Страшная повесть о Мойдодыре. Часть первая

Легко на сердце от песенок страшных,
Ушам приятно от свежей лапши,
Легко карманам без денег бумажных…
Приятно пяткам стать местом для души!
Радио-бабай
 

                Предисловие Доброго Скелета

    Привет вам и поклон, товарищи-други!

Это я, скелет… Да не спешите пугаться и перестаньте прятаться – я добрый скелет, хотя и вида страшноватого. А что оставалось делать, если писать больше никто не хочет? У бабки зрение плохое, у деда руки дрожат, у Федечки таланта, видите ли, нету, а поэтесса только о своих стихах и думает. Остальным вечно некогда… А я, между прочим, тоже поэт. Но пришлось стать ещё и летописцем. Да это – невелика беда. Когда была велика беда, мне довелось быть и гробокопателем, за неимением никого другого… Нет, не буду сейчас об этом. В конце концов, кому, если не мне? Ведь я по праву считаюсь старейшим жителем…то есть обитателем здешних мест. Обитаю я на здешнем кладбище ещё с го-да…тогда они по-другому нумеровались. Ну вот как Германариха разбили – с тех времён. Он, кстати, тоже тут где-то…обитает. Неподалёку. И его счастье, что я добрый скелет.


    Однако всё по порядку. Недалеко от моего кладбища расположилась в дебрях лесных деревенька, каких полно на святой Руси. Когда-то это были большие и богатые сёла – весёлые, людные, а теперь в них одни старики остались. Не знаю, почему. Я слышал про какую-то заразу-пошесть с гадким нерусским названием – цивилизация. Так подозреваю, что именно она, окаянная, делает людей хилыми, слабыми, ленивыми и до развлечений жадными. И в города выгоняет, где этих развлечений побольше.


    Так и у нас в деревне случилось. В бытность мою тут и не деревня, а городище было, так сожгли его готы, псы лютые, что с Германарихом пришли. Но погорельцы потом вернулись, отстроили, вновь обжили. Заявлялись позже и другие налётчики, и пожары были, и голод, и мор, и смуты боярские – всё равно здесь люди селилися, сюда возвращалися. Но как началась потом эта пакость чужеземная – так все сами разбежались, в города уехали. И остались дед да бабка, да дома заколоченные.

Так бы и не стало деревни совсем, как многих других, если бы не занесла нелёгкая в наши края этих двоих: Федечку Бутылкина и Ваську Чучельника.


    Одним прекрасным утром забрели они к нам случайно, постучались к бабке, воды напиться – она их накормила, напоила. И не захотели они идти никуда дальше, остались здесь. Домик себе выбрали получше, хозяйство завели, пасеку. Хорошие ребята, хотя и со странностями. Зато скучать мне теперь не приходится, и за будущее деревни я спокоен.


               
     Федечка и Васька, блуждая по лесу, и в мыслях не имели искать какую-то полуза-брошенную деревню, а уж тем более селиться в ней. Но дымок из печной трубы стал ори-ентиром, к которому ноги повели сами. Шли довольно долго, но, наконец, дебри рассту-пились, и предстали перед ними, как в сказке, домики белые с резными наличниками, ак-куратные, как шкатулочки. Трудно было поверить, что большинство из них пусты, и лишь приглядевшись внимательно, Федечка и Васька увидели доски поверх окон и дверей.

- Заброшенная деревня,- грустно сказал Федечка, но Васька молча указал в сторону одного домика. Из его трубы шёл дым.

Они вошли во двор и постучались в дверь.

- Чего тебе, дед? – раздался изнутри голос, и дверь открыла приятная с виду старушка.-
 
Ой, а вы кто такие? Что вам угодно?

А и правда, чего им тут надо? Васька тогда ответил:

- Заблудились мы в лесу, бабушка. Не дадите ли попить?

- Заблудились? Представляю, сколько вы блуждали, что аж досюдова дошли! Голодные,

небось? Давайте-ка в избу.

Они не отказались. Наелись пирогов – на это бабулька была большой мастерицей – да борща с грибами.

- Как вас зовут-то?

