Между Сциллой и Харибдой. глава 11

Глава 11.
Сурьян Дящий, название по мне так несколько странное. Вальдемар сказал, что на каком-то древнем языке – это означает Морской город. Именно туда мы и направлялись. Почему? Не спрашивайте меня. Ангел света что-то задумал и посвящать меня в свои планы не собирался. Ну и пусть.  Главное найти Микаэля, а все остальное ерунда.
Хотя нет, был еще один пунктик меня беспокоивший, даже больше, чем игры Люцифера. Мои волосы. Как истинная женщина, я просто не могла наплевательски отнестись к данному вопросу. Иллайя сказал, что в принципе у меня должно получиться вернуть себе нормальное оволосение на голову. Вроде того, что когда я становлюсь туманом, происходят те же процессы, что и при любом другом изменении внешности. То есть теоретически – я могу себе даже новое лицо сделать, но на практике  и с волосами-то справиться не могу. Одно удобно – не нужно мыть голову.
Ехали мы почти две недели, останавливаясь на день в Домиках Путника. Иллайя рассказал, что они специально предназначены для путешественников, в каждом домике был запас дров, еды (крупы и другая непортящаяся снедь), колодец перед домом. Еще была небольшая пристройка специально для лошадей с запасом сена. Вообщем, все очень удобно и главное бесплатно. Правительство само проверяет и восстанавливает запасы. Свою земную жизнь я помнила очень хорошо, и эта забота государства о своих гражданах для меня была неожиданной. Можно ли вообразить, что когда-нибудь на Земле будет нечто подобное? Да бюрократы скорее удавятся, чем позволят сотворить такое!
А еще меня страшно умиляли отношения Иллайи и Вальдемара, даже язык не поворачивается назвать их гомосексуалами, потому что это была Любовь, именно с большой буквы. При мне они вроде своих чувств и не показывали, но в каждом взгляде, обращенном к друг другу было столько эмоций! Я даже завидовала, чем бы они не заплатили за возможность быть вместе – это того стоило. Мне было стыдно за свое намерение совратить Вальдемара, хотя все-таки если вдруг так обернется, я не отказалась бы провести часок – другой в его постели.
На третью ночь нашего пути меня вдруг осенило:
- Слушайте! А как так получилось, что в этом мире говорят на том же языке, что и я?
Вальдемар как всегда не упустил возможность меня уколоть:
- Долго же ты думала!
Я в ответ двинула ему кулаком в бок, на что он снова рассмеялся. Нашел клоуна! Нет все-таки от мести я не откажусь.
- Иль!  Хоть ты расскажи! – тоном обиженного ребенка сказала я.
Эльф, посмеявшись над нашим обменом пинков с Вальдом, все же смилостивился надо мной:
- Видишь ли, миров существует бессчетное  количество, они существуют параллельно друг другу, но есть места, где они пересекаются. Порой целые группы людей совершали переход в иной мир и оставались в нем жить. Отсюда и совпадение языков. Но это явление редкое, думаю, Люцифер осознанно поместил тебя в этот мир, где языковых трудностей не возникнет.
- Хочешь сказать, что кто-то из России обосновался здесь? – я была сильно удивлена, как оказывается все просто и то же время сложно.
- Скорее наоборот, - вставил слово Вальдемар. – Этот мир намного старше твоего.
- Офигеть, - это единственное, что в данной ситуации смогла сказать я.
Я уже почти жалела о нашей договоренности  с Вальдемаром, столько всего интересного я еще не узнала!
А днем, когда я спала в Домике Путника, в мой сон вихрем ворвался Люцифер. Это было до жути, до дрожи реально. Словно я снова была в Аду, в той самой комнате с чудными потолками. Я сидела нагая среди подушек, лишь мои волосы обволакивали меня черно-белым туманом.
Люцифер сидел в кресле, лениво затягиваясь сигаретой. Его снежно-белые волосы свободно спадали вокруг лица на обнаженный трос, он снова был лишь в кожаных штанах и берцах, наверное, это его любимый образ.
