Парвеню

Парвеню
Вряд ли кто и упомнит сейчас, откуда он такой взялся. Кудлатый и угловатый, с большими черными руками и извиняющейся улыбкой исподлобья на поросшем редкой бороденкой, серовато-рябом лице – типичный токарь-многостаночник высшего разряда, непьющий и отмалчивающийся на перекурах – тихо всплыл в избирательном бюллетене на выборах высшего должностного лица бес;вой вотчины. Его появление в списке по соседству с именитыми и маститыми асами политического интриганства смотрелось, однако, так же буднично, как и предсказуемое участие по пятому кругу заведомо непроходных завсегдатаев великосветской тусовки. Никто особо не терзался вопросами – кто да откуда сей Нестор Бакланов – самовыдвиженец, столь же невнятный в своей социально-политической абракадабре, сколь и начисто лишенный намека на элементарную харизму общественник-дилетант, сторонящийся софитов и заведомо открестившийся от всякого рода теледебатов.
Левые с Ручными никак не прокомментировали появление престранного парвеню в реестре высшей госвакансии, но вот Правые нагавкались от души – даром, что освещение их рецидивов было заблаговременно сведено к безопасному минимуму.
Всерьез забеспокоились, подводя итоги exit-polls  в день голосования, когда, согласно первым сводкам, Нестору доверились 17% пришедших к урнам. К вечеру вся бес;ва вотчина гудела недоумением, но агрессии или досады в общем потоке эмоций не наблюдалось. Цифра уверенно перевалила за 20%, когда опечатывались последние амфоры волеизъявления самого западного из демосов – калининградского. Нация ахнула, когда на следующее утро Нестор дышал в окантованный затылок Фавориту со своим четвертаком.
Фаворит де-факто провалил первый тур! С его заоблачными рейтингами и сырьевыми миллиардами – унижение непосильное. Все шестерни и колеса доселе отлаженного механизма закрутились с бешеной скоростью, кто виноват и что делать – из вопросов превратились в заклинания тех хаотически заметавшихся дней.
Ему неуклюже пытались звонить, дабы определить сумму откупного, все фармацевтические лаборатории по выпуску ядохимикатов перешли на экстренный режим работы, глубоко в подземелье человек без лица уже снарядил свой вороненый наган – но Нестор как сквозь землю провалился.
Вдруг все вспомнили, что и штаб-квартиры как таковой у него сроду не водилось, тщась определить – кто и как с ним связывался накануне выборов. Ведущие сотрудники Центризбиркома, уже дав показания и подписку о невыезде, тем не менее, были вынуждены заночевать в своих рабочих кабинетах по указанию придворного сыска.
Но к середине недели на всех ведущих информационных сайтах всплыл из ниоткуда скромный баннер с единственным посылом – «Не ищите меня, я сам явлюсь. Низко кланяюсь за доверие».
Небо вдруг словно разломилось пополам, и на протяжении полутора недель вплоть до следующего тура национального волеизвержения с космических высот мощнейшая водная лавина уступами низвергалась на крыши домов вконец изведенного электората.
На новом, исхудалом бюллетене для голосования и сам Фаворит смотрелся крайне изможденным – его ввалившиеся глаза, ранее излучавшие уверенность и решимость, на сей раз выдавали высшую степень растерянности, сквозь компьютерную ретушь неумолимо проглядывала печать Большого Страха.
Нестор на старом фото был все тем же прежним невыразительным статистом с виноватой полуулыбкой, придающей, однако, на сей раз щепоть демонизма и лукавства всему его виртуальному естеству – и уже весь седой.
Аутсайдеры гонки, особенно и не сговариваясь, наотрез отказались поддержать какую-либо из сторон, невзирая на бесстыдную астрономичность предлагаемых сумм и прочие посулы. Ко второму четвергу Фаворит был госпитализирован с диагнозом «обезвоживание организма». Стремительно усыхая в живую мумию, он в ужасе наблюдал на плазменном экране суперсовременного стационара ЦКБ за развитием геометрической прогрессии магической цифры – прямая трансляция с exit-polls заставила все мировое сообщество застыть в изумлении: от утренней отметки в 87% к вечеру цифра вплотную приблизилась к абсолюту.
В шесть утра судьбоносного понедельника все экраны и мониторы бес;вой вотчины мерцали единственным видеорядом «Нестор Бакланов – 100%». Из-за горизонта без лишней суеты уже всплыло умытое светило, преисполненное достоинства и недосказанности – в небо уходили клубы густого пара от недавних паводков, поднимая ввысь мириады взвешенных частиц былой скверны, уносимые тут же освежающим антисептическим ветерком. К полудню из ЦКБ вынесли и высыпали в контейнер для бытовых и прочих отходов останки мумии.
