И станет сердце глазами

Сегодня Ольга вновь почувствовала себя по-настоящему счастливой. Как в те предрассветные минутки, когда родзал огласил первый крик ее Андрюшеньки. Своим появлением на свет сыночек унес все ее боли и страдания. Отныне Ольга свою любовь делила между мужем и этим пока еще беспомощным существом. Оба были ей безмерно дороги, и она, просыпаясь на больничной кровати, ждала с нетерпением вначале когда принесут на кормление малыша, а потом когда под окнами появится Николай...
  Ах, Коля, Коля! Не поддержал ее, изнемогшую от слез, а трусливо сбежал, когда в записке сообщила ему приговор-диагноз врачей о врожденной слепоте Андрюшеньки. Удар был подобен грозовому разряду, при котором выживают немногие.
  Ольга выжила. Юная женщина-подросток из роддома вышла повзрослевшей на добрый десяток лет. Встречали ее с малышом родители. Горе и немые слезы застыли в глазах постаревшей матери. Взглянув на их растерянные лица, Ольга еще крепче прижала к себе укутанное в одеяльце и перевязанное голубой лентой тельце своего сыночка и твердо промолвила:
  - Я никуда и никому его не отдам.
Отец без слов бережно высвободил из ее рук крохотный сверток и направился с ним к автомобилю. А мать прижала к себе свое взрослое дитя и, целуя горячо милое личико, шептала:
- Никому, Оленька, никому!
  Сквозь пелену слез она вдруг заметила в смоляных волосах дочери серебристые нити...
  Мальчик рос крепеньким, а с ним взрослела и Ольга. Она души не чаяла в своем сыночке, не могла даже на короткое время оставить его одного или с бабушкой-дедушкой.
  - Оленька, - увещевали те ее.- А как же будет, когда придет время внучку нашему учиться?
  - Поеду с ним, - так же твердо, как когда-то на пороге роддома, промолвила в ответ дочь. И стало понятно, что это решение принято давно и его не изменить.
Ольга уехала с Андрюшей в другой город, в котором находилась специализированная школа для таких, как он, деток. Можно было оставить мальчика в интернате и забирать домой только на каникулы. Однако оторвать его от себя она не смогла и нашла иной выход. Маленькая служебная малосемейка стала их домом на целых десять лет. Ольга пошла на работу именно туда, где могли обеспечить ее хоть таким жильем. А по вечерам, когда Андрюша уже спал, она еще долго не гасила свет, склоняясь то над шитьем, то над вязаньем. Потому нужды они с сыном не имели, да и родители чем могли помогали. Они смирились с тем, что Ольга отвергает все попытки неплохих в общем-то мужчин найти путь к ее сердцу. - У меня есть самый главный мой мужчина, - как о чем-то не терпящем возражений говорила она, нежно прижимая кучерявую, со смоляными волосами голову сына к себе. А в его отсутствие убеждала родителей, что никто не будет любить Андрюшу так, как она.
  Возражений в ответ по этому поводу она не принимала.
  Андрей с отличием окончил школу и золотую медаль с необычной нежностью вручил Ольге.
  - Она твоя, мамочка! Спасибо тебе! - сильные сыновьи руки крепко прижимали ее, маленькую и хрупкую, к себе.
  А потом, через пять лет, она держала в руках уже его диплом, в котором значилось, что ее сын с отличием окончил один из престижных вузов.
  Гордость переполняла материнское сердце, но и тревога прочно поселилась там же. А как дальше?
  - У вашего сына прекраснейшие знания, - говорили ей в институте, где он учился. - Он мог бы их совершенствовать и преподавать студентам.
  И она поняла это по-своему. Материнское сердце вело ее по кабинетам высоких инстанций, где сквозь непробиваемую стену удивления, безразличия и даже непонимания она наконец услышала желаемое: «В виде исключения. Пусть попробует».
  И впервые за многие годы сегодня Ольга вновь . почувствовала себя по-настоящему счастливой.
  Первый сентябрьский день ничем не отличался от последнего августовского: такой же теплый и солнечный. Правда, полнился он веселыми голосами студентов, пришедших в свои уставшие от тишины аудитории. И только молодой статный мужчина с копной аккуратно уложенных смоляных волос в ладно сшитом костюме с иголочки, не торопясь шел в этой разноголосой толпе под руку с такой же статной моложавой женщиной. Она ловила явно заинтересованные, восхищенные взгляды юных прелестниц, которыми они одаривали ее спутника, и счастливая улыбка озаряла ее миловидное лицо.
  - А теперь иди сам, - промолвила она и легонько освободила свою руку.- Дорога тебе хорошо знакома.
  Невольные слезы навернулись на глаза.
  - С Богом, родной... - прошептала Ольга, вытирая платочком глаза и глядя вслед уверенно шагающему по ступенькам сыну.