Питер. Весеннее равноденствие верхом на Синей Буре

   Недавно была в библиотеке  и взяла в руки  интересную  книженцию про приключения немца, русского и еще одного парня при дворе Ричарда Львиное Сердце и его зловредного брата принца  Джона. Было очень интересно.


 Но, тут я подумала, а что если обычного жителя Питера ,живущего в год  экономического кризиса ,  отправить совсем недалеко, в Питер, времен Александра Второго.И, чтобы наш герой  был не бравым рубакой из  спецслужб,не гением в квантовой физике, а обычным человеком  женского пола, который если и пользуется техническим прогрессом, то ничего ремонтировать не умеет и не знает, как что собирать, но очень хорошо знает, что должно получиться в конечном итоге.Единственно, знает основы  экономики и кредитного обращения, да еще просто живет в городе, где  двести лет  назад  поселились его родственники.

http://www.proza.ru/2010/03/18/156


      Глава 1


     На Выборгской стороне во всю светило солнце. Яркие лучи,  сверкая на золотых  куполах Сапсониевского собора ,отражаясь, спускались далее на  стоящие  рядом здания, лениво продолжая свой бег, перепрыгивали на окна Медико-хирургической  академии, маня усердных  студентов  весенним  весельем. Но, вечно  занятым студентам, разбирающим  по  отдельным костям, учебные скелеты ,было  не до развлечений. Хотя,  с завершения Крымской войны прошло уже  десять лет, и наплыв покалеченных в боевых  действиях  сошел на убыль,то можно было бы и расслабиться, но появлялись другие больные, которые пострадали уже в мирное время  на строительствах  железных дорог, улиц  города Святого Петра.


  Парадокс, но новаторство в медицине было  напрямую  связано с военными действиями.Из-за большого количества операций, проведенных  на поле боля, полевые хирурги набирали не только практический опыт, но и развивали научную сторону.


  Так ,во время войны  возникла острая нужна в хороших  медицинских  инструментах, которые постоянно  терялись во время переездов, наступлений, отступлений. Санкт-Петербург  стал постоянным покупателем  медицинского инструмента, благо, в столице  Российской империи в отличие от остальной страны  были деньги, чтобы все это  закупать.


  Далее солнечные лучи  заиграли  зайцами на металлических болванках, лежащих  на территории  фабрики  по изготовлению морских мин и побежали дальше в Сахарный  переулок. В отличие от тяжелого дыма и  запаха металла, который пропитывал всех, кто проходил мимо  фабрики клана Нобелей, возле  сахарного производства  барона Штиглица было можно помечтать о сладкой  жизни. Сладковатый запах и эфирные флюиды побочных  продуктов сахарного производства  веселили детей  из  жилого квартала фабрики Нобелей.


  В конце шестидесятых  годов девятнадцатого века  барон Штиглиц, личный банкир Царского  дома  ,создатель  дееспособной банковской системы Империи, уже удалился от финансовых дел, и мог спокойно  заниматься  делами своих  фабрик и заводов. Наследников  мужского пола у барона не было и он старался ,чтобы его предприятия могли работать под управлением его приемной дочери. Барон  старался, чтобы сотрудники его предприятий могли работать на самом передовом оборудовании, которое он мог себе позволить.


   Многие немецкие промышленники и дворяне, проживающие в Северной Пальмире ,посмеивались над   чудачествами   финансиста, когда он улучшал условия работы своих  сотрудников.  Они не видели дальше своего носа и не понимали, что Штиглиц выучил урок старой Европы – чтобы деньги работали  без  твоего участия, нужно, чтобы они были вложены в дело, и приносили прибыль, не только сегодня, но и завтра. Теория прибавочной стоимости и манифест коммунистов, разработанные  немецкими экономистами Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом,  на основе работ  шотландца Адама Смита, были достаточно  занимательными вещами, чтобы  воспользоваться ими, и получить выгоду,  о которой остальные только мечтали.

  Отмена Крепостного права  в России Александром 11 в 1861 году позволила не только  увеличить скорость индустриализации страны и поддержать устойчивость банковской системы. Постоянные войны , в которых была вынуждена участвовать Россия ,ослабили ее финансовую устойчивость, и  дальнейшее освоение территорий внутри страны становилось практически невыгодным для местного  дворянства, которое теряло свои состояния на территориях, попавших  в военные действия.