Внезапно престранное умиротворение накрыло жителей бес;вой вотчины. Не было и в помине дежурного ликования или пошлого треска фейерверков – лишь мощнейшее внутреннее свечение озаряло лица чувством ПРАВИЛЬНО исполненного долга. Сенсационная догадка родилась почему-то в стане самых юных – отроки только и гудели о том, что взрослые  дядьки избрали своим президентом какого-то всевышнего. Достоянием общественности истина стала к вечерним новостным программам, где впервые освещался сюжет экстренного послеобеденного заседания правительства совместно с администрацией президента и советом безопасности. Нестор, чураясь всяких условностей вроде инаугурации и присяги, собрал почтенную публику на исповедь alfresco  кольцом вокруг Лобного места и велел коленопреклоненно покаяться во грехах вселенских.
Чело первого лица мрачнело по мере выслушивания оправдательной тирады из уст разложившейся касты казнокрадов и оборотней, потрясывающих своими декларациями о доходах и личном имуществе.
Солнце клонилось к Арбату, и после девятого удара Спасского колокола эфир внезапно содрогнулся фата-морганой и заговорил на всю бес;ву вотчину спокойным и неожиданно мелодичным баритоном Нестора.
Трудно однозначно определить стиль и направленность первого послания к нации новоизбранного президента-бога, проповедь явила собой квинтэссенцию наболевшего на душе любого из миллионов проголосовавших. Историки назовут данное действо первой всеобщей инвентаризацией порочной совести, неправедно разгосударствленной собственности и имущества, нажитого в ущерб невинному прихожанину. Аудиторы и прочие счетоводы изумились глубине и оригинальности методологии финансового анализа ущерба, сотворенного захлебнувшимися собственной алчностью охальниками отыметой нации. Все внезапно осознали – у Мессии на руках исконные данные от первородного греха до самых последних бухгалтерских проводок по сомнительным сделкам. Грешниками в особо крупных размерах с отягчающими обстоятельствами оказались абсолютно все взрослые особи коленопреклоненной вотчины. Каждый второй не раз заказывал умерщвление ближнего в целях наживы или мести, каждый пятый хоть раз собственноручно убивал. Воровали же все. Помногу и не боясь.
Каждому грешнику был выдан диктофон для последней исповеди по суммам уворованного с подобающим раскладом по месту дислокации как финансовых, так и имущественно-материальных активов, и направление на принудительную госпитализацию в ЦКБ для пластической операции по наращиванию лосиных рогов, поросячьих копыт и вонючего хвостика, а также сплющивания в пятак носового хряща и радикальной стерилизации.
Кастрированным чертям по выписке из ЦКБ предписывалось встать на учет у ближайшего православного нотариуса, задекларировав, помимо липового содержимого бренных бумажек, истинное положение дел по всем совершенным злодеяниям и в месячный срок вернуть в лоно общественного достояния всю массу сгинувшего народного добра. Каждый таким образом реоборотень в первую чистую полночь лишался атрибутики нечистой силы, но обретал по пять стигмат – четыре традиционно на запястьях и лодыжках, пятую – во лбу.
Процедура очищения заблудших душ в масштабах всей бес;вой вотчины предполагала минутное церемониальное распятие сквозь готовые прорези каждого покаявшегося на пятиконечной звезде Спасской башни. Но лобовая стигмата оказалась не совместимой с жизнью – Нестор не учел сего рокового нюанса, а какой из Господа лекарь?
Просторы бес;вой вотчины стремительно заполнялись истекающими кровью и серым веществом мучениками теократического централизма – мычащие люди-зомби с дырой во лбу брели центростремительно в направлении лобного места, но при форсировании МКАДа их черепа лопались, обнажая перед обезумевшими дальнобойщиками кровавые кишечнообразные внутренности грецкого ореха.
Для смотрящих из космоса кольцо горело странным мутно-кровавым протуберанцем с исходящими от него красными и серыми лучами, в его центре бордово звездила разраставшаяся метастазами пятиконечность. Бес;ва вотчина стремительно превращалась в пылающий котел детонирующих лейкоцитов, не щадящий ни грешника, ни раскаявшегося, ни дитя малое. Огненная геенна явила электорату поразительную всеядность.
По мере выгорания огромные пространственные массивы проваливались внутрь себя, увлекая за собой лавинообразно все сопредельные территории. За неделю глобус словно вывернуло наизнанку магмой к солнцу, планета выгорела дотла и разлетелась одуванчиком, не оставив на прежнем месте и намека на былое присутствие.
Нестор откинул со лба непослушную прядь, промокнул ветошью взопревший лоб и удовлетворенно оглядел открывшуюся взору чистую бесконечность.
                Россия, 2004 год н.э.