Тем, кто любит стихи, но боится в этом признаться

 ***
-Ой, да ладно Вам! Какие стихи в наше время скоростей и интернета! Я вот за всю жизнь ни одного стиха не прочитал!- изрек «Колобок», затянутый в спортивный костюм. Надо заметить, что произнес он это после того, как я, стоя на смотровой площадке Чегета на высоте 2719 метров, затаив дыхание, наслаждаясь красотами открывающегося вида на Баксанское ущелье, процитировала:
Кавказ подо мною. Один в вышине
Стою над снегами у края стремнины:
Орел, с отдаленной поднявшись вершины,
Парит неподвижно со мной наравне.

Пока я пыталась придти в себя и осмыслить сказанное, он протянул мне пластиковый стаканчик с глинтвейном:
-Вот, что нужно на высоте! Выпьем с горя, где же кружка? Сердцу станет веселей!
И глотнул горячего травяного напитка.

Вот тебе и «какие стихи!» Может, проучить его слегка? Я взяла стакан и, уставившись, в его ясные очи, слегка смущенно, но все-таки нежно, проворковала:

Сердце к сердцу не приковано,
Если хочешь - уходи.
Много счастья уготовано
Тем, кто волен на пути….

Пока я читала, Колобок менял цвета не хуже индикатора, а под конец стихотворения его было и вовсе не узнать - спесь как рукой сняло, смущается, пыхтит, кряхтит, костюмчик одергивает, глазки прячет.
-Эка она тебя, Васька! Надо ж…. стихииии….., - с уважительным придыханием молвил друг Колобка, такой же втиснутый в спортивный костюм гуманоид.
-Мммм…, -что-то невнятно пробубнил Васька, глотнул глинтвейна, закашлялся и выдал:
-Во, ведь…. Аж в зобу дыханье сперло!
Оживленные такой стихотворной перепалкой, мы погрузились на канатку. Парю я над землей, аки птица, боясь ногами коснуться верхушек сосен, любуюсь на одинокого орла, которому довелось эту красоту каждый день наблюдать и вдруг слышу дикий Васькин вопль:

Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер... да я!..»
 
Вот тебе и Колобок-Васька, вот и не читал!

  ***
-Мааш, а Маш, ты че делаешь?- спрашивал юнец телефонную трубку. Видимо, она что-то ему ответила, потому что он продолжил, приплясывая от нетерпения:
-Да, ну ее, литру эту! Какого еще ты там больного читаешь? Че? А… Бальмонта? Это че, стихи че ли? Не современная ты Машка, какая-то тургеневка прям…  Вот пошли на каток, там знаешь как… Как-как?… ну, короче, «мороз и солнце, день чудесный». А ты все спишь….

  ***
Бескрайнее поле... Буйное разнотравье притягивает взгляд всеми оттенками зелёного: изумрудный, нежно-бирюзовый, салатовый, жёлтый, подёрнутый зелёной дымкой, тёмно-болотный, яркий насыщенно-зелёный, - волнуя взгляд и составляя из разных кусочков мозаики единую картину летнего луга. Кругом снуют бабочки и непоседы-шмели.
Маленькая Аня среди этого буйства красок находит колокольчики, напоминающие шапочки для Дюймовочки, садится рядышком и, наглаживая их, говорит:

Колокольчики мои,
Цветики степные!
Что глядите на меня,
Тёмно-голубые?

Потом, поднимаясь с корточек, разводит руками и удивленно спрашивает:
-И откуда только я это знаю?

  ***
Первая ночь в Коктебеле подкралась незаметно. Столкнула в  еще почти изумрудное море синий вечер, а сама разлилась по набережной, окрашивая все в густые, темные тона…. Накрыла кипарисы и магнолии, шепчет им сказки дивные и кручинится, что люди ее не замечают. Как сновали они по набережной-муравейнику, так и снуют, как глохли от песен и зазывал- торговцев, так и глохнут. Вышел ОН из очередного кафе, словно Остап на улицы Рио, и вздохнул:
-Да… Тиха украинская ночь…

***

Откуда они берутся в нужный момент, эти стихи? Из подсознания приходят? Всплывают из памяти детства? Или просто настолько легли они на душу, так мы сроднились с ними, что и не замечаем, как в самые трогательные моменты жизни начинаем говорить стихами? Даже те, кто минуту назад был заносчив и почти груб. Даже те, кто утверждает с гордостью, что не прочитал ничего. Даже те, кто, не умея или боясь признаться в любви первый раз,  неловко шепчут:

Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.

Давайте перестанем стесняться того, что красота вечна, что мы видим ее, понимаем и любим. Давайте возьмем с полки запылившийся давным-давно томик Пушкина, Есенина, Ахматовой (то, что ближе сердцу и настроению), перелистаем знакомые страницы, вспомним, о ком грустили под «Шаганэ ты моя, Шаганэ», улыбнемся нечаянному воспоминанию, вздохнем и скажем спасибо поэтам, подарившим нам это чудо!
С праздником вас, дорогие, с Всемирным Днем Поэзии!