  Весна одна тысяча  восемьсот  шестьдесят восьмого  года для Елизаветы Павловны Овсянниковой , двадцати трех лет от роду, бывшей крепостной, была особенно тяжелой. Ее финансовые дела находились в расстройстве. Она была на шестом месяце беременности и сильно беспокоилась о ребенке. Два года назад  закончилась страшная  эпидемия  холеры в Санкт-Петербурге. Ей повезло, доктор  немец  сказал ,что  их  имение  затронуло  не сильно,  поэтому  умерли только  слабые дети  и пара старух  из  чуди .У нее уже был один выкидыш, когда она  забеременела в семнадцать лет от своего молодого хозяина.  Второго ребенка она потеряла , через  несколько лет, после  замужества  с  бесшабашным прожигателем остатков семейного состояния. Девочка  прожила всего три года. Смерть второго ребенка плохо повлияла  на молодого мужа Елизаветы  Павловны, он  запил  горькую, промотал  в карты все выигрыши от игры на Василеостровской Бирже, и последние два года  жил исключительно  на деньги, получаемые от  работы Елизаветы Павловны.


 Елизавета Павловна могла считаться  достаточно удачливой и счастливой  дамой , поскольку счастье это привалило в одна тысяча восемьсот  шестьдесят первом году – отмена крепостного права повергла в шок не только  помещиков, но и самих  крепостных. В большинстве своем  помещики , купцы , да и остальные дворяне не сильно тратились на обучение своих холопов, поэтому  большая часть  крестьян  была не только бесправна , но и безграмотна.


  Прадед  Елизаветы Павловны родился крепостным  в большой семье у одного из  помещиков Кубани. Сам помещик был выходцем из  Малороссии, поэтому больше восхвалял Войско Донское Казачье ,чем  немало   злил  казаков  из  Кубанского Войска. Распри хозяина иногда доходили до  кровавых драк с пусканием красного петуха под  крыши соседей. Вот в один такой прекрасный день терпенье  атамана лопнуло, и  он  настоятельно рекомендовал   помещику Остап Остапычу Бендере-Перевозко  поискать  новые земли.

 Надо сказать, что дело было на Тамани, которая  славилась своими винокуренными  заводиками, так что,  Остап Остапыч был  не только счастливо избавлен от  своих  соседей, но и еще от своей пагубной привычки, заключающейся  в очень тесной  дружбе с врагом рода человеческого ,Зеленым Змием.


   Атаман через  своих  знакомых  в Северной Столице нашел  поместье  по  сходной цене, выкупил его  у  есаула Войска Донского, затем по дружбе великой перепродал его  Остап Остапычу, с условием, что  он  откроет в Северной столице магазин  для продажи  таманских  вин для обоюдной выгоды. Облобызав  счастливо отбывающего восвояси соседа, атаман, как  умный человек, послал в Кириши  своих  людей  для  помощи и обустройства  двора Бендеры-Перевозко.

  Надо  сказать, что  жена Остап Остапыча ,соблазненная возможностью  ежедневно лицезреть  выезд  царского двора, пообещала жене атамановой  дружбу до гроба и всякие  женские  хитрости в продвижении девиц обеих семейств в столице. Так что ,у казачьего атамана  были все основания  хотя бы несколько  лет  присматривать за буйным Остап Остапычем  в Киришах. Все это дело происходило года  за три до  смерти  императора Александра 1 в Таганроге.


  Все три года до  одна тысяча восемьсот  двадцать пятого,  Остап Остапыч  свято  хранил клятву, данную  другу атаману, о стойкой войне с Зеленым Змием. Дела шли хорошо и с божьей помощью  и с помощью  таманских  соседей, которые теперь имели свой выход  на рынок столицы. Но, эти зловредные дворяне-военные так расстроили в декабре одна тысяча восемьсот  двадцать пятого года  своим восстанием на Сенатской площади против воцарения  законного наследника Николая 1 , бедного Остап Остапыча,  что  тот с горя и  запил.

 Конечно, Остап Остапычу было  все равно, какой  из  братьев:  Константин  или Николай , займет  престол, он  уважал  желание Великого Князя Константина  служить  Отечеству путем  изучения наук, а не  правления, но истина, как оказалась, была спрятана глубоко в вине, а именно, магазин  Остап Остапыча потерпел убытки ,поскольку отпускал  изделия Бахуса  офицерам  в долг. Ну, конечно, семейство  Бендеры-Перевозко  , не получило денег за выпитые многими офицерами в долг декалитры, но сказать, что это уничтожило  их финансовую стабильность, значит соврать.