- Простите, бабушка, что сразу не представились. Я Федя…э-э…Бутылкин. А это Васька

Чучельник.

Васька из-под стола погрозил Феде кулаком. Хотя он тоже считал, что если наши предки имели право на прозвище, которое становилось потом фамилией, то почему нам это запрещено, и мы должны лишь донашивать старые кликухи давно умерших прадедов? Да, есть люди, которые гордятся этими прадедами, своей династией, родословной, свершениями предков. За них можно порадоваться. Но чем гордиться, к примеру, гражданину Козлову, или Шавкину, или…ой нет, эту фамилию цензура не пропустит. Так что Васька не обиделся – пусть хобби станет фамилией, как и у Федечки.

Бабульку звали Софья Емельяновна, и она была очень рада нежданным собеседникам, то есть, скорее, слушателям. Болтала она без умолку, рассказывала о прежних соседях, которые разъехались, о своём хозяйстве.

- Теперь вот,- говорила,- никого и не осталось, только я, да дед Пихто.

- Простите, - дед?...

- Дед Пихто! – засмеялась бабулька.- Прозвали так ещё в детстве, в школе, когда он, Петр Ильич Кторов, подписывался: П. И. Хторов. Так и стал он – Пихто. А состарился – теперь дед Пихто. Можете так его и назвать, если встретите, он не обидится.

Васька спросил:

- А деревня ваша как называется?

- Деревня-то? Никак. Когда-то, конечно, было у неё название, но не при моей памяти. А при моей памяти тут был колхоз «Заветы Сталина», потом его переделали в «Заветы Ленина», а деревню назвали, прости, Господи, Карло-Либкнехтовкой. Ну, это не название, вы сами видите, это издевательство. Возмущаться, правда, не посмели – не те времена были. Только скелет и буянил – название, кричал, какое-то готское, и за что мы кровь проливали, и не будет тут жизни с таким названием. И ведь как в воду глядел, скелетик-то, после того все разъехались. Одни мы с дедом остались, а деревни нашей уже и на картах-то новых нету, а стало быть, и названия того идиотского. Спасибо, хоть свет не отключали. Они, правда, пытались, но как узнал про то скелет, средь бела дня договариваться пошёл, чтобы подключили опять. У него ведь тоже погасло. Так он умеет вести переговоры. Нас, стариков, послали бы подальше, как всегда. А с ним спорить не стали, без очереди приняли, долго извинялись и подключили свет обратно в тот же день. И даже платы теперь не требуют.

«Ну и фамилия у их соседа! – подумал Васька.- Или это кличка?»
А вслух спросил:

- Этот ваш Скелет тоже в город уехал?

- Нет, что вы! Он отсюда никуда уж не уедет.

- Стало быть, тоже в деревне живёт?

- Не-е, не в деревне – на кладбище.

Федечка и Васька переглянулись с недоумённым видом и хором спросили:

- В домике сторожа, что ли?!

- В могиле. Домиков у нас и правда пустует уйма, мы ему предлагали переселиться к нам поближе, но – не хочет. Я, говорит, привык по традиции.

- Странный тип этот ваш Скелет,- сказал Федечка.- Это, кстати, фамилия или кличка?

Бабушка развела руками:

- Не знаю, сыночки. Так он назвался при знакомстве. Я, говорит, добрый скелет. Так и зовём, да ведь так оно и есть.

- А других странных личностей у вас тут нет? – полюбопытствовал Васька. Бабка призадумалась.

- Да нечисти всякой, сыночки, по лесу полно. Вот карлик матюкливый хотя бы.

- Он тоже так представился?

- Нет, он вообще никак не представлялся. Просто у него через слово – мат. А так он гном, самый обыкновенный. Но при Союзе сумел доказать врачебной комиссии, что он карлик, оформить нетрудоспособность и выхлопотать пенсию. С тех пор его карликом и зовут.

- Что, взаправду гном? – удивились оба.

- Ну да, гном как гном. Из тех, что охраняют древние клады.

- Вы шутите, бабушка!

- Ничуть. Только он не любит сиднем сидеть возле того клада и смотреть на него, как баран на новые ворота. Да там и клада того – кот наплакал. Он его в мешок ссыпал и везде с собой таскает, оставляя кладоискателей в дураках.

