ИМЯ ТВОЁ43

ИМЯ ТВОЁ43
Евгений Вахромеев
/продолжение/

  И вот, первые его шаги в обществе Иисуса, становились теми шагами, которые трудными и сложными вехами отмеряли новую незнакомую жизнь… Где он мог пристально всматриваться не только в поведение своего Учителя, но и тайно подражать Ему в своих отдельных поступках. Когда судьба его бросала в сложные ситуации, где он и мог обресть мудрость и мужество, накапливая свой драгоценный опыт.
Ведь он видел исполнение своей мечты. Он был ученик Иисуса!
И он счастлив был тем, что мог брать пример и со своих единомышленников, которые так же, как и он, следовали за своим Учителем, ни на шаг, не отступая от Него. И они являли для Варфоломея некий образец творцов новой жизни, даже не подозревая о том, что никто из них не имел о ней никакого представления.

Ведь каждый из них по своему представлял цену этой жизни. Хотя все свое существо и все свои силы они направляли на то, чтобы достигнуть этой счастливой жизни… Искренне веря во всё то, что говорил им об этом их Учитель.
Они знали о том, какой сложный путь преодолел их Учитель, пока не обратился к ним со своими зажигательными проповедями. Становясь единомышленниками, они до мелочей пересказывали друг другу о Его подвигах, которые для них представлялись сплошным чудом. И в своих походах с Ним, они стремились подрожать тому, что ранее казалось невыполнимым.
Но как они торжествовали, когда им удавалось побеждать самих себя, и преодолевать, казалось непреодолимое, в трудных перепалках с врагами душ человеческих. Где каждый испытывал себя победителем над таким искушениями, которые в их трудных странствиях становились все более навязчивыми и жестокими. И дух их торжествовал, и они ощущали свободу, считая свою жизнь истинно человеческой, не похожей на жизнь остальных. И в ней всегда было место праведным подвигам.

Таким образом, они уяснили, что только с помощью самоотвержения, можно достичь первых побед на своём нелегком пути, изобилованным, казалось уже привычным для них, соблазнами и искушениями.

Варфоломей, во всех своих откровениях всегда стремился довериться такому человеку, который мог бы его внимательно выслушать, при этом не упрекая его ни одним словом. Потому как, и сам он умел терпеливо и внимательно слушать каждого, кто пожелал бы открыть ему свою душу.
И он быстро сдружился с молодым учеником Иисуса, тем самым юношей, который каждое слово Учителя хватал на лету. За что, после каждой сказанной фразы, Учитель одобрительно смотрел на этого кроткого юношу.

Иоанн Заведеев был одним из первых, кто пошел за Иисусом, в одно мгновение, бросив всю привычную жизнь, заменив её на трудное странствие по Палестине…
Этот тихий и внимательный ученик, категорически становился против тех, кто признавал чьи-то жертвы ради признания Иисуса Христа.

- Да поймите же вы, наконец. Это не жертва совсем, это великий дар Божий, быть признанным самим Равви! И это великое счастье быть рядом с Ним! А счастье совсем не жертв требует. Оно для благих и праведных дел к нам приходит.
Полностью отрешенный от мирских забот и праздной суеты, Иоанн простосердечно доверял своим товарищам все свои тайны и мечты… Он был не многословен, но в делах своих всегда доказывал любовь и преданность Учителю. За что Иисус всегда отмечал Иоанна среди своих последователей.
Варфоломей полюбил этого молодого человека, за то, что у них было много общего.

- Иоанн, друг мой, хочу сказать тебе, что не так-то много мне приходилось рыбачить на нашем озере и в море,  и ещё меньше ловить самой рыбы. Но само воспоминание о тех днях, проведённых с рыбаками, которые охотно брали меня в помощники, навевает на меня грусть и тоску по родным и близким, по родине…
Ведь там ждет меня моя невеста, Мелета, в чей дом я приносил рыбу… И я знаю, какой это труд, тянуть тяжелые сети, наполненные рыбой. Мне же и сети приходилось чинить. И я, как видишь не обделен силой, но вот руки мои не совсем рыбацкие. А у рыбаков они огромных размеров.