Магазинным делом управлял  старший сын, он успел выгодно жениться и отделиться от  отца,  переехав в Стрельну. Второй сын  помогал в управлении поместьем, жил там же  в поместье, но своим домом. Третий сын  решил попытать  счастья в морском  деле и  не прогадал- именно морской флот отплыл  к берегам Америки. Жена Остап Остапыча , хорошенько посоветовавшись со своей подругой - атамановой  женой, выдала  замуж не только двух  своих  старших  дочерей, но  и кучу племянниц.


  Сначала , вновь начавшееся  пьянство Остап Остапыча не сильно бросалось в глаза, но года через два, когда  он  по пьяни уронил внука атамана, все поняли, что дело  зашло далеко.Остап Остапыча  потихоньку стали оттирать  от дел. С горя он стал ездить часто в Санкт-Петербург и играть.


  Вот таким интересным способом  семья  крестьянских холопов  Овсянниковых,принадлежащих Остап Остапычу Бендере-Перевозко,  оказалась на Северо-Западе. У деда Овсянникова  было  детей двенадцать: пятеро сыновей  и семеро дочек. Троих старших  сыновей Овсянникова  с семьями Остап Остапыч подарил  своим наследникам. Дед,  Овсянников Пимен Пименович с женой, дочерьми и  двумя младшими сыновьями, родившимися уже в Киришах, работал в основном поместье. В его ведение входило управление лесопилками.

 Лесопилки были достаточно важными вещами, и работать  туда ставили непьющих  холопов, поскольку речь шла не столько о самом распиле, но и о рубке леса под пахоту,  транспортировку стволов и сучьев, заготовку  древесины для обогрева  хозяйских домов, самого хозяйства, домов крепостных.

 В первый год  поселения непривычные  к длинной, и морозной  зиме, взрослые  холопы сами переболели, но и умудрились  заразить  детей,  что ввело в траты на немецких  лекаря и аптекаря   их  хозяина.


 Управление  киришским поместьем  полностью перешло в руки среднего сына Остап Остапыча. Семен Остапыч , видя поведение старого отца, поспешил выдать  замуж своих  младших  сестер, в качестве приданного которым досталось несколько дочерей  Пимена Пименовича.

  Семен Остапыч потребовал от  своего отца документального  раздела имущества , поскольку один из  братьев  находился  далеко и не знал о победе Зеленого Змия.


   Так получилось, что  Пимен Пименович ,его жена и  годовалая дочка Нюша вошли в наследство  Семена Остапыча. Петр  Пименович  с  женой ,сыном и дочерьми ,Павел Пименович  с женой, сыном  и дочерьми, остались  у  Остап Остапыча, оставшиеся  дочери же Пимена Пименовича  были переданы в наследную  долю  Алексея Остапыча, и до возвращения оного, находились в управлении  Семена Остапыча.


   Однажды,  накануне дня Святого  Валентина, почитаемого у  западных  христиан, Остап  Остапыч проиграл  одному из  польских  помещиков , постоянно наезжающих в Северную столицу, лесопилку и тридцать холопов. Отыграться не получилось, пришлось отдать в придачу и семью  Петра Пименовича с детьми. Но, фарт поляку долго не светил, где-то через неделю, он  проиграл  Петра Пименовича  другому игроку. Петр Пименович и его семья  несколько раз  в течение длительного времени переходили разным хозяевам в уплату  по  карточному долгу ,  когда  последний  хозяин  решил  попытать счастья  игры  в покер  и американскую  рулетку в Новом Свете.

  Так,новому  хозяину Петра Пименовича пришло во сне Видение,  что он должен  дать  вольную  своему лучшему  управляющему лесопилки. Видение приснилось не только хозяину , но и его жене три ночи подряд в начале апреля.  В видении  Красный Змей трижды  выкупал  у  шведского еврея  Желтого война. Две ночи  швед отказывался от сделки,  на третью ночь к жене его пришел  Белый Волшебник, и сказал , что если они не дадут освобождение части своих людей, работавших  с Духом леса,  то Синий Орел  отвернется от них  и  их  Главное Путешествие   не состоится, а если  швед сделает так,как сказал Красный Змей, то Синий Орел  поможет им в  Путешествии и  даст им удачу в  состязании с Солнечным Драконом.

  Жена шведа была  женщиной умной, поскольку  вела дела в семейной  ювелирной мастерской и знала,  что Солнце –это тайный  знак золота, а Луна  -тайный  знак серебра. Красными  людьми называли  американских индейцев. Ходили  толки у  евреев, изучающих  Каббалу,  о том, что красные  люди- это потерянное колено детей Израилевых. Женщина сопоставила  легенды и сказала  мужу,  что нужно отпустить семью Овсянниковых и  еще двенадцать семей, и одарить  их ,  поскольку  Исход  в Земли Красного Змея требует  жертвы, и что  он не даст им удачной дороги,  если они не принесут этой  жертвы.


