Перевоплощение

Одноактная фантазия в четырех сценах (для чтения).
Место действия на улице и в булочной.

Действующие лица:

Первый, он же Бобчинский
Добчинский, он же Второй
Ребенок.

Сцена первая.

На улице. Первый и Второй стоят друг напротив друга.

Первый: На первый-второй рассчитайсь!

Второй: Первый.

Первый: Дурак! Первый – это я.

Второй: Тогда я второй.

Первый: А что вы подразумеваете под словом «Я»?

Второй: Ну… ну, ладно,.. буду третьим.

Первый: Тьфу! Это ведь каждый ребенок знает! (Обращается к ребенку) Знаешь?

Ребенок: «Я» - единство тела и голоса.

Второй: Я знал! Знал!

Первый: Ничего ты не знал. А душа? Душа – вот что в первую очередь «Я», бестолочь вы этакая. Чтобы понять это, нужно открыть душу. Смотрите и делайте, как я. (Открывает душу. Далее – удивленно и радостно) Добчинский?!

Добчинский (Открывает душу. Еще более удивленно и радостно): Бобчинский??! Вы?!!

Обнимаются и тщательно разглядывают друг друга.

Бобчинский: Как это я Вас сразу не узнал? Вам куда?

Добчинский: С Вами – хоть в пламя!

Бобчинский: Тогда пойдемте в булочную.


Сцена вторая.

В булочной. Те же.

Добчинский: А Вы все такой же! И костюмчик, как помню, тот же, и все, как новый.

Бобчинский: А Вы что же это, дружок, запылились (отряхивает Добчинского со всех сторон), будто на чердаке лежали.

Добчинский: Почти так: живу, где придется. Все больше странствую.

Бобчинский: Куда же Вы странствуете?

Добчинский: Как-то, знаете, повсюду: то прогуляюсь к реке, то схожу в гастроном; хожу и разглядываю консервы, сыры, - интересно. В одном отделе кефирчик стоит, творожок разложен, в другом – колбаски всякие, рыбки горячего копчения, такие рыбищи! Где печенюшки, конфетки, разные пряники, да еще внутри с повидлом; соусы очень люблю разглядывать, знаете, майонезы; а вокруг люди: кто булочку, кто кренделек – жуют! Газировочкой припивают… (Во время монолога Добчинский время от времени сглатывает слюну и с надеждой окидывает взглядом хлебные прилавки).

Бобчинский (перебивая): Да Вы никак голодны! Пожалуй, куплю Вам батон. (Покупает.)


Сцена третья.

На улице. Те же. Бобчинский разламывает батон пополам, одну половину отдает Добчинскому.

Бобчинский (поднимая полбатона): Ваше здоровье.

Добчинский (поднимая полбатона, всхлипывая): Спаситель! И Вам здоровья! И всего… и всего… (Чокаются и откусывают. Жуя.) Вы такой человек! Вы сами не знаете, КАКОЙ Вы человек. Вы человек с большой буквы. Душа у Вас большая…

Бобчинский вспоминает о том, что душа у него открыта, и закрывает.

Добчинский (не замечая, продолжает): …Вы в этом мире самый что ни на есть ПЕРВЫЙ человек…

Первый (прерывая, командует): На первый-второй рассчитайсь!

Добчинский, от неожиданности выронив батон, в ужасе молча смотрит на Первого.

Первый: Тьфу, бестолочь! (Плюет Добчинскому в открытую душу, уходит).

Сцена четвертая, немая.

Добчинский остается стоять оплеванный.

Занавес.


1994 г.