Die Geschichte des Landsknecht История ландскнехта

Оглавление:




От автора

Введение

Часть 1. Знакомство с алькальдом Мадрида

Часть 2. Тайна убийства идальго

Часть 3. Таверна "Tres Banderillas"

Часть 4. Пленник инквизиторов

Часть 5. В разгаре

Часть 6. Дон Базилио

Часть 7. Тупик

Часть 8. Мадридский Театр

Часть 9. Допрос

Часть 10. Да свершится…

Часть 11. Эпилог

Словарь























От автора

Я благодарен моим друзьям и всем тем, кто своими действиями или же бездействием способствовал развитию событий. За яркую жизнь, которую мы вместе пережили. Без вас бы этого рассказа просто не было.
















Введение

Guten tag,

Моё имя Тоз Андер,

Я родился в начале весны 1529 года в небольшой деревушке в семье крестьянина Дорфа Андера на севере Германии. Очень рано я понял, что жизнь крестьянина полна всякого scheise и при первом же возможном случае завербовался в fanlaine проходящего мимо капитана. Много лет в составе отряда участвовал в подавлении восстаний на территории Священной Римской Империи, участвовал в Итальянской войне и отражал нападения швейцарцев на южных рубежах государства. За время постоянных походов и стычек стал матёрым ветераном, пережившим почти весь первый волонтерский состав. Много лет спустя, уже побыв doppelsoldner'ом и рассчитывая на сытное и относительно спокойное место trabantine, в главном городе западной Германии, Кёльне, повстречался с доном Базилио Осо-Гордо. Будучи большим авантюристом и романтиком, был очень увлечен рассказами Дона о его родине Испании, Большой воде и Индии, пылких испанских фрау и о перспективах побывать где-то еще, помимо опостылевшей из-за холода и постоянных крестьянских войн Германии.

Я нанялся в телохранители дона Базилио и стал сопровождать его в путешествиях. Уже под его руководством в чине офицера участвовал в сражениях против врагов Испанской Короны, которой присягнул. Когда Дона назначили главнокомандующим Испанской армии, вместе с ним прибыл в Мадрид, где и дальше продолжаю блюсти честную службу уже не только телохранителя, но и друга дона Базилио.

Я хочу поведать Вам о моих приключениях в Испании.

Шел 1570 год. В жизни этой страны он был эпохальным. Противостояние добрых католиков и протестантских еретиков, неверные в Османской Порте, тайны и ужасы Индии. Это было трудное время.

 

Часть 1. Знакомство с алькальдом Мадрида


  Солнце клонилось к закату. Привычный ветер изменил себе, резко повысилась влажность. На Мадрид опускался плотный туман. На одной из городских улиц бедного квартала появилась фигура. Суконный плащ закутывал её до колен, и лишь язычок плечевого ремня бился о стальной нагрудник, выдавая не простого заплутавшего путника. Сонмы мелких насекомых спешили окружить фигуру и заполнить своей массой трущобы прекрасного города, в сумерках казавшихся живыми из-за кишащих в них существ. «Ночью ничем не отличить от Ильцена…» - подумал альгвасил, закрывая лицо плащом и проходя мимо еще одной выгребной ямы. Ему был дан приказ явиться к Эстебану. Уже два месяца как его прошение о повышении застряло в чреве бюрократической машины, и только сейчас быть может что-то измениться.

Выйдя наконец из квартала бедняков и проходя мимо таверны «Tres Banderillas» он кивком головы поприветствовал двух давно знакомых ему людей в плащах. Это были Фридрих Рейнхард и Ганц Энрозес, такие же, как он, альгвасилы, а в прошлом ландскнехты, чьи жизненные истории похожи, а судьбы оказались связаны благодаря Дону Базилио. Встречу с алькальдом назначили на центральной площади. Не самое лучшее место для встреч, учитывая, какой репутацией пользовались альгвасилы. Тайная полиция Мадрида, почти целиком состоявшая из безземельных идальго и выходцев из провинции, наводила страх на многих городских и приезжих. Ночные погромы, работа на инквизицию, обдирание торговцев и путников, взяточничество и укрывательство преступлений, в конце концов – все это разнесло на всю Империю мнение об Мадридских альгвасилах, как о бандитах и бешеных псах на службе у Короны и Церкви. Всякий, мимо кого проходил альгвасил, прерывал свой разговор и спешил направиться куда-угодно по неожиданно появившимся делам.

Приказ Короля о назначении Дона Базилио Главнокомандующим армии заставил его вернуться на родину, бросив свои дела в Германии и с большой группой последователей, в числе которых было много немцев. По прибытию в Мадрид выяснилось, что дом Дона сгорел при последнем погроме еретиков и появилась необходимость срочно возвести «временное строение» в котором все новоприбывшие смогут жить, до того момента, пока городской совет не выделит, наконец, из имеющейся собственности дома, достойные Первого Гранда и его последователей, коих было несколько десятков. Шло время, но домов все не было, и Дон поступил как истинный солдат - он не стал дожидаться милости местных властей и с угрозами сообщить королю о нерасторопности городского совета и других проступках со стороны городского совета, взял всю власть над ситуацией в свои руки. Так, Дон, не видевший родного дома с двадцати лет, как ушел на войну, за месяц стал одним и самых влиятельных людей в Мадриде, с множеством рычагов воздействия на многих кто в нем жил, отчасти, из-за  замешанных в коррупционных делах местных властей.
В течении нескольких месяцев, вкладывая свои личные накопления и деньги семьи, средства сподвижников, и напрягая городской совет, заботой Дона была воздвигнута на месте прежнего вычурного сооружения, построенного его дедом, крепость, сочетавшую в себе красоту и величие испанской архитектуры с рациональностью и практичностью немецких  пограничных фортификаций. Узкие окна-бойницы испещрявшие весь дом под разными углами давали возможность в случае необходимости вести бой против нападающих с любой стороны площади. Ходы и тупики, опускающиеся железные решетки и ловушки внутри дома должны были доставить максимум неприятностей тем, кто все же добрался до его дверей. В противоположность этому прекрасные витражные окна были сделаны на крыше, давая огромное кол-во света, удивляя немцев живших в нем, и распыляя интерес всех, кто видел их с площади, да так, что сам король изъявил желание увидеть здание изнутри. Небольшой  сад с фонтаном, разбившийся внутри этой крепости, представлял собой отражение изысканного вкуса Дона. Прошел уже год, и то «временное сооружение» которые выросло на краю центральной площади, напротив Театра, было достроено и представляло собой сооружение с башней, огромными кованными воротами и постоянной личной охраной у них, этакий бастион, столь же агрессивно-холодный, сколь и прекрасно-утонченный.
Вот напротив него, около Столбов Инквизиции, рядом с постаментом, с которого порой орал глашатай, пытаясь перекричать гул голосов скоплений человеческих масс, и назначил встречу алькальд Эстебан.

Люди переходили на шепот, как только проходя мимо, Тоз ровнялся с ними. Мэра он увидел издали, когда тот вел какую-то разъяснительную беседу с двумя альгвасилами, явно из идальго, судя по вычурным костюмам с множеством элементов, не имевших никакой практической ценности. Алькальд не любил повышать голос, но тон, с которым тот говорил, приводил его в беспокойство, ветерана многих войн, уже давно холодно относившийся как к боли, так и к смерти. Как только Тоз приблизился, алькальд взглядом отослал своих подчиненных и развернулся к нему со словами:
-Hola, вы вовремя
-Haile Эстебан, я получил ваше сообщение, что с моим повышением? – решил взять сразу быка за рога
-Я помню о вас Тоз - сказал алькальд на ходу - Сейчас есть срочное поручение для вас
Они двигались мимо трущоб в сторону кладбища, находившегося за зданием Святой Инквизиции.
-Только что я получил сообщение от инквизитора падре Кастолия. На городском кладбище было найдено тело идальго Доминго де Ривера-и-Диас. Вам поручено разобраться во всем этом mierde. Я повышаю вас в звании - это должно помочь в расследовании.
Сказав это, алькальд остановился и повесил круглый знак на полу суконной шляпы Андера. Тот ждал продолжения.
- На кладбище ждет младший брат и сестра убитого, они расскажут вам, что они видели. И последнее – он внимательно посмотрел прямо в глаза ¬- найдите убийцу и не давай огласке заданию, это не должно дойти до Короля пока не будут схвачены все виновные. Никто не смеет убивать испанских дворян. Сделайте это быстро, и вы будите вознаграждён, помедлите, и завтра нас вами уже будут вешать за шею у Столбов.
Взгляд невольно скользнул по горелым останкам. Инквизиторы снимали, то, что оставалось, со Столбов только неделю спустя, для пущего устрашения еретиков.
- Да поможет вам Господь. Я сейчас в Инквизицию, попробую выиграть как можно больше времени на расследование, чтобы вы успел разобраться со всем этим…
Сказав это, алькальд свернул к зданию Святой Инквизиции, оставив Тоза со своими мрачными мыслями. - Вот тебе и повышение…- со злостью произнес он и почти бегом устремил к городскому кладбищу.


Часть 2. Тайна убийства идальго


Луна готовилась войти в полную силу над Мадридом. Стылый воздух кладбища. Непонятно почему, но ветер избегал это место. Черные вороны сидят на крестах. Их карканье разносится на всю ближайшую округу. Унылые лужи на месте старых могил. Потертый камень надгробий. Кладбище считалось одним из самых спокойных мест в городе. До этой ночи.

Сейчас тут находился много народа: могильщик с помощниками, святой отец произносил заупокойную молитву над телом убиенного, Альфонсо с факелом в руках, мой давно знакомый альгвасил, и сжавшаяся пара, пытающаяся укрыться небольшим плащом.
 - Альфонсо, посвети мне - сказал Андер, склоняясь над телом под тканью. Откинув её, перед глазами предстала следующая картина: завалившись на живот, раскинув руки, одна из которых сжимала дагу, и раскрыв рот в беззвучном крике с перекошенным лицом, лежал средних лет чернявый идальго. Был одет он в колет, в расшитые с полосами штаны и сапоги без каблука, все черное. На спине убитого были две отметины от стилета. Одна напротив сердца, другая – печени. Обе смертельные раны явно были сделаны профессионалом. За моей спиной послышались знакомые голоса:
-Идальго… а убийца был профессионалом
-Убили в спину чем-то похожим на стилет, когда он попытался сбежать, посмотри, ноги поджаты
Повернувшись, Тоз обменялся понимающими взглядами с Фридрихом и Ганцом, каким-то образом оказавшихся здесь. Этим старым ветеранам не нужно было объяснять очень многое. Как только ландскнехты попали на службу к алькальду, они зарекомендовали себя как следователи, способные отличить удар кинжала, меча, копья или алебарды от удара шпаги или тупого кухонного ножа. Опыт, полученный в сражениях, и после них, был высок. Уголовные дела же, связанные с насильственной смертью, которые они вели, обычно закрывали с положительным результатом. В противоположность их сослуживцам идальго, ничего не умеющих, кроме, как потискать за мягкое frau. Способных лишь обвинять в преступлении всякого, у кого не поворачивался язык перечить им.

Подойдя к замершей паре, Андер увидел скромно одетого мужчину, с напряженным взглядом и небольшим katzbalger'ом на поясе, больше походим на нож, и очень бледную молодую донну.
- Вы брат и сестра убитого? Представьтесь, пожалуйста
- Нас зовут Франсиско и Инесс де Ривера-и-Диас.
- Алькальд мне передал, что вы расскажите о том, что здесь произошло
- Я сидел в трактире «Черный бык» - начал рассказывать Франсиско - И после бокала вина решил выйти на улицу, пройтись в сторону кладбища. Я нахожу это место очень спокойным, оно помогает мне думать, тем более что там должен был встретиться с каким то человеком мой брат. Как только я подошел достаточно близко, я услышал крик, принадлежавший моему брату, и поспешил к нему на помощь. Когда я увидел его, он бежал с дагой в руках и его догонял некто, одетый в чёрную одежду и подпоясанный поясом с металлическими накладками. Он ударил моего брата в спину кинжалом и когда тот упал, остановился и добил его. Я на ходу вынул меч и с криком побежал на него, но, увидев меня, он побежал в сторону старого кладбища. Я остановился у тела своего брата, и поняв, что он не дышит, рванул что было сил за убийцей, но тот был быстр и очень скоро я убедился что я уже один на этом кладбище, а убийца ловко ушел от погони. На наши крики прибежали святые братья и альгвасил.
- Когда это произошло?
- В сумерках, перед закатом
- Как выглядел убийца?
- Весь в чёрном. У него была короткая стрижка. Обычное лицо из таких, что не запоминается, но вроде бы не испанец. Как сказал мне брат, он договорился увидеться с этим человеком на кладбище перед закатом.
- Может вы заметили какие-то отличительные черты этого человека? Что-нибудь, по чему можно было бы сразу сказать, что это точно он? Татуировки? Шрамы?
- Нет, было уже темно. Я не успел ничего разглядеть. Они сидели с моим братом в таверне «Tres Banderillas». Возможно официантки или хозяйка что-то видели и знают. Доминго был частым гостем в том заведении. Этот человек, убийца, прибыл неизвестно откуда и сразу стал искать моего брата, желая сообщить что-то насчет его невесты в Лейдене.
- Ваш брат что ли был пьян? Как можно идти на встречу с неизвестным ему человеком, который к тому же назначает встречу на кладбище перед закатом? Лучше тогда сразу бы взял с собой лопату и написал завещание.
По блеснувшим глазам Тоз понял, что сейчас Франсиско больше ему ничего не расскажет.
Андер посмотрел на Альфонсо и произнес:
- Пошли со мной, быть может убийца что-то обронил, будешь светить
Спешным шагом они шли в сторону старого кладбища, по дороге находя свежие следы погони в грязи. Им удалось определить место, где Франсиско разминулся с убийцей. Тот  почти не оставлял следов, видимо избрав лучшую дорогу,  ведущую в лесной массив, прочь за переделы города.
- По другому и не могло быть - буркнул себе под нос Альфонсо.
Нельзя не было согласить с его словами.
- Я возвращаюсь, а ты еще походи, погляди что тут к чему, может найдешь что-то, что даст нам больше информации об убийце
Альфонсо кивнул, и, насвистывая какой-то испанский мотив, двинулся дальше по следам. «Не плохой малый. Рвения не занимать, но вот опыта не хватает…». Вернувшись к месту преступления, Тоз застал там только Фридриха, ждавшего его возвращения.
- Я смотрю тебя повысили? Gut, иди  в таверну, а мы попробуем что-либо узнать в округе, быть может кто-то что-то слышал или видел. На эту сторону выходит одна из стен Инквизиции.
- Если я не ошибаюсь у Инквизиции сюда выходят кельи, где держат подозреваемых в ереси
Они посмотрели на стену с небольшими окошками. Это здание чем-то напоминало храм, если только не ощущение идущего от него чувства безысходности. Никто из нас так и не привык за год жизни в Мадриде к постоянной близости этого символа постоянной борьбы Священной Католической Церкви. Место в рядах альгвасилов гарантировало Андеру некоторую защиту от святых братьев, и освобождало его от многих титульных действий, которых он не знал. Сын крестьянина, мальчишка, он настоль редко посещал церковь и слушал пастора, насколько часто проводил время в таверне и за помощь там имел возможность слушать рассказы солдат или безногих калек, бывших в прошлом ими. Переживших свой последний бой, застрявших на границе этого мира в беспробудной бедности, но по прежнему веселых и не сгибаемых. Будучи еще мальчишкой, он мечтал о войне, о поверженных врагах, о славе и богатстве, и мечта вскоре воплотилась в жизнь.