  По  тем временам это был  достаточно  смелый поступок,  поскольку  были грабительские требования со стороны государства   по выкупу  крепостных.  На Юрьев день,   с 23  апреля по 6 мая ,в течении  тринадцати  дней, хозяин,  как и рекомендовала его жена,   оформил выкуп  семьи Овсянникова Петра и еще 12  семей, дал достаточно большое вознаграждение,  которым они смогли  заплатить ему же  отдельно за выкуп  земли и лесопилок .


  Таким образом,  первое предсказание  Белого Волшебника  сбылось-швед  не только освободил из « Египетского плена 13 колен Израилевых», но и получил  за это  же от них  вознаграждение   слезами Солнечного Дракона-  выкуп крепостных  был произведен в  законный  день,  налоги  Фараону , т.е. в казну были уплачены из  денег  самих  освобожденных. Слезы  Дракона, очистившись, вернулись шведу. Швед продал большую часть своего имущества,  часть оставил на сохранения  для детей, если они пожелают вернуться ,  купил  несколько современных  кораблей  , взял своих  родственников и уплыл.


   Следующие предсказания Белого Волшебника  тоже сбылись -  швед выиграл  достаточно,  чтобы оплатить  экспедицию  в Сан-Франциско на  золотые прииски,  нашел там  жилу .


  Часть золота  потратил на поддержку  северных  штатов  США во время Гражданской Войны с Югом. После победы Севера  скупил долги в Техасе парочки английских  аристократов  и нашел нефть. Участвовал  ли швед   в дальнейшем освобождении  детей Красного  Змея , мы не  знаем,  но  знакомые  Алексея Остапыча,  который вернулся  в Россию  перед  отменой крепостного права в Кириши, передавали тому вести, что швед ведет  честный бизнес с индейцами, но богатеет  в основном, за счет  бледнолицых.


 Вот так  Петр  Пименович из всех  холопов Овсянниковых  стал вольным со своей  лесопилкой и наделом  земли. В том же году  жена его родила сына и назвала Петром.


  Его    брат Павел успешно управлял лесопилкой на доверии от Семена Остапыча, и получил вольную на  свою семью,  и дарственную на лесопилку  уже от  Алексея  Остапыча  в одна тысяча  восемьсот  шестьдесят первом году. Поскольку  за обучение  платил Семен Остапыч ,то  Павел  усердно  занимался и преуспел  не только  в учебе в Академии в Удельном Парке, но и в толмачестве и письме. Отложенных  денег  хватило, чтобы  собрать  на небольшое  хозяйство в Гатчине, где после освобождения  обосновалась семья Павла.

   Жена Павла Пименовича родила ему сына Павла еще в Киришах. После  этого удача в наследниках  изменила  Павла Пименовичу, от сына Павла ему досталась внучка  Елизавета Павловна. Часть детей Павла Павловича   умерла уже после Крымской войны. Сам же Павел Павлович был  по разнарядке вместе с женой отдан  в рекрутский набор для Крымской войны. Невестку Дарью  отправили на работу  сестрой милосердия в  передвижной госпиталь  к  адмиралу Нахимову  . Дарья и Павел  умерли в один день, их  зарезали  трое пленных, которые  бежали  из  госпиталя.

  Внучку  Елизавету Павел  Пименович  по рекомендации  Семена  Остапыча пристроил  в Анненшуле. Там она закончила класс гувернанток и в  шестнадцать лет, за несколько месяцев до  отмены крепостного права,  была продана гувернанткой в хорошую семью.


 Поместье  ее новых  хозяев Пантрикеевых находилось   в Красном Селе, практически недалеко от Санкт-Петербурга. Близость  бурной городской  жизни давала о себе  знать –по ближайшей дороге от столицы до Стрельны  то и дело  носились  рассказы об  удачах  офицеров у придворных  дам, рассказы о больших  барышах  удачливых  купцов и  страшные сказки на ночь  о нападениях  беглых  пленных, холопов и каторжников.


     Младший сынок ее  хозяев, Патрикеев Сысой Сысоевич, оказался  жутким повесой и не пропускал ни одной юбки. Елизавета обучала девочек и не обращала на  молодого хулигана никакого внимания, что привело того в  ярость.  Он пообещал пари старшему брату, что если сможет уломать ученую холопку , то остепенится.  Шансы  жениться на благородной у юноши  таяли с каждым днем -  количество незаконнорожденных  ублюдков увеличивалось.