- Тебе идет новая прическа, Лилия, - прожигая меня насквозь этим тихим, шуршащим голосом сказал Люцифер.
Я молчала. Просто не знала, что сказать и как себя вести. А еще невольно вспоминалась наша единственная с ним ночь, и, пожалуй, я хотела повторения.  Мне было стыдно за такие низменные желания, но что-то темное колыхалось во мне и требовало секса, наслаждения, боли и крови. Это было так ново для меня, и страшно, определенно страшно. Я боялась своих желаний. Неужели это следствие поглощенного мною Мрака? Вальдемар сказал, что скоро я почувствую его, будем надеяться, что ничего похуже не всплывет.
- Да, Лилия. Это Мрак. Ты чувствуешь его, правда? Он поднимается с самой твоей глубины и заявляет о себе.
 Люцифер провел ножом по горлу, порез тут же набух кровью, и рубиновая жидкость  потекла вниз, на грудь.
Сердце замедлило свой бег. Я страстно желала Люцифера. Желала слизывать драгоценную жидкость с его восхитительной груди, желала вгрызаться в его плоть…
- Ну же, маленькая, не противься, - Сатана улыбнулся, улыбнулся одними уголками губ, но до боли нежно.
Я отдалась своему темному началу, не стала противиться, метнулась  шальной пулей к креслу.
- Мой повелитель, - я опустилась на колени перед ним, склонив голову, не знаю, что заставляло меня так себя вести, но тогда я считала это таким правильным.
Люцифер вместо ответа положил руку на мою голову, я приникла всем телом к его ногам, устремляясь к мускулистому животу уже покрытому кровью. Дразня и себя, и его, я лишь кончиком языка касалась его  окровавленной плоти, поднимаясь все выше. Вот я уже у шеи, исследую порез языком и губами, блуждая по краям раны, устремляясь в нее. Люцифер же впился в мое плечо таким же кровавым поцелуем, я чувствовала его клыки в своем теле, чувствовала, как горячая кровь струиться по мне.
Но вот он оторвался от меня, тут же вгрызаясь в губы. Мы ощущали вкус собственной крови на губах друг друга, надкусывали губы, языки. Это была жестокая игра, но игра на равных.
Люцифер размазывал мою же кровь по мне, до боли лаская груди, почти царапая своими трансформировавшимися звериными когтями. Я словно кошка терлась сосками об его грудь, в то время как он раздирал мою спину в клочья. Это было дико, безумно, где-то за гранью боли и наслаждения, но я чувствовала себя как никогда цельной, самой собой, словно впитавшийся в меня Мрак просто дал толчок тьме во мне, помог ей освободиться.
Я хотела чувствовать всего Люцифера, каждые клеточку его кожи, каждую частичку его сущности, его штаны меня дико раздражали, но Сатана почему-то не позволял мне их снять, разрешая лишь прикасаться влажным лоном к его плоти лишь через кожу штанов, оставляя на них следы своей страсти.
- Пожалуйста, Люц, - невольно сократила я имя, уже воспринимая его на равных.
- Нет, моя девочка, позже, - уже без жестокости, но все же до боли нежно он поцеловал меня и я проснулась.
- Вот дерьмо! – не удержалась и буркнула я.
Осталось чувство сумасшедшей неудовлетворенности. Что это было? Фантазия моего больного воображения или штучки Люцифера? В любом случае я не понимала, как мне могло понравиться ТАКОЕ, сейчас все это вызывало лишь отвращение, я далеко не любительница садомазо.
Сдернув с плеча рубашку, я обнаружила на плече след укуса, он почти зажил, но это подтверждало, что сон мой простым не был.
Не игрушка Люцифера? Ха! Теперь я еще больше в его власти, потому что тьма во мне жаждет его.
 Пипец! Кажется так говорила Аллочка в «Универе»?