Часть 3. Таверна "Tres Banderillas"


Это место располагалось на границе между центральной площадью и Театром, далее начинались трущобы. Таверна была добротно обставлена. В нём учитывалось, что люди, приходившие отобедать или вечерком пропустить стаканчик красного, были самых разных сословий. Сюда забредали бедняки и мастеровые, частили студенты и идальго, бывало, даже благородные доны назначали здесь встречи по своим торговым делам. Это место как нельзя лучше подходило для нас – альгвасилов. Здесь можно было узнать последние новости и слухи. Многие пользовались возможностью услужить благородным донам, если им требовалась охрана или курьер, или сопроводить какого-нить студента, сына богатого торговца до дома, если тот уже не мог передвигаться на своих двоих. Это было место, очень похожее на десятки таверн раскинувшихся в городе. Одно обстоятельство отличало его от других – это возможность очень вкусно и не дорого поесть. Хозяйка этого заведения, Исадора Гомес, прикладывала массу усилий для поддержания репутации заведения, и пользовалось благосклонностью многих покровителей. С ней то и нужно было заговорить в первую очередь.

Андер прошел через зал, в котором состоятельные постояльцы курили тобакко, не так давно привезенную из Индии травку, и с улыбкой остановился у стойки. Гомес вовсю хозяйничала в шкафу и не замечала подошедшего.
-Guten tag frau Гомес.
Хозяйка быстро закрыла шкаф и развернулась к альгвасилу.
-Здравствуйте сударь, вы желаете пообедать или быть может красного Севильского? Только сегодня привезли.
- Nein frau, сейчас не время, у меня к вам есть вопрос, знаете ли вы идальго Доминго де Ривера-и-Диас? Он недавно был в вашей таверне.
- Конечно знаю. Он и его сестра, Инесс, пели в хоре на утренних мессах в Соборе. Доминго несколько часов назад сидел здесь с каким-то незнакомцем. А что случилось? Я могу узнать, почему вы спрашиваете?
Андер нахмурился. Он понимал, что не стоит каждому поперечному знать о произошедшем, но Исадора Гомес была не только честной испанкой, но и прекрасно умела держать язык за зубами, да так, что именно её заведение прослыло местом конфиденциальных встреч. Конечно, если её об этом просили.
- Это должно остаться между нами – начал Тоз, склонившись к самому её уху - Доминго был убит час назад на кладбище и мне необходимо знать подробности о незнакомце с которым он сидел. Что они делали и как расстались.
Исадора приложила пальцы к губам
- Santa Maria. Они заказали несколько бокалов вина, а после пили и очень тихо вели разговор. Незнакомец что-то рассказывал Доминго, из-за чего тот был немного не в себе и часто повышал голос. Было слышно, что незнакомец упомянул Нидерланды. После произнесенных слов Доминго что-то шепнул незнакомцу, поднялся и пошел на выход к дверям. За напитки расплатился незнакомец.
- Опишите его, как он выглядел?
- Он был одет в бедную одежду и подпоясан кожаным поясом с металлическими бляхами, на котором в ножнах висел кинжал.
- А лицо? Может какие-то приметы? Детали? Вам должно было что-то броситься в глаза
- Сударь, он был коротко стрижен, а в лице ничего примечательного, кроме того, что он не был испанцем. И еще одно - он заплатил мне за вино французскими деньгами
- Французскими? Покажите их.
Гомес достала и положила перед альгвасилом металлические монеты с отчеканенной лилией с одной стороны и короной с другой.
- Frau, я хотел бы их забрать. Вот, держите испанские эскудо по выгодному курсу, вместо них
- Пожалуйста
- Благодарю вас frau
- Не стоит благодарности, работайте альгвасил, вся надежда в раскрытии на вас, а как найдёте виновных – приходите, я приберегу для вас бутылочку домашнего Кастильского.
Тоз кивнул и направился на выход. «Что же, кое-что проясняется…»
- А где жил Доминго? – сказал он, развернувшись к еще смотревшей на него хозяйке, что-то прикидывавшей в голове
- Сударь, вся семья де Ривера-и-Диас живет в небольшом домике, что стоит по левую руку от таверны, у него зеленая крыша-черепица и небольшое окошко у входной двери.
- Благодарю вас frau – сказал Тоз и быстрым шагом скрылся за дверью.

Ночной Мадрид. Прохладный сквозняк, гуляющий по центральной площади, приносил облегчение после знойного дня. Туман скрывал здания на противоположной стороне. «Как было бы сейчас хорошо оказаться  рядом с Белиндой…» - начавшуюся мысль прервал подошедший Фридрих.
- Андер, выяснилось, что у инквизиторов с той стороны заключен некий француз, подозреваемый в ереси Кальвина, вот он как раз слышал и видел встречу идальго с убийцей. Но он почти не знает испанский, не то, что германский. Нам нужен переводчик
- Быть может кто-то из торговцев или писарей? Я могу спросить у хозяйки «Tres Banderillas», она наверняка посоветует человека….
-Жди здесь, я пойду, доложу Эриху, он у нас главный, может у него есть кто-то на примете.

Эрих и Фридрих, они оба служили в одной терции во время Итальянский войн, причем Фридрих командовал ею. Капитан отличался способностью в трудной ситуации принимать правильные решения, что не однократно спасало голову ему и его подчиненным. В бою он превращался в настоящего демона, лезущего в самое пекло, и отправляя врагов в Ад. Что же касается Эриха, то он по началу помогал Фридриху, а позже тот назначил его главой альгвасилов вместо себя. Обязанности главы быстро осточертели Фридриху, а помощник проявил предприимчивость в новой должности. Видимо тут сказывалась навязчивость и однообразность бюрократической машины, с которой столкнулся Фридрих, как только занял должность главы альгвасилов, убив на дуэли прежнего. Тот дурак посчитал, что сын грязной немки не может быть настоящим Мадридским альгвасилом и думал, что оскорбление сойдет ему с рук. Прошло пол года и Эрих добился успеха в своей должности.  Он знал всё и всех по делам, которые к нему поступали и имел связь с главами альгвасилов в других городах и краях. Он заставил работать на себя эту систему, но из-за большого объема незакрытых дел выработал привычку при любом возможном случае делиться или перекладывать с себя ответственность за них.


Часть 4. Пленник инквизиторов


Близился рассвет и день предстоял не менее жаркий, чем предыдущий. Нужно было выспаться перед следующей ночной сменой. Уже издали Тоз узнал двоих, двигающихся к нему. В одной из стычек на юге Германии один hundesohn огрел его по глазам дубиной, да так, что зрение больше не вернулось к нему в прежнем виде. С тех пор он не мог узнать человека в лицо с двадцати шагов в светлый день. Ночью же его зрение насмехалось над ним, надевая на людей лики убитых им врагов или погибших друзей, из-за чего поначалу после травмы его чуть не выгнали из fanlaine, как сбрендившего. После этого Андер привык, что глазам нельзя доверять и использовал другие возможности получать точную информацию о людях – походка, голос, повадки, и запах, когда он не был простужен. Так вот, этими двоими были уже давно знакомые ему, Эрих и Ганц, говорившие о каком-то долге, которые Ганц задолжал первому. Ганца выдавала забавная вызывающая походка, в то время как Эрих всегда плотно запахивал свой плащ, да так что казалось, будто он укутан в нём и это сковывает его движения. Это ошибочное впечатление стоило жизни многим, кто пытался отомстить за смерь прежнего главы альгвасилов. Подойдя, они поздоровались крепкими рукопожатиями, после чего Эрих сказал:
- Ко мне приходил Фридрих и изложил суть проблемы. Наш Ганц воевал в последней Итальянской компании против французов и часто захватывал их по заданию в плен. Он не плохо знает этот язык
- Ты прав Эрих! Я и забыл. А ведь ты, Ганц, нам как-то все уши прожужжал подробностями, как ты резал этих schweine, пока Дон Базилио не пригрозил тебе трехсуточной вахтой у входа в Дом.

Ганц подавил в себе смешок, готовый перерасти в хохот у дверей Святой Инквизиции. Подробности и вправду были лишние. Наши kampfrau после этого перестали с ним разговаривать, что не мало его позабавило. История жизни Ганца похожа на историю жизни многих ландскнехтов. Французский пехотный полк проходил мимо его родной деревни и сжёг  все, что могло гореть, изнасиловал и унес с собой все, что можно было изнасиловать и унести. Ганц каким-то чудом выжил в горящей церкви, после чего стал сильно верующим, так как считал что Господь спас его в тот день. Религиозность уживалась в нем с некоторой небрежностью и вызывающей разудалостью, но всё это было в нём до момента пока на глаза не появлялись французы. Вот тут вся боль и гнев, живущие в нем, выходили наружу, и он становился резким и стремительным, иногда ведя себя не лучше ненавистных ему врагов. Он учил их язык, учил для того чтобы знать о чем говорят захваченные им французы, о чем они кричат перед смертью. Старший брат Андера сгинул в войне с этими свиньями. Толи был убит в бою, толи попал в плен и сгнил в тюрьме. Когда в его дом пришла эта весть, mutter высохла от горя за несколько месяцев, а отец навсегда перестал улыбаться. У них обоих были поводы для ненависти.

- Пойдемте, я хочу выспаться перед следующей сменой. Ганц, я надеюсь, ты не будешь долго поносить этого еретика, а по существу опросишь его, после чего я смогу наконец отдохнуть
- Тоз, ну ты же меня знаешь…
- Да, я тебя знаю, и поэтому заранее тебя прошу сделать все без лишних эмоций и так чтобы не нужно было потом мыть от крови пол в келье
- Да я всё понял! Не переживай, он же просто маленький французишка, не солдат, я его просто презираю. Сделаю всё в лучшем виде.
- Пойдемте уже, я хочу закончить это дело побыстрей – сказал Эрих и шагнул навстречу распахивающимся воротам.

Друзья вошли в большой приемной зал, состоящий из множества дверей. В зале царил полумрак из-за немногих чадящих факелов, развешанных на стенах и колонах. В центре зала стоял огромный дубовый стул с резной спинкой и стол, над которым склонился над бумагами с пером инквизитор, возраст которого нельзя было определить. Как можно было что-то видеть в такой темени для Тоза оставалось загадкой.
Инквизитор отложил перо и поднял глаза на вошедших:
- Подойдите дети мои, я знаю за чем вы пришли. Вам нужен тот, кого мы подозреваем в мерзкой ереси Кельвина. Что ж, мы дадим вам поговорить с ним, но есть среди вас человек говоривший по французски?
- Oui, je parle fran;ais – говоря немного в нос, произнёс Ганц
- Отлично, сын мой, тогда быть может и нам ты поможешь, когда вы узнаете все необходимое
- Конечно падре, я буду рад помочь святой церкви
- Подождите немного, сейчас придёт привратник, он проводит вас да кельи узника. Узника зовут Матиз лё Руж, он представился торговцем из Парижа.
Инквизитор поднял со стола колокольчик и несколько раз позвонил. Через некоторое время в залу через левую угловую дверь вошел молодой привратник.
- Брат Сандро, проводи господ альгвасилов к нашему дорогому Матизу, у них к нему есть несколько вопросов.
- Конечно падре – привратник Сандро знаком дал нам понять идти за ним.
Они шли по длинному коридору, по обе стороны которого располагались кельи узников. Они шли уже несколько минут, прошли множество дверей, повернули в несколько коридоров. Тоз готов был поклясться, что в случае чего, не смог бы выбраться из этого места без чужой помощи. Спустя еще какое-то время привратник остановился у ничем не приметной кельи и, отодвинув смотровую скобу, сказал в черноту:
- Дорогой Матиз, к тебе гости, они знают французский, у них к тебе несколько вопросов
- Bien, entrez
- Заходите пожалуйста, а вы – привратник обратился к Ганцу – когда закончите я хотел, что бы вы посодействовали инквизиции и еще немного поспрашивали нашего дорогого друга об интересующих нас темах. Вы же знаете священное писаное?
- Конечно брат, Credo in unum Deum. Et unam, sanctam, catholicam et apostolicam Ecclesiam.
- Замечательно. Ступайте же. Я буду ждать вас здесь – и отворил нам дверь кельи.
Войдя, они увидели человека стоящего у маленького решетчатого окошка. Он был французом. Он был одет в голубой дублет и голубой же берет покрывал его голову, чулки выше колен и не большого размера штаны. Все бросалось в глаза, да так что Ганц сглотнул слюну в повисшей секундной тишине.
- Ганц, переводи за мной - сказал Эрих нарушая тишину, царящую в келье, и кажется во всем этом мире дверей
- Вы видели или слышали что-нибудь необычное сегодня со стороны кладбища?
Матиз кивнул и произнес что-то по французски
- Да, я видел. Два человека встретились на кладбище, после чего один из них достал оружие и бросился на другого, а тот бросился бежать прочь – начал переводить Ганц
- Тот, первый, ударил убегающему в спину. После чего раненый упал и был добит, перед смертью успев выкрикнуть имя, кажется Франсиско. Откуда-то со стороны послышался новый крик, и показалась вооруженная фигура, которая бросилась к убийце. Тот в свою очередь бросился бежать в сторону старого кладбища.
- Как выглядел убийца? Вы слышали, о чем они говорили? Быть может, заметили что-то необычное?
- Это произошло в сумерках и то, что я смог разглядеть – была черная одежда, короткая стрижка и кинжал на поясе. Убийцу я хорошо слышал. Француз, он говорил с Парижским акцентом, перед тем как напасть он сказал убитому по французски «De rien personnel», чего тот явно не понял
- Это всё? Вы больше ничего не видели?
- На крики прибежал страж с факелом, а позже прибежали инквизиторы и работники кладбища. Больше я ничего не видел.
- Что же, благодарю вас за содействие следствию
Эрих подождал пока Ганц переведет последнее и сказал:
- Не нравиться мне это дело, я скажу падре, что убийца был французским еретиком – пусть этим делом озаботятся инквизиторы.
После этих слов все трое вышли в коридор. Там их уже ждал еще один привратник, явно готовый проводить до выхода. Попрощавшись с ухмыляющимся Ганцом, Эрих и Тоз направились за привратником, а толстая дубовая дверь кельи закрылась за инквизитором и оставленным ими другом. «Матиза ждет не шуточная ночка…» - подумал Андер и тоже ухмыльнулся…


***


…легкие вдыхают стылый холодный воздух… совсем недавно прошел ливень и осень под Ульмом в это время превращала дороги и местность в грязевое месиво, а людей заставляла съёживаться в поисках тепла… из-за леса показался первый всадник и по рядам засевших в засаде германцев прошла веселая трескотня раздуваемых фитилей… уже показалась первая телега обоза с людьми, сидящими на ней… мы дадим им подойти поближе, чтобы никто не ушел… даю приказ подпустить отряд на пятьдесят шагов и он змейкой уходит по рядам далеко направо… этого вполне хватит чтобы уложить всех кто в нем едет одним слитным залпом… раздуваю фитиль, мушкет приятно тяжелит руки, мощный… прекрасное оружие для дистанционного боя… сто шагов до нас, стволы ищут себе жертву… восемьдесят шагов, целюсь в сидящих на обозе людей, они плотно закутаны в плащи… семьдесят шагов, уже возможно снять замыкающего, их оказалась намного меньше, чем доложили информаторы… что-то не так… шестьдесят шагов, обоз почти дошел до условной отметины… целюсь в левую сидящую фигуру, факел за спиной скрывает лицо… все ждут когда я дам команду стрелять, моего выстрела… щелчок механизма и от фитиля загорается затравочный порох… грохот выстрела и следом через мгновение девичий визг… ЧТО?.... небольшая фигурка вскочила с лавки и бросилась к упавшей с телеги… ДЕТИ???... кричу об отмене атаки, но голос тонет в шуме грохочущих выстрелов…


Часть 5. В разгаре


Андер рывком вскочил с постели. Грудь вздымалась от бешеного дыхания, кровь ударяла в уши, холодный пот почти полностью впитало в себя покрывало. Он все еще струился по лицу, напоминая о ночном кошмаре. На улице уже начало заходить солнце. Жаркий воздух скоро сменится приятной прохладой. Поднявшись с кровати, Тоз увидел свежую рубашку на стуле и глиняную кружку с водой – Мария не изменяла себе в привычке и продолжала по матерински заботится о нём. Мария… Дон Базилио взял её в отряд, когда мы сражались с рюдерскими мятежниками у деревни Лош. Мы подобрали отличный момент - наша ночная атака не оставила им шансов и мало кто ушел живым. Те, кому удалось спастись в этом бою, потом покрыли своими телами местные дубы. Мария была родом из этих земель и стала свидетельницей зверств, с которой мятежники расправлялись с местными крестьянами. Мы нашли её в подвале одного дома, ждавшую свою участь с другими frau, имевшими на себе следы насилия и побоев. Тоз лично обезглавил их тюремщика, молодого солдата приставленного к этим пленницам, а другого охранника отдали на растерзание обезумевшим от жажды мести, истязаемым женщинам. После этого боя в отряд Дона Базилио влилось множество женщин, которых мы не стали бросать на произвол судьбы. Они стали сестрами и женами многим из наших солдат. Мария же, стала прилагать силы, для того чтобы Андер, Рейнхард или Ганц ходили в чистой одежде и были накормлены. То немногое, что так сильно помогало им уже многое время, почти забывшим о женской заботе.