- Это и не обязательно, Фома. Как видишь, мои руки тоже не громадные. Но силой своей, я тоже не жалуюсь.
А посмотри, какие крупные руки у Равви нашего. А ведь Он отлично плотничал.
- Да, я видел… Я знаю, то он сын плотника. Но до сих пор удивляюсь тому, что Он, как и мы галилеянин, из Назарета.
- Фома, так это прекрасно, что Он наш соотечественник! В этом, моей гордости, просто нет предела…
А ты знаешь, Фома, я тоже с наслаждением вспоминаю свою родину. И я так же с радостью вспоминаю наше озеро, где тоже, очень много рыбы. Но не столько рыба меня привлекала, а как выход на это озеро. Его великолепие, его вода, небо там такое, звезды… Я иногда закрываю глаза, и вижу себя в лодке на нашем озере, откуда можно увидеть самые яркие звезды…
Одного жаль, Фома, что не довелось мне выучиться премудрым книгам, как это повезло тебе… Ведь не было у меня такого наставника, как твой Нафанаил…

- Да, наш Нафанаил знал много… Но я так по-настоящему и не смог воспользоваться нашей дружбой. Он ведь не только мечтал о дне нынешнем, он даже пророчил события эти. Полюбил я его за доброту его и созерцательность.
Своими знаниями, трудолюбием и терпением, я обязан этому человеку.
- Тебе, Фома, повезло! Но и мне, как-то грех будет жаловаться на свою судьбу. Я помню, как юнцом, вечерами засиживались за чтением Писания и Псалмов. Они так мне его толковали, что постоянно перебивали друг друга. Мне весело было, и я с радостью наблюдал за ними. Для меня это была, как детская игра: кто же из них мне расскажет больше самого интересного…
Помню, как отец рассказывал словно сказку, что сам Господь избавил нас от египетского рабства, и сорок лет вёл нас через Аравийскую пустыню. Когда я слушал эту библейскую историю, я весь собирался в комок, обо всем на свете забывал, и вместе с моим народом пробивался через знойную пустыню.
Как легко было Фоме понять эту поэтическую, богатую мечтами натуру… Как и его чувственную впечатлительную натуру, со сказочными воображениями, до глубины души впитавшие рассказы своих родителей и образы Священного Писания.
Он с особым переживанием испытывал те давние страдания своего народа.

- Знаешь, Фома, мне стыдно признаться, но я долгое время опасался, что не встречу Христа. Уж очень долго народ Его ожидал…
Но Господь облагодетельствовал душу мою, одарив мне жизнь в эту эпоху.
Видишь, Фома, как вовремя мы с тобой родились!
Так что, нам с тобой и нашему поколению предстоит увидеть Царство Божее!
Я об этом уже догадывался, когда немного прожил на Иордане возле пророка.
- Ты что, был учеником Иоанна, что крестил на Иордане?
- Да, я как увидел его, и услышал его жгучие проповеди, то он произвел на меня самое сильное впечатление. Фома, это удивительно могучий человек!
А ты знаешь, мне кажется, что я и тебя видел там с какими-то товарищами… Один был такой рослый и сильный человек, как воин.

- Да, это мой друг, Леввей. Мы вместе проделали этот путь в поиске Мессии. Но, все же, после нескольких встреч на Иордане, мы с ним расстались. Но думаю, что это не надолго, он ещё нагонит нас… Ведь он, как и я, прожил жизнь только ради этого момента. Чтобы до конца жизни следовать за Христом.
А как ты повстречал Христа?

- Мы с Андреем были на Иордане, когда пришел Он. Он тогда о чем-то разговаривал с крестителем.
Тогда-то Его вид мне внушал и любовь и страх одновременно… Взгляд Его был таким проницательным и строгим. А глаза были такими яркими и живыми.
Фома, это был настоящий Царь!
От Него такой свет исходил, что сразу можно было признать в нем великого человека. Мы с Андреем, повинуясь какому-то неизвестному чувству, словно сговорившись, пошли в след за Иисусом, после того как Он простился с Иоанном.
Тогда Он сам и обратился к нам…

