Эх, Маруся...

Служил Гаврила на бригаде,
Гаврила командиром был.
И часто, ни на что не глядя,
Гаврила в море выходил...

Известный автор.
«Баллада о Гавриле».



ЭХ, МАРУСЯ...

Выходили ночью. Надо было успеть поставить мишенную позицию, по которой в полдень крейсер произведёт ракетный залп. Всё, как обычно.

Приняв доклады о готовности корабля к плаванию в узкости, старпом, капитан 3 ранга Александр Комар, прибыл на ходовой с докладом:

- Товарищ командир! Корабль к плаванию в узкости приготовлен!

- Добро!

Глядя в ночь, где у гюйсштока виднелась съёжившаяся на ветру фигура вперёдсмотрящего, старпом обратился к командиру:

- Товарищ командир, прошу добро с проходом Тороса (1) сменить вахтенного офицера. Пусть минёр идёт своё железо готовить - у нас по плану проверка УДВ-60 (2).

- Кем собираешься заменить?

- А пусть Кармаев заступит...

- Лейтенант?

- А что? Зачёты сдал. Вот пусть в спокойной обстановке опыту набирается. Да и Вы за ним приглядите...

- Ну-ну... Пусть попробует.

После поворота на курс 33° к командиру подошли двое:

- Товарищ командир, лейтенант Кармаев вахту принял!

Командир «Дозорного» капитан 2 ранга Гаврила Иванович Кисляков, посмотрев на заспанное лицо лейтенанта, ткнул пальцем в стекло иллюминатора, за которым светили огни Сетьнаволока (3).

- Доложите-ка мне, товарищ лейтенант, что это там, слева тридцать, зелёное краснеет?
Кармаев уставился в указанном направлении, увидел три красных проблеска, сменивших их три зелёных, зачем-то пожевал губами, дождался опять красных и бодро доложил:

- Малоразмерная цель, товарищ командир!

- Что-о-о?!

- Идёт зигзагом... (4)

Тут командира прорвало:

- Старпом!!!

- Есть! - старпом будто ждал этого.

- Александр Станиславович! Когда я говорил, что основной твоей задачей является - выпихнуть меня, старого дурака, из командирского кресла, я не имел ввиду - загнать в гроб! С такими вахтенными офицерами мы все, подчеркиваю - все, в Сибирь отправимся лобзиками тайгу валить. Но только и там я у вас бригадиром буду.

Лейтенант побледнел и, кажется, окончательно проснулся. Стоявший сзади минёр, привыкший уже к словесным эскападам своего командира, еле сдерживая смех, представлял, как расскажет новую байку в кают-компании.

- Значит так! - подвёл итог Гаврила Иванович, - Кармаева поставить дублёром, а сюда гони Виршина.

- Командиру зенитно-артиллерийской батареи прибыть на ходовой пост! - тут же среагировал минёр, дав команду по трем линиям.

- А Вы, юноша, - обращаясь к лейтенанту, ласково пропел Кисляков, - спуститесь с ходового только тогда, когда доложите мне все огни и знаки от Ворьемы до горла Белого моря.

- Есть! - просипел Кармаев, прикидывая в уме, сколько часов ему понадобится для повторения «любимых» маЯков.

- Включая губы и заливы! -  сделал «контрольный в голову» командир.

С заступлением артиллерийского комбата на вахту особых проблем не возникло...

На торпедной площадке «Дозорного» возились акустики, привычно надувая уголковые отражатели, а на юте - суетились «румыны» (5), собирая тральные вехи, служившие одновременно и якорями, и отражателями будущей мишенной позиции.

С приходом в район, всё было готово.

Штурман ещё раз сверился с координатами и доложил:

- Корабль в точке постановки мишенной позиции!

Мишень поставили на загляденье красиво: в лучах восходящего солнца, мерно покачиваясь и бликуя, перпендикулярно пеленгу стрельбы растянулась гирлянда шаров НУО с тральными вехами по краям.

Отойдя на 50 кабельтовых от мишени, командир запросил БИП (6):

- Как отметка?

- Отметка чёткая, товарищ командир!

И тут появилась она...

- Ходовой - БИПу!

- Есть!

- Пеленг..., дистанция... Обнаружена новая надводная цель. Предположительно - РЗК «Марьята». Элементы движения цели определяются.