  Старший брат рассказал  о  пари отцу , тот лишь  посмеялся,  а потом  задумался- сам старый Сысой  был  в молодости  тем еще повесой, тоже не пропускал ни одной юбки, но  как –то раз  его  застукал  поп .  Конфуз заключался в том,  что поп был  уже в годах, а попадья молодка ,одногодка Сысоя. Нравственные устои  шестнадцатилетней  хранительницы  домашнего очага  пали под напором  бренного тела и горячих  уговоров молодого прихожанина, но не до конца. Поп был достаточно  умен ,чтобы понять и простить  жену,  но с семьей  Сысоя у него состоялись  достаточно долгие переговоры. Церковник пообещал, что предаст анафеме всю  семью,  и не даст благословение на  посевные работы и на предстоящее венчание одного из  братьев Сысоя, пока семья не выплатит  ущерб  морали  путем  оплаты  строительства приюта при церкви  на тридцать младенцев.

 Конечно,  у Сысоя побед в этом плане было  на порядок меньше,  но кроме него  были и другие шатуны  по чужим юбкам.  Поп предупредил,  что в приют  на работу он возьмет пару  девушек,  которые прижили от Сысоя  детей, при условии, что Сысой покинет родительский дом и найдет  себе жену в другом месте. Сысою повезло, в тот год  семейное дело принесло большую  прибыль, и поэтому  семья  была рада отделаться таким способом от  церковного  наказания. Родственники собрали достаточную сумму, чтобы не только достаточно быстро построить приют, но и оплатили содержание большей части детей. К Сысою же приставили дядьку в качестве надзора и предупредили,  если по дороге в Столицу  от него забрюхатит хоть одна молодка, они дадут согласие на расправу с ним, но  детей  и брошенок  больше признавать не будут.


Путешествие  до славной столицы прошло как –то пресно. Сысой  год терпел в обучении , на барышень не  заглядывался, но однажды его приперло.  Он  закрутил романы сразу с двумя : холопкой и благородной.

 Об этом прознал отец благородной  девицы и разыскал  вторую несчастную, но опоздал , девушка уже родила.  Тогда он в гневе нанял  лихих  людей с Лиговского тракта  и выкрал  девушку с выблюдком и будущего  зятя. Девицы  никто  не хватился, ее  хозяева подумали, что та сбежала  и утопла в Неве  вместе с ребенком. Будущий тесть  приказал  наказать  плетьми  Сысоя и попутно продемонстрировал,  как кастрируют  быков и что будет  с неудачливым донжуаном.  Сысой только рассмеялся в ответ и  заявил ,что на девке  жениться не собирается, поскольку  планирует себе большое будущее.  Сысой не  знал  тогда,  что его будущий тесть  хотел  скрыть позор своей  дочери, поскольку  она уже была обручена с другим, но заявила ,что оставит ребенка  или утопится. Порченная девка с чужим приплодом другому жениху была не нужна.


   Тогда тестюшка  повязал Сысоя кровью -  на глазах  парня  два мужика в  в накинутых  на голову  мешках  с прорезью для глаз перерезали горло холопке и его выблюдку . Струя крови  мертвых  матери и ребенка  залила Сысою всю  рубаху ,- это его так шокировало, что он бухнулся в обморок и два дня пролежал  возле трупов  в беспамятстве. На третий  день парень очнулся и предстал перед выбором – либо  его сдадут в полицию  как убийцу, либо  - он женится  и ведет себя достойно.


   Парень  пытался увильнуть, но ему растолковали,  что есть свидетели  в том,  что он крутил  роман с убиенной и обманывал  будущую жену, и что его будущая  жена даст перед  законом  и богом показания о том, что будущий  ребенок его и о том, что они уже обручены и дата венчания  назначена. Сысой смирился  и согласился выполнять все требования своего зятя,  в том числе :быть примерным мужем, заботиться  о семье и делать детей только в семье. Сысой выполнил  зарок и настругал   в  законном браке около  пятнадцати  наследников и наследниц; конечно,  часть детей умерла либо во младенчестве, либо во время эпидемий  холеры и прочей пакости.

 
   Так  что старому Сысою  было над чем  задуматься - он скрыл  от жены постыдное соглашение с тестем, но прошлое вылезло через  его беспутного сына.  Старик понимал,  что с его  сыночком могут сделать  чего и похуже, если он  зарвется .


