Высшее образование

Диван ходуном. Вот – вот развалиться и груда дряхлых, обитых потертой синей тканью,  досок явится  горой на  дешевом линолеуме.  На полу неподъемным грузом валялась одежда. Волна оргазма захлестывала этаж. Застенчивый пьянчуга, живший прямо за стенкой, не мог сомкнуть глаз. Соседские страсти будоражили воображение.  Шизанутый придурок из соседней комнаты нервно наматывал круги по общей кухне. Болезненная девочка курила на лестнице. После каждой затяжки она  бормотала, захлебываясь в соплях:
-Быть еврейкой… не быть еврейкой… можно быть еврейкой… я похожа на пони… пони, пони… лошадь, лошадь.  Вася козел…  Как прикрутить полочку, отремонтировать вешалку, снять дверь с петель, выбить зуб, так сразу я.  Как трахнуть, цветов подарить, сходить в кино, поесть мороженного, сразу Вика Кац. Еврейка… еврейка… какая она еврейка? Коза тупая… Можно носить фамилию Кац и не быть еврейкой, а можно зваться Засражопой и быть еврейкой. 
Девочка затянулась.
Ой… я обожралась.  Надо поблевать… надо поблевать… Все, иду блевать.
Придурок наматывал круги. На плите побулькивало отвратное варево. Время от времени он с предвкушением  его помешивал.  По запаху, без труда можно было определить, что основой для бульона, наверняка, послужила дохлая ворона. Их много рядом с мусоропроводом.
Рацион придурка был известен каждому. Отвратное варево невыносимо воняло.  Впрочем, сам он тоже. Благоухание альпийских лугов чуждо нашей атмосфере. Кто быстро адаптируется, начинает вонять. И тогда… Тогда труба. Путь под солнце закрыт. Вонючих там не принимают. Вонючие все тут.
Придурок вонял, мы тонули в наслаждении. Скрип дивана – наша работа. В компьютере безучастно пели свое «Your Latest Trick» Dire Straits. Звуки саксофона беспощадно кромсали сладкий стон. Пьянчуга за стенкой нервно ворочался на продавленной койке.
Мужики, из комнаты напротив, смотрели футбол. Орали.
Не знаю, и знать не желаю кто, где и с кем там играл. Мужики отвечали взаимностью. Им тоже до лампы кто, где и с кем. Придурок наматывал круги и никак не мог выбрать, кого ему слушать: мужиков или нас.
Умопомрачающие судороги.  Dire Straits неожиданно замолчали. Скорее всего, у саксофониста от зависти потекли слюни и затопили саксофон. Так как главная музыкальная тема  в песне –  его задача, играть дальше не имело смысла.
Посочувствовав бедолаге, мы растянулись на дряхлом диване. Тишина. Только за стенкой пьянчуга все более страстно  мял под собой подушку. Это общежитие. Если кому-нибудь не до сна, то не до сна и всем остальным. Даже отрешенному от всего земного придурку.
На полу валялась пачка сигарет. Мы закурили. Я поставил пепельницу  ей на живот. Глоток воды охладил кишки. Струйки дыма играли друг с другом в свете настольных ламп. Иногда они сплетались в косички.
Я приподнялся и заново включил «Your Latest Trick». Саксофонист к тому времени уже успел остыть и привести свой инструмент в порядок. Мне тоже было необходимо привести в порядок свой инструмент. Для этого не лишне вкусить шика.  Больше шика, чем в звуках саксофона, я не встречал. В этих звуках можно утонуть, забыв,  где ты и, собственно, кто ты. Стены чахлой конуры покрываются мрамором, дряхлый диван превращается в императорское ложе, отделанное золотом и слоновой костью.
Истинный шик – выдавить себя без остатка.
Придурок, к тому времени, бился в конвульсиях на кухонном полу. Варево кипело, переливаясь через край старой алюминиевой кастрюли. Вонючие брызги ныряли в глубину его, неделями не мытой, шевелюры.
 - Срамота!  Срамота!  - не унимался придурок. 
Пьянчуга за стенкой все более страстно налегал на подушку. Видимо крики придурка усиливали инстинкт. Если задуматься, от придурков, порой, можно дождаться и пользы. Но это порой.
Сопливая девочка  блевала, мужики болели, придурок уже лизал напольное покрытие. Он замолчал. Наверное, вкусно. Его варево выкипело. Оно ему больше не зачем, раз есть пол. Проблевавшись, болезненная девочка вышла из туалета. Увидев придурка, лижущего пол, она вздохнула в надежде, что больше никогда не учует вони мерзкого варева.
Мраморные стены. Императорское ложе. Она затушила окурок, положила голову на мое костлявое плечо. Ее волосы пахли свежими еловыми шишками.
-Мне с тобой хорошо. Ты прекрасен.
Я уже оканчивал пятый курс университета. Видать, научился за пять лет. Образование, как-никак. Причем, высшее.