- Душу вашу вперехлёст через клюз! Нарисовалась! - не сдержался Гаврила Иванович. - Что тут определять? Я и так скажу, куда она прёт! Такое ощущение, что капитан «Машки» узнаёт о планах БП флота раньше нас...

- «Золотарь»-«Дозорному»! - рявкнул Кисляков, сорвав трубку ВПСа (7).

«Вот ведь, хватило у кого-то ума на такой позывной! - следя за отметкой от «Марьяты» на индикаторе «Дона» (8), подумал Виршин. - С одной стороны «золотарь» - золотых дел мастер. А если верить второму его (слова) значению - ассенизатор! Хотя, всё правильно - должность такая - на берегу дерьмо разгребает, а в море - из этого самого ... конфетку слепит...»

- Есть «Золотарь»! - отозвался динамик ВПСа знакомым голосом.

- Мишенную позицию выставили. Но тут наша старая знакомая нарисовалась и чешет прямо в район!

- Выйдите с ней на связь и передайте, что район закрыт для проведения ракетных стрельб! - дал команду ВПС и затих.

- Ага, послушала она нас! - буркнул себе под нос командир. - Да и, к тому же, извещение они получали...

Но тут же, верный дисциплине, отдал команду вахтенному офицеру:
- Вызвать и предупредить!

Саня Виршин, все познания в английском языке которого составляли две-три фразы (причём, большинство из них - неприличные), уверенно снял трубку «Рейда» (9):

- Марьята! Марьята! Вис из э рашн вор шип колинг ю! Оува!

«Во выдал! Почти без запинки», - восхищаясь собственными успехами, подумал Саня.

Услышав ответ и, кося одним глазом в таблицу МСС (10) (опыт не пропьёшь!), Виршин продолжал вещать в трубку:

- «Марьята», November-Echo-Kartefour! (11) - и, взглянув еще раз на экран РЛС, продолжил. - Mike-Golf - Oktoeight (12).

Получив из динамика вежливое «O`k», вахтенный офицер обернулся к Кислякову:

- Предупредил, товарищ командир! Ответили, что поняли.

- Понять-то они - поняли, а вот сворачивать явно не собираются, - ответил Гаврила Иванович, рассматривая в визир до боли знакомый силуэт разведчика. - Идут прямо к мишени. Ложимся на обратный курс!

В этот момент голосом «Золотаря», вновь ожил динамик ВПСа:

- Время "Ч" минус тридцать. (13) Доложить о чистоте района!

Уже предчувствуя ответную реакцию, командир взялся за трубку:

- В районе мишенной позиции - РЗК «Марьята». Установили связь. Предупредили. Ответила, что поняла, но сворачивать не собирается, - доложил он и вовремя приглушил громкость динамика. О способности «Золотаря» мгновенно «взрываться» и пренебрегать всеми канонами «парламентской» речи знали все.

Вот и сейчас в эфире выстраивалось здание, по количеству этажей не уступавшее знаменитому Empire State Building. Причем б;льшая часть высказываний относилась к «Марьяте», её капитану, экипажу и всем их родственникам до седьмого колена. В этот момент Гаврила Иванович жалел лишь о том, что связь закрытая и капитан «Машки» лишён удовольствия выслушать «спич» в его честь. Хотя... Чем чёрт не шутит... Кто знает, что за аппаратура спрятана в недрах норвежского «исследовательского судна»? Спорить на то, что викинги их не слушают, Кисляков точно бы не стал.

Тем временем «Марьята» вошла в район и спокойно встала у мишенной позиции. Точно на пеленге стрельбы!

- Командир, гони её... - и кратко, но ёмко, указав направление движения «Марьяты», «Золотарь» закончил свой монолог, длящийся без малого минут пять.

- Учебная тревога! - поразмыслив, принял решение командир. - Александр Андреевич, приказание «Золотаря» слышали? Исполняйте!

Виршин, поняв, что в связи с объявленной тревогой, смена с вахты переносится на неопределённое время «вправо», безо всякого энтузиазма взялся за трубку «Рейда». О чём и как говорить, он не представлял совершенно. То ли дело Кисляков - ему что по-русски, что по-английски говорить - разницы, практически, никакой...