- Да ты что!
- Да! Долго Он с нами не говорил…
«Что вам надобно?»
Мы вначале растерялись, потом осмелели, и спросили Его:
«Учитель, где Ты живешь?»
Тогда Он и позволил нам идти с Ним.
«Пойдёте и увидите».
Вот с тех пор, мы и ходим с Ним.
Иоанн мечтательно вглядывался в восходящее солнце, где их вновь ждала священная вода Иордана… Где благодатные слова Иисуса глубоко и навсегда запали в сердце юноши. Которые сумели превратить в свободную цель его мечтательную жизнь.  В которой обязательно исполнится долгожданное чаяние избранного народа…

                ***

Каким же образом первые ученики Христа пришли к такому внутреннему прозрению, приняв простого плотника из Назарета, за Мессию, за Спасителя?
Но, если кто, хотя бы на мгновение мог пристально соприкоснуться с Ним, сумев взглянуть на внешний вид Его, тот несомненно мог почувствовать эту великую таинственную силу, которой был наделен этот Образ…
И всмотревшись в Него, и узнав в Нем благородную и обаятельную красоту,  всем сердцем почувствуешь истинно Божественное Существо. Который для многих был скрыт только в Его Душе… В которой и могла раствориться Его, по всем понятиям, чисто человеческая внешность.

И не удивительно, что некоторые Его последователи, в чертах Его, находили обаятельную красоту, Его легендарного предка – Давида…
Что и послужило во многих изображениях Христа, образом величия и нежности, где во взгляде выражалось нечеловеческое благородство, великое терпение и Божественная мудрость.

Но мудрость Его, порой доходила и до сурового осуждения, за что Его так боялись книжники и фарисеи. Страшный укор Его, для них был тяжелым обличием.
И все же, для многих он был весел и любвеобилен. В чем нельзя было не уловить его великого достоинства.

Он действительно прекрасен среди сынов человеческих!
Это действительно был Царь своего народа!
Но стоило только услышать Его проповеди, как некая благодать Божья познается сердцем человеческим. И в таком откровенном восхищении становятся понятны и видны дела Им изреченные. И именно в такие благостные моменты становишься ближе к Богу. Ибо, на самом деле, так все и есть!

                ***

И вот, вновь Иисус со своими учениками на Иордане. Но только нет там того, кто пророчествовал о Том, Кто был крещён им водою Иордана. Заточен был Иоанн в темнице Иродова. Лишь ученики его пребывали на водах священных, где когда-то были слышны проповеди отшельника.
Всего несколько учеников пребывало в тех нелёгких странствиях по Палестине со Христом. Но, как показалось Варфоломею, это были именно те ученики, которых Он тщательно отобрал для своих походов.

Варфоломей был в их числе!
Он, как впрочем и многие его товарищи, воспринял этот призыв, это доверие Христа, с особой мессианской гордостью… И со всей предельностью своего пытливого ума, он вникал в каждую проповедь, в каждое слово, в каждую букву, что успевал услышать от Учителя. Хотя признаться, многое ещё было непонятно для его неподготовленного разума. Чтобы полноценно принять ту мудрость, исходящую, словно Божественные Заповеди, из уст Христа.
Но он, как и его товарищи, в полной мере сердцем своим чувствовал ту доверительность их Учителя, объяснить которую, пока никто не мог. И этот выбор, сделанный для них Христом, быть первыми Его учениками, вызывал в них пока лишь переполненную гордость и непомерное восхищение…

И Варфоломей с огромными усилиями удерживался от того, чтобы каким-то образом не привлечь на себя внимание тех, кто с особым интересом стал относиться к персоне Иисуса из Назарета.
И, будучи с небольшой группой своих товарищей на Иордане, причащающих священной водой жаждущих услышать о свершении, Варфоломей делал первые шаги в несении мессианского долга, в распространении Благой Вести о Свершении.

- Ты вот чего скажи мне, милый молодец, - сухощавый, плешивый, чернобородый мужчина, по пояс, стоявший в воде Иордана, омывающийся ею, от чего некоторые слова он глотал вместе с водою, а другие старался быстро выплюнуть, - и долго ль нам еще ждать Царства, что Бог для нас уготовил? Что пророками когда-то было обещано?
- Ты меня правильно пойми, брат мой, что, если бы мы рассчитывали только на то, что долго будем ждать обещанное нам Царство, то зачем было являться Мессии?
Если Христос ныне на земле нашей, Обетованной, то будь уверен, брат, что мы уже дождались своего часа!
- А я слышал, что этот Назарянин есть настоящий потомок царя Давида!
- Ты правильно слышал, брат! Он точно из царского рода, из рода Давидова! - В этих словах Варфоломея, не без гордости прозвучали явные нотки грядущего торжества.
Тут к ним подошли еще двое мужчин, один огромного роста, с рыжей жиденькой бородкой, а другой коренастый, еще не старый мужчина, но весь седой, заросший такой же седой бородой.