Одевшись в свой чёрно-оранжевый костюм, надев поверх горжет и кирасу и взяв баклер и шотландский палаш, Андер спустился из своей коморки на второй этаж. Нужно было плотно поесть перед ночной сменой. По пути, встречая знакомых, здороваясь и обмениваясь с ними рукопожатиям, он прошел на кухню, где застал Марию, раздававшую густую бобовую похлебку, Валенсо, Эриха и Фридриха. Дон Базилио редко ел с нами, предпочитая не отрываться от дел в своём кабинете. Наверняка сейчас он в сопровождении Ганца и Дитриха Стольца, нашего знаменосца, и еще десятка других солдат, был на какой-нибудь важной встрече, а может и у самого Короля.
- Frau Мария, guten abend, благодарю тебя за рубашку и воду
- Her Тоз, не стоит, ты же знаешь, что мне в радость за тобой поухаживать. Вот, держи свою посуду, я знаю, что сегодня снова ты на ночном дежурстве и положила побольше.
- Благодарю тебя frau
Присев за свободное место у стола, Андер оказался напротив Эриха. Да, люди знали, что в Доме Дона Базилио сосредоточены многие силы города. Глава альгвасилов и  многие из них были одной большой семьей, что позволяло с большой эффективностью решать вопросы, возникающие по работе. Доедая хлеб, Эрих поднял глаза на Андера:
- Я говорил с алькальдом, зря ты влез в это дело, теперь ответственность ляжет на тебя, и в случае неудачи понесешь её ты
- Эрих, ты же знаешь меня, я люблю доводить свои расследования до конца, к тому же у меня не было особого выбора. С повышением я автоматически получаю трёпку у алькальда, тем более за это расследование можно получить хорошую награду.
- И все же зря ты влез в это дело, даже Дону Базилио будет сложно тебя отмазать в случае неудачи. Повинные в смертях дворян вынесут на себе гнев самого Короля, если он прознает раньше времени об этом деле, а как умеет гневаться наш Филипп, отлично знает каждый в этом городе.
Как-то раз один не очень богатый дворянин попал в переделку недалеко от этого места. Для него это закончилась грабежом и быстрой смертью. Почти сразу об этом деле узнал сам Король, так как убитый оказался другом семьи одного из его родственников. Тогда, в течение недели, гвардейцы в купе с инквизиторами, оцепив этот район, искали виновных в преступлении, не переставая сжигали еретиков на Столбах или вместе с семьями в их домах. Как раз из-за одного такого пожара и сгорел случайно семейный дом Дона Базилио. В конце концов, преступники были найдены - их выдали собственные семьи, оказавшиеся в застенках инквизиции и признавшиеся в ереси. Крики убийц пробивались даже сквозь невозможно толстые стены. На следующее утро, четыре тела, завернутые в черную ткань, были повешены на несколько недель на городской площади. В назидание. После этого случая дворян в Мадриде убивать перестали. И вот снова…

Площадь города встречала Андера закатным солнцем. Немного поболтав со стражниками у дверей крепости, он устремился к небольшому домику рядом с таверной «Tres Banderillas». Ночью он не стал  разглядывать его, но сейчас, подойдя поближе, было понятно, что это было и не зачем – это было покосившееся здание, с давно не ремонтированной крышей, и если не стоящий цветок в горшке на окне, можно было бы сказать с уверенностью, что в нем никто не обитает. Он был похож на многие постройки, составляющие трущобы. У его благородных обитателей было очень не просто со средствами к существованию. Подойдя к двери, ландскнехт уверено постучал в неё кулаком. Долгое время никто не открывал. Повторив более настойчиво, результат был достигнут – занавеска за окном пошла ходуном, и послышался звук отворяемой щеколды. Открылась дверь, и на пороге показался вчерашний молодой идальго, очень бледный, с болью в глазах.
- Здравствуйте альгвасил, входите… - и отошел в глубь дома, пропуская
- Что случилось, почему у вас в доме святые братья? – спросил Тоз, настораживаясь
Фигуры в темных рясах выходили из дальней комнаты.
- Моя сестра, Инесс… она умерла от горя сегодня после обеда. Я искал вас, пытался вызвать, но мне сказали охранники у ворот, что вы спите перед ночной сменой… я не знал куда себя деть и позвал святых братьев – сказав это, идальго горько вздохнул
- Разрешите мне осмотреть её?
- Пройдёмте за мной
Альгвасил проследовал за Франсиско в дальнюю комнату. На кровати, в той же одежде, что и при первой встрече, лежала молодая дворянка. Благородная бледность и правильные черты лица, она была красива. Проведя поверхностный осмотр можно было заключить, что она умерла ненасильственной смертью, если бы не одно но – странно откинутая голова с тёмным пятном на лбу и рука на груди.
- Как это произошло?
- Это случилось после обедней, мы разговаривали о брате. Она себя очень плохо чувствовала, как будто задыхалась. Посреди нашего разговора она вдруг схватилась за грудь и потеряла сознание. Наверно её бедное сердце не выдержало смерть брата – это был для неё такой удар…
- У вашего брата могли быть враги? Кто-то желал ему смерти? Вашей семье? – резко спросил альгвасил, озвучивая свои сомнения
- О, право, я не знаю, нет… у нас бедная, но честная семьи. Мой брат был довольно свободолюбивым, но он никогда бы не осмелился обесчестить нас. Нет, это полностью исключено.
- А дела, которые он вел? Вы сказали, что он был свободолюбивым? В какой степени?
- За ним были грешки – он любил выпить, а игральные кости были его отрадой. Начиная играть, он часто входил в такой азарт, что не мог остановиться, пока не потратит последний эскудо. Но мой брат никогда бы не влез в долги. Наш отец был не очень благоразумен и дал нам несколько уроков на собственном примере…
- А дела? Мне рассказали, что ваш брат говорил с убийцей о Голландии.
- Да… мой брат был помолвлен на дворянке из богатого рода ван Тасселов. Он ждал, когда от неё придет весть. Она должна была ему написать, когда все будет готово для свадьбы, но незадолго до этого мой брат где-то потерял наш фамильный перстень. Он был расстроен и не хотел ехать из-за этого. Это ударяло по его гордости, по его самолюбию.
- А другие женихи?
- Их не было, этот брак был заключен нашими родителями задолго до первой встречи с Маргаритой. В нашей семье было два брата кроме меня: Сантьяго и Доминго. Невеста должна была достаться Сантьяго, если бы тот не сгинул в океане по пути в Новый Свет. Тогда было решено, что женихом станет Доминго.
Андер постоял немного в молчании, переваривая сказанное идальго
- Кто последний видел вашу сестру? Она куда-то удалялась сегодня?
- Я не могу ответить вам, я всё утро был занят, устраивая похороны брата. У нас почти не оставалось денег, и нужно было продать кое-какие украшения, доставшиеся Инесс от бабушки.
- Чем ваша сестра занималась? Куда она ходила? Принимала ли она лекарства?
- Вся наша семья помогала в Соборе на мессах. Доминго и Инесс пели в хоре, а я прислуживал у алтаря. Насчет лекарств – не уверен, но она не часто болела, здоровьем мы были не обделены. Деньги она тратила в основном на то, чтобы обновить свой не многочисленный туалет и недорогую парфюмерию.
«Парфюмерию говоришь…»
- Как вы думаете, кто может знать, где она была перед смертью?
- В месте с нами в хоре пела одна официантка из "Tres Banderillas". Быть может она что-то знает
- Спасибо за информацию, и… я соболезную вам, это наверно сильный удар для вас почти сразу потерять двух родных. Что вы собираетесь делать дальше?
- Благодарю вас сударь… право, я пока не знаю, скорее всего, я скоро соберусь и отправлюсь в Голландию. Семья ван Тассел должна знать что произошло.
- Тогда в ближайшее время я еще обращусь к вам, если у меня будут вопросы
- Пожалуйста
Франсиско проводила Тоза до двери, и открыл засов. Когда ландскнехт был в дверях он остановился, смущенный одной мыслью, и, не оборачиваясь, спросил:
- У вас есть еще родственники Франсиско?
- Нет сударь, я последний представитель своего рода– ответил ему сдавленный голос идальго
«Так я и думал…» - пронеслась мысль

«Что мы имеет…» - рассуждал Андер, медленно шагая по центральной площади в сторону Дома – «Бедная благородная семья, почти в нищете. Кормятся тем, что пели в хоре и помогали в Соборе, продавали оставшиеся в наследство украшения. Один из братьев исчезает в Новом Свете, наёмный убийца с вестями, якобы из Голландии, забирает жизнь старшего брата, и в скорости при не понятных обстоятельствах умирает сестра. Остаётся младший брат. Выводы: первый – кто-то сознательно убивает членов семьи, второй – брат проигрался в карты и его убили за долги, а сестра от горя скоропостижно умирает… но из-за долга не посылают профессионала, с этим справиться и несколько разбойников в подворотне, хотя, помня убийство последнего дворянина многие бы поостереглись. От горя не умирают при таких обстоятельствах, как умерла сестра. От горя умирают долго, высыхая телом и разумом, а не так, сразу… Кому это выгодно? Это может быть выгодно оставшемуся брату. Как младшему ему почти ничего не досталось бы из имеющихся семейных средств, но в это трудно поверить. Заглянув к нему в глаза, нельзя было найти страха за содеянное. Там была только боль и тоска от утраты… Тогда выходит, что кто-то устраняет членов семьи. Сначала посылают убийцу к брату, потом каким-то ядом убивают сестру. Франсиско может угрожать опасность…».
Андер остановился, и, вспомнив, метнулся обратно. Он должен зайти в таверну. Быть может, сегодня работает официантка, певшая в хоре.

В таверне была как всегда – не протолкнуться от разного подвыпившего народа. Официантки ловко уходили от шлепков особо засидевшихся. Из знакомых тут был только Серхио Кальдера.
- Haile Серхио, как служба?
- Тоз, все в порядке, решил пропустить бокальчик перед сном. Уж больно жаркий выдался сегодня денек
- Как Дон? Как его здоровье?
- Благородный Дон здравствует, его сила и проворность остаются отменными. Сегодня, когда я писал письмо одному высокопоставленному господину, я весь перемазался в чернилах, при этом часть их непостижимом образом попала на штанину Дона. Он так молниеносно отвесил мне подзатыльник, что я думал, что сейчас начну говорить по голландски.
- Хорошая шутка Серхио! Скажи, хозяйка на месте?
- На месте, где же ей еще быть – сказал тот, в задумчивости массируя затылок
Подойдя к стойке, он нашел хозяйку, которая окриками подгоняла официанток. Те, на больших подносах разносили глиняные котелки, из которых очень вкусно пахло пшенной кашей с тушеной говядиной.
- Здравствуйте frau
- Сударь, вы что-то хотели?
- Ja, frau. Мне сказали? что у вас есть официантка, которая поет в хоре. Я хотел бы с ней поговорить.
- К сожалению, она сейчас сильно занята
- Frau, умерла сестра де Ривера-и-Диас, и последним человеком кто её видел, могла быть как раз эта официантка
На миг сеньора Гомес остолбенела, но в следующий момент скорым шагом исчезла на кухне. Через минуту она вошла в зал с молоденькой официанткой с кудряшками.
- Розель, этот господин хочет поговорить с тобой об Инесс
- Мы могли бы выйти отсюда, здесь очень шумно. Вы же отпустите её на несколько минут со мной, frau? – уточнил альгвасил, и, заметив, что официантка пошла за ним, быстрым шагом пересек таверну и вышел на свежий воздух.
- Frau Розель. Frau Гомес наверняка сообщила вам о сестре де Ривера?
- Да, это так печально, я только сегодня с утра видела её.
- Как она себя чувствовала? Её что-то беспокоило?
- Вы знаете, да, я заметила, что у неё появилась отдышка, и она как будто задыхалась.
- У неё были какие-то привычки? Куда она ходила? Что делала?
- Как молодая донна, она большое внимание уделяла своей внешности. Часто покупала в парфюмерной лавке Лентаменте косметику, белила для лица. В последнее время она начала скромно одеваться, сказывалась нужда
- Вы не знаете, что она еще делала с утра?
- Мы вместе отслужили мессу с утра в хоре и обе участвовали в Крестном ходе в честь праздника Тела и Крови Христовых, после это она исповедалась у епископа, Миранды Карранса. Больше я её не видела.
- Где я сейчас могу найти епископа?
- Там же где и всегда. Он занят богоугодным делом в Соборе. Сейчас должна заканчиваться вечерняя месса. Я знаю, что он рано ложиться, так что, если вы поспешите, успеет застать его.
- Благодарю вас frau Розель, вы мне очень помогли
- Что вы, не стоит, я рада помочь

