Жизнь, как Жизнь гл. 11 - По закону

                За дверью было тихо. Шура трудилась над проектом школьного новогоднего праздника. Его сценарий должен быть утвержден директором не позднее, чем через день, иначе школа, не имеющая в своём преподавательском составе ни одного мужчины, которому пришёлся бы впору длинный красный бархатный халат с белой меховой опушкой, рисковала остаться без Деда Мороза - этого обязательного и, как правило, дефицитного дополнения к новогодней ёлке. По заведенной традиции на эту роль в школу откомандировывался какой-либо "бравый" солдат из шефствующей воинской части, поэтому заявка вместе со сценарием должна была быть подана,как и положено у военных, точно в срок.
                Дверь тихонько отворилась.
                - Здравствуйте Александра Павловна! Я не помешал? Можно войти? - придерживая дверь открытой и терпеливо дожидаясь разрешения, остановился у порога Андрей Орловский.
                - Нет, не помешал, - с готовностью сдвинула вожатая свои бумаги в сторону. - Всё равно ничего путного в голову не приходит, а почему ты не на уроке?
                - Да у нас сейчас по математике контрольная...
                - Тем более.
                - Я уже всё сделал. Меня учительница из класса выпроводила, чтобы другим не решал.
                - Ну, тогда ладно! Проходи. Садись.
                - Я вчера целый вечер в библиотеке отца просидел. Посмотри, что я для тебя нашёл, - протянул Андрей Шуре толстую раскрытую книгу, - прочитай вот здесь, где красным подчеркнуто.
                - "Для рабочих и служащих в возрасте от 16 до 18 лет продолжительность рабочего времени установлена 36 часов в неделю", - вслух читала Шура и чувствовала, как жарким пламенем начинают полыхать её уши.
                - Ты ещё там дальше на другой странице прочти, - воздерживаясь от комментариев, настаивал юноша.
                - "Администрация не вправе систематически удлинять рабочий день, а привлекать к работе сверх нормального рабочего времени можно только в отдельные дни в особых случаях..." - всё тише и тише читала Шура.
                - А она мне ещё чего-то о чести говорит... - чуть слышно срывался с девичьих дрожащих губ прерывистый шепот.
                Шура затихла. Рука вместе с книгой бессильно упала на стол.
                - Не расстраивайся, Шурик. "Нет худа без добра". Зато теперь мы целый месяц можем домой пешком ходить: ведь дома тебя раньше прежнего никто ждать не будет... - сказал Андрей и скрылся за дверью, отозвавшись на нетерпеливый зов школьного звонка.
                И снова слова юноши подействовали на девушку успокаивающе.
                Действительно, как это замечательно, если дома её никто ждать не будет!
                Шура взяла ручку, и... оставленные на время без внимания большие чистые листы стали быстро заполняться красивым убористым почерком. Праздник непременно будет весёлым.
                Дверь чуть слышно скрипнула - и вдоль пионерской комнаты по направлению к сидящей вожатой скользнула быстрая белая тень. Глаза Шуры закрыли руки, стойко пахнущие полным аптечным набором.
                - Пусти, Лена. Не отвлекай. Подожди секундочку, я сейчас закончу, - не переставая писать там, где сквозь неплотно зажатые пальцы отражался белый бумажный свет, умоляла Шура.
                Как ты догадалась? - на лице Елены Николаевны неспешно разместилась удивленная улыбка.
                - Ты сначала руки свои понюхай, а потом и спрашивай!
                Взглянув друг на друга, они неожиданно дружно и беззаботно расхохотались.
                - А я пришла "принести тебе свои соболезнования", - наконец-то объявила о цели своего визита Лена. Слышала, что Железная Леди и до тебя добралась. Ты не принимай всё близко к сердцу, а то тоже в больницу попадёшь. Здесь слабонервные не задерживаются. Каждый год - новые учителя. Каждое полугодие - новая вожатая. Только лучше тебя вожатой ей всё равно не найти. Другие пионерскую комнату вечно на замке держали. А кружки различные только на бумаге и были. Но ты молодец. И дети тебя любят...
                Последние слова Елены Николаевны отразились на Шурином лице мимолетной улыбкой. Ей вспомнился первый разговор с заведующей горОНО. Кажется, как давно это было...
                - Слышь, Шур, что я тебе скажу... - торопясь выложить всё, что у неё накопилось, в один заход, без всякой связи с предыдущим, перескочила Елена на волнующую её тему, - только ты никому... Нет, ты не поверишь! Только ты не смейся...
                - Да ладно уж, говори, а то пока соберёшься, и урок закончится, тесно тебе тут будет, - не выдержала вожатая.
                - В общем... Ну... Как тебе сказать... - заикаясь, как двоечница у доски, начала свою исповедь школьная фельдшерица. В общем, я влюбилась...
                Шура удивленно подняла брови, пытаясь осмыслить услышанное.
                - А, -а, -а, а как же муж? - наконец, выдавила она из себя фразу, не отличающуюся оригинальностью.
                - А он ничего не знает... И не узнает. А узнает, убьёт!
                - И кто же он, твой возлюбленный? - обеспокоившись за жизнь своей подруги, задала вожатая тот самый главный вопрос, ради ответа на который, пожалуй, и появилась сегодня в пионерской комнате Елена Николаевна.
                - Он в нашей школе совсем недавно. Учится в одиннадцатом классе. Андрей Орловский...
                Шура широко улыбнулась.
                - Что тут смешного? Ты бы и сама влюбилась, если бы видела его... раздетого. Какая фигура!.. Какой торс!.. А чистоплотный какой! - без умолку перечисляла Лена достоинства своей тайной симпатии. - Ты представляешь: я их классу прививки делала... У девчат и то кожа не такая чистая... А когда ему спиртом место укола протерла, так ватка такой же белоснежной и осталась. Я ему - укол, а он даже не вздрогнул!
                Ну, скажи, разве можно в такого не влюбиться?
                - Нельзя! - с улыбкой ответила Шура.
                Жизнь Лены была вне опасности.
                ...
                Сценарий готов. Рабочий день окончен, но день продолжается.
                - До свидания, Татьяна Петровна! - торжественно, как на параде, продекламировала Шура, проходя в пятнадцать ноль-ноль мимо директрисы, воюющей с замком на двери своего кабинета.
                - Куда это Вы направились, Александра Павловна? - тоном, не допускающим оправданий, спросила она, многозначительно приблизив к глазам маленькие золотые часики на своей белой пухлой ручке.
                - Домой, - с нескрываемым достоинством ответила старшая пионервожатая
                - Почему Вы так рано уходите?
                - По закону, - отчеканила старшая пионервожатая, впервые почувствовав себя старшей.
                Она спускалась вниз по лестнице. Школьная директриса молча смотрела ей вслед. А на улице перед школой в вибрирующем кругу света снова стоял Андрей Орловский.