Пересекая Европу

или человек из ракетного пояса

ДНЕВНИК СМИТА-15    

«10» марта 2010 г.

Белые поселенцы в ожидании «дрейфа», расширения планеты, изменения положения полюсов. Общее состояние духа в белых регионах: еще остались бетонные бункеры. Арийские марсианские хроники в жанре белой волны нацелены на демонстрацию победоносного культа студеных пространств. Но сначала...

– ...Живу в литературной эйфории, записываю «агрессивные» и душевные, любовные диалоги (из головы) здесь, на Побережье... Мы могли бы отдать друг другу всю свою нежность – там, на Марсе. Но пока ты можешь быть моей, а я могу быть твоим только в письмах. Был бы рад подарить тебе только светлые эмоции. Смит.
– То Тернер, то Смит...
– Это что. Одна из работ так и называется: «Утро для блондина».  А что ты думаешь о блондинах?
– То же, что и о блондинках!
– Здорово! Это как «Блондинка за рулем»!
– Блондин за рулем тоже чревато!
– Ты права.. С ним (блондинистым) можно войти в Историю. Как в сердечном, так и в эпическом смысле. Никогда не хотела бы стать героиней – там, на вершине холма, как в одном любовном романе?
– Как это глубокомысленно. Удивительно для блондина! Конечно, хотела бы, наверное!
– Но с ним интересно именно на вершине холма, прекрасная фея. Ты меня понимаешь?
– О, конечно, еще как понимаю, шалунишка..
– Ему, герою, бывает очень плохо без феи..
– Сочувствую очень!
– «Мы с вами подружимся!» (Помнишь тотально холодного Вилли Шварцкопфа в «Щит и меч» – дядю Генриха Шварцкопфа)? Сегодня танцуют все! Танцы – это прекрасно, танцы – это сексуально, принцесса. Я знал, Красотуля, что повеселю тебя, хотя бы чуть-чуть... Давай иногда говорить о сексуальном.. о чувствах.. так хочется все обсудить и на крыльях... Твой ласковый и нежный друг-одиночка.

«11» марта 2010 г.

Что тут у нас. Арабы на распутье: пустыня и гранатомет или калифорнийский пляж и доска для серфинга? Так, убит еще один араб – и сорок радикалов имени Визенталя продолжают «потрясать» мир. Теперь им,  нетолерантным, засвеченным по линии Интерпола, уже никогда не участвовать в активных мероприятиях. Crime is caused by the ghetto, – Преступность ползет из гетто... – утверждал Визенталь. А его трудно было заподозрить в нелояльности. А кто бы спорил. И сейчас там действуют особые рекомендации. Так, не рекомендуется посещать квартал номер шесть без необходимости, избегать районов с высоким уровнем проституции и наркоторговли.

Золотой, швейцарский дождь, осыпавший слуг Визенталя в девяностые годы прошлого века, закончился. Первым мстителям нужны новейшие изобретения, новые страдания, новые «семнадцать мгновений» и новые stories: «Ти бутешь отвешайт мне, сволотш, или ми тебя бутем немношко вешайт?».

Вообще-то «им» хватает и внутренних проблем. Вспомните вторую половину девяностых, когда два так называемых центра самодеятельных «охотников» (Вена – Лос-Анджелес) вцепились друг другу в глотки (мало миллиардов), чем вызвали раздражение швейцарских банкиров. С одной стороны, внутренняя конкуренция, а, с другой – налицо трения с внешним миром (Швейцарией). Почему бы тогда не сыграть на противоречиях?

Нельзя без умиления читать всякие разные истории... Забавно читать истории о самоистреблении толерантов (юденрат, полиция-капо, отдел 006), но оставим эти тонкости  «им»...

Вот история одного увлеченного самодеятельного «охотника», рассказанная Искателем острых ощущений. Он (Искатель) даже специально ездил во Францию поиграть «в охоту». Результатом этой поездки явилась книга: «Почему меж толерантами согласья нет?».