Колокольня Собора отбивала полночь. Район аристократов был шире в несколько раз любого другого района в городе. Сюда выходил один из высоких заборов резиденции Короля. На улицах было много гвардейцев и стражников, они с недоверием оглядывали пришельца, когда тот проходил мимо них. Яркий свет, исходящий от высоких масляных фонарей, рядом с плотно стоящими богато украшенными домами, почти полностью победил тьму. Собор был несколько утоплен в глубине, так что перед ним образовывалась небольшая полукруглая площадь. Не останавливаясь, Андер преодолел оставшееся расстояние до дубовых кованых дверей и потянул за кольцо. Двери были уже заперты. «Надо попробовать» - он несколько раз ударил умбоном баклера в дверь. Почти сразу в двери на уровне глаз отодвинулась доска. Раздался басовитый голос:
- Собор закрыт. Вы не слышали что уже полночь?
- Я альгвасил. Мне нужно поговорить с епископом.
- Епископ уже лег спать, приходите завтра до утренней мессы, он примет вас – и попытался закрыть окошко
Андер был на чеку и, воткнув в оставшийся проем баклер, с нажим сказал – Ты не понял монах? Я АЛЬГВАСИЛ МАДРИДА, МНЕ НУЖНО ПОГОВОРИТЬ С ЕПИСКОПОМ, ОТКРЫВАЙ НЕМЕДЛЕННО
- Кто там брат Яго?
- Ваше преосвященство, тут упертый альгвасил, он хочет говорить с вами. Может позвать гвардейцев?
- Ненужно, впусти его. Я вполне могу принять еще одного посетителя.
Послышался шум отодвигаемого засова. Звук поворачиваемого в замочной скважине ключа. Открылась одна створка ворот, и в лицо ударил знакомый запах ладана и свечного воска. На пороге стоял крупный монах в коричневой робе.
- Проходи – буркнул он
Пройдя внутрь, ландскнехт оказался в небольшой комнатке с крестами, весящими на стенах. Комната была прихожей перед основным залом Собора. В ней было много открытых дверей, за которыми угадывались лестницы в подвал и наверх к органу. Тоза встречал мужчина в красном длинном одеянии, подпоясанный расшитым золотом поясом, в красной расшитой шапочке, серебряным крестом на шее и костяными четками в руках. Морщины у глаз, небольшие усы и бородка указывали на то, что епископу было за пятьдесят.
- Прошу за мной. Как вас зовут?
- Тоз Андер, я мадридский альгвасил, у меня к вам срочное дело. Я могу рассчитывать на конфиденциальность?
- Пройдемте за мной – епископ позвал за собой и свернул налево, за балюстраду
Они вошли в небольшую комнатку за расшитой вышивкой портьерой.
- Тут мы можем говорить
- Ваше святейшество. Вчера вечером скончался от кинжала убийцы Доминго де Ривера-и-Диас. А сегодня в обед от остановки сердца его сестра. Скорее всего, вы последний кто её видел перед смертью.
- Santa Maria упокой их бедные души – епископ перекрестился – Да, Инесс исповедовалась у меня сегодня после крестного хода.
- Как она себя чувствовала? Как выглядела?
- Знаете, я боялся, что она не доживет до конца исповеди, так плохо она себя чувствовала. На ней была черная фата, закрывающая лицо. Она часто останавливалась, борясь со странным удушьем. Ей не хватало воздуха даже чтобы подняться по лестнице в Собор.
- Может вы заметили что-то еще? О чем она исповедовалась?
- Я не могу вам ничего сказать об этом, тайна исповеди священна
- Но в исповеди не было намеков на возможную смерть? Быть может имена? У меня есть подозрение, что её отравили
- Нет, ничего такого в её исповеди не было. Что же касаемо отравления, то её смерть выглядит действительно очень подозрительной. Человеку не может так резко стать плохо, даже переживающего большое горе
- Благодарю вас. Прошу простить меня за то, что я вломился к вам в такой поздний час.
- Ничего страшного сын мой, да хранит тебя Всемогущий – и перекрестил альгвасила
- Amen – тот дотронулся большим пальцем правой руки до лба, губ и сердца.
Покинув Собор, альгвасил стремился как можно быстрее достичь Дома. «Быть может Дон Базилио у себя, с ним стоило поговорить. Он мог дать совет... Возможно, другие следователи тоже что-то узнали, это может помочь в решении дела... Завтра с утра нужно побывать в парфюмерной лавке, мало ли, может удастся что-то выяснить…»


Часть 6. Дон Базилио


Подходя к Дому, Андер увидел заметное оживление у ворот, хотя стояла глубокая ночь. Тут было много гвардейцев и не знакомых альгвасилов, каких то курьеров с письмами, и многих других гражданских, что-то оживленно обсуждающих на испанском языке. Пройдя сквозь них к воротам, Тоз застал там Валенсо с напарниками, с алебардами в руках преграждавших путь каким-то людям в дорогих камзолах. Те в свою очередь что-то требовали и грозили, но так быстро звучала их речь, что не возможно что-то было понять из этой тарабарщине.
- Валенсо, что случилось, почему тут такое столпотворение? Как Дон?
- Тяжелая смена, много новостей с границ Испании и из Франции, все эти люди хотят встретиться с Доном. Он кстати разыскивал тебя, поднимись сейчас к нему.
- Так и сделаю – напарник Валенсо отворил створку ровно на столько, чтобы альгвасил смог протиснуться. За спиной послышался гул напирающих людей и крики стражников.
«Да что такое…»
Пройдя знакомым путем несколько лестничных пролетов и войдя в башню, Андер поздоровался со стражниками, охраняющих вход в кабинет главнокомандующего. Дон  занял под свои нужды почти всё пространство башни, и лишь подвалы служили складом припасов и пороха. Верхняя смотровая площадка была местом, с которого открывался прекрасный вид на Мадрид, и где постоянно был установлен пост с дежурившей охраной.
Стража просила подождать альгвасила, объясняя это желанием самого Дона. Прошел час и, услышав звук отодвигаемого засова, охранники открыли входную дверь. Никто из неё не выходил. Войдя в башню Андер начал подниматься по узкой винтовой лестнице, закрученной по часовой стрелке, чтобы в случае штурма, нападающие оказались повернуты к обороняющимся  не защищенной стороной. В конце лестницы ждал еще один элемент фортификации – стена с множеством отверстий под ружья, с боковым проходом справа, расположенным к лестнице под прямым углом. В нём была еще одна дверь со стражниками. Распахнув её, Андер вошел в просторный кабинет, занимавший весь этаж.

В нём располагалось место для трапез, угол для игры в шахматы, а так же стеллаж с доспехами и стойка с холодным и огнестрельным оружием, находившемся в превосходном состоянии и блестевшим ружейной смазкой. Помимо этого, у одной стены башни, около бойницы, был расположен огромный стол из красного дерева, с большим креслом, обитым кожей, и стулом и столом  для писаря, расположенные слева. В центре башни был устлан большой круглый ковер с замысловатым растительным узором. Прямо за креслом с лева располагалась стойка с огромным фламбергом – любимым оружием молодости Дона. Обладая невиданной силой, Дон мог этим мечём разрубить быка вдоль, не говоря уже о закованного в латы ублюдка. Уже давно не участвуя лично в сражениях, он продолжал хранить это оружие, только и, ожидая, когда предстанет шанс вновь рассечь им воздух, забирая чужую жизнь. Уйдя на войну в двадцать лет, и пройдя все преграды от рядового до генерала армии, имея множество ранений, Дон стал настоящим воином, волевым, целеустремленным и рациональным, не измеряемой смелости, опыта и мудрости. Он стал для нас всех вторым отцом, окружая себя людьми с различными талантами, и всячески способствуя их развитию. Людьми, способными отдать за него жизнь. Он делился опытом и знанием и с Тозом Андером, простым сыном крестьянина, не имевшего даже намеков на образование, в бедном лексиконе которого до встречи с Доном не было слов, не означающих ругань или же сырой комплимент для молоденькой frau. За те годы, пока они вместе странствовали и воевали, многое изменилось в жизни ландскнехта.
Войдя в кабинет, Андер увидел Серхио, царапавшего что-то на бумаге ястребиным пером. В кресле же, облокотив голову на руку, восседал дон Базилио Осо-Гордо. Его стать, делавшая его больше похожим на медведя, и чистый взгляд голубых глаз, не могли оставить ни кого равнодушным, кто бы не находился рядом и на кого бы он не смотрел. Ему уже перевалило за пятьдесят и множество морщин, испещривших его лицо, говорили о многих жизненных вопросах, с которыми ему пришлось столкнуться и дать на них ответ.

На столе перед ним лежал последний образец четырех ствольного пистолета, сделанный Франциско, его талантливым племянником-оружейником.
- Здравствуйте Дон – ландскнехт снял свою шляпу
- Здравствуй, проснулся? – Дон улыбнулся
- Давно уже, занимаюсь расследованием, прошу прощения, что не мог зайти раньше
- Брось Тозо, я все понимаю, много дел, расследований, frau опять же…
- Да какие frau, некогда. Как ваше здоровье Дон?
- Сносно, очень скоро появится шанс размять кости. Судя по поступившим сведениям, через пару дней мы должны будем выдвинуться c армейским контингентом, базирующимся в Мадриде, в Контабрию.
- А что произошло?
- Как сообщили агенты в своих письмах, Наваррцы разорвали перемирие и стягивают свои войска на наших границах. Наш Король ведет активную переписку с Королем Франции. Некоторое время назад в Париже произошло множество погромов, жертвами которых стало очень много добрых католиков. Как пишут те информаторы, кто выжил, телами были завалены основные улицы города – так протестанты ответили на наш призыв отказаться от ереси и вернуться в лоно Церкви. Чёртовы еретики! Филипп II срочно собирал военный совет, итогом которого стало решение о выступлении нашей армии в пограничную с Наваррой Контабрию. Туда же должны подойти силы Франции, следуя договорам с Испанией о военной взаимопомощи. У меня есть подозрения в действиях французов… в общем, несмотря на сложную и неоднозначную ситуацию, мы вскоре выступаем. Ты, как и прежде будешь офицером кавалерийского регимента. Надеюсь, ты еще не разучился держаться в седле? 
- Никак нет
- Можешь идти Андер, торопись, у тебя осталось всего пару дней на то чтобы закончить свои расследования, потом все это будет не важно…

«Мне во что бы то ни стало надо закончить это дело» - думал альгвасил, направляясь к себе в комнату. «Через пару дней мы уйдем в поход, и не факт, что я вернусь живым… Дело об убийстве дворян осядет в архивах. Виновные, используя создавшееся положение, под шумок скроются. Кому будет дело до убийства нескольких бедных дворян, когда страна на пороге великих потерь? Наварра уже доказала, что не смотря на своё буферное положение, и не многочисленность воинского контингента, она способна доставить множество неприятностей своим соседям. Тем более, когда остаются в живых те, кто желает, чтобы она стала предсмертной костью в горле Испании» - именно такой была мысль ландскнехта, перед тем как он провалился в сон.


***


…жарко… яркий солнечный свет, слепящий в забрало… сильный запах лошадиного пота … приказ от Дона Базилио переданный с раненым офицером… «…выдвигаться с остатками полка на левый фланг и дождавшись когда пикинёры швейцарцев оголят штаб, ударить и захватить живым или мёртвым Герцога Измо»… …вобрав в себя раненую конницу, взор устремляется к развернувшейся на поле брани баталии… Фридрих ведет в бой знаменитую на весь мир терцию… крики боли и звук непрекращающейся канонады артиллерии и мушкетеров… при прошлой атаке было убито три четверти кавалеристов регимента… еще жив… следы огромных кратеров на поверхности рондаша от пуль и торчащие арбалетные болты … чудом не пробитый… некогда менять… эти хендганеры оказались не плохими стрелками, оттачивая своё мастерство на наших офицерах и рейтарах… глефа чудом прошла под мышкой, калеча левую кисть крюком, еще чуть-чуть и была бы повреждена артерия… удар палаша прервал жизнь швейцарского капитана… пока остатки рейтаров рассеивали распавшуюся формацию алебардистов, несколько шеренг испанских мушкетеров заняли стратегическую высоту, открыв огонь почти в упор… перевязывая меня, полевой медик весело усмехнулся и назвал счастливчиком… от левой кисти осталось только половина, безымянный и мизинец пошли на перегной, на корм падальщикам… я попросил его перевязать меня, и как можно сильнее притянуть ремни щита к руке… бой еще не закончен… мы галопом, расстреливая из пистолей попавшихся на пути, несемся в открывшуюся брешь… океан пик захлопывает ловушку за нами… чей-то меткий выстрел убивает подо мной рысака… в десяти шагах от командного шатра… падение через голову коня… боль… еще жив… перед глазами все плывет… воды бы сейчас… глоток свежего воздуха… ветер поднимает полу шатра… сам герцог, раненый в ногу и грудь отдает приказы… женщины и дети толпятся близ него, его семья?...  грузятся в телегу… выстрел пистоля над самой головой… сознание гаснет…темнота…


Часть 7. Тупик


Андер, обливаясь холодным потом, высунулся в маленькое окошко. Солнце уже поднялось, и жар дня заставлял людей прятаться в тени. Он уже забыл, когда последний раз ему снились такие кошмары, вестники перемен. Утечка информации, слухи, рассказы торговцев с приграничья – все это делало своё дело – город гудел от разговоров. Все, в том числе и альгвасил, чувствовали приближающуюся войну. Оставалось мало времени.
Собираясь, Тоз не стал надевать доспех и брать палаш, а обошелся только длинным кинжалом. Спустившись в общую залу, он застал необычайный беспорядок, производимый множеством мельтешащих людей, готовящихся к походу. Тут он нашел Фридриха, Ганза, Эриха, и многих других. Прося у них совета и помощи в расследовании Андер изложил им то, что ему удалось узнать в последние дни. Предложения о решении проблемы были самые разные:
- Дон сказал, что этот Франсиско обращался и к нему, пытаясь продать книги и драгоценные камни, а на вопрос об их прошлом владельце, быстро ретироваться. Он наверняка контрабандист, давай его повесим – предложил Фридрих – у нас на носу поход, а ты тут тратишь своё время на всякое scheise, лучше бы помог мне в написании купчих на продовольствие
- Фридрих, пусть этим занимается кто-то другой, я уже не могу бросить это дело, я чувствую близкую развязку, таких совпадений не бывает, я чувствую связь
- Угу, связь он чувствует, я вот тоже чувствую связь в отсутствующих медикаментах и продовольствия и вспыхнувших в армии голода и болезней. Займись чем-то более полезным – ответил Эрих, копаясь в каких-то исписанных бумагах
- Давай сюда свои купчии, я буду сегодня во многих аптеках, оставлю заказ, Ганц, у тебя есть время? Ты можешь составить мне компанию? Мне нужно побывать в нескольких местах в городе – сказал Андер, поворачиваясь к Ганцу, доедавшему какое-то варево.
- Конечно, есть… - сёрбая остывший суп, ответил Ганц – только заскочу в комнату, возьму свой палаш и шляпу.
Ганц был прекрасным фехтовальщиком и сделал имя и некоторое состояние, постоянно участвуя в заказных дуэлях и убивая на них же своих обидчиков, а таких находилось предостаточно, учитывая, что вел себя ландскнехт во многих ситуациях довольно спокойно и дипломатично. Почему-то у подвыпивших задир это ассоциировалось со слабостью…
Выйдя из Дома, ландскнехты решили обойти все аптеки и лекарни в городе. Попутно раздавая заказы на имя Дона Базилио, они пытались узнать что-нибудь про яды. Обычно после этого продавцы серели лицом, что-то нервно бормотали себе под нос о наказании за такую деятельность и прекращали с ними всяческие разговоры.
Они зашли в парфюмерную лавку мадам Каталины Лентаменте, о которой упомянула официантка из таверны "Tres Banderillas". Андер, не расспрашивая о ядах, и не давая никакой информации о происшедших событиях, попытался узнать, на основе чего получают белила и другие средства, которые пользуются спросом у благородных девушек. Удалось выяснить, что довольно часто в косметических средствах используются различные вещества, целью которых является омолаживающий и косметический эффект. На вопрос, откуда они берутся, хозяйка ответила, что она получает лекарственные препараты для косметики в аптекарской лавке у главных ворот, принадлежащей сестрам Голсуори.
- Знаете ли вы Инесс де Ривера-и-Диас, молодую донну, она наверняка совершала у вас заказы?
- Подождите, у меня много клиенток, я должна посмотреть в журнале – ответила Каталина
- Вы ведете журнал всех, кому продаёте свои товары?
- Конечно, ведь этого требуют местные власти для сбора налогов, и к тому же людей так много, что невозможно всех запомнить, секундочку… – она открыла большую толстую книгу, и нашла в ней имя доны Инесс – да, у меня есть в списке эта донна, последний заказ оформлен на странице 56. Я всегда указываю, кто заказчик, и на чьё имя делается заказ. В данном случае стоит пометка Подарок
- Подарок? Что вы ходите сказать?
- Я хочу сказать, многоуважаемые альгвасилы, что если у вас есть желание сделать своей возлюбленной подарок, мы можете придти к нам и, указав её имя, получить то, что она хотела бы видеть больше всего, или то, что ей точно подойдет. Каждый наш заказ делается, учитывая индивидуальность клиентки – говорила она и медленно листала толстую книгу. В вашем случае указано, что последняя покупка на имя донны Инесс – был подарок сделанный ей неким господином, имя которого указано на станице 56…
- Что такое? – спросил Ганц, видя недоумение хозяйки
- Страница 56, её нет, она вырвана из переплета… это видимо какая-то случайность… - недоумению Католины не было предела.
- Нет! Она вырвана какой-то безобразной рукой…. Ребекка, подойди немедленно сюда!!! – сорвалась она на крик
Откуда-то из глубины лавки, уставленной колбами с разными жидкостями, появилась молоденькая девушка, даже девочка со смешными веснушками, так не свойственные испанкам.
- Ребекка, когда я недавно отлучалась за покупками, кто-то заходил в нашу лавку? На кого я оставляла её? Как я могу тебе после всего этого доверять? – сказала она, показывая развернутую книгу девочке.
Та так и побелела от ужаса, видя, что одна страница вырвана.
- Кто-нибудь приходил в тот день в лавку? А ну-ка живо вспоминай!
- Я не знаю мадам, заходили мои подруги, мы много смеялись и играли с новыми образцами… Да! Я вспомнила! Заходил какой-то господин. Он очень забавно говорил. Он попросил нас найти ему какое-то средство для его молодой дамы, а пока мы искали что-то подходящее для него в дальнем зале, он ушел, оставив нам пару эскудо на стойке. Такой добрый господин, и такой красивый…
- Ребекка, я альгвасил Мадрида, расскажи мне поподробнее об этом господине – мягко произнёс Андер, опускаясь перед ребёнком на колено
- Это был красивый блондин, с зелеными глазами, правильными чертами лица и небольшой бородкой. Он наверняка был дворянином!! А его говор, он говорил с забавными интонациями, иногда даже выражениями, кажется на латинском языке.
- А приметы, какое-нибудь уродство? Что-то заметное? – спросил Ганц
- Господин, он был таким замечательным, мне даже кажется, что я где-то могла видеть его раньше…
- Благодарю тебя дитя, если что-то вспомнишь, передай это страже, что у большого каменного дома с башней на другой стороне площади, хорошо?
- Угу…
- Frau Лентаменте, я благодарю вас за помощь, и надеюсь, что вы не будите наказывать Ребекку? – сказал Тоз, улыбнувшись маленькой девочке
- Ну раз меня просит альгвасил, так уж и быть, не буду. Но знай, Ребекка, что в следующий раз ты не отвертишься от взбучки – сказала мадам Католина, улыбнувшись, и топнула ногой с воображаемой яростью, отчего девочку со смехом унесло в глубины лавки

