Фактор Фа. Альфа-Фаэтон. В коме-1

                ПРОЛОГ

Летом в подмосковном лагере встретились мальчики.
Они  подружились, несмотря на разницу в возрасте.
Мальчишки есть мальчишки,  они  без  приключений  жить  не  умеют.  В  лагере   происходят  очень  странные  события. На каждом шагу у них появляются интриги, разгадать которые не могут даже взрослые.  Эти загадки по плечу только Фа-Фа.
  Кулигина Светлана Александровна отделалась лёгким испугом. Пушкинский райком партии поторопился, и вывел ей из  состава бюро райкома. Дело так до суда не дошло. За бывшего члена бюро райкома вступился горком, и сам Гришин. Областной прокурор, выполняя решение горкома партии, значительно снизил доказательную базу, а в последствии, и вовсе снял все обвинения. Дело "спустили по тормозам".  Светлану Александровну перевели из профкома работников МВД в МО. Не в министерство Обороны, а в министерство Образования, в инспекцию по надзору за детскими учреждениями.

          
  Сатана Дель Баро.

 Из глубины  вселенной, из неизвестной метагалактики, уже тысячи лет неслись радиоволны. Во многих галактиках их принимали, как сигналы. Преодолев время и расстояние, волны прошли мимо одной небольшой галактики в сорок миллионов звёзд. Этот кодированный сигнал был принят на задворках Млечного Пути, у маленькой звёздочки, вокруг которой вращалось всего десять планет.
  На голубую планету были сосланы, на вечное поселение, четыре пары разумные индивидуумов других миров. Так зародилась цивилизация в богом забытом уголке  Вселенной.
  За судьбой осуждённых следили. Следили за развитием новой четырёх расовой цивилизацией Земли. «Нас» изучали, над «нами» экспериментировали ...

    Зелёный кристалл пролежал на дне  пропасти  Сатана дель Баро, на глубине в полкилометра, не одну тысячу лет. Только в конце XX века его нашли спелеологи в одной из самых глубоких расщелин Европы.

  Кристалл тогда не имел научной ценности, и поэтому, он стал игрушкой у детей одного из участников экспедиции. Сквозь зелёную многогранную призмочку дети смотрели на небо, любуясь красотой преломления лучей света. Со временем забавная стекляшка затерялась. Кристалл стал путешествовать по Италии. В Пьемонте он оказался у ювелира, который распилил его, и выточил из его частей несколько аналогичных кристалликов, они и разошлись по свету. 

 Уникальную ценность - способность этих пьеза кристаллов, знал только Юлиан Фасо. Ему удалось выкупить последний, оставшийся один у ювелира. Следы остальных стеклянных космических пришельцев бесследно затерялись.


   Сеанс космической связи.

  Половина первого ночи приехала скорая неотложная помощь, и увезла Юрия Вихрова в Каширу, на следующий день в специальном вагоне отправили в Москву в институт  Сербского...
  В двенадцать часов Василий Аркадьевич перенёс спящего сына из своей комнаты в персоналке в палату отряда.  В последнюю ночь в лагере Фа-Фа проснулся задолго до рассвета. Он вышел из корпуса, пошёл на футбольное поле. Мальчик достал зелёный кристалл, и смотрел сквозь него, как гаснут звёзды.
  Как всегда, когда приходил сюда ранним утром, он оставался один на один с космосом, смотрел и слушал... 
 
 Сейчас до восхода оставалось пять минут, посланник заряжался космической энергией. Одна за другой перестали мерцать звёзды. Фа-Фа смотрел на созвездие «Девы», последний сигнал он получил оттуда. На био дисплее в голове  Юрка видел колонки из цифр. Из цифр он получал информацию. Код был не сложный - простая геометрическая прогрессия, делённая на атомный вес водорода 1,00794. Текст отобразился сам в голове «Миссия выполнена на 97%, остался номер 3». 
 Фа-Фа чуть изменил угол наклона кристалла, в надежде получить ещё дополнительный столбец цифр. Появилась всего одна строчка. Эта была характеристика гамма излучений, её он знал наизусть.  Созвездие Девы молчало.
  Через две минуты на горизонте вспыхнуло - появился ореол солнечного диска. Ещё через минуту вступило в свои права дневное светило. Запели утренние птахи. Юра любовался восходом. Природа ликовала, а на душе у посланника было скверно ...
 