 Когда Елизаветина крепость пала и  хозяйка  заметила ее утреннюю  рвоту по причине  столь неожиданной  беременности, то  у старика Сысоя уже  был готов план  женитьбы  беспутного Сысой Сысоевича . Он съездил к Павлу Пименовичу , уплатил  ему щедрую компенсацию  по случаю  будущей  женитьбы и попросил, чтобы Елизавета  была не столь строга , если узнает о загулах  мужа.

  Компенсацию  он  оставляет  в качестве будущего обеспечения  на случай  развода.  Также  старый Сысой  выделил  денежную премию на обзаведение  хозяйством молодоженов , но поставил перед  Павлом Пименовичем,  условие, что  хозяйство  будет  располагаться в районе Сестрорецка. По  Манифесту  об отмене крепостного права часть  холопов была ограничена в процедуре выкупа аж  до  одна тысяча  девятисотого года, и у Сысоя  были такие  людишки из  Нахичеванских  и Бакинских  мест. Он их передавал  для содержания хозяйства молодоженам. Также он договорился о том, что  невестка  будет приезжать на роды к Павлу Пименовичу. Он должен быть убежден  в том,  что молодой  папаша не подсунет  своей  женушке чужого приплоду. Но, если невестка не разродится, или, младенец умрет,  то он не возражает   по поводу того, что, Елизавета  официально усыновит приплод, либо, на ее усмотрение,  она может потребовать развод. Старый Сысой возражать не будет, и, в случае чего,  похлопочет  перед  церковниками.


   Вот так ,нежданно ,негаданно, Елизавета  Павловна Овсянникова , семнадцати лет  от роду, бывшая  ученая  холопка , получившая вольную , стала барыней.


   Свадьбу справили в Красном Селе,  затем молодоженов спешно отправили к Павлу Пименовичу, а старый Сысой поехал устраивать  хозяйство  для своего непутевого сына.


   Первая беременность  закончилась быстро , так и не начавшись. Когда старый Сысой об этом узнал, он лишь вздохнул  свободно.  Он боялся, что Сысой Сысоевич не утерпит до родов и кого-нибудь  оприходует. Молодых  срочно перевезли в Сестрорецк с глаз  долой , от греха подальше .


    Жизнь молодоженов  шла размеренно,  большей частью  Сысой Сысоевич вел себя достойно: заботился о  жене, вел  хозяйство. Блудил  на стороне ,  уезжая в Санкт-Петербург.  В Красном Селе и у родственников жены  не показывался.


    Второй  ребенок умер за год  до эпидемии холеры. Сысой Сысоевич и Елизавета Павловна  очень тяжело пережили эту потерю. Он скрылся в Санкт-Петербурге , да так ,что его несколько месяцев не могли найти, а Елизавета Павловна уехала к деду. Тогда-то Павел Пименович и  рассказал  о договоренности со свекром.  Елизавета Павловна от развода отказалась,  сказав,  что еще попробует , поскольку любит она этого негодяя. Дед  попросил  ее  поговорить  с мужем и  предупредить , что  если они надумают  узаконить  приплод , то должны приехать к нему.


  За несколько месяцев  до  эпидемии Сысой Сысоевич появился, но не один, а  с приставами: разгульная жизнь в Санкт-Петербурге очень жестоко наказывает рублем  не только  простых людей, но и шибко благородных. Санкт-Петербург  уже несколько раз  переживал национализацию  имений  родовитых  купцов и дворян  , проигравшихся в пух ,прах  и хлам, задолжавших кредиторам, или , просто  обанкротившихся.


 Елизавета Павловна в шоке смотрела на то, как нажитое богатство  описывают , а  холопов просто увозят на телегах в неизвестность.  После  неожиданного визита часть имения все же осталась, но о былом достатке можно было только мечтать. Но Елизавета  Павловна не унывала, он надеялась ,что муж  ее ,увидев ,что натворил, остепенится и  займется восстановлением хозяйства. О разговоре с дедом  она предпочла умолчать. Случилось так, как она  и мечтала- Сысой Сысоевич с головой погрузился в дела  хозяйские, о приключениях  в столице  молчал.


 Эпидемия нагрянула внезапно, в одну из дождливых  ночей . На постой  попросились  купцы из Подмосковья, решили в Сестрорецк  заглянуть, узнать ,что по чем. Возвращались они из  столицы,  да животы прихватило на ночь глядя. На дороге оставаться  боязно, места  чужие.