После полуминутного размышления, Саню осенила идея. Да именно так! И сам пар стравит, и от необходимости что-либо объяснять кэпу «Машки» избавит себя на сто процентов! Оставался только риск - лишиться допуска к несению вахты, но... «кто не рискует...»

Виршин поднёс к уху трубку и, набрав полные лёгкие воздуха, заорал:

- Марьята! Факин щит! Норги, гоу хом! Фак ёсэлф, сан оф э бич!!!

После чего, положив трубку на рычаг «Рейда» спокойно сказал, во мгновение ока оказавшемуся рядом и побледневшему как борт «Машки» Гавриле Иванычу:

- Ну вот. Вродё бы все, что знал, рассказал...

- Ты-ы-ы!!! - командир сорвал с горла душивший его галстук, но было видно, что он с удовольствием бы затянул другой - пеньковый - на шее своего вахтенного офицера.

Саня, видя, что перегнул палку, отступил на два шага, упёршись спиной в переборку и подняв руки, быстро (пока не успели убить) воскликнул:

- Товарищ командир! Я на тангенту не нажимал! - и, видя, как расслабилось лицо Кислякова, спокойнее произнес. - Ну, как я им все это объясню?

Командир, выдохнув, опустил занесённую для расправы над комбатом, зажатую в кулаке трубку.

- Точно смерти моей захотели! Им же не вирши слагать надо. Хотя, они сейчас и на сагу не откликнутся... По «Соглашению» (14) сигнал наберите!

- Так оно же для америкосов... - опешил Виршин.

- Ничего. Норги его тоже понимают. Дайте команду сигнальщикам, чтобы подняли на правом ноке сигнал: «Готовлюсь произвести ракетные стрельбы!»

- Есть! Сигнальный правый, «Восьмёрку»-«Второй дополнительный»-«Двойку» - до места (15).

Через несколько минут сигнальщик доложил:

- На «Марьяте» подняли сигнал: «Зула»-«Лима»-«Унауан».

- Ну вот, а Вы боялись, что не поймут, - обратился командир к Виршину. - Что с ЭДЦ «Машки»?

- Без изменений.

- Вот ведь... Дочь финского эпоса! (16) Ну что с ней поделать?

Пришлось опять выходить на связь с «Золотарём», тем более что время уже поджимало.

- Все средства уже испробовали... почти. Что же мне из неё «Йорктаун» в крымских водах делать? Или стрелять прикажете?

- Стреляй! Но чтобы через полчаса этой... (Кисляков опять пожалел, что связь закрытая) в районе не было! - отрезал «Золотарь».

Дав отбой, командир от души всадил трубку ВПСа в рычаги крепления. Аж пластмасса в стороны брызнула!

- Минёра ко мне!

Пока ждали минёра, Гаврила Иванович подошел к «Рейду»:

- Marjata! I am going to make educational rocket shooting. To remain on this place it is dangerous. The request not to be in a direction from me of 30-90-160 degrees. You should head 0 degrees. Increase your speed. (17)

И, дождавшись ответа:

- Russian war ship! It is Marjata! Your signal is accepted and understood (18), - отжал клавишу магнитофона.

- Вот теперь пусть попробуют сказать, что мы их не предупредили.

Оттирая руки от мнимой смазки и делая вид, что его только что оторвали от любимого железа, на ходовой поднялся минёр.

- Зигфрид Иванович! - обратился к нему командир. - У Вас к испытаниям взрывателей все готово?

- Так точно! - ответил минер, чувствуя в командирском вопросе явный подвох. В матчасти он не сомневался, но сам тон вопроса и вид командира говорили, о том, что сейчас ему скажут какую-то гадость.

- Вот и прекрасно! Будешь стрелять по «Марьяте». Не все ж тебе ВОХРушек с рыбаками пугать (19). Жду доклада о готовности.

Пока минёр пытался переварить услышанное, Кисляков, с азартным блеском в глазах, переключился на вахтенного офицера:

- Запросить у «Марьяты» их курс и скорость.

- Говорит, что идёт курсом ноль, скоростью шесть узлов, - доложил Виршин, с трудом переведя супостатскую тарабарщину.

- БИП! ЭДЦ «Марьяты»?!