 Он стал анализировать всё, что было за последние десять часов. Маскарад, и чем это всё кончилось.
  Конечно, это была его идея, и ему казалось - блестящая идея.  Как он здорово всё придумал, а сам остался в стороне.  Да! Маска смерти - это его идея. Он сам был под этой маской всего, только один раз, и сразу вернулся  в общество  в маску фокусника. Затем «маску смерти» надел другой, который до этого был пиратом, потом двое другие пугали девочек черепом и косой. Весь сценарий похождения маски смерти  на карнавале был написан  Фасолиным младшим, ещё он был и режиссёром.
 
 Актёры его преданные друзья, ловко, и в точно установленное время переодевались в условленном  месте  в страшное одеяние.  В остальное время, все его актёры, кто был не под маской этой твари, но соучастники  этой безумной игры  с переодеванием, находились в центре  толпы, преследующей маску смерти. Они концентрировали на себе повышенное внимание окружающих, создавая  тем самым себе алиби непричастности. Эффект превзошёл все ожидания.

      
  Разумеется, этот костюмированный номер смерти готовился в глубочайшей тайне от всех, тем более от Столицына и Вихрова. Всего участников, кто наряжался в костюм смерти, под чёрную мантию было четверо: Фасолин и ещё трое, но ...

  Над этим сейчас и ломал голову Фа-Фа.  «Неладное» Юрка заметил в тот момент, когда он увидел в толпе  всех своих  актёров. Он подумал, требуется пауза в кошмаре, перекур  актёрам  и себе, с тем, чтобы в нужный момент, по сценарию  выйти на сцену - поляну перед беседкой первого отряда.    И вдруг ...
 
  «Кто? Кто пятый? Кто узнал мою тайну? Подозревать всех? Они сами не заметили, думали друг на друга, что всё идёт по сценарию, по моему указанию. Загадок не должно быть, а если и будут, то они должны быть разгаданы. Есть догадки.  Есть факты, но они пока не объяснимы. Ключ к разгадке кроется в этой космической информации. Узнаю тайну ключа  к информации, узнаю, кто загадал мне эту загадку. Эти две тайны, две половинки одного целого. Что мне известно?

   Информация раз, и не объяснимые факты сбоя сценария - два. Одно исходит из другого.  Сатаны сейчас нет, он далеко. Нет и пособников, я с ними разделался. Всех ли? Коварность сатаны безгранична.  Его оружие ещё не до конца мной разгадано. Выходит, если не сам сатана лично, включился в мою игру, то его слуги пособники.  Новые фигуранты. Не исключено, что бес договорился и со смертью, работать на пару,  творить  зло. 

 Значит, пятый, либо сам бес, вернулся, либо смерть служит сразу двум господам. Роковая игра против меня.  Что ещё мне известно?  Мне известен «его» сатанинский  стратегический план.  Он творит зло, уничтожает добро, тянет свою чашу весов вниз. Он подбирается ко мне. Это понятно. Тактика мне его известна. Он воспользовался моим планом, изыскал момент, и нанёс свой удар по второму посланнику.

 В информации так и говорится о выполнении  миссии на 97% . Осталось  3%.
Нет, в информации речь шла не о трёх процентах, а о номере 3, а может и о 3%. Номер 3 -  это я.  Он, снова нанёс удар по второму посланнику, в который раз.  На этот раз удар очень сильный, а мне не дали  его спасти. Кто не дал? Кто ещё в паре со смертью? На сей счёт  у второго посланника и Люцифера была «своя» смертельная игра, правила которой придумал бес в свою пользу. 

 Кто этот пятый, и как он смог заставить Вихрова  встать между ним,  и моим отцом? Дьявол не обладает моими способностями подчинять себе человека, тем более посланников. Дьявол  вклинился в мою игру, так же, как и я его, нашёл слабое  место в моём плане. Сыграл на патриотической ноте, на безвыходной, неотвратимой сцене смерти у всех на виду, учёл всё: и мою мистерию и костюмированный прощальный вечер. Коварству дьявола нет предела, не удивлюсь, если был и шестой  участник сатанинского спектакля. Он мог облегчить себе задачу.

 Страшно подумать, на что он ещё способен.  Поразив неприкасаемым ударом посланника, выполнив  свою миссию на 97 %, бес не дал мне возможности спасти  ...  Отец остановил меня ...

