Цикл Обыкновенные вещи

                Цикл «Обыкновенные вещи»

Всё вокруг нас живое. И даже привычные нам, такие знакомые и обыкновенные вещи вполне могут оказаться живыми и одушевлёнными. Кем? – спросите вы. Конечно, нами, людьми – теми, кто их сделал и с творением рук привнёс что-то от своей души, теми, кто её продавал и перевозил, поделившись своими мыслями и ощущениями, теми, кто их купил и стал пользоваться, а значит, почти ежедневно передавать этим вещам свои чувства, своё настроение, мысли и мировосприятие.
Как, вы об этом не знали? Но никто вас и не осуждает! Раз вы прежде не знали, значит, были не очень внимательны и вдумчивы. Ничего страшного! Послушайте эти истории и взгляните на свои вещи свежим взглядом…

1. Ручка
Жила – была ручка. Она была сделана на конвейере, но даже там она твердила себе: «Нет, я – не такая, как все эти! Я – совсем другое дело!»
Желание возвыситься над другими, возможно, передалось ей от одного рабочего, который был недоволен своим положением и завидовал более успешным, а поскольку ничего для изменения в себе не делал, то желание совершенствоваться переродилось в злобное желание осудить других, завидуя им и убеждая себя в отличии от всех них в лучшую сторону.
И вот эта ручка была собрана и упакована. И даже упаковка её ничем не отличалась от остальных, а она по-прежнему думала, что она – лучше других, особенная и самая лучшая, просто другие – дураки и этого не понимают. Так прошло несколько дней. Ручки упаковывали, перевозили, эта ручка слушала весёлую болтовню других ручек, но не снисходила до разговора с ними – ведь она же была гораздо лучше их! Но её раздражало, что никто не оказывал ей должных почестей!
Так день за днём она лишь лежала и бесшумно ворчала, злилась и копила свою желчь, пока однажды не попала в магазин. Вот здесь было гораздо светлее и интересней – можно было всё разглядывать и пообщаться не только с ручками, но и с другими вещами, но и этим шансом ручка пренебрегла.
Она гордо сносила «все удары судьбы», пока… её не купили. И купили совсем не тогда, когда ей этого хотелось!
А когда надо было уже действовать и крутиться в танце писания слов и чисел, она начала охать и вздыхать – ну как это так!? Разве можно так грубо и дерзко обращаться с ней? Нет, это не мыслимо!
Разумеется, от её желчи стержень подпортился и то писал, то преставал, хотя чернил в нём было предостаточно.
Новый хозяин долго мучился с ней, пока не решил выкинуть. И судьба бы её покатилась по наклонной на свалку, если бы малыш, играя, не попросил эту ручку у папы поиграть да и заигрался, не возвратив назад. Кем теперь только ручка не была! И мачтой на кораблике, и деталью здания из конструктора, и обочиной на дороге для маленькой машинки! Казалось бы, чего теперь ей не радоваться! Столько всего можно было узнать и испробовать! Ни и тут она стала возмущаться – меня и так…!
И однажды ночью она «расплакалась от такого невыносимого обращения» и стержень стал протекать, испачкав несколько рисунков и книжек ребёнка. Уж теперь-то её никто не стал жалеть, и с мусором она отправилась на помойку!
Даже моя ручка из сочувствия к той стала чуть подмазывать в предыдущем предложении! Не огорчайся, дорогая! Ты – чудесно справляешься со своими обязанностями, твоё служение – безупречно! А ваши ручки как?