 Купцы  солгали, они знали, что  зараза идет  следом  за караванами из  Подмосковья дальше на Север. Гости  уехали через  два дня.


  Первыми  слегли чухонские старухи с семьей , которые  остались еще от старых  хозяев. Затем, дети малые у холопов, но не все, а только  рожденные года два назад .


  Сысой Сысоевич крепился месяц, но потом  сказал жене, что поедет  в Санкт-Петербург , поищет  лекарство  на всякий случай.  Елизавета Петровна поняла,  что надо сказать  мужу  о предложении свекра. Сысой Сысоевич только  усмехнулся  и  недоверчиво посмотрел  на нее-  он не верил,  что  она согласится  взять  его приплод  и простит, но обещал, что подумает,  если найдет хотя бы одного из  детей  в живых.


   Но, мечте о ребенке не суждено было сбыться –в Санкт-Петербурге  смертность  была очень высокой.  Из-за  антисанитарии  заразились буквально все  дети, выжили только  те,  кого содержали в чистоте, да те,  чьи родители уже переболели в прошлую эпидемию.


    Сысой Сысоевич вернулся  злой и  запил  горькую, в моменты просветления он обвинял жену  за ее терпение и все выпытывал, были ли у нее любовники.  Тогда она разозлилась и сказала ему, что развод не  даст,  но желательно, чтобы  он скрылся с ее глаз  не надолго .


     Сысой Сысоевич еще пару дней поскандалил и с чистой  совестью  уехал  в Санкт-Петербург.  Дома он  появлялся раз  в месяц с долговыми расписками.


    Елизавета Павловна  продала часть  холопов, оставив  в хозяйстве только несколько семей , сдала в аренду часть  земли и пошла гувернанткой  к более богатым и удачливым. После эпидемии  высоко ценились  те,  кто  смог переболеть  и  сохранить  работоспособность и ясный ум.


  В  сентябре   одна тысяча шестьдесят  седьмого года пропавший муженёк  заявился и попросил ее бросить работу и поехать с ним в Санкт-Петербург. Якобы,  он  заключил  хорошую сделку и кроме того, нашел одного из  своих  выживших  детей.  Ребенку было  по его словам лет  десять, и он  родился  еще до их  знакомства. Мать ребенка согласилась отдать его  в обмен на вознаграждение.


    Елизавета Павловна была рада и этому. Она договорилась с хозяевами ,  что  присмотрит в столице для их детей  гувернантку из  учениц Анненшуле  и пришлет  письмо.

   Екатерина Павловна,  приехав в Санкт-Петербург  заглянула в свою школу и,  действительно,  с помощью преподавателей нашла молодую гувернантку , пережившую  эпидемию без  значительных  проблем. Она предложила девушке съездить в Сестрорецк  с письмом , и ,если  место ей понравиться , договориться с хозяевами о найме. Руководство школы выразило готовность предоставить сопровождение для путешествия , которое довезет  новую гувернантку до места .


    Елизавета Павловна была счастлива – муж  снял  комнаты  на Невском проспекте, который,  в отличие от других  улиц  города, постоянно  чистили от нечистот. Сам он  постоянно пропадал  на Ваське.  Они восстановили свою супружескую  жизнь и где-то в декабре   , после очередного посещения доктора женщина призналась мужу, что готова родить снова. Она попросила привести для  знакомства  обещанного сына. Муж  все медлил и отнекивался , говоря,  что ей не стоит ехать к деду, родить она может и в городе,  а с новым ребенком он познакомит  их  после родов.

    Она убеждала его каждый день,  что  будет лучше ,если они  заберут его ребенка до родов и оформят документы у деда с помощью  Санкт-Петебургского нотариуса.

 Так они пережили  зиму. Февраль одна тысяча  восемьсот  шестьдесят восьмого  года  оказался на редкость теплым. На  день Святого Валентина муж наконец согласился, но предупредил, что  сейчас он  познакомит  ее с матерью  мальчика, сам  же мальчик  живет  на арендованных  дачах  в Шуваловской мызе, под  Щувалово-Озерками. Поэтому он  умоляет ее не писать  пока родственникам  ничего, мало ли, женщины не понравятся  друг другу.


  Ксерофинья Назимиковна появилась где-то к вечеру в сопровождении кучера. Елизавета Павловна приняла гостей тепло, хотя и с некоторой нервозностью. Она немного ревновала своего мужа ,но  старалась не показать  вида-  будущий ребенок был  важнее. Гостья была одета по последней моде, но как -то аляповато, вычурно  и крикливо. На татарском личике  хорошо смотрелись французкие румяна, но одежда ,хотя и была дорогой, но на даме совсем не смотрелась.