  О! Боже! Неужели это он? Что делать? Сатана всё ближе, и ближе ко мне.  Сатана  наступает.   Кому верить? Я остался один. Я остался сильным, но стал  слабее. Совет Безопасности даёт, только общие советы  борьбы со злом. «Дева» молчит,  а  кто-то посылает  отчёт  о проделанной своей работе. Кристалл не даёт точной настройки ответа. Трезубца нет. Подзарядка космической  энергией не эффективна. Где мой просчёт.  Где моя ошибка?

 Неужели мой просчёт в том, что я недооценил противника? Сатана меня
переигрывает во всём. Он тонко использует против  меня своё  оружие. Он мне льстит, заражает бациллами зазнайства, чрезмерно опасной самоуверенности, предлагает мне богатый  выбор человеческих  пороков, и я принимаю его вызов, на дуэль, на битву титанов.  Бьюсь с ним во всех измерениях и уровнях. Человеческие пороки, которыми он меня заразил, в какой-то мере подрывают  мои  силы. Я остался один. Я не вижу своего дублёра. Это значит, что  миссия  сатаны  выполнена не на 100%. Надо использовать эти 3%. Второй посланник  жив на 3%. Надо его спасать, но как? Мне не дали это сделать. И кто? Отец!  Надо спасать посланника и всё человечество. Нас ещё двое ...»
               
               
                СПРАВОЧНОЕ 
      
   С утра у Олега болела голова. Он научился просыпаться за пять минут до подъёма. Он вошёл в палату, растолкал Фасолина, сунул ему под одеяло холодную трубу - приму.   
  Начался последний день третьей смены в «Дзержинце». Вместо зарядки (Арамчик не прибежал) Олег заставил всех  мальчишек снять постельное  бельё. Фёдорову дал персональное поручение, вместе с Шевровым отнести  всё  бельё  в бельевую.  Остальные  мальчики складывали матрацы в угол на кровать Вихрова. 

 На общей линейке, посвящённой последнему дню  смены, начальник Василий Аркадьевич зачитал приказ о награждении  некоторых ребят за активное участие в
общественной  жизни лагеря. Он вручил почётные  грамоты: Гогидзе Араму, Белоснежному  Антону, Волоскову Денису, Бура  Онуфрию, Корнееву Игорю, Беловой Маргарите, Голубкину  Валерию, Ермакову Петру, Фридману Максиму, Суворову Валентину, Фёдорову Владимиру, Фасолину Юрию, Лемишу Даниилу, Палубовой Мальвине, Касаткиной Елене и многим другим.  По линейке разбегались ребята взад-вперёд за грамотами. 

  На подъём  флага вызвали Бродова Александра и Колесову Светлану. Костик  Алябьев всех фотографировал. Снимал каждый отряд отдельно. После завтрака все собирали свои вещи, готовились к отъезду. У кладовой целый базар, кругом чемоданы, спортивные сумки...   
   
  Столицына нигде не было видно.  К 12 часам подъехали четыре автобуса. Третий  отряд сопровождала Лидия Павловна и вожатая Маргарита. Олег оставался в лагере вместе с другим персоналом, у них ещё работы на целый день. С малышами поехала Римма Венедиктовна и Лена. Второй отряд сопровождал один Андрей, первый отряд без взрослых, старшим назначили Гогидзе. В последний момент ребята стали обмениваться адресами и телефонами. ...

 Так без всяких торжеств закончилась третья смена в "Дзержинце".               
                ...

У станции метро «Каширская» первый отряд в полном составе вышел из автобуса, и все самостоятельно поехали по домам. Лидия Павловна подписала путёвку водителю, и отпустила автобус. До ГУВД доехали три автобуса. Всех ребят встречали родители. Только за двумя никто не пришёл: за Гордеевым Женей и Фасолиным. Лидия Павловна осталась с двумя мальчиками, вожатых и врача она отпустила назад в лагерь. 
- Женя, где ты живёшь?    
- В Филях.
- Далековато.  Хотела, сначала одного отвезти, потом другого. Юра, ты в центре  живёшь?    
- Да, я рядом. Отсюда пять остановок, я пешком прогуляюсь, я без вещей. Всё равно дома никого, я к соседям. Лидия Павловна вы, Женьку везите, я сам доберусь, не беспокойтесь, папа знает. 
- Он мне ничего не говорил. 
- Он забыл. Видите, я налегке, чемодан в его кабинете, завтра сам привезёт на машине. Не беспокойтесь, здесь рядом. Полчаса и я дома.   
- Хорошо, Юра. Ты, вполне взрослый. Я тебе дам на троллейбус. 
- Что вы, у меня деньги есть, но я пешком. Это Москва, не лес, народу сколько.  Лидия Павловна взяла сумку у Жени.    
- Идёмте, до метро вместе.   
У входа в метро они расстались.