- А будет ли этот Назарянин царем? Ну Тот, с Кем вы все тут идете? – Голос рыжебородого громилы, на удивление оказался писклявым. И явное недоверие звучало в его интонации. Что, неожиданно вызвало чувства раздражения у Варфоломея.
- Послушай, сын Израилевна народа. Если Христос пришел к нам дать это Царство, то, как ты думаешь, кто может стать царем в этом Царстве? Не ты ли, братец мой?
- Ты, дружок, смотри, так-то не взволновывайся. – Пищал рыжебородый громила. – Тогда, пусть Он с земли нашей прогонит иноземцев. Так? Да с язычниками пусть посчитается. Так? Пусть Он выгонит их отсюда… А уж, потом пусть и богатства каждому раздаст. Каждому, дружок… А то глянь, нищета кругом, а Он-то царствовать надумал… А он-то нищий и обездоленный народ, есть истинно избранный Господом нашим.

- Ты мне лучше вот что ответь, хотел бы ты сам заработать для себя богатства?
- Ты, милай, не сомневайся, я-то заработаю. У меня руки-то еще целы. Но пойми, и запомни это навсегда, то, что я заработаю, у меня опять же и заберут.
Почему мне и нужен Тот Царь, что вернёт мне мое богатство!
- Так это и хорошо, что у тебя руки целы и здоровы. Значит и тебе будет чем бороться за счастье свое.

- Ага! Какой ты умница! Ну-ка скажи, как?
- Просто еще никто не знает, из всего нашего народа, как это сделать. Только Иисус знает, как все это сделать! И Бог Ему в помощь! И только Он знает, как со всем этим разобраться.
А, вот, если ты послушаешь Иисуса, хотя бы одну проповедь Его, тебе, брат мой, не придётся задавать таких глупых вопросов.
- И как я могу Его послушать, если Он только с язычниками водится. Может Он только для них Царство Божее строить собирается?
- А ты, все же послушай Его, может что и сообразишь головой своей. Может что-то и у тебя в голове зашевелится…
А что касается язычников, Он, будь уверен, сумеет к нашей вере привести! Среди них есть добрые люди. И они быстрее фарисеев в Царство Божее придут.

- Уж не пророк ли ты, милый юноша? – только сейчас, Варфоломей обратил внимание на подошедшего, знатного по виду, человека. По всему его облику можно было признать в нём фарисея. Одет он был в дорогие одежды. Его черные глаза смотрели пристально на собеседника, приводя того в смущение. Вел он себя, как бы с превосходством и пренебрежительно.
Этот муж был чрезвычайно спокоен, и держался с явным достоинством. Его улыбка вскрыла ряд ровных и белых зубов, которые красиво сочетались с аккуратно постриженной черной бородкой с проседью. – И ты вправе пояснить нам, «невеждам», как же вы, такие разумные, собираетесь для нас Царство строить Божее?
Варфоломей, словно в прежние времена своего раннего юношества, сильно растерялся перед знатным фарисеем. Который явно преобладал в своих познаниях над ним, пока еще постигающего азы истинного Писания. Ещё, только-только набирающегося своего собственного опыта в постижении веры.

И он долго и мучительно приходил к сознанию, что его познания приобретались с такого Источника, которого не только он, простолюдин, но и некоторые священнослужители хотели бы чтить и видеть перед собой.
И то, что он, Варфоломей был призван сопровождать ту небольшую общину, которая находилась под покровительством самого Христа, вселяла в него необычную уверенность и несказанную силу. Которая почетным долгом накладывала на него определенные обязанности.  А так же, великую ответственность, в счет будущих дел его.
И то, что его дела становились праведными, он ничуть не сомневался. Ибо, для создания Царства Божьего, не может быть других дел!

