтобы кто-то не матюгнулся,  где не надо. А КГБ оберегало важную персону от терактов, хотя наверняка были убеждены, что такого быть не может. Все эти вожди были никакие, и, по большому счёту, людям глубоко «по-барабану». Наконец, унесли черти этого сухаря в Москву. И все с облегчением вздохнули. Пронесло. Жизнь нашего руководства вошла в нормальную колею. Как-то вскоре после этого визита мы встретились с Яшей, и я поинтересовался деталями этого визита – он же там рядом крутился. Яша расхохотался и рассказал мне такую историю
        - Я же тебе говорил, послали меня на разведку в Москву. Никто о нём, его вкусах   ни черта не знает. Сухарь-одиночка! Но один умный человек посоветовал  поговорить со  старым дружком Суслова по Ставрополю,  который.  до ЦК  работал там секретарём Крайкома. Этого дружка Суслов  перетащил в Москву. И он работал каким-то мелким чиновником в аппарате ЦК. Сказал я ему, что в Тамбове ждут его шефа, и хотелось бы знать о  гастрономических предпочтениях товарища Суслова.. Тот задумался. А затем сказал: «Да никаких предпочтений у него теперь нет – сплошная диета. А вот в молодости очень любил он бараний бок с гречневой кашей».
           Выяснил Яша и другие детали: что требуется на завтрак, обед, ужин, и всякое другое о повседневном образе жизни Секретаря.  Его визит проходил нервно. Всё ему не нравилось. Всё раздражало. Главное, чем интересовался, конечно,  идеологией: как работают лекторы Обкома партии, как учёба в сети политпросвещения, наглядная агитация,  количество проведенных партийных собраний по идеологическим вопросам и прочая идеологическая дребедень. И всё было не по нему, не на должном уровне, хоть и готовились к его приезду усердно. Да и откуда ему было  взяться хорошему настроению? В программе высокого проверяющего были предусмотрены обязательные встречи с пролетариатом на рабочих местах, местах его питания, отдыха.. На одном из заводов, где было запланировано посещение Сусловым рабочей столовой в обеденный перерыв, «принимающие» особенно расстарались .Обед приготовили такой, который по мнению руководства завода должен был обязательно понравиться Секретарю и его свите. Посуда на столах стояла новая, специально закупленная для этого случая (алюминиевые миски, ложки, вилки и кружки для компота и чая, обычно бывшие в употреблении, убрали с глаз подальше). Рабочие пришли в столовую, переодевшись в раздевалках в чистую, не замасленную одежду и застыли в ожидании.  Михаил Андреевич не заставил себя ждать, он вообще был очень пунктуальным человеком.  Войдя в столовую,  никого толком не поприветствовал, пищу не откушал, а глазами стал шастать по стенам, выискивая наглядную агитацию А там:
       «Хлеб – наше добро»,   «Хлеб – всему голова»,  «Берегите хлеб».,   «Убери за собой остатки пищи. Это – твой вклад в развитие свиноводства  и обеспечение высококачественным мясом населения нашей страны». При этом умудрились так разместить эти агитационные шедевры, что главный плакат, призывающий к заветной мечте народов СССР и всего человечества – «Наш выбор сделан: вперёд, к победе коммунизма!» - очутился над  «свиноводческим» призывом.
        Обозрев эти перлы «наглянки», как в народе  метко окрестили наглядную агитацию, Суслов, ничего не сказав, удалился. А на узком совещании в Обкоме партии своим пронзительно высоким, похожим на петушиный крик голосом вещал: «Каким путём в Тамбове собираются идти к коммунизму?:  Если судить по наглядной агитации, он (коммунизм) наступит после сбора отходов для свиней»..
          С таким вот настроением Суслов продолжал свой проверочный вояж по области.
          И тут пригодилась разведывательная поездка Яши Дрябкина в Москву.. Готовясь к приезду высокого гостя, в одном из старых уездных городов, не то в Мичуринске, не то в Моршанске, он заранее нашел старинного повара,  который ещё в «те времена» потчевал господ своим фирменным блюдом – бараньим боком с гречневой кашей. Вот в обед и подали Секретарю это блюдо, и все увидели, как  вечно хмурый  Суслов заулыбался и захотел отведать его. Съел приличную порцию и даже выпил рюмку водки. Разговорился, вспомнил, как занимались овцеводством на Кавказе. Вообще расслабился, как-то помягчел,  стал интересоваться сельским хозяйством, в частности, овцеводством. Словом, всё прошло нормально, и уехал он довольный.  Одним словом, «бараний бок с кашей» Тамбовской области помог, а Яшины акции выросли неимоверно.

        Воистину, путь к сердцу мужчины, даже такого, как  секретарь ЦК КПСС по идеологии, лежит всё-таки через желудок. Даже если он язвенник!