Чепуха

Это просто черт знает что. Неимоверным усилием подняв себя с постели, выползаешь на кухню и обнаруживаешь, что в банке осталось кофе на полторы мухи. Магазины ещё были закрыты, но кафе в подвале работало всю ночь. Свободных столиков не было. За каждым сидело по человеку. Пришлось подсесть.
Кофе оказался скверным, а сосед по столику разговорчивым.
- «Как горит в хрусталях электричество! Я влюблен в вашу тонкую бровь…»
- Это вы мне?
- Нет. Что вы. Простите. Не могу выкинуть ее из головы. Так волшебно все начиналось и так… - На глазах у него выступили слезы. – Тонкую? ... Да, пожалуй, нет. Обыкновенная бровь была. «И в вечернем дансинге, как-то ночью мая, где тела сплетенные колыхал джаз-банд»… И дансинга не было, не было и джаз-банда… Да и тел сплетенных, кроме наших не было…
- Может не стоит об этом с незнакомыми?
Но он, точно не слыша, продолжал. – А ночь мая была. Была еще и в апреле. – Он ткнул сигаретой в пепельницу, размял ее в труху и, не отрывая от нее глаз, проговорил, - «Я так глупо выдумал вас, моя простая. Вас, моя волшебница, из далеких стран» … Это в точку. Скверное это занятие, выдумать «волшебниц из далёких стран».
- И что же? «было так нелегко разгадать»?
- Что? – Он глядел на меня так, словно впервые заметил.
- «Но души вашей низкой убожество, было так нелегко разгадать…»
- А… это. Да не было никакого убожества. Обычная душа была. Мне вполне подходила. Даже нравилась. Нет, не то. Восхищала! Только не в меру ранимая. Порой это утомляло. Да-с, «хорошо бы собаку купить»…
Уйти было неловко, а слушать не хотелось. Оставалось помочь ему закончить разговор.
- И дальше было как в песне?
- «Вы уходите, ваше ничтожество»? Люблю я его песни, но этот стих, он, по-моему, своим пением только испортил.
- Так было по стиху?
- Ничуть. Пришла как обыкновенная женщина. Побыла королевой. Да еще какой! А потом ушла. Как самая обыкновенная женщина. – Он помолчал, поднялся из-за стола и извиняющимся тоном сказал, - Заболтал я вас.  Пора и мне.
Нетвердой походкой он направился к выходу. Но это была походка не пьяного, а очень усталого человека.