Глава 23 что в имени твоём

                ГЛАВА 23 «  Что в имени твоём…»


— Их было-с тринадцать.
— Двенадцать, один из них не бросил камень.
— Ну-с и что? Камнем больше, камнем меньше - итог от этого не меняется.
— Но один из них не бросил.
— Нам-с это ни о чем не говорит. Тринадцатый, может, не нашел камня себе по-нраву и по силам, вот и не бросил.
— Нет. Он просто не бросил. Он даже не пытался найти камень.
— Мы-с предполагаем, что он просто загребал жар чужими руками. Главное найти вожака толпе, который крикнет раз пять или шесть: «Убить!» и толпа сама всё сделает, своими же руками.
— Думаешь?
— Знаем-с.
«Такие знакомые голоса, где я?» — Подумалось мне, когда я услышала откуда-то издалека этот разговор.
Я попыталась открыть свои глаза и увидела свет. Я так долго ничего не видела, что обрадовалась этому свету и улыбка коснулась моих губ. Я ощущала блаженственную лёгкость, не чувствовала боли и более не ощущала тяжести своей плоти. Я вновь была собой, а не рабой материального тела.
Надо мною склонились Ульхет Сан Фирт и Эллоида.
— Как ты? — Спросила меня Эллоида.
Я улыбнулась:
— Нормально. А что произошло?
— Ты помнишь своё имя? — Ульхет склонился надо мною, еще ниже и посмотрел мне прямо в глаза.
— Да. Меня зовут Го.
Ульхет обнял меня лапами и потерся головой о мой подбородок:
—  Мр-р… Ты победила!
Я ничего не понимала:
 Кого я победила?
 Когда победила?
Что произошло?
И главное, как я оказалась снова здесь, не дойдя до точки Крисп-перехода.
Эллоида гладила мои волосы и улыбалась, а потом сказала, что сейчас придет мой отец и кое-что мне разъяснит.
И я покорно ждала. Мне было приятно вновь оказаться там, где мне рады и любят, где меня ждали и переживали за меня, там - где мой дом.
Я была так переполнена умиротворением и спокойствием, что не сразу заметила появление своего отца.
Он стоял и смотрел на меня. А потом подошел ко мне, обнял и поцеловал меня в макушку. Он делал это тысячи раз, но именно сейчас я поняла силу его любви. Именно сейчас я поняла, что такое быть без отца и его любви. И я жаждала его любви и нежности так, как будто я находилась в пустыне и хотела пить.
— Пап. — Я расплакалась. — Пап, я тебя очень-очень люблю, не бросай меня, пожалуйста. Мне страшно без тебя.
Он погладил мои волосы и прижал меня к своей груди:
— Я тебя никогда не бросал. Каждый твой шаг, каждый вздох, каждое слово, слетевшее с твоего языка, каждая мысль — всё это было известно мне, и я был рядом. Я переживал вместе с тобой, все обиды и насмешки, все камни, летящие в тебя, сначала касались меня. Я всё пропускал сначала через свои руки, прежде, чем это касалось тебя. — Отец отёр моё лицо от слёз и поцеловал мои глаза. — Когда тебе кажется, что уже нет сил сражаться, то я сражаюсь за тебя.
Я прижалась к отцу. Меня переполняли чувства любви и благодарности ему, и мне так хотелось все  это высказать, чтобы он знал, как сильно я его люблю, но он приложил свой указательный палец к моим губам и сказал:
— Тише… Я всё знаю. Ты доказала свою любовь и верность мне, а это очень важно.
Мы немного помолчали, а потом я сказала:
— Знаешь, я никогда не задумывалась над своим именем. Но после Третьего мира, я поняла, что оно значит.
— И что же? — Отец улыбнулся.
— Го – значит «непобедимый»! Ты создал существо и назвал его Гоарком, то есть – непобедимый Аргом. Значит просто «Го» будет – непобедимый.
— Всё верно. — Сказал отец. — Ты у меня  непобедимая!
Я встала с постели и немного походила по комнате, приводя свои мысли в порядок, потом все-таки решила спросить:
—Но как же так? Ведь в Третьем мире меня забросали камнями, меня убили…
Отец улыбнулся:
— Ты уверена, что тебя убили?
— Позвольте. — Ульхет Сан Фирт подскочил ко мне с зеркалом. — Мы-с думаем — стало быть, мы-с существуем! Аз есмь!  Вот-с, полюбуйся на себя. — Он подсунул зеркало поближе ко мне. — Жива и невредима. Или ты считаешь, что ты — это твое тело, полученное в том мире? 
Эллоида, сидевшая все это время молча, тоже улыбнулась и, покачав головой, сказала:
— Го, это только Люц не отличает мёртвых от живых, они для него все едины. Но Творец, Творец всегда отличит живого от мёртвого.
Я опешила от слов Эллоиды. Та, которая всегда называла Ульхета прибором, говорит сейчас о том, что только Люц не отличает живых от мертвых.