С Кларсфельдами его познакомил другой «охотник» с двойным – американским и французским – гражданством В. Александров (именно Александров «обнаружил» Леона Дегреля в Испании в 1961 г., хотя Дегрель и не думал скрываться). К тому времени Александров уже был охвачен психозом: «Его, охотника за нацистами, теперь самого преследовала погоня!». Искатель пишет: «Хорошо помню, как угнетающе подействовало на него это открытие». Друзья, перед тем как уйти от Александрова навсегда, оставили ему пистолет. Через некоторое время Александров вспомнит о нем, но уже для другой надобности. Ивонн, подруге Александрова, перепрятывать пистолет надоело, и она передает его Искателю: «– Возьмите, умоляю… Он все кружит по дому, что-то ищет, но я догадалась – что, и все перепрятываю, перепрятываю. Как будто в жмурки играем со смертью. Умоляю Вас! Она уже метнулась на кухню и совала нам какой-то сверток. – Заряжен? – шепотом выдохнули мы. – Конечно. Ведь ему специально принесли. Я почти вырвал у нее пакет: в прихожую входил Александров. Какие у него почерневшие губы… Мы вышли на улицу. Всюду мерещились подозрительные ночные тени. Ключ, как назло, никак не влезал в дверцу машины. Чьи-то шаги за спиной: раз, два… три… шесть… десять… Машина взревела, наверное, перебудив весь квартал. Мост Гренель. Взяв двумя пальцами сверток, я подошел к перилам. Внизу, в темноте, раздался всплеск. Никого». Летом 1984 г. вконец обезумевший Александров умер. Искатель утверждает, что весть об этом догнала его в Москве: «Горько было узнать, что вместе с ним не стало и его архива. Литературный секретарь Александрова вдруг проявил не свойственную ему прыть, понукаемый, правда, наследниками квартиры: за неделю она была вычищена от пола до потолка. Все архивы своими мощными челюстями сжевали мусороуборочные машины, по утрам объезжающие Париж. Сколько таких эмигрантских архивов растеряли мы за границами в прошлые десятилетия, оттого что чурались дружбы с их владельцами! А все-таки дружбы возникали, не могли не возникать, и все мы, кому посчастливилось обрести дружбу с Александровым, теперь корим себя за то, что не уберегли от тлена такую важную часть его памяти – архив».

Прослезившись, я усомнился в искренности этих слов. А как быть с хвастливым утверждением на предпоследней странице, что «Дело Курта Лишки и сейчас у меня»? Курт Лишка руководил гестапо Парижского района. Архив, скорее всего, находится у Искателя, впрочем, как и не выброшенный в Сену пистолет…

«16» марта 2010 г.

На биологической и политической проституции... мы так далеко не уедем. Когда каждый спит со своей служанкой – то все теряет ценность. Когда каждый спит со своей прислугой – то это ни к чему хорошему не приводит. Это же аксиома. Где пафос дистанции? Пейзажи северной Европы? Вспомните хотя бы 988-й год.

Пьяный, первобытный порыв Святослава (набросился в каком-то загашнике на подставленную поверженным каганатом ключницу Малку) привел к нежелательным, собственно, катастрофическим последствиям для Студеной страны, а именно: к появлению внука раввина Владимира – будущего вепря на троне, глумливого насильника, братоубийцы, навязавшего – тотальной резней людских масс – иудейскую религиозную плутократию. Предположительно пьяный, а потому толерантный sex-порыв (все замечательно!) и последующая плутократизация пространств очень напоминает самоубийство Германии (белый набрасывается на белого). Точки черного отсчета: внук раввина – ошибка – слом, Германия – ошибка – слом.

Иудейская миссия Владимира заключалась в том, чтобы взорвать Студеную страну изнутри. Вот когда в действительности была отправлена шифровка: «Водитель красный». Посыл недооценили не только в Студеной стране.    

Так что сейчас в American City? Красный дом. «Красная рука» на арсенале, рука афронегра. Станция метро «Пентагон»... юде-пентагон. Это все районы, кишащие партизанами, «красными козлами» и другими подозрительными категориями. Вот по ком плачет «Болотная лихорадка». Кстати, униформа солдат бундесвера в Афганистане порозовела. И этого следовало ожидать. Либералы, прогрессисты и негры, способствовавшие избранию «первого афронегра», коллективно разочаровались в нем.