Преследуя цель развеять свои подозрения на счет Франсиско, друзья по пути зашли в единственную оставшуюся ювелирную лавку в городе. Хозяином лавки оказался Эдуардо де ла Вега, коренной горожанин, хорошо знавший Франсиско и всю его семью. Он уже долгое время скупал у того семейные украшения, делая надбавки за прекрасные украшения, которые еврей не преминул бы скрыть от гойа, будь на то его воля. Он и подтвердил, что в последнее время Франсиско был частым гостем их лавки, продавая уже по большому счёту свои перстни и цепи, что говорило о плачевном состоянии его кошелька. Удовлетворенные своими расспросами ландскнехты отправились на другой край города, в лавку сестер Голсуори. Скоро будет вечереть, а это было единственное место, которое они не посетили.

Лавка располагалась совсем не далеко от главных ворот города и представляла собой не большое, но уютное трехэтажное здание, с ухоженным крыльцом и стеклянным прозрачным окном. Над входом висел кованый знак переплетенных змей, склонивших свои головы над чашей между ними. Внутри аптека казалась меньше чем снаружи из-за стеллажей с колбами и банками, занимающих все свободное пространство слева и справа от стойки. По всей аптеке стояло множество свечных фонариков, дававших свет, которого вполне было достаточного для чтения этикеток с выполненными на них надписями, с каллиграфической красотой.
За стойкой о чем-то советовались две молодые женщины.
-Здравствуйте frau. Мы альгвасилы и хотели бы с вами кое-что обсудить. Не беспокойтесь, мы пришли не докучать вас налогами или податями, у нас к вам профессиональный вопрос!
- Здравствуйте сударь, моё имя Джейн, а мою младшую сестру зовут Элайя, чем тогда мы можем вам помочь? К нам редко заходят альгвасилы с профессиональными вопросами
- Я хотел бы узнать – медленно начал Тоз Андер – существуют ли лекарственные растения, или препараты, употребление которых способно вызвать летальный исход?
- Могут ли эти препараты в смеси становиться ядами? – поинтересовался Ганц, а сестры переглянулись.
Некоторое время они молчали и переглядывались, а потом шепотом переговаривались. Старшая сестра Джейн, немного помедлив, проговорила:
- Да, существуют такие вещества. Некоторые виды целебных трав сами по себе не могут нанести какой-то вред человеку, даже если их переборщить в применении, но есть такие травосмеси, перетерев которые в большой концентрации, и употребляя на кожу или внутрь, можно добиться передозировки. Она может выражаться в слепоте, удушии, параличе конечностей или же сильных ожогах.
- Как это интересно… трудно ли изготовить такой концентрат? – серьёзно спросил Андер
- По правде говоря, да, трудно. Необходимо знать редкие травы, сезон, фазу луны и место сбора, предельную концентрацию, не говоря уже о специальном оборудовании. Это может сделать только профессионал.
- А рецепты? Они имеются у вас?
- Да, рецепты есть, мы храним все книги со своими рецептами в тайниках в доме и никогда не оставляем их раскрытыми перед клиентами, это профессиональная этика.
- Вы могли бы мне показать такой рецепт? Вы уверены, что он не был украден?
- Элайя, дорогая! Принеси мне, пожалуйста, второй том Herba medicinalis с нашими рецептами. Ты знаешь, где он лежит
- Сейчас сестра – ответила Элайя и поднялась по лестнице на второй этаж. Через минуту она возвращалась уже с большим свертком в промасленной коричневой бумаге.
Развернув сверток, сестра открыла красивую толстую книгу в кожаном переплете с вытравленным на коже рисунком какой то травы.
- Вот, смотрите – младшая сестра показа нам рецепт, сделанный полностью на латыни и снабженный целым набором пометок и значков, смысл которых оставался неизвестным для не посвященного
- Это рецепт как раз такого яда, он может применяться для травления крыс, вызывает ожоги. Как вы видите, не посвященному не удастся разобраться в рецепте. Наша мама разработала специальную систему, расшифровка которой известна только нам. Исключено, чтобы нашими рецептами мог воспользоваться кто-то еще.
Альгвасилы переглянулись, а Ганц произнес,  выдохнув:
- Внушает…
- Не смотря на это мы не оставляем наши рецепты на виду, кто знает, в чьи руки они могут попасть – закончила младшая сестра
- Скажите, у вас ничего не пропадало в последнее время? Никто не делал у вас заказ на какой-нибудь удушающий яд?
- Нет, мы все дни проводим здесь, и если кому-то из нас требуется уйти, мы все равно закрываем лавку, так как управиться с заказом одной проблематично – ответила старшая - что же касаемо заказов, то нет, никто ни в последнее время, ни неделю назад, ни месяц, таких заказов не делал
- Мы благодарим вас frau за очень занимательный разговор по существу. Вы нам очень помогли… и еще одно, у меня остался последний заказ на имя Дона Базилио. Я хотел бы, чтобы вы подготовили нам каких-нибудь болеутоляющих средств и микстур, способных спасти человека от лихорадки после ранения. В нём написано что нужно, справитесь? – Тоз Андер улыбнулся
- Заказ для самого Дона Базилио? Купчая с печатью королевского двора? – с волнением спросила сестра Джейн - Угу… объем большой, но если возьмемся сейчас, к завтрашнему утру все будет готово.
- Будьте здоровы frau, заказ пришлите с курьером к Дому – весело проговорил Ганц
- И вы будьте здоровы, господа – очень мило ответила младшая Элайя и весело подмигнула

«Что же мы имеем, с большой долей вероятности Инесс была отравлена. Страница из регистрационной книги парфюмерной лавке Католины, содержащая разгадку, вырвана, и кто заказчик остаётся неизвестным. Подозреваемый в этом показался странно знакомым девочке, прислуживавшей в лавке в тот день, он выглядел как дворянин… это плохо, дворяне не склоны делиться тем, что знают друг о друге, всегда ища выгоду для себя лично. Развивать тему с поиском замешанного в убийстве дворянина среди их круга так же глупо как пытаться, стоя на главной площади, воззвать к совести убийц де Ривера-и-Диас. К тому же из полученных сведений от сестер Голсуори ясно, что не профессионал не способен изготовить такой яд. Для этого требуется много времени. Убийца хорошо подготовился и явно не один месяц шел к преступлению. Чудо, что в этом случае остаются какие-либо зацепки…» - Тоз расстался на главной площади с Ганцом и продолжая мерить её своими быстрыми шагами, дальше обдумывал создавшееся положение – «… Франсиско полностью реабилитировался, должен сказать, что для человека в один день потерявшего родного брата и сестру он отлично держался, что и говори, но чувствовалась воля, упрямая дворянская кровь… и нету времени задействовать рычаги, имеющиеся в руках у Дона, даже если бы я смог его убедить в важности этого дела и помочь мне…»
Проходя мимо Столбов, Андер уперся глазами в свежего висельника, на груде которого болталась приколоченная гвоздями табличка – «Soy Moricone». «Мда, приходится признать, что я зашел в тупик. Если бы не начавшаяся война, скорее всего здесь в скором времени висел бы я с алькальдом, и еще кем-нибудь из наших общих знакомых альгвасилов, не смогших предотвратить убийство и найти виновных» - с такими давящими мыслями, чувствуя усталость от дня поисков и злость, ландскнехт решил пройтись до городских ворот, а потом направить свои стопы к Дому.


Часть 8. Мадридский Театр


На подходе к воротам Андер заметил группу ландскнехтов, во главе с Фридрихом. Тот что-то тихо объяснял собравшимся. Подойдя к ним, альгвасил услышал следующее:
-… подозревается в ереси, пособничестве и укрывательстве убийства. Нам поручено после представления задержать его, и препроводить в Святую Инквизицию. Нас предупредили, что он неплохой фехтовальщик и может оказать сопротивление. В этом случае оглушите, но не убивайте его – Он внимательно посмотрел на каждого и, заметив, что среди слушающих оказался Андер, произнес – Кстати, этот актер имеет какое-то отношение к убийству того дворянина на кладбище, слышишь Тоз?
Он слышал, но ничего не сказал, волна эмоций переполняла его, азарт...
- Вот, держи билет, сегодня ты тоже идешь в Театр на премьеру – сказал Фридрих с улыбкой – Все мы сидим в первых рядах с Доном. Он тоже там будет, как будет и множество других благородных.
- Неожиданно…
- Да брось ты, будет весело

Солнце клонилось к горизонту. Уже скоро привычная, приятная темень опуститься на город, окутывая его своим покрывалом.
Начало представления в 10 вечера, если верить написанному на билете. На крыше Мадридского театра был размещен большой хронометр выходивший на главную площадь. Его заводили каждые сутки. Еще один находился в резиденции Короля и еще один на главном входе в город. Это были довольно новые механизмы и не все еще приспособились под их ход, больше ориентируясь по положения светила на небе. Но, благодаря им, можно было вовремя придти на представление. В театр уже запускали людей и на входе образовалась очередь из простолюдинов и торговцев, пропускающих, вперед себя, благородных дам и господ, желающих пройти именно через эти двери.
У входа Андер повстречал Эриха. Тот подошел и начал шептать на ухо:
- Мы сядем вместе слева от Дона. Я покажу тебе этого актера, у него красный берет с пером. Как только закончится представление Фридрих и Ганц перекроют главный выход, а другие встанут с улицы, в случае если он попытается сбежать через черный ход. Мы же пойдем за сцену после представления и арестуем его, когда он будет идти в свою гримерку.
- Хорошо, так и сделаем
- Мне надо, что бы ты отвлек его, а я его в это время глухану по башке
- Буду отвлекать, сколько понадобится, только не перестарайся – с участием проговорил Андер – этот актёришка - мой ключ к раскрытию дела.

Изнутри театр был богато украшен. Если сравнивать, то нечто похожее Андер видел в одном из брошенных отступающими французами городов, в Итальянскую компании.. Весь зал наполняли мягкие стулья и лавки, было так же несколько лож для важных гостей. Высокая сцена, на которой будет идти представление – была укрыта красными покрывалами с золотой бахромой, закрывающих зрителю то, что происходило за ними. Освещение представляло собой три огромных люстры, равномерно распределенные по залу. Так же за портьерой было еще множество фонарей, судя по свету, пробивающему снизу занавеса. Верхние этажи театра занимала стража, бдительно следящая, что бы чего не случилось, призванная охранять и защищать важных и благородных персон – она была предупреждена о готовящихся событиях. Скоро начнется представление. Андер прошел в первые ряды и уселся слева от расположившегося на лавке Дона. Весь зал быстро заполнялся народом. Какая-то дама громко высказывалась:
- Я плохо вижу, почему я должна сидеть здесь, когда чернь заняла первые ряды? – жаловалась она работнику театра, пытающемуся ей услужить 
Это не преминул прокомментировать один из альгвасилов, не из наших:
- Дон Базилио, вас назвали чернь! – после сказанного, раскаты солдатского хохота прокатились по залу, шутка удалась на славу. Дама,  густо покраснев и понимая, что серьезно ошиблась, покинула театр. «Да… это становиться всё более интересным» - подумалось улыбнувшемуся ландскнехту.

Представление заканчивалось. Невозможно было однозначно описать произошедшее на сцене. Красивые традиционные ритмы испанского танца и испанской же песни сменяли довольно презабавными сюжетами, после просмотра которых, оставалось некоторое послевкусие как после вина. Этакое послевкусие ереси. Нельзя было напрямую об этом заявить, но ощущение праздника Вакха, творившегося на сцене, создавало именно такое впечатление. Все представление было очень странно подобрано и собравшиеся в зале реагировали на это, расслабляясь в моменты знакомых мелодий, и настораживаясь, когда не то французская, не то голландская мораль сходила со сцены. Как ни странно, но довольных людей оказалось большинство – громкие овации и аплодисменты приветствовали актеров после прощального выхода на сцену. Альгвасилам надо было действовать, все были уже готовы.
- Пора - сказал Эрих на ухо, и они, пригибаясь, дошли до правой лестницы и поднялись за сцену. Там во всю кипела работа. Готовились закрыть тяжелую портьеру, а актеры все не расходились, тесной кучкой обсуждая свой успех в центре сцены. Ландскнехты ждали. «Вот он, блондин в красном берете с пером». Красный расшитый кафтан, красные же короткие штаны и белые чулки. Шпага на поясе, вроде бы предмет антуража театрального номера, если бы не отлично вычищенный набор рукояти, простой эфес, переливающихся под ярким светом. Она явно не залеживалась на складе, а использовалась по назначению. Вот он, актер, главный нахал, своими дифирамбами вводящий в ступор. Подозреваемый в ереси. Прошло еще немного времени, и он отделился от основной группы и шагом направился куда-то в глубь театра. Тоз с Эрихом встали у него на пути.
- Да? – был настороженный вопрос, а рука легла на рукоять шпаги
- Вы пойдете с нами – ответил Андер, перехватив баклер поудобнее в искалеченной руке и обходя шпажиста с боку, отрезая ему дорогу со сцены
- Что случилось, кто вы такие? – послышались взволнованные голоса других актеров, готовых придти на помощь своему товарищу
Тем временем Эрих зашел за спину отвлеченного шпажиста, и со всей силы ударяя его рукоятью даги в затылок, выкрикнул:
- ВСЕМ СТОЯТЬ! РАБОТАЮТ АЛЬГВАСИЛЫ МАДРИДА!