- Мы ценим ваше чувство юмора…- спокойно начал Федечка.

- Это не моё, а его чувство юмора. На сундук, где клад раньше был, амбарный замок навесил, а внутри огромный резиновый кукиш положил. А клад с собой таскает в мешке.

Федечка с Васькой переглянулись – похоже бабка в одиночестве маленько умом тронулась. Скелет на кладбище, гном какой-то… Так и до бабы Яги со Змеем Горынычем договориться недолго! Бабка меж тем продолжала:

- Так вот и выхлопотал себе нетрудоспособность, карлик-то наш. И пенсию пятьдесят лет уже получает. Вот ведь нечисть лесная, а! Этак скоро и баба Яга за пенсией явится.

- Не явится,- спокойно сказал Васька, подмигнув Федечке.- У неё трудовой книжки нет.

- Нету,- согласилась бабка.- И ни паспорта, ни прописки.

- А у карлика,- осторожно спросил Федя,- у карлика есть паспорт и прописка?

- Да вроде есть. Как же без них? В тридцатые годы всем крестьянам паспорта давали, и он туда же влез. Такой проныра!

- В тридцатые? Сколько ж ему лет?!

- Ему, деточки, лет-лет – и счёту нет. Лесные создания долго живут. Да ладно, ну его. Вот вы, ребятки, чем занимаетесь?

- Мне за эти годы многим пришлось заниматься,- уклончиво ответил Федечка.- Профессий немало изучил, побывал во многих краях… Но по призванию – художник.

- А я тоже профессий немало знаю,- встрял Васька.- Но моя любимая – делать чучела.

- Ты что же, таксидермист? – удивилась Софья Емельяновна.

- Не-ет, не таксист, я чучельник!

- Пугала огородные он делает, вот что! – хихикнул Федечка.

- Ну, не только огородные. Помнишь чучело губернатора, например?

Федечка доверительно повернулся к старушке.

- Помню, а как же. Сделал чучело нашего губернатора и повесил на проводе между крышами двух девятиэтажек. Внизу видят – повешенный – вызвали милицию, пожарную, скорую. Как его снимали! Сетку внизу натянули, кран прикатили. Особо нервные в обморок падали… И только когда сняли, поняли, что это чучело. А там журналисты из новостей видеосъёмку вели. Так вот, когда чучело сняли и опустили вниз, эти с видеокамерами бегом к нему, и другие тоже. Ожидали увидеть страшное лицо повешенного, а увидели наглую самодовольную рожу нашего «самого доброго папочки». И что чучело, только тут выяснилось. Вот, Софья Емельяновна, вы смеётесь. Там тоже все ржали, чуть ли не по земле катались. И комплименты губернатору говорили, сами понимаете, какие. Было похоже на запорожцев, пишущих письмо турецкому султану. Милиция, правда, этих «запорожцев» разогнала быстро. Чучело куда-то увезли, а у оператора запись забрали. Но снимал этот бардак не он один. Кто-то был в толпе, кто-то вынес камеру на балкон… В общем, всех не переловишь. Однако пришлось нам с Васькой тогда быстро делать ноги. Нас ведь нетрудно было вычислить. Потому что любой знакомый подтвердит…

- …Что такое чучело могу сделать только я! – с довольным видом закончил Васька.

Федечка его тут же осадил:

- У тебя сейчас рожа, как у того чучела.

Но Васька не растерялся:

- Вот я и показываю хозяйке, какая рожа была у повешенного губернатора. Он, кстати, тоже оттуда через пару месяцев слинял. Ограбил всю область и с деньгами удрал. Теперь, говорят, в правительстве.

Бабулька встала:

- Хотите, ребята, я вам свою коллекцию покажу?

Они прошли в соседнюю комнату. Там на стене висели самые разные пистолеты – от времён первой мировой до наших дней. На самом почётном месте красовался «Товарищ Маузер» - так под ним было написано. А чуть ниже висел самодельный «ствол», какой в народе называют «дурой». Так и этот звался, судя по надписи.

- Ух ты! Можно посмотреть? – спросили Васька и Федя в один голос.