- А Вы, почтеннейший человек, знаете, сколько ныне добрых дел творится для избранного народа на земле Обетованной?
- А ну-ка, подскажи, мудрый человек…
- А чего говорить-то… Вы, как я вижу, почтенный человек, и значит не глупый… Но по всему видно, что все, что я скажу Вам, это может не понравиться…
- А ты все же скажи, юный прорицатель…
- Неужтоль Вам интересно будет, знать то, что народ интересует иудейский?

- Вот поэтому и хочу заметить тебе, юноша, разумеющий истину.
Как Господа своего не ведающие, так и Царя не знающие, вы сами невежды, готовы покориться даже простой воле рыбака, или прихоти пастуха одичавшего, а так же плотника, от плотника родившегося. – Его высокомерна, наглая ухмылка, больше, чем самые обидные слова, передразнивающие акцент галилеянина, задевали гордое самолюбие Варфоломея.

- Вот поэтому Вы все прекрасно сами и видите. Вы вероятно во многом лучше меня разбираетесь, но на этом Ваша мудрость и прекращается! Ибо, добрая мудрость проявляется не в том, что знаешь сам, как жить, а в том, как эту жизнь сделать для других.
А то, что делается для народа в этой жизни, точно, далеко не всех устраивает. Иначе, зачем у каждого желание такое, чтобы Мессия пришел? Который все может сделать за вас, мудрецов образованных.

Но, как же вы-то Его не смогли приметить? Или сердца ваши за делами вашими, не видят Истины сей, что в помощь вам пришла?
Но Вы пришли сюда, на Иордан… Что Вас заставило, любопытство обыденное? Для меня совершенно не понятно, что мешает промыть глаза Ваши, водою сею, священною, так, как это делают вот эти простые люди?

- Молодой человек, а не думаете ли Вы, что речи Ваши дерзновенны становятся, в присутствии народа доверчивого! – Варфоломей заметил, как фарисей стал явно нервничать, почему доброе лицо того стало неузнаваемо. Меж густых черных бровей его, пролегла глубокая морщинка недовольства. А былой улыбки и след пропал… И «доброжелательности» былой, как не бывало. – Так мало вам Законов Моисея. И напомню, что даже тех, кто не знает этих заповедей, кто умышленно нарушает законы Священные, положено камнями избивать!
Фарисеи не могли не видеть растущую популярность ненавистного им галилеянина. И каковы бы ни были их старания устранить Его, но то, что начинает проявляться не только среди учеников Его, но и среди большинства народа, идущего за ним, это смертельно стало их страшить. И именно этот страх возбуждал в них безудержную злобу и непомерную зависть…
Они не глупцы такие, чтобы не понять, как такой популярности им не добиться никогда…

- А Вы поосторожней с камнями-то! Богу это может не понравиться… Ведь кто без греха-то из нас?
Варфоломей, неожиданно для себя, впервые почувствовал в этом споре этаким неуязвимым верующим. Пусть, пока не победителем, но и не побежденным. О чем он раньше и мечтать не мог.
Он сердцем почувствовал, что с ним Христос, что и он с Мессией! Впервые он сумел почувствовать эту твердую Веру!
Ученики Христа не раз обменивались опытом в подобных стычках, и это их обогащало. И они с большой надеждой всегда ждали нужных ответов от своего Учителя.
Но почему же фарисеи, и те, кто с ними, так и не могут признать Иисуса Мессией? И этот вопрос всегда возникал для учеников Его во всех спорах, когда им приходилось сталкиваться с непримиримостью важных начальников, фарисеев и книжников.
И Он давал каждому свой ответ, который для них становился их неотъемлемым правилом, определяющим их достойное поведение в сложнейших общениях.

- Это вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано. И сбывается над ними пророчество Исайи:
«Слухом услышите, и не уразумеете, и глазами смотреть будете, и не увидите».
Ибо ожесточилось сердца сих людей, и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их.
Каждый ученик впитывал слова Учителя, словно жаждущий в пустыне, пил воду прохладную… И все мысли о Нем наполняли их сердца огнём животворным…
Вот Он, истинный Учитель! Молва о Котором опережала Его самого. И народ все больше и больше теснился вокруг Христа.

/продолжение следует/