Это горькое слово Свобода

  Посвящаю Елене П.
               
  Он жадно втягивал ноздрями, еще холодный, но уже пахнущий весной, воздух. Мартовское солнце слепило глаза, заставляя жмуриться, от чего он с удовольствием несколько раз чихнул.    
- Никогда не думал, что свобода пахнет весной…-и впервые за много лет он улыбнулся. Его глазам предстала ярко искрящаяся на солнце белоснежная равнина,  с речкой посередине,  берега, которой четко обозначили ивовые кусты, со слегка набухшими почками.  В дали на высоком холме блеснула  серебристыми  главками церквушка. – «Вот она божья благодать». И он еще раз широко улыбнулся. Добрый знак- хорошая погода… «Дай бог, больше сюда не попаду!» - и он не поворачивая головы, потопал по  дороге, расчищенной бульдозером, с большими отворотами снега по бокам. За спиной осталась зона,  в которой он, Пашка Жданов, по кличке Паша-Ждан, отоптал шесть лагерных лет. У Пашки эта была вторая ходка, поэтому отсидел весь срок до конца, без права условно-досрочного освобождения. Статья ему вышла такой: разбой, с покушением на жизнь. Могли бы и больше дать, да на суде заступился за него адвокат, суровая, пожилая женщина из старой гвардии народных заступников.
Она так и заявила при всех: и при судьях и при обвинителе:
- Парень совершил преступление, это факт. Но, что толкнуло его на это, граждане судья, вы задумались? Отсутствие работы и полная неопределенность в завтрашнем дне! Но, самое главное, что  мой подзащитный, нормальный молодой человек, которому едва стукнуло восемнадцать. Что он видел в своей жизни хорошего?  А ничего! В шестнадцать сел за чужие грехи, вышел: ни работы, ни жилья. Отец с матерью горькие пьяницы, квартиру продали и пропили. Ничего за душой. Могло бы государство подсобить парню, хотя бы устроить на работу. Но кто с ним будет возиться. Выброшенный на улицу без средств к существованию, он естественно стал жить  случайными заработками, где придется ночевать. Таких как он миллионы по стране. Ну а ловкие люди уже ждут их с распростертыми объятьями.  Вот и мой подзащитный клюнул на приманку: вместо работы, которую ему обещали и хорошей зарплаты,  посадили на цепь и заставили работать бесплатно, как раба.
Но,как говорится, на Руси никогда не было рабства, и слава Богу ,надеюсь, не будет. Вот мой подзащитный и исполнил свое конституционное право на свободу, сбежал, забрав за полтора года работы по 12 часов в сутки сто тысяч рублей у хозяйки, проломил голову охраннику, когда тот пытался в него стрелять. Никакого покушения на чужую жизнь он не совершал... Гражданин Жданов защищал свое право на свободу и жизнь. Согласна, что  мой подзащитный, возможно, превысил пределы самообороны, но граждане судьи, он  действовал исключительно по крайней необходимости... Суд учел яркое и очень убедительное выступление защиты и  дал Пашке  срок по минимуму…
Пашка шел,  не оборачиваясь, но воспоминания нахлынувшие на него, заставили вспомнить все как есть. Как же он Пашка-Ждан стал зеком? Родился Пашка в нормальной семье, обычных советских работяг. Отец на заводе фрезеровщиком работал, зарабатывал хорошо.  Его портрет на «Доске Почета» висел,  прямо перед заводской проходной. Пашка помнит, как он в детстве с пацанами ходил,  посмотреть, как он там работает. Увиденное его потрясло: огромный цех, где все гудело и жужжало  и большущие станки, за одним из них стоял Пашкин отец, Жданов - старший или как его все уважительно называли Василий Яковлевич.  Отец был тихого, спокойного нраву, не ругался матом, не курил и заочно учился в техникуме электронной промышленности. Оборудование поступало на завод сложное, нужно было  шагать в ногу с наукой и Василия Яковлевича руководство завода  относило к так называемой рабочей интеллигенции, заставляло учиться.   Изредка, но ходил отец и в театр, а вот кино  любил – все новые картины пересмотрел и Пашку часто брал с собой, пусть к хорошему привыкает.
Мать, Галина, работала на швейной фабрике, швеей - мотористкой,  и тоже хорошо зарабатывала. Жили без роскоши,  но и безбедно, летом обязательно все втроем в отпуск ездили на юг.  Их любимым  местом был Крым. В Партените покупали путевку в санаторий и целый месяц блаженствовали, купались в море и загорали... Эх,хорошо было!
