Карусель

(провинциальная зарисовка,
ок. 1980 г.)
 

Мне кажется, командировка только началась, а половина работы уже сделана. Почти неделя в крупном городе на Волге. Второй раз я здесь и опять со своей начальницей. Приятного мало, но дела быстро продвигались, и уж виден конец этой, почему-то кажущейся слишком долгой для меня отлучки из дома.

Наконец, сегодня в пятницу я и Василий проводили дражайшую начальницу на вокзал, любезно и почтительно, как положено младшему по возрасту и положению служебному персоналу, усадили ее в купейный вагон поезда и облегченно вздохнули. До конца командировки осталось меньше недели.

В следующий четверг вожделенно сяду в скорый фирменный поезд, который отходит поздно вечером, а рано утром проснусь вблизи от дома. Но это будет с четверга на пятницу будущей недели. До этого предстоит долгая и муторная работа. Тяжесть ее ляжет на мои административно не окрепшие плечи, плечи руководителя нашей маленькой группы, оставшейся без начальства. Но в напряженных трудовых буднях есть своя прелесть – время пролетит быстро, как та предстоящая ночь в поезде к дому со следующего четверга на пятницу.

Все бы не так плохо,  если бы впереди не маячили два выходных дня, когда закрыты разные советские учреждения, связанные с нашими грандиозными планами по строительству в этом славном городе нового масштабного жилмассива по последнему слову архитектурно-социологической науки. Когда все эти конторы закрыты, крупные и не очень чиновники, отцы города заслуженно отдыхают и, волей-неволей, нужно отдыхать нам. Кто только выдумал этот календарь, в котором каждое начало недели, месяца, года имеет свой конец, но никто не волен изменить чередование предопределенных циклов!

Остается лишь завидовать Василию и Шуре (техническая сотрудница нашей группы, старшая по возрасту, но легкомысленная и безответственная в работе, зато хлопотливая и по матерински заботливая о своих сослуживцах) – они впервые в этом городе и для них два свободных дня обещают новые впечатления и блаженный отдых, который, в общем, заслужили.

Субботним утром нам с Василием не составило особого труда избавиться от Шурочки: у нее, наверное, в каждом городе есть подруга или родственница, и сейчас, благодаря троюродной племяннице, мы сможем отдохнуть от нее до конца воскресенья.

Утром так не хочется покидать уютный гостиничный номер. Горло разболелось еще сильнее, чем накануне – сказались холодные и дождливые дни начала командировки. Но сегодня нужно показать Василию город, он почти не видел его в беготне по чиновным инстанциям прошедшей недели. Мысленно выбираю кольцевой маршрут по местным достопримечательностям, не слишком длинный, чтобы к обеду вернуться в гостиницу. Проклятое горло саднит, и втайне надеюсь потом отлежаться и немного почитать. К понедельнику нужно войти в форму, иначе, какой из меня начальник?

Василий (аспирант, в работе еще новичок) лет на пять моложе меня, покладистый и спокойный. Его не трудно подчинить моим планам. Он покорно следует за мной, не слишком докучая разговорами. Мне даже доставляет некое удовольствие наблюдать его юношескую и чуть провинциальную непосредственность. Он увлеченно щелкает фотокамерой и безропотно дает ее мне, когда у меня возникает желание «поставить кадр» по своему вкусу. Тогда я гляжу на город в окошко видоискателя его глазами – молодого и восторженного архитектора.

С погодой сегодня повезло. Еще прохладно, но вовсю светит солнце. Запоздалая весна в который раз делает отчаянные попытки поставить всё на свои места. Настоящего тепла еще не было, хотя по календарю конец мая (ох уж эти коварные календари!). Но неумолим фатальный календарь, и весна со дня на день должна повернуть на лето.

А вот и предвестники наступающего лета. Белые фартуки выпускниц кружат по городскому парку в окружении горластых юнцов, захмелевших от вчерашнего вина и бессонницы. Это даже не парк, а территория Кремля, окруженная подновленными красным кирпичом крепостными стенами. Башни увенчаны типовыми деревянными шатрами, какие можно теперь увидеть почти в каждом старинном русском городе – скромное обаяние советской реставрации. Никак не пойму, то ли типизация всегда была генеральной линией в русской архитектуре, то ли реставраторы стараются не утруждать себя излишним рвением и усердием формотворчества?

