Интрижка. Глава 14

На улице стемнело. Размытый свет фонарей отбрасывал на стены комнаты нечёткие тени. В квартире было тихо. Белла уютно устроилась около торшера на диване с книжкой в руках. Александра всё ещё не было дома.
Мысли Беллы постоянно уходили куда-то в сторону от книги. Она пыталась сосредоточиться на сюжете и не могла. «В воскресенье...» - проносилось то и дело в её голове. Неожиданно пришли сомненья и легли тёмной вуалью на светлую радость. Правильно ли она сделала,что согласилась? Что скажет Александр?... Она пыталась убедить себя, что идёт только из-за Лизы. Она и вправду как-то сразу привязалась к девочке. Зелёные глаза Лизы постоянно всплывали в сознании Беллы,... сливаясь с другими глазами зелёного цвета. Где-то в глубине души, совсем тихонечко, прозвучал шёпот: « Вадим...»... Нет, одёрнула себя Белла. Ну хорошо, она слегка увлеклась. В конце концов, он привлекательный и успешный мужчина. А тут ещё проблемы с мужем... Нет-нет, это пройдёт...
В замочной скважине как выстрел повернулся ключ.

- А, ты ещё не спишь? Это хорошо. – сказал Александр, стряхивая мокрый зонтик и снимая плащ. – Кошмар, что на улице творится. Машину пришлось оставить на дальней стоянке. Пока до дома дошёл, весь промок. Ты мне не сделаешь горячего чаю?

- Да, конечно...

Белла пошла на кухню. В первый раз за их совместную жизнь она почувствовала раздражение при появлении мужа. Он показался её нарушителем её душевного покоя, лишним в её жизни.
Белла поставила чайник на плиту, достала заварку, чашки. В кухню вошёл Александр, потирая озябшие руки.

- А у меня для тебя хорошие новости. В субботу идём в театр.

От удивления у Беллы чуть не выпала ложечка из пальцев. Она обернулась и вопросительно посмотрела на Александра, сидящего за столом. Неужели, она сама всё напридумывала, и про его равнодушие, и про своё одиночество... Надежда зародилась в её сердце и защекотала уголки глаз. А может, всё не так уж трагично...

- Удивлена? Да-да. В театр. На «Жизель».

- «Жизель»? Балет? Вот уж не думала, что ты – любитель балета.

- А я и не любитель. Просто, у меня нарисовался очень важный клиент, который очень интересуется балетом. Вот, он нас и пригласил. Я подумал, тебе приятно будет. Представляешь, места в партере...

У Беллы опустились руки. Волна горечи захлестнула её, поглощая последние остатки радости и ростки надежды.

- Значит, во всём клиент виноват?

Александр почувствовал перемену настроения.

- Ну, Белла, я же подумал о тебе, когда соглашался. Разве важно, из-за чего мы идём в театр? Главное, что идём...

- Нет, Саша, очень даже важно. Для меня, по крайней мере. Ну почему до тебя не доходит?! Я с тобой хочу пойти, – с – то – бой! – а не с твоим клиентом. И потому, что ТЫ хочешь провести время со мной, а не угодить очередному своему деньгодателю. Я не хочу играть роль первой леди. Я хочу быть просто женщиной! Твоей женщиной! Понимаешь?!

Кухня вдруг показалась ей тесной клеткой. Она с грохотом поставила заварочный чайник на стол и вылетела из кухни. Ей не хватало воздуха. Она подхватила плащ и выбежала из квартиры. Дверь со щелчком закрылась за ней, но Белла этого уже не слышала. Она бегом спускалась по лестнице, словно убегая от какого-то сказочного чудовища.
Улица встретила её стеной из дождя. Лило так, что не видно было соседнего дома. Белла мужественно сделала первый шаг под струи холодной воды и её это странным образом успокоило. Злость, заставившая её грохнуть чайник об стол, скатилась с неё как грязь вместе с дождевой водой. Осталась только горечь. Ну почему он её не понимает? Неужели, прошедшие шесть лет были только хорошо отлаженной привычкой? А ведь она была уверена, что любит Александра. Почему?... Может быть потому, что не знала, что такое любовь? Или боялась её узнать?...
Белла нащупала в кармане носовой платок. Это был тот самый белый, носовой платочек Зинаиды Михайловны, с цветами и вензелем. Через пару минут, промокшая и вымотанная, Белла звонила в дверь квартиры номер восемнадцать. Дверь открыла сама хозяйка.

- Здравствуйте, - промямлила Белла. Ей неожиданно стало ясно, что на дворе уже почти ночь, а она звонит в дверь незнакомого человека. – Простите, что так поздно... Я вот Ваш платок принесла...