  Юра по подземному переходу вышел на другую сторону площади, к цветочному павильону, у троллейбусной остановки. Лидии Павловне он сказал, что пойдёт домой пешком, а сам решил поехать на троллейбусе, но не домой.

«Дома никого нет. Что делать у соседки? Рассказывать, как я провёл лето? Нет, нужды. Всё равно писать на эту тему сочинение,  дам почитать, если вспомнит. Домой всегда успею.  Сначала ...»   
                …
«Следующая остановка институт Сербского» - раздался приятный женский голос из динамика у средних дверей  троллейбуса. Юра протиснулся к выходу.  Он хорошо  знал город, и сразу пошёл в сторону жёлтого здания. Справа  большая  дверь с маленькой вывеской «Справочное» 
    
- Скажите, в какой палате Вихров Юрий Николаевич? Его вчера привезли из Каширы.     -  Какое  отделение?   
-  Не знаю. 
-  Сейчас посмотрю, подождите, молодой человек, - сказала  медсестра регистратор в окошечко, как в аптеке.   
- Вихров Ю.Н. он на отделении интенсивной терапии.   
- В реанимации?    
- Да, молодой человек. 
- Скажите, что с ним? Он был без сознания. 
- Он в коме.   
- К нему можно, пройти? 
- Нет, нельзя.    
- Здесь написано, - Юра указал на табличку, - впуск посетителей на все отделения  с 10 до 17 часов.   
- Уже поздно. Ответила  женщина в окошке 
- Так, ещё и четырёх  нет,  -  возмутился  мальчик. 
- Поздно, мальчик, без пяти четыре. 
- Ещё целый час.
- У него сегодня уже были. Я лично делала запись посетителей.
- Кто был?    
- Родители. Мать.      
- Кто ещё? 
- Он в коме, тебе всё понятно?  Их пустили, посмотреть через окошко в двери.  Туда никого не пускают. 
- Мне, только посмотреть.   
- Ты, кто, ему? 
- Он мой ... друг, пионервожатый.   
- Мальчик, ты не родственник. Тебе нельзя. Ему, даже  передачи не принимаем. Он в коме. Знаешь, что это такое?      
- Знаю. Он в тяжёлом состоянии.
- В крайне тяжёлом. Раз знаешь, ступай домой.  Звони по телефону завтра.   
- Скажите, пожалуйста, кто ещё приходил к нему, то есть смотреть на него?
- Надо посмотреть журнал  посещения больных. Я так не помню
- Так, посмотрите, я вас очень прошу.

  - Журнал занят, - раздалось из соседнего окошечка.   
 Юра пропустил вперёд себя седую женщину в очереди к  справочному  окошку... 
-  Мальчик, вот здесь написано - сегодня в 12 часов к нему приходила  мать, через полчаса брат. 
- Они приходили не вместе?   
- Значит, не вместе. 
- Там не написано, какой брат?   
- Мальчик, зачем тебе это?  Ты, не родственник. 
- У него два брата, я позвоню тому, кто был.  Один взрослый, его зовут  Борис Николаевич. 
- Нет, приходил не взрослый. Постарше тебя, сказал, что брат.      
- Как имя? 
- Ты же знаешь, его братьев. Я не имею право, говорить кто приходил.
- Ну, тётенька, пожалуйста, -  Юра пристально посмотрел на женщину.
 
- Не могу отказать, такому чудному созданию. 
Женщина снова открыла  журнал. - Брата зовут Олег. 
- Спасибо, - заикаясь, ответил Юра. Он отошёл к доске объявлений, стал  моргать. 