Попав в это крепостное кольцо, мы с Василием долго не можем из него выбраться. Наконец, двое милиционеров, изумленные нашим внезапным появлением из потаенных глубин кремлевского парка, любезно провожают нас к выходу из этой заповедной зоны. Меня всегда поражает, что почти в каждом городе уважительно и почти трепетно относятся к приехавшим из Москвы, а к москвичам-архитекторам – в особенности. Видно, чем-то завораживает московская архитектура (типовая, многоэтажная) и сам вожделенный образ светлого завтра «образцового коммунистического города».

Мы возвращаемся в гостиницу, и я чувствую, что изрядно устал. Горло все еще болит, хотя не так сильно, как утром. Отобедали в скромном гостиничном ресторане. С облегчением отпускаю Василия в кино (в ближайшем кинотеатре показывают «Сталкера»), забираюсь под одеяло и долго, долго до самого вечера, а вернее, до утра блаженствую на постельном режиме, перекусывая сухим пайком московских припасов и скудным ассортиментом местных гастрономов…

Воскресное утро радует не только солнцем, но и теплом. Удивительно, что настроение так часто стало зависеть от погоды – это первый признак крадущейся старости. Горло почти не болит. Не плохо бы прокатиться куда-нибудь подальше от города. В свой первый приезд сюда я хотел побывать в небольшом городке в полусотне километров вверх по течению великой русской реки. Тогда это не удалось. Попробуем наверстать упущенное.

Уговорить Василия не составляет труда. Он с радостью следует за мной: легок на подъем и жаждет новых впечатлений. И его фотоаппарату нужно отщелкать положенное число кадров – не зря же вез. Решено. Едем. Быстро добираемся до речного вокзала. Через десять минут отплывает ракета – просто везуха!

Купив билеты, блаженно закурили, устроившись на задней палубе, пока Ракета не отплыла и нас не загонит в салон пронизывающий ветерок. Когда двое мужчин не заняты делом, всегда найдется третий. И на сей раз к нам присоседился добродушный мужичок. Он посасывает из бутылочки пивко и с таким наслаждением причмокивает, что мы невольно проникаемся к нему симпатией, не перекинувшись еще и парой слов.  Скоро обнаружилось, что симпатия взаимная, а узнав, кто мы и откуда, он начал излагать нам всю свою жизнь с перечислением близких и дальних родственников, щедро разбросанных по окрестным городам и селам.

Удивительно легко сходятся русские люди, но я быстро устаю от случайных знакомых. Василий тоже не любитель долгих разговоров, и мы пользуемся удобным предлогом – Василию нужно перезарядить пленку, а я боюсь усиления ветра на палубе – и покидаем нового знакомого, спускаясь в салон.

Дорога небогата впечатлениями. Мне, побывавшему на великих сибирских реках, было с чем сравнивать, и сравнение оказалось не в пользу теперешнего путешествия. Привычка сравнивать часто обесценивает для нас то, что значимо само по себе, без сопоставлений и сравнительных оценок. Мы настолько привыкаем к анализированию и постоянному думанию, что теряем способность просто ощущать, чувствовать, воспринимать. Прав был Тарковский, когда на одном из первых показов «Сталкера» призывал нас, зрителей просто смотреть фильм, не ища в нем того, чего в нем может и не быть.

Не прошло и часа, как мы прибыли. Какой милы и спокойный городок! Первым делом спешим на базар, и хотя сегодня воскресенье, он к обеду почти опустел. Лишь редкими местами за полупустыми прилавками скучали торговки с остатками своих товаров. Местной зелени еще мало, а заезжие купцы сюда, видно, не добираются. Не видать кустарных изделий и местных промыслов, хотя городок этот традиционно славится своими народными умельцами.

Не вкусив искомого колорита на базаре, отправились добирать его по городу. Бродим по совсем не городским, одноэтажным и деревянным улочкам, которые пересекаются крутыми съездами к реке. Когда-то это был очень бойкий купеческий городок. Сейчас – все тихо и умиротворенно, даже мертвовато. В воскресный день на улочках почти никого. Все пронизано праздностью и скукой, но праздностью ленивой, грустной, а скукой  - повсеместно висящей в весеннем воздухе. Некоторое оживление наблюдается у закусочных и пивных ларьков, но и по настоящему пьяных пока не видно.