Пашка учился неплохо, но точные науки ему не очень давалась, а вот географию и биологию он любил. Мог часами сидеть за книжками, перебирая страницы с фотографиями и рисунками. Нравились ему путешественники, открыватели новых земель, новых стран. И главное, что среди них много русских: Пржевальский, Семенов-Тян-Шанский,  Миклухо-Маклай, Арсентьев. Да куда ни кинь,  какое открытие ни  возьми, то всегда русский след сыщется.  Вот и первый атомный ледокол русские изобрели. В общем, нравились Пашке эти предметы, и все…   Наверное, Пашка стал бы когда-нибудь путешественником. Он уже подумывал о мореходке.
- Окончу школу, пойду матросом по морям-океанам ходить - говорил он своим друзьям товарищам.
 Но время,оказавается, было не на его стороне и таких как Пашка: не мечтателей и путешественников, а прагматиков и разбойников. Пашка попал в последние, что логично и объяснимо: А куда еще?
В прагматики- мечтатели не попадают, а вот в  племя вечных странников и Робин Гудов, нет проблем.  Не доволен, как живут прагматики, бери лук и стрелы, иди в разбойники. Пашка и пошел.  Обстоятельства его туда  толкали, как злой рок,неудачников. Отец лишился работы и запил. Ну а мать помыкалась на мизерную зарплату у новых хозяев жизни и ушла с работы. Попробовала торговать, не получилось... Так и шел Пашка по дороге, размышляя о прожитом,перебирая детали... В середине пути его обогнала тюремная хлебовозка и затормозила. Из открытой дверцы кто-то выглянул, но яркое солнце слепило глаза, и он не разглядел.
- Жданов, садись, подвезу  - услышал он  знакомый голос  прапорщика с хоззоны.
Пашка замахал рукой, мол, поезжайте. Но тот упорно ждал.
- Нет, не надо. Не хочу садиться…
- Пойими, первые часы на свободе…
- Как-нибудь сам, дай надышаться…
- Ну, как знаешь! – и хлебовозка рванула вперед.
Через пару дней Пашка-Ждан был уже в своем городе. Он не знал, что ему делать на свободе. Отец умер еще, когда он в зоне сидел, а мать превратилась в типичную бомжиху – синюшную от пьянства и дури, к которой пристрастилась. Жила она с таким же  опустившимся мужиком, по прозвищу «Шестопалый», за шестой палец на ноге. Кто и когда смотрел на его ноги, никто не мог сказать, но прозвище прочно привязалось к мужику. Говорят,   что он когда-то был хорошим инженером и работал на том же заводе, что и отец Пашки. Но не перенес всех передряг в жизни и сошел с катушек – запил.  Завод закрыли, людей разогнали, станки сдали в металлолом, а конструкторское бюро, где он отработал пятнадцать лет, превратили в «Шаверму». Потом  завод имени Ленинского  Комсомола отдали в аренду под рынок, на огромных площадях которого раскинулись полки  с китайским и турецким ширпотребом, а в тесных киосках – прилавки с иноземным мясом из Аргентины и Бразилии. У бывшего инженера  крыша поехала от таких нововведений, не выдержала психика. Ничего не получалось, чтобы найти новую работу, но главное не  понимал он, зачем рубить сук, на котором сидишь. Ведь ежу понятно, что без отечественного производства, ты уже и не страна,придаток... Долгими вечерами в подвале дома  под снос, куда он переселился, выгнанный из семьи, с такими же неудачниками новой жизни, проводил время в спорах на вечную русскую тему: Кто виноват и что делать? Но,они  так ни о чем и не могли договориться,только пили и спорили до драки...
Пашка, увидев мать и ее сожителя, все понял и без слов – полный аут… Друзей детства  поискал, но и их жизнь пораскидала кого куда.  Двое из класса, с кем дружил, уже погибли: один в Чечне, а второй в тюряге от чахотки.  Третий Жорж, говорят, процветает, дело какое-то имеет, не то автомашинами торгует, не то автозапчастями… Вот к нему-то и решил двинуться Пашка. Все же вместе в дворовой команде в футбол гоняли. Жоржа  нашел без труда. Фирма «АвтоКлин», названная по фамилии Георгия  Клинова, была не самой последней в городе, как и хозяин, прозванный Жора Хват,  за его жадность и неуступчивость в делах.