In The Deathcar откровенно пишет, что «структура в Лэнгли уже не поддается реформированию, деятельность конторы носит аморальный характер, ее следует упразднить...». Текучесть кадров сегодня высока, как никогда. Так называемый разведконтингент все чаще терзается мыслью, что поставили не «туда» и не на «того», испытывает чувство унижения и разочарования в своем профессиональном выборе. Не способствуют повышению авторитета разведсообщества скандалы внутри Лэнгли, тайные коммунисты, взаимная подозрительность и недоверие,  информаторы в кубе...
У кандидатов возникает сомнение в правильности сделанного выбора. Молодые специалисты, закончившие престижные колледжи, не удовлетворены качеством преподавания на «ферме», манией использования детекторов лжи, а также всякого рода интеллектуальных и медицинских тестов, которые зачастую применяются как мера наказания сотрудников. Негативные эмоции «внутри» вызывает тенденция толерантной доли в резидентурах Лэнгли за рубежом и среди руководящих кадров. В коридорах  Лэнгли вслух говорят о том, что многие потенциальные кандидаты на вербовку отказываются иметь дело с янки, полагая, что сообщаемая ими информация становится известна конторе в Израиле.

Истинной целью янки является не иранский ракетный талибан. Это все чушь, миф и ложь. Они хотели бы видеть Студеную страну в качестве тарана-самоубийцы, нацеленного Китай – то есть предлагают повторить судьбу Германии. Но мало ли кто чего хочет. (Нужны новые интерпретации). Янки заблуждаются, полагая, что заведомо находятся в выгодных географических условиях. Вот это мы еще посмотрим – кто, кого, когда и зачем. По преторианским направлениям, по северным параметрам, летят ангелы Европы – чайки во вселенной – с термоядерными, фосфорными, наконец, кассетными бомбами. Тяжелые, ядерные заряды. Жесткий рентген и гамма-нейтронное излучение. Будет и ядерное досье в Западном полушарии, и ледяная глыба. Первый удар должен и будет самым мощным, самым разрушающим. (Ну, и как успехи в баскетболе?)

Горит на Западе морозное огненное небо. Белоевропейская зверовая охота – что это такое для рейнджера? Это значит воевать в тайге при низких температурах. Мобилизуя себя идеологически, физически на борьбу с морозом, голодом, волчьими стаями, – ты, рейнджер, становишься глубже и чище. Глубже и чище? Да, глубже, и чище, и злее. А вокруг глубокие рыхлые снега на сотни и тысячи километров. Вся жизнь есть мобилизация, жестокая подготовка, готовность лишиться – ради охоты – здоровья или даже жизни, подчинение себя ледяным задачам, – порыв во имя будущего.

В сегодняшней, разнузданной «европейской» ситуации каждый второй белый ходит со вбитыми глубоко в мозги шарик-бомбами, «толерантными» юде-версиями; эфиопскими, конголезскими – какими угодно – но только не арийскими задачами. Оставшиеся, какие есть, потомки белых европейских треккеров идеологически безнадежно испорчены (уже)  – шарики за ролики. Вот к чему приводит забвение принципа: «Никогда не юлите перед прислугой». Теперь кто-то платит за «колониальные страдания», которых не было и быть, конечно же, не могло. Может, еще «вспомнить все», в том числе и «то, чего не было»? – мадагаскарский план для наркомании, педофилии, имморализма и проституции или галактическую Печь на расстоянии шестидесяти миллионов световых лет от Земли...

Колониальный стыд – вот что спасет человечество! (да вот только в каком понимании?) Свободу выбора еще никто не отменял. И светоносных стремлений тоже. И ракетный пояс. Так что «патронная проблема» – это надуманная проблема.

«Брось мне патронташ!»

С тех пор, как был исследован легендарный северо-западный проход в Тихий океан, и энергичные переселенцы из Старого Света «купили» у доверчивых индейцев остров Манхэттен (1626 г.), многое что изменилось...

Ударные поколения семидесятых, восьмидесятых, девяностых формируют себя на психологических, железобетонных, волевых основаниях – на прорисовке боевых (в том числе и уличных) времен. 

Завершаются испытания арийского биологического кибероружия «Дух Миссури». Раскаленная реактивная струя на пути в недра серверов Пентагона – вот это высшая тревога и высший уровень опасности для янки! Дело в том, что для определения «толерант – нетолерант», плутократ – неплутократ вовсе не требуется проведения лингво-философской или молекулярно-генетической экспертизы. «Соло на пианино». «Визит Старой Дамы». Командование глобального удара. Вот где подлинность, манифест (манифестация), пафос дистации и новые, генетические решения. И не сомневайтесь. Нас всех ждет совершенно ледяной военный кинематограф.



http://www.proza.ru/2010/03/26/307