В сумерках
Мне было грустно и одиноко.
Этой весной я долго болела. И теперь я была слаба и безразлична ко всему.
За моей спиной о чём-то бормотал телевизор. Но его не хотелось ни смотреть, ни слушать.
Я смотрела в окно и у меня было желание распахнуть его и уйти к людям.
Но нет, словно птица, я была заперта в своей клетке.
Я стояла у окна и мне было очень-очень грустно.
И вдруг я вздрогнула. Мне почудился знакомый голос.
Голос из моего прошлого....
Я обернулась... На экране телика писатель Фазиль Эскандер о чём-то рассказывал...
Я удивлённо смотрела на экран и вслушивалась в его голос...
Боже, как этот человек похож на моего друга, - очень старого друга.
Его уже нет в живых. Я познакомилась с ним случайно, всего за год до его смерти.
Этот человек был очень одинок. И его никто не любил и мало кто с ним общался.
Он был инвалидом и перенёс около 20 операций, но так и остался на всю жизнь прикованным к своей коляске.
У него были парализованы ноги. И он был некрасив лицом, - очень худой, с острым взглядом тёмных глаз и с серым ёжиком волос над упрямым лбом...
Нашему знакомству он был очень рад и как-то однажды рассказал мне историю своей жизни...
В те давние годы, когда он был совсем ещё молодым, он, проходя мимо городской больницы, увидел юную девушку.
Она стояла у колодца и с ведра наливала в белый кувшин холодную воду.
Она была так хороша, что Он не удержался и подошёл к ней, попросил напиться.
Она молча протянула ему свой кувшин, а он не мог отвести от неё глаз... и всё смотрел и смотрел на неё...
Так он влюбился в Ниночку, - дочь местного врача Соснина.
С тех пор он почти каждый день приходил к больнице, чтобы увидеть Нину и поговорить с ней.
А потом наступило 22 июня 1941 года.
В город вошли немцы и начались пожары, аресты, расстрелы.
Врача Соснина не тронули, но заставили лечить больных и раненых фашистов.
Лечил он и местных горожан, а когда немцы стали угонять в Германию молодёжь, - он приготовил снадобье, от которого у молодых парней и девушек желтели лица . И их не трогали...из-за "желтухи "
С первых же дней войны Нина стала помогать подпольщикам, а влюблённый в неё Костя ( так звали юношу), чем мог, помогал ей...
Он догадывался, что она связана с подпольем и партизанами, и знал, что это смертельно опасно.
Но боялся Костя не за себя, а за любимую девушку.
И боялся не зря.
Однажды ночью, когда она помогала отцу тайно оперировать одного из партизан, дом окружили немцы и началась перестрелка. Бой длился всю ночь...
А потом немцы подожгли дом и Ниночка заживо сгорела вместе с отцом и партизанами...
Рано утром, узнав о случившемся, Костя примчался на пожарище. Но к сгоревшему дому никого не подпускали и он сел на обочину дороги и горько зарыдал.
А потом его забрали в гестапо и долго пытали и били ... Его не повесили и не расстреляли, а посчитали, что он не выживет и выкинули на дорогу.
Добрые люди подобрали его, а мать, с горем пополам, вымолила-выходила его .
Он выжил, но на всю жизнь остался инвалидом с изуродованным телом и отбитыми ногами.
Но он был единственным человеком в городе, который знал и помнил, где ночью тайно были захоронены останки Ниночки и её отца.
И через 30 лет, когда городские власти, наконец-то, вспомнили о подвиге юной девочки и её отца-врача, Костя указал место их захоронения. За это время над их безымянной могилой вырос куст красивой малиновой сирени.
В день перезахоронения погибших героев, его, изуродованного в войну Константина, забыли пригласить.
И он, в своей инвалидной коляске, сидел в сторонке, на окраине парка и тихо плакал.
Издали до него доносились торжественные речи и печальная мелодия духового оркестра. А потом был салют в честь погибших...
А в памяти его всплывал далёкий солнечный день, большой больничный двор и юная светловолосая девушка у колодца.
Разве можно забыть такое ?
Это была его первая любовь !
ПЕРВАЯ И ЕДИНСТВЕННАЯ....
"АХ, ЕСЛИ БЫ НЕ БЫЛО ВОЙНЫ ... "
Свидетельство о публикации №210031501260