— Эллоида, но… — Начала, было, я, но  потом осеклась.
А Эллоида, наверное, поняла ход моих мыслей, и, улыбнувшись еще шире, сказала:
— Ты же сама определила, что Ульхет Сан Фирт живой, даже, если тебя убеждали в обратном.
Ульхет подошел ко мне и потерся головой о мое плечо:
— Мы-с благодарны, мы-с весьма благодарны тому, что нас признали живым. Ульхет жил, Ульхет жив, Ульхет будет жить! Мр-р-р… мр-р-мяу.
Я рассмеялась:
— Похоже, что пришло время для разоблачений. Ульхет Сан Фирт – неповторимый, живой и истинный! И не кот совсем, а лев огнедышащий!
Ульхет поклонился мне и Эллоиде с отцом.
— Мы-с и говорили, что мы неповторимы, в своем роде, и подобных нам нет. Мы-с уникальны и никто не превзойдет нас своим подобием! — Ульхет вновь посмотрел в свое зеркало и расправил усы. — Даже у зеркала нет слов, чтобы описать всю эту непревзойденную красоту и величие! Мы – истина! Ульхет не врет… никогда-с!
Мы все рассмеялись, а потом я продолжила:
— Мой отец оказался Творцом. Пока я жила рядом с ним, даже и представить себе не могла, что мой отец – Творец.  Творец всего-всего-превсего. Когда думаю об этом - у меня дыхания не хватает.
Отец, подмигнув мне,  ответил моими же словами:
— Заурядные и самые обычные вещи, вообще, не привлекают никакого внимания. — И, после непродолжительного молчания, добавил. — Когда я был всегда рядом с тобой, ты не нуждалась в вере, что я существую и люблю тебя. Я был рядом. Но как только твои глаза перестали меня видеть - так сразу же появилась нужда в постоянном подтверждении, что я с тобой и не бросил тебя.
— Ты говорила со мной своим духом, и это придавало тебе сил. А потом твои глаза вообще перестали видеть, но ты уже научилась различать своим духом тех, кто рядом с тобой и чего следует ожидать. Даже, когда бросали тебе в спину камни, ты, не видя кто бросает, безошибочно назвала по имени каждого. Мне тоже не нужно видеть кто, что делает или не делает, как кто выглядит - мне это не нужно. Я разговариваю духом, который я вдохнул в них с самого их творения. И если кто-то нуждается во мне, и просит меня помочь ему, то я обязательно приду, и буду сражаться за него, как за тебя.
Наступило молчание, каждый из нас думали над словами, произнесенными моим отцом. А потом Ульхет пошевелил своими усами и, зевнув, сказал:
— Ну, уж нет-с… увольте-с. Не каждый, говорящий нам: »Боже, боже» достоин жизни здесь. Слово-то, оно хоть, и было вначале, но все-таки слова разные бывают. А уж про слова, которые нам-с приходится преобразовывать, из Третьего мира, мы-с вообще многозначительно молчим. Ибо говорят там одно, подразумевают другое, а на деле хотят третьего. Поди, разберись в словах-то этих! — Ульхет безнадежно махнул лапой. — Вот, когда-с это слово будет единым целым с духом, тогда-с и раны исцелятся, и смерть отступит. А, ежели, нет, то мы-с придем и огнём поглотим нечестивцев сих. Да-с…придём и поглотим, и в этом истина.
Эллоида подошла ко мне:
— А про меня, что ты скажешь?
Я смотрела ей в глаза и сердце мое, наполненное раньше страхом, а потом гневом и безразличием, наполнилось любовью к ней. По щеке покатилась слезинка, потом вторая, третья и я, расплакавшись, засмеялась:
— Прости меня, Эллоида . Это слёзы очищения. Ты была для меня загадкой номер один. Я тебя боялась и страшилась, затем я пришла в ужас от твоей истории, а потом было безразличие какое-то. Я поняла, что ты и есть та самая Эльмира, дочь Дэяны и Арга. И вот сущность Арга меня страшила больше всего. Я еще подумала, когда ты убеждала меня в том, что Ульхет прибор, что отец мой не смог изменить в тебе сущность Арга. И сделав неверный вывод, из-за недоверия силе и могуществу моего отца, я стала как-то настороженно относиться к тебе. Но теперь я знаю, что это был неверный вывод и неверный путь моих размышлений о тебе. — Я ее обняла. — Прости меня.
— Это всё? — Спросила меня Эллоида.
— Нет. — Сказала я. — Это не всё. Я теперь знаю имя своей матери, и как она выглядит.
— И как же?
— Имя её Эллоида – дева, рожденная творцом и спасенная Элем. Она светится желтым обжигающим светом, её волосы подобны темным быстрым рекам, ниспадающим в огонь, на голове её венец из двенадцати самых ярких звёзд и на спине - два огромных золотых крыла.