Пашка, сперва, и не узнал его. Тот ли это Жорж, которого все обижали во дворе и он, Пашка, часто брал под свою защиту.  Сидит  здоровенный бугай, в дорогом костюме от Валентино, со швейцарскими часами на руке, на груди сверкнула золотая цепочка, толщиной в детский мизинец.
- Неужели он и крест носит? – подумал Пашка. Интересно, сколько же он весит?
- Ты чего приперся? – словно прочитав мысли, стоящего перед ним парня, спросил, засмущавшегося Пашку, хозяин фирмы. Работу что-ли ищешь? Нету сейчас ничего… Хотя, погоди, погоди - он  щелкнул клавишей телефона.
- Да слушаю, Георгий Валерьянович…
– Зайди! – бросил он сухо  в ответ:
Вошла девица, одетая в строгий черный брючный костюм.
- Что у нас  со сторожами, набрали? – еще  не давая девице переступить порог, задал он вопрос.
- Да, почти, одна вакансия осталась… Завтра обещали привезти кого-то – девица засмущалась. Знакомого, нашего охранника, Лукина…
- Хватит знакомых и родных. Мне вот они где! – и Жорж показал на толстую шею. Вот – хозяин показал на Павла. Пришел сам по себе, хочет работать. Так? – обернулся Жорж к Пашке.
Тот кивнул головой.
- Ну, вот! Забирай и  оформляй!  Все! Нет больше времени. Я занят – он плюхнулся  в кресло, отвернувшись к окну.
Пашка вышел, так и, не поняв, узнал его Жорж или нет. На работу Пашку приняли. Работа оказалось не сложной на первый взгляд: сторожить склады с запчастями. Сутки на смене, двое отдыхаешь. Вроде бы все ничего, но когда, проработав месяц другой, Пашка понял, что вся его работа по дежурству ширма, за которой орудует хорошо организованная система разбора угнанных автомашин на запчасти. Кто и как угонял, Пашка не знал, но догадывался, что это так. Приходили по ночам фуры, оттуда стаскивали легковые машины и отгоняли в большущий бокс, а к утру слесаря разносили по складам запчасти. Пашка с двумя такими же, как он сторожами, были нужны лишь для того, чтобы  посторонние случайно не забрели сюда или невзначай  не нагрянули менты. Тогда Пашка решил переговорить с Жоржем, не хотелось ему  в третий раз на нары, никак не хотелось…
Как-то вечером в его дежурство, нагрянул сам хозяин на новеньком «Бумере». Пашка открыл ворота.
- Как, прижился? – опустив стекло, спросил из машины Жорж.
Пашка кивнул головой.
- Ты, что немой?
- Да, нет, Жоржик, говорю…
- Как ты назвал меня? – с угрозой в голосе спросил хозяин.
Пашка усмехнулся.
- Раньше тебя так звали все…
- Постой, постой. Как фамилия твоя?
- Жданов…
- Пашка-Ждан! А  то  я думаю, где  же я мог тебя видеть, когда ты пришел ко мне в контору.  Чувствую, что знакомы, но где и когда не вспомнил. Значит, друг детства!
Пашка опять промолчал.
- Раньше ты разговорчивей был – сострил Жорж.
- А ты молчаливей  - ответил Пашка.
- Ты, говорят, в тюрьме парился?
- Было дело – неохотно ответил Пашка.
- Когда откинулся на волю?
- Да, два месяца  или  чуть больше…
- Значит, сразу же ко мне на работу и не погулял!
- Так получается, не на что гулять…
- За что сидел?
- Покушение на убийство и грабеж!
- Даа, отличная характеристика. Хорошо, что я не партком,  как при комунняках, а то точно бы забраковал... В сторожа – грабителя, вот дожили, а все свобода и демократия... Отсидел свое и хоть в депутаты, да что в депутаты – в президенты. Тут одного вашего кореша, в бывшей союзной республике чуть в президенты не избрали. Вот так-то! Ну, да ладно, мне сейчас некогда базарить, давай послезавтра, в два дня подгребай ко мне в контору, потолкуем.