Все было сделано в лучшем виде. Дураков, пытающих предотвратить задержание не было. Никто даже не шелохнулся. Подняв и разоружив бесчувственное тело, Эрих и Андер под руки потащили его из Театра вон, через черный ход, дабы не смущать еще не разошедшихся зрителей. На выходе их уже встречали гвардейцы, во главе с каким-то господином, в богатом камзоле со шпагой. Подозреваемый был отконвоирован в здание Святой Инквизиции и сдан на руки святым отцам. Те, в свою очередь, потащили бесчувственное тело куда-то за дубовые двери коридоров, как в муравейнике, пересекающих здание Святой Инквизиции. О чем-то переговорив с одним из инквизиторов, Эрих развернулся, и, сказав Андеру:
- Мы закончили, ты можешь быть свободен – отправился на выход
Постояв немного на месте, и обдумав сложившуюся ситуацию, ландскнехт подошел к сидящему в центре зала за столом отцу Кастолию и обратился к нему с просьбой
- Я хочу присутствовать при допросе. Отведите меня до камеры подозреваемого, которого мы конвоировали
Старший инквизитор оторвал свой взгляд от бумаг, на которых что-то выводил мелким почерком и очень внимательно посмотрел на альгвасила. Несколько мгновений продолжались эти игры в гляделки, после чего он произнес:
- Да, вы имеете полномочия не только присутствовать, но и участвовать. Вас проводит отец Санчес, который будет вести протокол допроса. Подождите за этой дверью – и указал сухим перстов на дубовую дверь за своей спиной.
Альгвасил поблагодарил его и прошел  за дверь в небольшую залу с одинокой скамьей, ждавшей его. Он только успел присесть и начал обдумывать ситуацию, беспокоящую его, когда явился молодой инквизитор в черной рясе с большой кипой бумаг и принадлежностями для письма.
- Следуйте за мной. Меня зовут брат Санчес, а вас?
- Тоз Андер, я участвовал в задержании
- Да, мне сообщили. Чем вас так заинтересовал подозреваемый? Это же обычный случай
- Не совсем так, у меня есть очень интересная информация для обвинения…

Следуя несколько минут по коридорам, самым громким звуком был звук подбитых гвоздями башмаков инквизитора, раздававшихся в полумраке. Изредка альгвасилу казалось, что он слышит далекий стон. «Морок?…» Царство дверей отвечало лишь эхом их шагов. Издали он увидел камеру, у которой с обоих сторон стояло по гвардейцу. Когда они подошли, гвардейцы кивков головы поздоровались и один из них открыл дверь, из которой брызнул свет. Войдя внутрь, Андер увидел пленника, прикованного за руки кандалами к скамье, на которой тот сидел. Он был уже в сознании. Камера была довольно большая, и в каждом её углу стояло по большому подсвечнику с множеством свечей. Перед пленником был расположен большой стол и несколько стульев. У не большого решетчатого окна, выходившего на звездное небо, застыл тот самый господин, который встречал альгвасилов только что вышедших с пленником из Театра, и который сопровождал их в Инквизицию. Он забивал табакко в курительную трубку, и, бросив взгляд на вошедших в камеру, произнес:
- Наконец все в сборе. Давайте начнём


Часть 9. Допрос


- Меня зовут Кастор де Боже. Я государственный прокурор, а кто вы? – обратился он к ландскнехту, выдохнув струю густого дыма
- Моё имя Тоз Андер. Я мадридский альгвасил, участвовавший в задержании, и, я хочу присутствовать на допросе
- Да, я видел вас… - его взгляд переключился на святого брата - Приветствую вас Санчес, как вы?
- Здравствуйте дон, потихонечку. Я слышал, что вы успешно завершили дело, выбив признание из того содомия…
- Да, завершил. Это было не просто. Хорошо, что трактирщик запомнил его и его спутника. Их манеры привлекли  внимание посетителей. Сейчас его разыскивают.
- Но почему повешенье? Ведь за это по судебнику Каролингов выноситься что-то другое, кажется членовредительство?
- Помимо мужеложства он еще занимался контрабандой и был втянут в преступную сеть, членом которой и является его спутник…
- Ясно, тогда это правильное решение, что же… – сказал брат Санчес, и, усевшись на свободный стул, разложил на столе чистые листы бумаги и прочие принадлежности для письма - Я буду вести весь протокол по этому делу. Представьтесь подозреваемый.
Пленник оторвал голову от груди и пересохшими губами произнес
- Меня зовут Хосе Рамаданос, можно мне воды?
- Да, конечно, держите – сказал святой брат, беря со стола деревянную кружку с водой и поднося её к губам пленника.
Когда тот осушил её до дна, брат поставил её на стол и продолжил:
- Господин прокурор, вы можете начинать допрос, я готов за вами записывать
- Я зачитаю вам то, в чем вас подозревают – произнес дон Кастор, кладя тлевшую трубку на стол, и подставляя под свет какие-то исписанные бумаги – Хосе Рамаданос, вы подозреваетесь в ереси Кальвина. У обвинения есть информация подозревать вас в укрывательстве или пособничестве убийства. Вы также подозреваетесь  в связи с преступной организацией, занимающейся грабежами  и заказными убийствами, совершаемыми на территории Испании, известной под названием «Двор Чудес». О ереси мы поговорим позже. Я хотел бы услышать сейчас от вас ответы на мои вопросы. Вы соглашаетесь помогать следствию или будите настаивать на своей невиновности? – грозно сказал прокурор
- Я соглашаюсь помогать следствию - смиренно ответил Рамаданос – Я отвечу на все ваши вопросы…
- Замечательно, я рад, что пытки не потребуются. Итак, расскажите нам с самого начала, кто вы, чем занимаетесь, откуда вы, всё, что считаете важным… брат Санчес, вы успеваете?
- Да, вы задали хороший темп – отвечал тот, ловко орудую пером, и поминутно кидая белый песок на лист, чтобы быстрее сохли чернила
- Итак?
- Я родился в небольшом городке в Нидерландах. В семье бедного торговца. Мой отец бы очень строг со мной и рано отдал меня работать в аптеку, в роли помощника своего друга, занимающегося изготовлением и продажей разных лекарств. Когда мне было 15 лет, во время пожара в городке аптека сгорела, и…. я почувствовал…, я понял, что мне дарована возможность бросить всё и попробовать отдаться любимому делу. С раннего детства у меня был талант к представлениям. Я отлично запоминал номера, речитативы и стихи, которые декламировали бродячие музыканты и поэты на улицах. Мой отец считал эти занятия негодными, а ремесло - ремеслом пройдох. Каждый раз, когда я читал ему что-то из услышанного на улице, он очень больно бил меня. Так что, когда аптека сгорела, я сбежал из города, не жалея ни о чем. Очень скоро я встретил на своём пути бродячий театр, и, уговорив его главу в своих талантах, начал странствовать с ним. Далее я на протяжении многих лет развивал себя, выступая по многим городам и странам, где и снискал себе славу. Последние два года я перебрался в Мадрид, где и давал представления в Театре, получившие такое широкое одобрение у публики.
- Так… - дон Кастор затянулся – А где вы познакомились с Доминго де Ривера-и-Диас?
Пленник сглотнул
- Ах, вот что… с доном Доминго я познакомился в одном кабаке. Я часто с тех пор угощал его вином, за что он делился со мной своими душевными тревогами. Так же, он не прочь был сыграть со мной, да и с другими, на деньги в кости. Однажды ему нечем оказалось платить за выпивку, и в игре в кости он поставил на кон свой фамильный перстень, который я и выиграл. После того момента мы больше не встречались. А почему вы спрашиваете?
- Дон Доминго пару дней назад был убит от руки наёмного убийцы… – произнес прокурор, копаясь в коробке с личными вещами задержанного
Во время ареста при нём было немного денег, какие-то отрывки из поэм, несколько сложенных записок и набор колец, в том числе перстень
– Вот этот перстень вы выиграли у Доминго?
- Да, он самый – сказал актер уныло
Когда прокурор задумчиво рассматривал коробку с вещами задержанного, Андер более пристальное внимание обратил на записки, которые тот выкладывал. Раскрыв одну из них, он обнаружил на ней два написанных имени:
Маргарита ван Тассел
Йозеф ван Тассел
- Дон Кастор, взгляните… - альгвасил показал записку прокурору, и тот, нахмурившись, начал активно листать свои рукописи, пока не обнаружил там что-то, после чего задал вопрос:
- Хосе Рамаданос, вы знаете кто такая Маргарита ван Тассел?
- Да, я знаю, Доминго рассказывал как-то про неё. Она должна была стать его женой, но из-за своего характера, он никак не мог решиться на свадьбу
- У нас есть сведения, что не позднее, чем несколько месяцев назад вы бывали в Лейдене, где встречались с Маргаритой ван Тассел. Встречались с её отцом. Какую цель вы преследовали?
- Цель…, когда я был там проездом по личным делам, я решил заглянуть в дом ван Тасселов. Доминго часто нахваливал её красоту и богатство её семьи, и я решил проверить, не врал ли он после моего вина. Я не мог получить аудиенцию у неё, у её отца, и я пошел на хитрость, воспользовавшись перстнем семьи де Ривера-и-Диас я выдал себя за Доминго, а мои братья по ремеслу представились моими слугами. Этот обман получился только из-за того, что Доминго много раз говорил мне, что он никогда в жизни не встречался с Маргаритой. Обладая талантами, достойными дворянина, мне было легко занять его место и выдать себя за него. После встречи с отцом семьи, Йозефом, я наконец встретился с Маргаритой…– тут он сделал паузу
– Я был сражен ею. Со мной никогда такого не было. Её красота, её улыбка, все в ней светилось. Я влюбился с первого взгляда. Мы замечательно провели время, беседуя… и я обещал перебраться в Лейден, как только закончу основную часть представлений в Мадриде
- С какой целью?
- Быть рядом с неё, быть может даже жениться… - пленник продолжал свою чувственную исповедь – Мы говорили и о свадьбе тоже. Так же её отец объяснил мне, что женившись на его дочери, я мог подать прошение королю для получения поместья в предместьях Мадрида…
- То есть вы признаетесь, что решили жениться на Маргарите, выдавая себя за другого и желая заполучить большое приданное?
- Да… это так… но…
- Интересно…. Тогда другой вопрос, вам знакома улица в Париже, под название Двор Чудес? Вы бывали в Париже?
- Да, я бывал в Париже, когда давал там представление. И да, я знаю это улицу
- Как вы её находите?
- Сложно сказать, я бывал там с поручениями от директора. Там располагается бродячий театр
- Признаете ли вы что имели дело с преступной организацией Двор Чудес? – резко начал прокурор
- Нет, не признаю. Я знаю такую улицу в Париже, но что это какие-то преступники – понятия не имею
- Не признает… – повторил вслух брат Санчес, старательно записывая диалог
- Знаете ли вы дона Эдальго Сантиса?
- Нет, я не знаю его
- Зато он знает вас. Дон Эдальго Сантис мой хороший знакомый и он утверждает, что вы пытались нанять его для дуэли с доном Доминго, с тем, чтобы он убил его. Дон Сантис как честный идальго отказал вам в этом деле. Он так же видел и слышал, как вы говорили с главой «Двора Чудес», и тот обещал  заняться вашим делом. Признаете ли вы это?
- Нет, не признаю – пленный упорствовал
- Дон Кастор, у меня к пленнику несколько вопросов – Андер подождал, пока тот закончит
- Прошу… - сказал прокурор и с несколько отстраненным видом начал вновь набивать трубку
- Знакомы ли вы с семьей де Ривера-и-Диас? – начал альгвасил
- Ну…, я знал лично только Доминго, я не был в курсе, что у него есть еще родственники
- Еще родственники?… Знаете ли вы, что у Доминго был младший брат и сестра?
- Нет…- он опустил глаза - Доминго никогда не рассказывал мне о них…
- То есть вы не знакомы лично и никогда не видели Франсиско и Инесс де Ривера-и-Диас?
- Нет, я первый раз услышал о нём от вас
- О нём? А о ней? И вы не знаете, что дона Инесс умерла?
- Нет, я не в курсе этих смертей… - промолвил Хосе – Я, кажется, вспоминаю, что Доминго упоминал о своей сестре в разговорах…
- Ваши слова легко проверить – он обратился с прокурору -  Дон Кастор, я хочу сходить за Франсиско, младшим братом, этот человек может выступать как свидетель по делу, он так же может опровергнуть или подтвердить слова подозреваемого
- Да, это может быть интересно следствию, прошу вас альгвасил – прокурор учтиво кивнул
Выйдя из камеры, Андер был в растерянных чувствах. «Этот Хосе… чувствовалось, что он пропитан ложью. Согласившись помогать следствию, он продолжал вертеться, изворачиваться, не соглашаться. Он станет более сговорчивым, когда перед ним откроются его же собственные прорехи. Надо только кинуть первый камень, и этим камнем будет Франсиско».
Один из гвардейцев, видимо часто бывая здесь, проводил Тоза к месту, где тот ожидал брата Санчеса.

Стояла глубокая ночь. Погода сменялась, и вот вот должен был пойти дождь. Поднялся туман, и видимость ухудшилась на столько, насколько это возможно для огромной площади, освещаемой немногими фонарями. Вторя шагам, воспоминания поструились ровными потоками. Все, что он услышал от пленника, что почувствал в его интонациях о Маргарите, что сейчас окружало его – все это напомнило Андеру отъезд из Ильцена десять лет назад…

  Будучи  ветераном, солдатом, закаленным в боях, и не испытывая особых добрых чувств к людям, только в молодости его душа, не до конца лишенная чувственности, оказалась способна открыться свету. Этим светом была Белинда, дочь благородного Борга Дрейзена, главного советника мэра Ильцена. Однажды, наш bander был нанят для сопровождения важных персон в соседний городок, Верен. Кого именно - не упоминалось. Всю дорогу они сопровождали конными несколько крытых телег. Проезжая мимо одной из них, Андер увидел за откинутой шторой молодую и очень привлекательную особу. Она смотрела на пейзаж, открывающийся с вершины холма. Как будто не заметив подъехавшего конника, она не перестала любоваться видами, чем несколько озадачила ландскнехта, привыкшего к тому, что дворянские дочери завидя солдатню из своих домов, спешили укрыться в их глубине, или все же встречаясь с ними взглядами, выражающими крайнее презрение. Но не в этом случае… взгляд глубоких синих глаз, встретившийся со стальными его, был подобен удару молота в грудь. Сердце было готово вырваться из тела. Этот взгляд, чистый, прекрасный, нежный, положил начало очень странным отношениям, продлившимся всего два месяца. Какие отношения могут быть у ландскнехта и благородной, спросите вы? Я отвечу следующее – не имея почти никакой возможности увидеться наедине, Тоз почти каждый день в полночь приходил к месту напротив окна Белинды. Рано или поздно она должна была его заметить, учитывая, что он не изменял свой облик, так и вышло. Используя своего поверенного, старого друга своей семьи, она вела переписку с ним. Вспыхнувшая страсть, и в тоже время свет, как будто загоравшийся под черепом в моменты, когда Андер думал об Белинде, росли в молодом сердце солдата тем сильнее, чем более он видел её лицо, еще способный узнавать его глазами. Сердце подсказывало слова, которых он не в силах был повторить в слух, давая возможность его грубому росчерку пера говорить за него. Эти чувства, заразившие сердце молодых, были одинаково гибельны для обоих. По прошествии несколько недель был получен приказ явиться в расположение армии. Андер, стерпев удар судьбы, сообщил об этом в своем письме Белинде, давая понять, что это его последнее письмо. К нему он прикрепил серебряную фибулу в форме витого сердца, купив этот символ своих чувств на последние деньги. Она ответила ему, прикрепив к своей записке перстень, со своим прекрасным профилем, запечатленным на нём, и пометкой, что понимает и просит принять от неё подарок, который будет напоминать о ней в его походах. Так, прожив и пережив многое, он более никогда не почувствовал ни к кому подобное, что испытывал к Белинде. Уходя из Ильцена, он оставлял в нём своё сердце, но, посадив ростки надежды в душу, что когда-нибудь вернуться…

Не замечая мир вокруг, ноги сами привели Андер к двери дома семьи де Ривера-и-Диас. Некоторое время ландскнехт стоял у ней, глубоко дыша и успокаивая бурю в голове, поднятую воспоминаниями. Необходимо было собраться, и, оставаясь с ясным рассудком, продолжить начатое. Наконец придя в себя, он громко постучал в дверь. Почти сразу ему открыл заспанный Франсиско в одной лишь рубашке.
- Дон Франсиско, у нас есть подозрение, что мы нашли человека, виновного в смерти ваших близких. Пойдёмте со мной. Мы решили сделать вам очную ставку, быть может, вы узнаете его.
Изумлению не было придела. Идальго бросился в дом молча одеваться, оставив альгвасила на пороге с открытой дверью. Не прошло и пяти минут, как он вышел на порог, полностью одетый с висящим на поясе кинжалом.
Так же, молча, они последовали в здание Святой Инквизиции. Дождались, пока их проводят до камеры для допроса. Уже на пороге Андер забрал у идальго его кинжал, мотивируя это тем, что свидетель не может быть вооружен – по правде говоря, он опасался, что, все же узная в лице Хосе Рамаданоса убийцу, тот бросится на него с оружием.