  Когда женщины  разговорились,  то Елизавета Павловна с удивлением узнала,  что  та младше ее года на два.Ксерофинья Назимиковна  выкупилась из  холопок  только  в одна тысяча  шестьдесят  третьем году. Хозяин,узнавший о ее приплоде, продал  ее  на Север в няньки-кормилицы. Там, у новых хозяев она и жила с ребенком. Несколько раз  она после этого беременела, но неудачно. Но, чтобы  молоко не пропадало, ее хозяева  одалживали  девку своим  знакомым в качестве кормилицы.

  После выкупа  она оплатила содержание ребенка и уехала в Санкт-Петербург на  заработки. Готовила она  хорошо, да и ее новые хозяева из  ресторации ее уважали и платили по божески, так что, она могла раз  в месяц на три дня ездить в Шувалово-Озерки навещать ребенка.

  Елизавета Павловна  поинтересовалась, как гостья пережила  эпидемию, та искренне ответила, что там, откуда родом ее родители, и холера и чума, да и сибирская язва- вещи привычные, так что, ее такая  зараза не берет.Ребенок, слава богу, тоже здоров.

 Ксерофинья Назимиковна искренне  посчувствовала  Елизавете Павловне по поводу  загулов мужа и томно  вздохнула, вспоминая свой роман. Она сказала,что получив вольную, она пыталась разыскать Сысой Сысоевича в Красном Селе, но там сказали, что  он женился и уехал  достаточно далеко, и что  искать его не желательно.

     Вобщем, Ксерофинья Назимиковна хотела бы тоже иметь семью, мужа ,достаток и детей.Она готова уступить ребенка законной жене своего Сысоечки, но та должна понимать,что  все это время Сысой Сысоевич знать ее не  знал,ее ребенка не поддерживал, денег на проживание и обучение не давал, так что , документы она готова оформить  прямо там в Шувалово-Озерках, поскольку  знает  хорошего стряпчего, который  по доброму относится к бывшим холопам и их  приплодам. Тому стряпчему всегда удавалась культурно устраивать всех  младенцев, и проблем с этим не будет.

    Елизавета Павловна робко поинтересовалась  у гостьи ,когда можно будет поехать к ребенку, на что та ответила,  что хозяин  ресторации  готов отпустить  ее на целый месяц с четвертого марта по  первое апреля. Если дело  с усыновлением заладится,  то у нее на примете есть кандидат в кавалеры для будущей  жизни, и что  она не будет претендовать на сына , если только  не понадобиться ее помошь. На том и порешили.
   

    Елизавета Павловна все дни до отъезда  ездила по магазинам, выбирала одежду для поездки и подарки для мальчика. Она заехала в свою  школу, узнать у преподавателей  правила приема на следущий учебный год  и возможности обучения  через  гувернеров.  Конечно, она сама могла бы учить  мальчика, но она будет занята новорожденным, и к тому же, она понимала, что мальчику лучше всего сначала получить воспитание с помощью  гувернера  дома при отце, а потом уже  ехать в школу.

   Седьмого августа одна тысяча восемьсот  восьмого года  нагруженная  нужными вещами для путешествия  и кучей подарков  большая телега уезжала с Невского проспекта и увозила с собой двух женщин и троих  мужчин. Одна из  них  обратно в Санкт-Петербург вернутся не должна была, но она об этом не  знала.

   Где-то к часам шести  телега с путешественниками ,преодолев длинную очередь  из вереницы медленно  идуших  караванов через  мосты  Санкт-Петербурга, переправилась на Выборгскую сторону.  Поехали они не шумным Сампсониевским проспектом, который соединял  город  с Выборгской дорогой, а каким-то кривым путем через  одиночные хутора и мелкие деревеньки в сторону Удельного Леса. Сысой Сысоевич  заявил, что  свежий воздух  более полезен  будущей матери,чем грязный смог  военных  заводов  на проспекте.

   Елизавета Павловна наслаждалась поездкой и не  замечала косых  взглядов, которыми обменивались  любовница Сысой Сысоевича и остальные. Она уже было  задремала, когда почувствовала что-то горячее и липкое ,стекающее по ногам . Она схватилась в страхе руками за  живот  и позвала мужа, но  тут ее стукнули чем-то тяжелым по затылку,и последнее, что  она увидела ,было брезгливое лицо  ее,  ну, очень  заботливого мужа.