Пашка опять ничего не ответил, лишь закрыл двери за джипом шефа, своего дружка по детству. Мучительно далось решение Пашки, пойти на разговор с Жоржем. Ему было, что сказать, разбогатевшему на чужом горе этому жирному коту, но он думал, почему то о другом:
- Ведь не сам же Жорж стал таким, время его сделало по своему подобию… Стоп! Что значит время? А время кто делает? Господь Бог! Не мог же Всевышний праведник несправедливость возвести в ранг благодетели?! Зачем тогда такой Бог? Значит, все же люди сотворили все несчастья в его стране?  И один из них, его друг детства, Жорж Клинов, тихий когда-то мальчик с их двора.  Как же нужно вывернуть себя на изнанку, чтобы так переродиться. 
Вот это Пашке было непонятнее всего, он даже взмок от таких мыслей. Ему стало как-то нехорошо.  И он решил вообще не ходить на встречу, не из-за боязни, а из-за того, что не знал, что сказать другу детства. В назначенное время Пашка все же был в офисе фирмы «АвтоКлин».
Жоржик встретил по царски: на столе бутылки дорогого коньяка, водка «Абсолют», закуска из балыка рыбы и черной икры.
- Пей, закусывай, рассказывай -  поздоровавшись за руку, предложил Жорж.
- Рассказывать особенно нечего. В шестнадцать, если ты помнишь, меня посадили, в колонию для малолеток, дали четыре года отсидки...
- Ааа, помню, помню, что-то там с кражей у тебя вышло, не то аппаратуры из школы, не то какой-то видиотехники. Я был удивлен:  Пашка и вор; в голове как-то не укладывалось…
- Правильно, я не воровал, вернее я выполнил просьбу  Эдуарда Юлиановича.
- Кто такой? – уточнил Жорж.
- Да, разве не помнишь, наш учитель музыки и ответственный по внеклассной работе. Он все концерты в школе организовывал. Петровский его фамилия…  Такой хипповатый, с кудряшками. Неужели не помнишь?
- Вспомнил, вспомнил! Так он и сейчас здесь, живее всех живых,  видел как-то на одной тусовке. Он теперь владелец всех казино города. Неофициально, конечно. Ах вот, кто твой крестник – Петроюлечка.
- Почему Петроюлечка?
- А ты, что не знал? Он же голубой!
- Нет, никогда бы не подумал.
- Святая наивность ты, Пашка . Никогда бы не подумал? – передразнил он, разливая водку по стаканам. – За свидание.
- Ну, вроде того – ответил Пашка и они, чокнувшись, осушив стаканы до дна.
- Рассказывай, как же подставил тебя Петроюлечка?
- Элементарно. Я вынес через окно музыкальные инструменты, погрузил в чью-то машину  и она отвезла их  на дачу к Эдуарду Юлиановичу. Вот и все. Потом пришли за мной из милиции. Следователь посоветовал взять все на себя, а не то говорят пойдете по групповухе, а это статья другая  и срок в два раза больше. Вот я все на себя и взял...  Петровский,  приходил на свиданку, передачу приносил, очень просил  не выдавать, обещал помочь мне выбраться и все такое - Пашка махнул рукой.  Пока сидел три  года и тут новая власть в стране, меня выпустили досрочно. Полгода помаялся, ни работы, ни денег, родителей тоже попросили с работы. В общем, поехал в Москву на заработки, ну а там меня в рабы на галеры и захомутали. Пашка усмехнулся.
- Как это? - не понял Жорж.
- Да, просто! Посадили на цепь и заставили бесплатно пахать на хозяина, вроде тебя… - Пашка стрельнул глазами в Жоржа.
- Ты,  это полегче. Не посмотрю, что  друг детства, за такое могу по роже дать.
- А, ты Жорж изменился – усмехнулся Паша.
- Ладно, проехали. Что дальше то?
- Да, что?! Хозяин укатил с любовницей за границу. Я высмотрел, где хозяйка прячет деньги, и в один прекрасный день, ударив охранника по голове железной табуреткой, очистил кассу, забрал ровно столько, сколько заработал за полтора года  и ушел. Поймали, дали срок – шесть лет строгого режима. Зону топтал во Владимирской области, ну а остальное тебе известно… Устроился работать у тебя.
- А ты знал, что я в натуре бизнесмен? – спросил Жорж.
- Подсказали ребята… А куда идти, сам посуди? Ни жилья, ни копейки в кармане. Справка об освобождении, вот и все мои документы… Решил пойти узнать, что, да как… А ты возьми и прими меня сразу же.