-… вы продолжаете утверждать, что вы не имели связей ни с кем из организации «Двор Чудес»?
- Да, ни с кем и никогда – пленный был не преклонен
«Жаль, что прокурор не принимает пытки, тут они были кстати». С момента, когда Андер ушел, что-то изменилось в Хосе, он стал, как будто более уверен. Уже не тот взгляд, даже спина немного распрямилась, но, большее не позволяли прикованные к скамейке руки.
- Господин прокурор, я привел его. Это Франсиско, младший брат убитых
- Убитых? – прокурор с удивлением обернулся и приподнял бровь
- Я все объясню. Франсиско, узнаете ли вы этого человека? – идальго стоял как вкопанный в центре камеры, и немного затравлено переводил свой взгляд с лиц собравшихся.
Тем не менее он сконцентрировался на пленнике и ответил:
- Да…, мне кажется я … я видел этого человека с сестрой. Это было с неделю назад. Он встретил её после мессы, и они довольно спешно растворились в общей толчее, какая бывает, когда сам епископ читает проповедь…
- Хосе Рамаданос, вы узнаете этого человека? - Андер обратился к пленному
- Нет, я никогда его не видел – вся его уверенность куда-то подевалась, и он опустил голову
Послышался звук скрипнувших петель и в камеру зашел Мирандо Карранса, епископ Мадридский, собственной персоной
- Ваше преосвященство, спасибо, что вы почтили нас своим присутствием в столь поздний час…
- Полно, дон Кастор – тот перебил прокурора – Я хочу послушать, как идет допрос, выслушать подозреваемого в….
- Ереси Кальвина - услужливо закончил за епископом брат Санчес
- И в ереси тоже, как вы знаете, я в праве наложить на этот допрос вето, если будет нарушена какая-либо догма Святой Католической Церкви. Моё присутствие – это еще и личный интерес к делу. Продолжайте пожалуйста – он смиренно стоял в стороне, спиной к светильникам, так что тень падала на его лицо
- Франсиско? – вопрошал Андер
- Да, как я уже сказал, я видел этого человека. Я не могу уверено говорить, какие отношения были у него с моей сестрой, но то, что она вела себя немного странно последнее время – утверждаю. Я уже больше месяца занимаюсь делами семьи, которые становились все плачевнее и плачевнее и мою сестру по этому поводу начало покидать хладнокровие. Она долго не возвращалось домой после ссор. Однажды она ушла вечером и вернулась только под утро. Как бы то ни было, она каждый раз возвращалась.
- А вашей сестре не делали подарки? – Тоз начинал раскручивать свою мельницу
- Инесс была молода и хороша собой. Это вполне могло быть, учитывая, что наша семья обладала доброй репутацией.
- Франсиско, посмотрите, вы узнаете что-нибудь из этих вещей? – альгвасил рукой указал на кучку на столе
Франсиско подошел к столу, и немного осмотрев вещи, округлил глаза. Он взял со стола перстень, и бегло осмотрев его, произнёс:
- Это наш фамильный перстень. Перстень семьи де Ривера-и-Диас. Доминго говорил, что он потерял его, и был очень опечален из-за этого. Как вы нашли его?
- Этот перстень выиграл у вашего брата в кости подозреваемый Хосе Рамаданос
- Гм… - идальго несколько сконфузился - Я…
- Не продолжайте – перебил его альгвасил – Я обещал изложить прокурору и всем присутствующим то, что, мне удалось узнать в последние два дня расследований. Алькайд поручил мне дело об убитом на кладбище дворянине…
Тоз Андер очень подробно описал собравшимся о том, что убийца Доминго был француз, Парижанин и это подтвердил заключенный в инквизиции и хозяйка в таверне указала на французскую валюту, которой расплатился убийца сидевший с идальго. Тоз положил монеты о которых говорил на стол. Он сообщил о спешной смерти сестры Франсиско при невыясненных обстоятельствах и о том, что ему удалось узнать от епископа, брата и других кто видел Инесс перед смертью. Рассказал, что в своём расследовании, они с Ганцом заходили в парфюмерную, где была выдрана страница из книги с подписью «подарок» на имя Инесс, и то, что сообщила девочка там работающая. Рассказал о ядах, которые могут вызвать смерть от удушья и другие моменты по этому делу. Брат Санчес еле успевал записывать за альгвасилом.
- Таким образом – Андер вплотную подошел с пленнику, и, подняв за подбородок его лицо, заглянул ему в зеленые глаза – Хосе Рамаданос, ты попадаешь под описание, данное мне девушкой, работающей в парфюмерной. Это ты вырвал страницу из книги мадам Лентаменте, желая скрыть, что заказал на имя Инесс подарок. Как ты сам нам рассказал, ты в детстве работал в аптеке и вполне мог получить доступ к книге рецептов, в том числе к ядам. Учитывая, что аптека в последствии сгорела, ты мог прихватить книгу с собой, и пользоваться ей в своих интересах. Ты сделал подарок Инесс, и мне не ясно, сколько она пользовалась им, но то, что она скончалась сразу после убийства брата, дало мне повод думать, что не всё так просто в этом деле. Она могла умереть за неделю до убийства, и мы бы не заподозрили ничего противоестественного в её смерти. Что касается брата, то, ты решил сначала нанять бедного идальго, чтобы тот убил на дуэли другого. Ведь это так часто бывает, здесь, в Мадриде, и никто ничего бы не узнал. Но, идальго оказался человеком чести и отказал тебе. Тогда ты решил обратиться к своим знакомым, французам. Профессионалам, которые расплачиваются французскими деньгами в тавернах и перед тем как убить произносят на родном языке «Ничего личного», и еще очень быстро бегают. Все это ты сделал, после того как заполучил перстень Доминго, и случай занёс тебя в Лейден. После этого ты стал продумывать, как бы всё устроить так, чтобы никто не смог доказать что ты не Доминго де Ривера-и-Диас. После этого ты и решился на свои злодеяния.
У ландскнехта бурлила кровь.
- Франсиско повезло, что в своих разговорах разогретых вином, Доминго ни разу не упомянул о своём младшем брате. Вся твоя затея оказалась провальной с самого начала…
- Благодарю вас альгвасил – его прервал прокурор - Вы красноречиво и ловко описали свой взгляд на сложившуюся ситуацию, так, что вопросы у кого-либо из присутствующих врятли возникнут. Господа? – дон Кастор обвел взглядом присутствующих
- Нет, все предельно ясно, не буду вам больше мешать – епископ так же таинственно удалился, как и пришел некоторое время назад
- Я хотел бы опросить подозреваемого еще по своему вопросу, быть может, ересь закрыла ему глаза? – брат Санчес был непреклонен
- Хорошо, тогда я закончил. Предварительное обвинение будет звучать так – обвиняется в подлоге в отношении лиц дворянской крови. Учитывая, что Лейденские дворяне являются подданными короны, на них так же распространяется законодательство Каролингов – прокурор огласил обвинение и начал собирать разложенные по столу документы.
-…что мне грозит? – пленник поднял глаза на дона
Не отрываясь от своих дел, дон Кастор ответил:
- Если бы подлог был совершен в отношении первых грандов Испании, я бы имел право убить вас без проведения следствия, что бы не скомпрометировать их и чтобы об этом не узнала общественность. В нашей же с вами ситуации – унизительная смертная казнь через колесование, но,… учитывая, что вы помогали следствию, она может быть заменена на обычную смертную казнь через расстрел..
После его слов пленник поник. Все занимались своими делами – дон Кастор довольно шумно собирался, брат Санчес точил перья и шелестел бумагой, но Андер слышал, как пленник еле произнес шепотом имя «Маргарита…»

Дон Франсиско, дон Кастор и Тоз вместе шли, провожаемые монахом к выходу.
- Франсиско, что вы собираетесь делать дальше?
- Я… я поеду. В Лейден. Завтра. После мессы. Поеду в Лейден, и остановлюсь на постоялом дворе. Встречусь с Маргаритой и всё ей расскажу.
- Но как вы с ней увидитесь? Как вы докажите что вы это вы? У вас же нету фамильного перстня? Он фигурирует в следствии, и, врятли в ближайший год покинет архив.
- Право… я даже не думал об этом
- Дон Кастор, я думаю, стоит поспособствовать дону Франсиско в его решении. Мы с вами можем написать письмо, и скрепить его нашими подписями и печатями.
- Хм…, да, я думаю, что это возможно, но нужен третий. Без третьего письмо будет иметь не тот вес – говоря это они вошли в зал перед входом, и встретили там епископа, о чем-то беседующего с главным инквизитором.
Андер изложил дело Мирандо Каррансо, и тот принял его.
- Тогда давайте сделаем так дети мои, завтра, до мессы, мы с вами напишем это письмо и вручим его Франсиско – епископ осенил крестным знаменем всех троих

Чуть позже они расстались. Святейшество в сопровождении гвардейцев направился в Собор, а Тоз с доном Кастором решили немного прогуляться.
- Мда…, признаюсь вам, альгвасил, это популярная история. Безумная любовь... Благодаря вашему расследованию части этой головоломки совпали. Единственное, что не хватает - это прямых улик, но в нашем случае сойдут и косвенные – по нашему законодательству в случае нехватки доказательств, если имеется злой умысел, преступление считается совершенным… Этот «Двор Чудес» нацелен на Испанию и его подданных. Это не первый случай, когда они работают, но едва ли не единственный, когда известен заказчик и содержание. Это было хорошее расследование. Вы можете рассчитывать на высокую награду.
- Благодарю вас дон Кастор. Я считаю, что завтра следует привести приговор в исполнение, как вы считаете?
- Согласен. Я в курсе, что завтра вы покинете Мадрид с доном Базилио и расквартированной армией. Мы совершим казнь накануне
Андер был в своих мыслях и не заметил, как они оказались в районе аристократов. Обговорив с доном завтрашний день и договорившись встретиться на этом месте в 9  часов утра, они распрощались.

Ноги несли альгвасила домой, нет, не к стенам, а к людям, ставшим ему семьей, его Домом. Лишь одно все никак не могло покинуть его голову - воспоминания об оставленной возлюбленной. Какая вероятность того, что он, Андер, сам мог пойти на убийство ради того, чтобы быть вместе с ней, единственной? Что бросит всех и всё ради неё? Видимо нечто оберегало Тоза. Не представилось случая что-то совершить. Нельзя говорить, что его не посещали какие-то смутные мысли, размышления, но долг и дисциплина, впитанные с болью и кровью, несколько запоздало, но всё-таки возвращали ландскнехта в мир реальных возможностей. Но, именно благодаря этим мыслям была возможность разгадать замысел преступника, ведь он казался таким ясным для Хосе и был понятным для Тоза. «С какими только превратностями судьбы не встретишься на жизненном пути…»
Уже засыпая, Андеру показалось что ветер, подобно женскому шепоту позвал его по имени.


***


…мягкий солнечный свет… такой редкий для этого времени года… сопровождаемая повозка с белым льняным верхом, большими и широкими колёсами… просьбами и уговорами Андера, часть сопровождающий отстала, а часть ушла сильно вперед… он правил своей лошадью так, чтобы можно было при желании касаться борта телеги…  из неё открывается прекрасный вид на округу, редкий вид благополучия для этой страны… звонкий заразительный смех радовал душу… её прекрасная улыбка… её сине-голубые глаза, как два озера… если долго смотреть в них, кажется, что начинаешь тонуть… жжёт в груди… не хватает воздуха… немой восторг… накланяюсь и беру её белую, нежную руку… нежным поцелуем отмечаю фаланги пальцев… краска залила её лицо… она крепко сжала мою кисть…перевожу взгляд на солнце, яркость которого ослепляет…


Часть 10. Да свершится…


Пробуждение было бурным. Рев боевых труб и барабанный бой окончательно развеял приятное сновидение. Спешно собрав свои пожитки по комнате, нацепив горжет, кирасу со шлемом и закинув на плечо тюк, Андер опустился в главную залу. Большая часть народа уже собралась и покинула Дом. Не многие оставшиеся занимались последними приготовлениями к выходу. Нанятые слуги подхватывали баулы, сваленные у стены, и тащили их на выход, где грузили в телеги, прикрепленные к обозу. К баулам же кинул свой тюк и альгвасил. Выйдя на площадь можно было видеть, как на ней собирались войска. Офицеры занимались построениям солдат и детальным изучением их обмундирования. Недалеко от ландскнехта выстроилась рота мушкетеров, возглавляемая сеньором Вито де Мендоса.
Солдаты всё прибывали.

Тоз спешил на встречу, и не опоздал. Но на месте не оказалось дона Кастора, а лишь человек в одежде слуги богатого дома. Он и передал от дона записку:

«Уважаемый альгвасил! Я должен сообщить вам, что был ранен. Ныне я отдыхаю в своём доме в квартале аристократов и прошу не беспокоить меня некоторое время. Мы, с моим другом, господином верховным судьёй, герцогом Ферией, сильно повздорили рано утром, и наш спор закончился скорой дуэлью, где мы оба были ранены. Прошу вас дать нам время отдохнуть, а после, мы исполним запланированное на сегодня.

Дон Кастор де Боже, государственный прокурор»

Должен сказать, в течении некоторого времени, Андер грязно ругался, поминутно оглядываясь, чтобы не оскорбить своей бранью кого-либо. Делать это в районе проживания дворян было не разумно, и могло кончиться арестом на несколько суток, в лучшем случае, если найдутся свидетели такого открытого проявления не уважения. Понимая, что время в обрез, альгвасил отправился к Инквизиции, дабы удостовериться, не случилось ли чего с пленником за ночь. В приемной его заверили, что все с пленником в порядке, мол, никто еще не сбегал и не пытался покончить с собой в их кельях. Так же, ему отдали письмо, которое написал за ночь Хосе для Маргариты ван Тассел:
«Сеньорита Маргарита, пишет вам ваш не состоявшийся муж…
Не знаю даже как вам обо всем рассказать…
Я надеялся, что после венчания вам откроюсь…
Дело состоит в том, что никакой я не идальго Доминго де Ривера-и-Диас, а простой актер испанского театра…
Выдавал я себя за дворянина поначалу лишь для завладения богатствами вашего семейства, но позже, после личного знакомства с вами, проникся сильными чувствами к вам… Находясь в заключении, в холодной темнице, лишь только мысль о вас, Маргарита, согревает меня… Мысли путаются и не могу их до конца изложить на бумаге. За сим, еще раз прошу меня простить, и не держать на меня зла за обман…

С надеждой на взаимность чувств,
Хосе Рамаданос»

«Вот и чистосердечное признание» - подумал Андер и отдал письмо инквизиторам, чтобы те передали его в дело. Стоило теперь зайти в Собор, удостовериться, все ли в порядке с епископом.