- Дитятко ты моё, да ты ж промокла вся! Ну ка заходи давай, заходи...

Белла нерешительно помялась у двери и, наконец, переступила порог квартиры. Старушка хлопотала вокруг неё.

- Ну ка давай, снимай пальто и туфли. Сейчас я тебе полотенце принесу и чаю сделаю с малиной. Заходи, заходи...

Через полчаса мир Беллы выглядел уже намного лучше. Она сидела на кухне, укутанная в шерстяное одеяло и с чалмой из полотенца на голове. Из вязанного крючком абажура падал мягкий свет. На подоконнике цвели бегонии. Перед Беллой на столе стояла большая чашка ароматного чая с малиновым вареньем. Кухонька была довольно тесной, но очень уютной и чистой. В углу стола стоял самовар и пузатый заварочный чайник с традиционной куклой на нём. Платье куклы – как и абажур – было искусстно вывязано крючком. На старых, скрипучих стульях лежали вышитые подушки. А в углу под батареей, в плетённой корзинке, свернулась клубком большая, рыжая кошка. Она поглядывала на Беллу из полуприкрытых глаз и постукивала белым кончиком пушистого хвоста.

- Да, вот так и живём мы вдвоём с Дуськой. – говорила между тем Зинаида Михайловна. – Муж то у меня давно умер. Сын в Москву подался. Пишет иногда, а приезжать не приезжает. Говорит, дел много. Вот уж далеко за сорок, а жениться и не думает. Видно, не дождаться мне внуком. Один ведь он у меня...

Она вздохнула и отпила глоток чаю.

- Да, что я всё о себе, да о себе... Милая, что ты то в такую темень да дождь на улице делаешь?

Белла поставила на стол чашку. Рассказать? Или нет? А поймёт ли? Или осудит?

- Да я... с мужем поссорилась. – осторожно произнесла она. Ссора вобщем-то и не выглядела такой трагичной. И чего она сорвалась?...

- Ох, молодёжь, Ну поссорилась. И стоит эта ссора того, что ты завтра с простудой сляжешь? Сегодня поссорились – завтра помиритесь. Делов-то! Влюблённые ссорятся, только тешатся...

- Да, влюблённые...

Белла посмотрела в окно. Дождь утихал и только изредка капельки постукивали в оконное стекло. В кухне было так тепло и уютно, что казалось: сразу за окном начинается холодная вселенная.

- Влюблённый, может быть, - сказала Белла, посмотрев на Зинаиду Михайловну. – А если не уверен, что любишь? Или что любим?

- В делах сердечных «не уверен» не бывает. Или любишь, или нет... Ох, чует моё сердце, кто-то третий здесь маячит. – хитро прищурилась старушка. – Или я не права.

Белла опять повернулась к окну.

- Да не знаю я... Я уже ничего не знаю... – на плечи опять навалилась усталость. – Вроде шесть лет замужем, а сейчас, вдруг, появились сомнения... Странно, правда?...

- Ну что ж тут странного? В семье-то и хорошее, и плохое бывает. Не зря же говорят: и в горе, и в радости...

- Да, да,... и в горе, и в радости... Вам, наверное, странно такое слышать, Зинаида Михайловна. В Ваше время такого не было...

- Ах, Беллочка, времена меняются, а люди – нет. И в наше время люди сходились и расходились. Просто, народ был ответственнее. Замуж не выскакивали, как сейчас модно говорить, а выходили. То бишь не спеша и подумав. Ведь всю жизнь с человеком проведёшь. А жизнь-то длинной покажется, коли муж не люб. Длинной, да несчастной. Вот и думали лучше, прежде чем под венец пойти. А сейчас-то всё легко: сошлись, разошлись... Иной человек так всю жизнь и бродит: ни семьи, ни счастья не найдёт. Хорошо ещё, если детишек не нарожает, а то ведь и они мучаются. У тебя детишки-то есть?

- Нет, как-то времени не было...

- С каких это пор для детишек много времени надо? – лицо Зинаиды Михайловны расплылось в морщинистой улыбке. – Господи, до чего ж молодёжь глупая пошла. Как слепые котята, тыкаются, тыкаются по жизни, а того не поймут, что счастье-то в самых простых вещах...

Когда Белла вышла от Зинаиды Михайловны, на дворе уже была глубокая ночь. Дождь прекратил лить на землю слёзы и только ветер нещадно трепал остатки листвы на деревьях. Белла медленно пошла к своему подъезду. Решение постепенно принимало очертания в её голове. Но, что самое главное, оно уже было принято в её сердце. Теперь только оставалось воплотить его в жизнь.