- Ну вот, а то кругом пустые разговоры, типа бизнес не социально ответственный и прочая дребедень… Мы не ангелы, но пацанов своих не бросаем – сказал Жорж, наливая очередной стакан водки.
- Нет, Жорж, я столько не пью – запротестовал Пашка, отвыкшей в тюряге от спиртного. Да и не хотел он никогда водкой баловаться, тем более сейчас, посмотревший на мать с сожителем…
- Дело хозяйское. Не хочешь не надо, а я выпью. Мне отчитываться не перед кем – проронил угрюмо Жорж и хлобыстнул полный стакан, закусывая бутербродом с икоркой, посмотрел на Пашку, а потом как бы невзначай предложил: -  Слушай, Ждан, дело к тебе есть!
- Какое?
- Ты хочешь отомстить своему обидчику? – ухмыльнулся Жорж.
Он явно  по ходу разговора, уловил выгоду от ситуации.
- Кому отомстить и за что?   - удивился Пашка. Власти?
- Да пошла она на х.. – грязно выругался Жорж. Власть, она как ****ь рублевая, кто больше дает, туда и рулит… В общем так, короче, Петровского надо грохнуть! Дело пустячное. Я бы давно это сделал сам, и люди на это готовы. Но тут особый случай, моего друга по детству, он, падла,  обидел. В расход его, суку – завопил, что есть мочи Жорж.
В дверь ворвались двое охранников:
- Георгий Валерьянович, вам помочь?
Но Жоржик схватил полупустую бутылку  с водкой, и швырнул  в охранников:
- Вон, скоты…
Бутылка с треском и осколками разлетелась по паркетному полу.
- Жорж, ты чего буянишь? – выступился было за охранников Пашка.
- Не смей так со мной разговаривать, слышь, мы не на детской площадке. Понял, Ждан? Слышь, понял или нет? – с угрозой переспросил Жорж.
-  Да понял, понял… Я ухожу… Спасибо за угощение!
Пашка встал со стула.
- Ты не ответил. Принимаешь мое предложение или нет?
- Нет, Жоржик. Нет. На мокруху я не подписывался. По нужде чуть не убил человека, было дело, а вот так осознанно… Не хочу…
- Не хочешь?! Тогда слушай сюда, дружок. Петроюлечка пол города обобрал через свое казино, а еще весь молодняк на наркоту посадил. Там у него дело с размахом поставлено: карты, рулетка, однорукие бандиты, а на десерт – коктейли из дури или колеса, выбирай на любой вкус. Кстати, твоя мамаша у него подсела на колеса,  уборщицей какое-то время работала в «Тройке», вот так-то добрый человек, Пашка Ждан.  Мамашу твою поимел. Понял ты?
Пашка ничего не ответил, но желваки заходили по его лицу.
- Понял я все! Тебе, Жорж,  теперь хочется прибрать к рукам выгодный бизнес. Правильно говорю?
- А хоть бы  и так! Вопрос с братвой решен, у Петровского дни сочтены, его не будет. Он всех нас достал, менты из-за него совсем борзыми стали. А нам это надо? Нет! – ответил сам себе Жорж и снова налил для себя стакан уже коньяка. Будешь? – он посмотрел на Пашку.
Тот отрицательно помотал головой.
- Как хочешь - и Жорж отпил полстакана. Тебе я предложил грохнуть Петровского из-за гуманных соображений… Так сказать совершить акт справедливости... Не хочешь, дело сделают другие. Ну, так как, не передумал?
Пашка какое-то время  молчал,  что-то раздумывал, посмотрел на покрасневшее от выпитого вина,  лицо Жоржа и так ничего не сказав, вышел.
Петровского  убили прямо в его кабинете тремя выстрелами: два в грудь  и контрольный в голову. Пашка, когда узнал об этом, первым делом пошел к Жоржу:
- Ты меня не подставил? Только честно. Если за мной придут менты, я пойму, что это ты. Лучше скажи сразу, я уйду от греха подальше.
- О чем ты, Ждан. Я к этому убийству никакого отношения не имею. Мало ли что  по пьянке я сболтнул… Так, разговор ни о чем… Понял, Паша!