Проходя быстро по площади, Тоз видел множество стягов, подымающихся над ровными квадратами строившихся войск Испании. Известные на весь мир терции, лесом своих шестиметровых пик, пытались проткнуть небо. Рядом с ними прохаживался Фридрих, облаченный в свой полный доспех. Он говорил что-то очень бодрое построившимся пикинёрам, из-за чего первые ряды вытягивались в струнку. Скоро здесь будет невозможно спокойно пройтись. Топот сотен ног, скрежет доспехов, звон оружия. Не хватало только конского ржания.
Не смотря на общеармейский сбор, в другой части города, у Собора, продолжалась размеренная жизнь. Богатые frau уже начинали подходить к утренней мессе. Поздоровавшись с уже знакомым монахом, бывшим в курсе дел епископа, Андер со служкой прошел в рабочий кабинет его преосвященства.
Войдя в не запертую резную дверь, Тоз оказался в кабинете с огромным витражным окном. Белоснежная побелка потолка и стен в сочетании с разноцветными стеклышками мозаики, разукрашивали помещение в очень красивые и яркие цвета. За столом, заставленный книгами, на скромном стуле с не высокой спинкой сидел епископ, и что-то перечитывал. Оторвав свой взгляд от книги, он поприветствовал альгвасила:
- Здравствуйте, прошу вас за стол на моё место. Мне нужно готовиться к мессе. Вот все необходимо для вашей задумки – он указал на превосходные принадлежности для письма.
- Как только закончите, позвоните в этот колокольчик – он показал на серебряный колокольчик на чёрной бархатной подушке – Мне сообщат, и я подойду к вам, чтобы скрепить письмо своей подписью.
- Прошу, приступайте – он поднялся, и, взяв большую книгу со стола, вышел из комнаты, притворив за собой дверь
Некоторое время полюбовавшись на играющие на стене цветные лучи солнца, Андер уселся за стол, и некоторое время обдумав письмо, написал следующее:
«Предъявителем сего письма является идальго Франсиско де Ривера-и-Диас, младший брат идальго Доминго де Ривера-и-Диас. Это подтверждают нижеподписавшиеся:

Епископ Испанский                Мирандо Карранса
Государственный прокурор            Дон Кастор де Боже
Мадридский альгвасил                Тоз Андер
Мадрид. Июль 1570»

Закончив писать и кинув на написанные чернила голубой песок, ландскнехт позвонил в серебряный колокольчик. Видимо, епископ находился где-то рядом, и не прошло и минуты, как он появился в комнате. Он был уже облачен в белую мантию с золотыми полосами и высокая белая митра, расшитая крестами, покрывала его голову.
- Прошу вас, ваше преосвященство – он показал епископу письмо и указал где ему надо подписаться.
Ознакомившись с документов, епископ полез в стол и, достав красный сургуч, растопил его на письмо. Далее он приложился к нему своим перстнем и легким движением пера вывел свои инициалы и передал письмо Тозу. Тот поставил свою грубую рубленую роспись в нужном месте. Оставалась только роспись дона Кастора…
- Благодарю вас епископ, я должен идти
- Удачи тебе сын мой, Святая Мария защитит своего верного слугу.
Он прочитал молитву перед упавшим на колено немцем:

Ave, Maria, gratia plena;
Dominus tecum:
benedicta tu in mulieribus,
et benedictus fructus ventir tui, Jesus.
Sancta Maria, Mater Dei,
ora pro nobis peccatoribus,
nunc et in hora mortis nostrae. Amen

 Несколько окрыленный, Андер помчался к дону Кастору. Его пустили в дом и просили некоторое время подождать. К нему вышел несколько бледный прокурор, с перебинтованной грудью.
- Здравствуйте альгвасил, прошу простить меня. Не в моих привычках отказываться от начатых и запланированных дел. Письмо для Франсиско у вас?
- Здравствуйте дон. Да, вот, держите – Тоз передал дону Кастору письмо, где тот размашисто расписался, перед этим бегло прочитав текст. После этого письмо было свернуто в трубку и скреплено воском, на котором оставил свой оттиск серебряный перстень ландскнехта. Рассмотрев оттиск, прокурор с улыбкой хмыкнул и произнес:
- Что ж, с этим уладили. Будьте через десять минут на главной площади. Мы с герцогом Ферией договорились провести казнь в присутствии строящейся армии. Так сказать, для поднятия боевого духа. Соберите расстрельную команду.
- Отлично, я все подготовлю!
Выскочив из дома, он побежал обратно в Собор, где должна была начаться утренняя месса. Пройдя почти к алтарю, он нашел Франсиско, помогавшему епископу в каком-то ритуале.
- Франсиско, можно вас?
- Я… - он обернулся на епископа
- Иди сын мой, свершится богоугодное дело и ты должен видеть, дабы сердце твоё освободилось от стягивающих его пут гнева и злобы…
Выйдя из Собора, Андер передал идальго письмо, скрепленное подписями людей значительных должностей и статусов.
- Идёмте со мной. Сейчас на главной площади будет расстрелян убийца. Я хотел бы, чтобы вы присутствовали
Идальго ничего не сказал и кивнул

На площади уже построились войска. Офицеры отдавали команды для перестраивания в походные формации. В центре площади, на огромном каштановом nombrade, возвышался дон Базилио, отдающий последние приказы перед выходом. К нему и поспешил Андер.
- Тозо, куда ты запропастился? Мы сейчас выдвигаемся в поход, а ты даже не удосужился посмотреть на людей, которых тебе вести в бой. Прикажу, чтобы выписали тебе дюжину палок!
- Дон, прошу вас! Я закончил своё расследование. Сейчас на площади произойдет расстрел виновного в убийстве дворян. Это актер из Театра! Прошу вас задержаться на несколько минут! Нужны люди для расстрельной команды. Я же пока схожу за пленным.
- Хм… что ж, пусть. Наверняка будут добровольцы. Первый, кто попадет в убийцу, получит от меня десяток эскудо! – окончил Дон и с его распоряжением уже побежал какой- то испанец в сторону отрядов мушкетеров


Часть 11. Эпилог


- Хосе Рамаданос, очнись. Мы за тобой… – вошедшие в камеру альгвасилы обращались к тени, замершей в углу. Она дёрнулась и поднялась. Было видно, что пленник всю ночь не спал. Это отложило свой отпечаток и на лице, и на взгляде его, полном усталости и напряжения. Фридрих и Тоз, бряцая оружием и доспехами, вывели приговоренного из здания. Их сопровождал один из святых отцов. Оказавшись на улице, Хосе прищурил глаза, обжигаемые ярким полуденным солнцем.

На главной площади все было уже готово. Оттуда-то появился невысокий помост, на котором рядом стоял дон Кастор и господин в черно-золотом костюме, по всей видимости герцог Ферия, верховный судья. Большая масса горожан, простых и благородных, стояла напротив построившейся армии.  Перед помостом выстроилась шеренга мушкетеров, раздувающих фитили ружей. Среди них Андер узнал своего знакомого писаря, Серхио. Для пленника выделили коридор между построившимися войсками и толпой горожан. Он оказался между шеренгой и виднеющимися вдали главными воротами, предварительно перекрытыми, чтобы никто не попал в зону обстрела мушкетеров. Хосе облачили в чёрную робу, и сейчас он стоял на коленях и исповедовался священнику. Как только Андер поднялся на постамент рядом с прокурором, дон Кастор громким голосом начал зачитывать приговор:
- Хосе Рамаданос! Вы обвиняетесь в подлоге в отношении дворянской семьи де Ривера-и-Диас. Обвиняетесь в подлоге в отношении семьи ван Тассел. Обвиняетесь в соучастии и укрывательстве убийства идальго Доминго де Ривера-и-Диас. Следствие не установило прямых улик, но имеет основание обвинять вас в отравительстве Инесс де Ривера-и-Диас – гул прошел по рядам слушавших приговор.
- Вы обвиняетесь в связи с преступной организацией «Двор Чудес», целью которых являются испанские подданные. Судом вы приговариваетесь к унизительной смертной казни через колесование – прокурор обвел строгим взглядом гудевшую площадь – Но! В силу того, что вы оказывали содействие следствию и сознались во многом из совершённого вами, унизительная смертная казнь будет заменена на обычную, через расстрел. Последняя просьба?
Тишина воцарилась на площади. Было слышно, как Хосе ответил:
- Я хочу заглянуть в глаза смерти…
В конце его слов барабанщики начали отбивать быструю дробь. Убийца отказался завязывать глаза повязкой и стоял, развернувшись лицом к расстрельной команде. Чей-то знакомый голос прокричал команды:
- ФИТИЛЬ ДУЙ!
…
- ЦЕЛЬСЯ!
…
- ПЛИ!
Своим первым выстрелом Серхио попал убийце в голову, проделав в ней приличную дыру на выходе. Через миг канонада из девятнадцати выстрелов пробежала по шеренге мушкетёров. Хосе упал, пораженный меткими выстрелами, разворотившими ему всю грудь.
- Граждане Испании! Справедливость восторжествовала! – с помоста прокричал альгвасил, а свист и крик сотен глоток вторили и подтверждали его слова.

Герцог Ферия покинул площадь в сопровождении гвардейцев. Стоя на помосте, Тоз обратился со словами благодарности к дону Кастору. Пожимая его руку, он прощался с ним:
- Прощайте дон Кастор. Я ухожу на войну. Я был рад вместе с вами довести это дело до конца.
- Прощайте, уважаемый альгвасил. Я от своего имени и имени герцога Ферии подам прошение в Королевскую канцелярию, чтобы вас наградили. Мы будем ждать вашего возвращения
Простившись с ним, Андер заметил среди скопления людей фигуру в белой рясе, стоявшую недалеко от помоста. Франсиско. Подойдя к нему, Тоз пожал его руку и произнес:
- Дон Франсиско де Ривера-и-Диас, я искренне желаю вам удачи и успеха. Да поможет вам Господь и Святая дева Мария!
- Благодарю вас за всё. Я буду молиться за вас.

Какой-то солдат подвел ландскнехту скакуна. К седлу уже были привешены пистоли в длинных кожаных кобурах. Взобравшись на гнедого, он еще раз обвел взглядом то море людей, что разлилось на главной площади, те блики и яркие краски, которыми она сейчас являлась. Он улыбнулся яркому солнцу, и, поддав шпорами скакуна, рысью помчался в открывшийся коридор догонять свой регимент.


***


Армия двинулась в поход.
Впереди была кровь и смерть.
Боль и предательство.
Слава, надежда и вера.
Впереди её ждала Великая Победа, которую запомнят потомки.
Победа, герои которой ШАГНУЛИ В БЕССМЕРТИЕ! VIVA ESPANIA!

















                E
                N
                D
                E

 

















Словарь:

Guten tag – нем., Добрый день, приветствие

Scheise – нем., дерьмо

Fanlaine – нем., Отряд, состоит из нескольких десятков Bander'ов

Doppelsoldner – нем., солдат за двойное жалование, ветераны, мастера своего дела.

Trabantine – нем., телохранитель главнокомандующего

Алькальд – исп., избранный мэр города, возглавляет городской совет

Альгвасил – исп.,  полицейский на службе церкви и светских властей, должность передаваемая по наследству, могла быть объектом купли/продажи

«Tres Banderillas» - исп., «Три копья»

Ландскнехт (Landsknechte, термин впервые был введен в употребление Питером ван Хагенбахом, летописцем Карла Смелого Бургундского) – нем.,  буквально означает “слуга страны”. Нанимаемые в основном из бедноты в южной Германии, они получили известность благодаря своей необычайной одежде и эффективной боевой тактике. В зените славы они были лучшей военной силой в Европе

Hola – исп., Здравствуй

Haile – нем., Здравствуй

Mierde – исп., дерьмо

Идальго – исп.,  безземельный дворянин, самый низкий дворянский титул

Дага - холодное оружие с длинным, прямым клинком, которое предназначалось только для того, чтобы проткнуть противника. Способствовало этому и трехгранное лезвие, которое практически не гнется

Стилет – колющее холодное оружие, кинжал итальянского происхождения с прямой крестовиной и тонким и узким клинком, в классическом варианте не имеющим режущей кромки (лезвия)

Алебарда – древковое оружие, в 16 веке представлял собой небольшой топор на древке, с крюком для захвата, тычкой для копейного укола и узким топором для рубящего удара (много разновидностей)

Frau – нем., уважительное обращение к женщине, предшествует имени

Katzbalger (Кошкодёр) – нем., короткий одноручный меч эпохи Возрождения, известный своей прочной конструкцией и характерной S-образной 8-образной гардой. Имея размеры 75-85см длиной и вес 1-2 кг, кацбалгер был отличительным клинком ландскнехтов

Hundesohn – нем., сукин сын
Nein – нем., Нет

Santa Maria – исп., Святая Мария

Schweine – нем., свинь\я\и

Kampfrau – нем., дословно «лагерные девки, шлюхи», спутницы ландскнехтов в походах, их сестры, дочери, жены, часто шли за наступающей армией на поле боя и добивали и грабили раненых врагов

Mutter – нем., Мама

Oui, je parle fran;ais – фр., «Да, я говорю по французски»

Bien, entrez – фр, «Хорошо, входите»

Credo in unum Deum. Et unam, sanctam, catholicam et apostolicam Ecclesiam– лат., «Верую в Бога единого. И единую, святую, вселенскую и апостольскую Церковь»

De rien personnel – фр., «Ничего личного»

Guten abend – нем. Добрый Вечер

Her – нем., уважительное обращение у мужчине, предшествует имени

Ja – нем., Да

Баклер – маленький круглый щит, делался из дерева или металла

Умбон – металлическая часть Баклера, защищала кулак державшего его

Фламберг – двуручный меч с волнистым лезвием, контргардой и развитой основной гардой

Регимент – нем., полк, армейское подразделение, состоит из нескольких десятков fanlaine

Рондаш – выпуклый круглый металлический щит

Хендганеры – швейцарские солдаты, вооруженные аркебузами, довольно примитивным огнестрельным оружием

Арбалетный болт – стрела, снаряд, часто цельнометаллический

Рейтар – конный всадник, вооруженный палашом и пистолями в кол-ве 4х штук

Глефа – холодное оружие ближнего боя, способное наносить режущие, рубящие и колющие повреждения. Представляла собой длинный односторонний клинок на древке, на обухе которого, как правило, находился крюк, так называемый «острый палец»

Гой – иез., Неверный, иноверец

Soy Moricone – исп., «Я пидарас»

Bander – нем., Банда, небольшое воинское подразделение состоящее из нескольких десятков человек, объединённых одним флагом, бандером (баннером)

Митра – высокий головной убор, положенный, по сану, епископам

Nombrada – порода, это сильные и крепкие лошади каштановой масти, выращенные в Кастилии и на севере Андалусии

Молитва:
Ave, Maria, gratia plena;
Dominus tecum:
benedicta tu in mulieribus,
et benedictus fructus ventir tui, Jesus.
Sancta Maria, Mater Dei,
ora pro nobis peccatoribus,
nunc et in hora mortis nostrae. Amen

Радуйся, Мария, благодати полная!
Господь с Тобою;
благословенна Ты между женами,
и благословен плод чрева Твоего
Иисус.
Святая Мария, Матерь Божия,
молись за нас, грешных,
ныне и в час смерти нашей. Аминь



Клуб Исторической Реконструкции и Фехтования «Московские Медведи»
http://www.tribukvi.ru/