Кошмар моего сна в среду

          Фестиваль народного творчества – так называлось это грандиозное событие, всколыхнувшее весь город и заставившее выйти на парадные площадки районов огромные  толпы горожан, как участников и ценителей искусства, так и просто любопытствующих зевак. Вместе со своим маленьким сыном, славным голубоглазым с чуть вьющимися светлыми волосами ребёнком, я отправилась в театр  на главное действие праздника. Уже в фойе нам навстречу попался знакомый режиссёр, лавирующий между публикой, хотя его место явно было на сцене, где  шли последние приготовления,  или за кулисами, где ожидали своего выхода первые участники.
          – О, ты-то мне и нужна, – воскликнул он, увидев моё прелестное чадо. – Мне срочно необходим ангелочек.  Одолжи «своего» на время.
          Я не успела и ойкнуть, как он, ухватив ребёнка за руку, не мешкая  потащил его по коридору куда-то за сцену.
          События разворачивались очень быстро. Уже через какое-то время мой сынок сидел в качестве декорации с крылышками  ангела на Пегасе и с интересом наблюдал за публикой в зале.
          Не дожидаясь окончания номера, выйдя через боковую дверь зала, я направилась к гримёркам, куда, по моим размышлениям, должны были привести ребёнка для переодевания. 
          Закончилось действо, народ засновал по коридорам, а я, ожидавшая своё чудо, всё стояла и стояла, уже понимая, что что-то сделала не так, что надо было идти за кулисы и самой забрать сына.
          Встревоженная заторопилась туда, но декораторы, собирающие реквизит, на мой вопрос, где ангел,  только развели руками. Вот тут-то и началось самое страшное.  Сердце ушло в пятки.
          Я лихорадочно металась за кулисами, по коридорам, по залу, спрашивая у всех встречных, не видели ли они мальчика-ангела, но люди пожимали плечами,  некоторые из них бросали однозначное: нет, другие же вообще не удостаивали взгляда. Меня от такого безразличия охватила чудовищная растерянность. 
          Выскочив на улицу, я увидела валяющегося у лестницы разборного Пегаса.
Ребёнка нигде не было.
          Леденящий страх, мистический ужас, кошмар, паника…
          Я бежала, не разбирая дороги, по какому-то взгорью. Убогие лачуги, развалины, заросшие дикой травой дворы – и дети.
          Дети самые разные.   
          Оборванные, голодные с несоизмеримо большими головами и другими частями тела, они повергали меня в ужас, сплетавшийся с безотчётной жалостью.
          Сердце разрывалось от боли и мысли, что я потеряла сына.
          Я – виновница несчастья своего собственного, самого дорогого человечка.
          Мельком бросая взгляды направо и налево, я стремительно неслась вперёд. В одном из дворов увидела ребёнка, приостановилась. Это была маленькая девочка с болезнью Дауна.  Она мычала, держа во рту грязную игрушку, и мотала головой, раскачиваясь из стороны в сторону, а рядом безучастная женщина перебирала какое-то  тряпьё.
          «Где-то я всё это уже видела», – билась в мозгу истерзанная мысль.
          Вдруг всё исчезло, я оказалась в жёлтых зарослях высоченных  камышей и опять побежала. Узкая колея привела меня прямо к аквариуму огромных размеров, на   котором сверху сидел одноногий пират, а сатанинские акулы бились в стекло, пытаясь ухватить его за  единственную ногу.
          Оскал их зубов, похожих на частокол деревенского забора, был ужасен. Я понимала, что эти чудовища могут сожрать нас всех, и ринулась обратно.
И тут навстречу мне попались цепочкой идущие друг за другом полуголые  загоревшие до черноты люди, похожие на только что увиденного мною пирата. 
На меня, прижавшуюся к стене из камыша, они не обращали никакого внимания.
          Один, второй, третий, четвёртый.  Последний  тащил за собой мальчишечку с искажённым от страха грязным заплаканным лицом.
          Я, онемевшая было от их неожиданного появления, вдруг поняла, что этот ребёнок – очередная жертва, обед для акул. Нельзя оставаться безучастной! Нельзя!
          Может быть, и мой сын, любимый, дорогой, ненаглядный, единственный…  пропал так же.
          Не знаю, откуда у меня, измученной и обессилевшей, хватило силы наброситься на бандита.
          Оторвав мальчишку, крикнула: «Беги!».
          Мы неслись по камышам, не чуя под собою ног.  Впереди было спасение, а это – многого стоило. Сердце, не в силах больше испытывать этот кошмар, стучало: «Проснись! Проснись! Проснись!».
          Я открыла глаза. О, этот кошмарный сон с элементами реальности!  Да не сбыться тебе никогда!