- Не надо – заряжены.

- Которые?

- Да, почитай, все. Ну, окромя пяти или шести.

К великому удивлению друзей, бабуля вынула из кармана фартука ещё один пистолет – «кольт» - и положила на тумбочке рядом со своей кроватью. Федечка несмело спросил:

- Вы…что же, всегда с пистолетом ходите?

- Чаще всего. А что – места глухие, я в избе одна, всего может быть. Нет, пока никого не убила. А вот стращаю – нередко. Забредают тут охотники до дармовщинки, дома брошенные разорить хотят. Шифер там, доски. Тогда я их стращаю пистолетом, а дед бежит за скелетом – или наоборот. Так что пока всё на месте. Пистолета боятся не все, у них у самих бывает оружие иногда. Но вот со скелетом шутки плохи. Грабежа и разбоя не допустит.

- А стрелять вам не доводилось?

- Поверх голов пальнула пару раз.

- И не боитесь, что попадёте в человека?

Старушка немного обиделась:

- Да что я, по-вашему, совсем немощная и слепая?! Вы б видели, как я стреляла, когда партизанила. И пока не разучилась. Ну вот что, друзья: на улице стемнело, я вам сейчас постелю на диванчиках в зале.

Когда бабка ушла к себе в спальню, Федечка и Васька долго молчали. Оба думали об одном и том же. Очень сильным было чувство, как будто вернулись домой после долгих странствий, и уходить уже никуда не хочется. Сколько им довелось городов повидать – нигде так не было. Там всё было ярким и блестящим, а здесь – настоящим и родным. Больше им возвращаться было некуда, и никто нигде их не ждал. А здесь чудаковатая старушка с пистолетом охраняла от воров домики – уж не специально ли для них? И воздух, этот воздух! И лес вокруг. Родной русский лес, которого, оказывается, в городе так не хватало. Только сейчас они это поняли.

- Васька! – прошептал Федя.- Знаешь что?

- Знаю. Давай здесь останемся.

Вопрос был решён. И от этого решения так легко на душе стало.

Потрудиться пришлось немало. Домик выбрали себе хороший, хозяйство завели, а потом – пасеку. В город ездили то за тем, то за этим ещё не раз. Но желания менять обстановку больше не было. Познакомились с дедом Пихто, он действительно не обижался на это слово. Это ему они обязаны были пасекой: всё объяснил и дал всё, что нужно для пчеловодства. А бабуля дала два пистолета – так, на всякий случай. И всё же свой простой сельский домик они отделали по городской привычке: обои поклеили, установили ванну, раковину, унитаз, электронагреватель для воды и для батарей, которые тоже провели по всему дому. Федечка не раз ловил себя на мысли, что в городе они от такой работы, да ещё такими быстрыми темпами, давно откинули бы копыта. А тут трудишься с охотой, и на всё времени хватает. Чистый воздух виноват, что ли?.. Я, скелет, знаю, конечно, причину. Но не скажу ни Федечке, ни Ваське. Пусть сами догадаются. А ведь догадаются, если поживут тут с моё… Ну, или хотя бы несколько лет.


Обжившись тут, они написали другу Стёпе в город, пригласили на новоселье к себе. Он приехал, и был в восторге от их хозяйства, от богатого угощения, от природы здешней и воздуха. Они тут купались, рыбачили, грибы и ягоды собирали. Возвращались домой затемно, и мне приходилось прятаться, пока они мимо кладбища не пройдут. Мы ведь ещё с ними не знакомы, а для меня случайная встреча – не лучший способ знакомства. Лучше потом как-нибудь.

А Стёпа этот по профессии археолог. Вообще-то я эту профессию не слишком ува-жаю – могилы разрывают, мёртвых грабят. Но Стёпа, похоже, неплохой парень. И ничего пока не раскапывал. Зато на третий день гостевания раскупорил соседний с Федечкиным домик и ремонт там начал. Федя, Васька и дед с бабкой чем могли, старались ему помочь. И я тоже – ночью, чтоб не видели, пни корчевал в огороде, новый забор поставил. Пусть себе живёт хороший человек да радуется.