«Олег остался в лагере. Кто приходил к Вихрову, посмотреть на него» 
- Тётенька, как фамилия брата? - просунув голову под стекло, спросил Юра у женщины в белом  халате.            
- Вихров, - удивлённо ответила она. Юра ничего не понял.

            ВСЁ, ЧТО НУЖНО  ЗНАТЬ,  ОН  УВИДЕЛ

  Бес торопился. Надо успеть за час, пока не приехали автобусы, и пока Олег, мучаясь с головой,  «прилёг на минутку» на сложенные в углу палаты матрацы.  В условленном месте он вошёл в своего слугу, и ровно через минуту очутился в Москве.   

  «Рано я здесь оказался. Недоносок, сейчас  занят своим  чемоданом, ему не до меня. Надо ждать. Впуск посетителей  с 10 до 17, и под запись.  Уже 11, а  из родителей ещё никто не приходил. Вперёд родителей мне никак нельзя. Подождём.

  Вот, и она! Мамаша, явилась, названная к своему приёмышу.  И всё!? А, где отец, так называемый? Где этот амбал в шлеме, капитанишка не доделанный? Где? Решили по очереди, навещать своё чудо. Это хорошо. Сегодня больше никого не предвидеться. Поздно к нему мамаша пришла  к 12, ясно - он не родной, а то с 6 утра на крыльце сидела  бы. 

 В 12 мне надо быть в лагере. Надо полагать, она здесь ненадолго застрянет, скоро по своим делам побежит. Придётся, ждать. Кем мне представиться?  Взрослым нельзя. Где я им паспорт достану? Что, если братом? Двоюродным? Только, родным. Проверять не станут». ... 

  - Здравствуйте, я к брату. К Юре Вихрову. Мама должна быть уже у него. Я на электричку опоздал, только сейчас в город приехал. 
- Молодой человек, так и будете по одному тянуться? Халат у сестры возьмите. На второй этаж по той лестнице. В конец коридора. Как  фамилия, имя? Надо записать.   
-  Вихров Олег, спросите  маму.   
-  Твоя мама уже ушла. Проходи ...

  «Столицын» поднялся на второй этаж, на ходу застёгивая халат. На посту, у столика его остановила  медсестра. 
- Вы  куда? 
- Я в реанимацию, к Вихрову. У меня пропуск.    
- Идёмте, я провожу. Смотреть, только в окошко, не долго, две минуты.

 В присутствии медсестры он смотрел в квадратик окошечка в двери. Большая палата, вся в приборах. Справа у окна три высокие реанимационные кровати. Слева в углу, за столом молодой врач с бородкой, записывал показания приборов в тетрадь.    

- Скажите, что это за приборы?      
- У твоего  брата?   
- Да, у брата. 
- Это аппарат искусственного поддержания дыхания и другие.   
- Какие?   
- Для других функций организма. 
- Чтобы  у него сердце  билось?
- Там много приборов, все они следят за состоянием  больного.   
- А эти кто? Что, за мужики?    
- У окна, седой - генерал. В серединке – секретарь  партии, какой-то. Кто твой брат, как  сюда попал? Такой молодой.       
- Он, простой брат.
- Извини, здесь «простые» не лежат.   
- Наш папа генерал. 
- Тогда, другое дело.   
- Долго он так  может, быть?
   
  - Я не доктор. Приходи завтра, к одиннадцати на собеседование с врачом.         
- А эти  долго  уже  здесь?   
- Генерал второй месяц. Секретарь, не знаю. Я сама  здесь второй месяц, он здесь уже лежал. Они все в коме. 
- Как их лечат, чтобы они проснулись?    
- Не знаю, я не доктор. Какие-то уколы  делают, капельницы. Всё строго по приборам. 
- А если, свет  отключат, что тогда?   
- Какой ты, любопытный. Смотри на своего брата, и уходи. 
- А он, живой?   
- Живой, вон лампочка горит, значит, живой. На экране, видишь, пульс зелёненький?   
 
- Я ещё минутку постою, посмотрю.   
- Я пойду на пост, а ты, не заходи, не отвлекай врача.       
Сестра вернулась к себе за стол, в середине коридора.  «Столицын» минуту стоял, и смотрел на троих лежащих в реанимации. От его взгляда ничего не ускользнуло: ни действия врача, ни показания приборов.

«Всё, что мне нужно знать, я увидел. Пора возвращаться, меня там, наверно спохватились».