Заглянули в местный музей. В его пустынных комнатушках веет той же сонливостью, что и снаружи. Экспозиция не блещет оригинальностью – провинциально скромна и наивна. Хочется скорее выбраться из этих серых стен и сумрачных коморок. Туда, где нас встречает и слепит настоящее весеннее солнце, где большое красочное панно призывно вопрошает: «Таланты русские, откуда вы беретесь?» По всей видимости – отсюда, больше неоткуда.

Причастившись к чреву талантов русских, бредем в направлении окраины городка. Там маячит полуразрушенная церковь, не очень древняя, судя по ее остаткам, торчащим над местным погостом. Других церквей в этом населенном пункте не обнаруживается. Кладбище весьма живописно, но поражает уже привычным для таких мест запущением и разрухой. Местный, пока еще живой контингент не часто навещает своих предков. Большинство могил заброшено, поросло высоким бурьяном, старинные памятники повалились на землю.

Осеняет почти философская мудрость: убогость жизни продолжается после ее завершения. А где-то, наверное, есть чистые, ухоженные кладбища… Медленно бредем по узким и кривоколенным кладбищенским тропинкам. Старые деревья сомкнулись над головами.

Василий отстал, плутая в могильном лабиринте, а я неожиданно выхожу за пределы кладбища, плавно перетекающего в городской парк. На светлых, но также не очень ухоженных лужайках разбросаны незатейливые аттракционы. Все как в настоящем «парке культуры и отдыха», только в миниатюре, провинциально и скромно.

А вот и главная карусель. Присаживаюсь на скамейку у края поляны и поджидаю Василия. Ритмично гудит мотор, раскручивая подвешенные на цепях двухместные сиденья. Карусель работает почти вхолостую, людей в парке мало, на карусели занято лишь три подвески. Вертится карусель, мелькают деревья, убегает земля, кружатся облака в голубом весеннем небе. Беззаботное кружение веселит, пьянит, дурманит.

Одна пара, уже не молодая и слегка навеселе, бурно и непосредственно выражает свои восторги. Похоже, что они первый раз в своей жизни оказались на карусели,  что вообще не из этого городка, приехали из соседней деревеньки.

Маленький мальчик крепко держится за перила шаткой скамьи. Ему лет семь-восемь, не больше. У него деловой, сосредоточенный вид. Он точно знает, зачем он здесь сейчас и куда пойдет потом.

Карусель честно отсчитывает положенное число оплаченных кругов. Гудение мотора постепенно стихает. Еще какое-то время скамьи по инерции продолжают вращаться и, наконец, покачиваясь, замирают. Веселая пара с сознанием исполненного долга покидает карусель. Мальчик неохотно спрыгивает со скамейки и бредет к другим аттракционам.

На карусели остаются лишь две молоденькие девушки, они не торопятся слезать, видимо, заплатив вперед, и ждут начала следующего кружения. Но новых желающих покататься не предвидится. И мотор, словно нехотя и ворча на нерентабельную работу, начинает свой разбег.

Пустые скамейки, поначалу раскачиваясь без седоков, плывут над опустевшей поляной все быстрее и быстрее. Две замершие фигурки слились друг с другом и с каруселью, летят с нею вместе над поляной, над деревьями, над безлюдным парком, над погостом с разрушенным храмом, над городком, над великой рекой. Гудит, торопится неустанный мотор, мелькают железные скамьи на железных цепях. Карусель продолжает свой нескончаемый бег…

Меня окликает Василий. Пора подумать о возвращении. День на исходе. Завтра снова будет работа, работа с утра до вечера и так до конца недели.

Обратно к пристани добираемся тем же путем. Я не люблю возвращаться прежней дорогой, всегда предпочитаю «кольцевые» маршруты. Можно было бы найти железнодорожную станцию и вернуться на электричке. Но усталость и заразная местная лень берет верх и мне уже не хочется уговаривать Василия искать новых путей. Мы принимает самое простое решение: плыть обратно на Ракете, благо пристань оказалась рядом.

В следующие полтора часа все повторится в обратном порядке.

Вот такая получилась карусель.