Пашка опять ничего не ответив, вышел. Он понял, что  лучше уносить ноги. Этот хлюст, друг-детства, сдаст его с потрахами, если менты все же выйдут на него. А чего? Удобнее аргументов нет: личная месть… И концы в воду. Послонявшись, какое-то время по городу Пашка решил уехать в Питер, благо за это время все же успел выправить паспорт, его  прописала к себе дальняя родственница.  Пашка, без предупреждения забрал свои вещи и на работе больше не появлялся. В Питере он решил примкнуть к антиглобалистам. Пашка давно следил по телевизору, как молодые парни и девчата со всех концов земли, съезжаются вместе и воюют с этими самыми буржуями.  Летят   палки, камни, а иногда бутылки с зажигательной смесью. Вот она борьба за права народа,  радовался за них Пашка. А мне, что слабо?  Подспудно это желание в нем крепло давно, постепенно, переходя в уверенность. И Пашка решился. Не без труда, но Пашка нашел тех, кого искал. Разношерстная публика  антиглобалистов его поразила,  от таких, как он, не нашедших себя в жизни, до футбольных фанатов, проклинающих капиталистов за то, что они не дают продвижения талантливой  молодежи . Погоня за прибылью и эксплуатация "старичков"-любимчиков,  раздражала их  и они примкнули  к антиглобалистам. Но большую часть этого всемирного братства бунтующей молодежи  составляли студенты. Они  были недовольны тем, что капитализм отнимает у них право на бесплатное образование и труд по специальности. Больше трети выпускников не находили себе применения после окончания учебы.  Но были среди бунтарей и политически аганжированные молодые люди, настроенные на уничтожение капитализма, как социального строя. Они ,выходцы из беднейших слоев населения,и являлись главныой и радикально настроенной движущей силой антиглобалистов. Хорошо сложенная и скоординированная политика антиглобалистов поражала Пашку своим размахом и целями. Это были  не хиппи из шестидесятых  в Америке   или  панки в Европе в семидесятые.   Движение стало  активной и реальной силой,  заставляющей правительства всех стран дрожать при их выходе на улицы с красными флагами,с портретами  Че-Гевара,  Фиделя,  Маркса, а  кое-где и Сталина...
Оборотная сторона движения была скрыта и недоступна для  посторонних,но и для рядовых членов самого братства бунтарей.  Но, несомненно, как и в революционные годы, оно получало подпитку от левых партий, коммунистов и  воинственно настроенных кругов национальной  буржуазии.
 Первую попытку широкомасштабного  выступления в России,антиглобалисты провели в 2007 году, на саммите восьмерки в Санкт-Петербурге. Пашка принял активное участие и даже был арестован  за неподчинение омоновцам. И ему реально засветил третий срок. Но,странное состояние не покидало его:сидя в тюремной камере в Крестах чувствовал себя  счастливым человеком. Он,Пашка Ждан, страдает за справедливость,за всех униженных властью... Он новый революционер,нового времени и борется не только за свой истерзанный народ, а за весь мир… Через неделю Пашку отпустили, взяв подписку о невыезде. Но,Пашка, получив инструктаж товарищей,ушел в подполье,готовиться к борьбе с буржуями за рубежом…  Его тщательно инструктировали,учили иностранным языкам ,умению уходить от полиции,одним словом наиаскивали к новым битвам на мировой арене…
 Перед отездом шагая по ночному ,сверкающему огнями Невскому, Пашка-Ждан чувствовал себя свободным человеком, нашедшим свое место в этой сумасшедшей жизни…  И это чувство переполняло все его существо,так что хотелось закричать во всю глотку - Вот вам, буржуи,болт с гайкой,мы еще возьмем свое!Будет праздник и на нашей улице! Через три месяца в Брюсселе на совещании стран–участниц НАТО, телевидение крупным планом выхватило из толпы  пртестующих ,одного из антиглобалистов. Из-под сползшей черной маски,открылось знакомое многие в N-ске лицо Пашки-Ждана,он что кричал,размахивая флагом с портретом Че-Гевара… Но вскоре,в родной город пришло скорбное известие:Пашка-Ждан погиб в потасовке с полицией,в одной из богатых,сытых и ухоженных стран Европы.Он так и не успел ничего сделать для своей бедной России...
 Что-ж,свобода требует не только защиты, но и жертв! Пашку похоронили на городском кладбище для неизвеснтных мигрантов,под номером 1917. Символично,как и памятник Ленину,который поставили французы в том же городке,как одному из десяти выдающихся людей ХХ столетия.