- В дрейфе, товарищ командир.

И тут же прозвучал доклад с КП БЧ-3:

- Товарищ командир, РБУ (20) правого-левого борта заряжены!

- Отлично! - потирая руки от предвкушения предстоящего дела, откликнулся Гаврила Иванович. - Атака подводной лодки! Стрельба из РБУ номер один и два залпом из двадцати четырёх! Пеленг залпа... - Кисляков на секунду задумался и, взяв поправку на 10° по корме «Машки», продолжил, - сто градусов, дистанция - пять пятьсот! Выполнить наводку!

Видя, как развернулись и, чуть подрагивая, замерли в направлении на корму «Марьяты» бомбомётные установки, командир, обращаясь к минёру, почти по-отечески, попросил:

- Иваныч, только не как в прошлый раз!

Зигфрид, повернувшись к старпому и изобразив зверский оскал, возвопил:

- Я ещё ни одну бомбу через ствол не выгружал. Все сходили!

- Я помню! - коротко отозвался Комар, у которого, действительно, были свежи воспоминания о событиях месячной давности, когда, на репетиции перед Днём Флота, бомба «Дозорного» улетела на Шавор, распугивая местных жителей. - Недаром за тобой позывной «Латышский стрелок» навеки закрепили.

- Да ладно, - отбояривался минёр, выдав свою коронную фразу. - Рассосётся!

- Товсь! - прервала их трёп команда Кислякова.

- Товсь выполнено!

«Ну, грудь в крестах - это врядли, а вот голову в этих кущах сложить - запросто!» - промелькнуло на периферии сознания Гаврилы Ивановича.

Команда «Залп!» вырвалась из уст автоматически, как только сигналы, оценивающие параметры стрельбы, сошлись в одной точке его центральной и очень нервной системы.

С коротким промежутком бомбы срывались из труб РБУ и устремлялись в сторону норвежца.

За кормой «Марьяты» начали вырастать «всплески» от падения бомб, а через некоторое время по корпусу ударило молотом подводного взрыва.

Меж тем, водяные столбы вырастали всё ближе и ближе к «Машкиной» заднице...

- Девятнадцать, двадцать, двадцать один... - считал «фонтаны» командир, комкая неприкуренную сигарету.

Лишь после того, как двадцать четвёртый столб осел в кабельтове от кормы норвежского разведчика, Гаврила Иванович понял, что все это время не дышал. Глубоко вздохнув, и сунув раскрошившуюся сигарету в карман куртки, он покинул сигнальный.

- БИП, ЭДЦ «Марьяты»? - зайдя на ходовой, услышал Кисляков голос вахтенного офицера.

- Да какие там, к лешему, ЭДЦ?! Визуально же видно, что ход не дали, - проворчал Виршину Гаврила Иванович. - Хотя, на месте их капитана, после такой свистопляски, я бы тоже с места не тронулся, пока всю ДЗА (21) не осмотрел... Старпома на ходовой!

На «Марьяте» по-прежнему не подавали никаких признаков активности, но Кисляков радовался уже тому, что  экипаж норвежца не пел песню про майские деньки (22) по 16-му каналу. Значит, пока ничего страшного.

- По приказанию, товарищ командир! - Комар вылетел из двери ГКП, вопрошая взглядом вахтенного: «Что случилось?»

«ХЗ...» - пожал плечами Виршин.

- Значит так, Александр Станиславович! Заступай-ка ты на ходовую вахту, а комбата мы отправим делом заниматься... - И, увидев недоумённые взгляды обоих, продолжил, - Наш лозунг должен быть один - учиться настоящему делу военным образом!

- В смысле?

- А в том смысле, Александр Андреевич, что Зигфрид свою задачу выполнил, а теперь - Ваша очередь. Через пять минут жду доклад о готовности к открытию огня из артустановок.

- Есть! - на лице комбата отобразилась вся гамма переполнявших его чувств.

- Только - практическими! - успел крикнуть командир вслед убегающему Сане.

Боевой дух команды поднялся до неимоверной высоты. Команды выполнялись с полуслова. Увидев, что, оказывается, можно сполна оторваться на набившей всем оскомину «Машке», а не просто изображать из себя «передастов» (23), экипаж был готов умереть за своего командира. К счастью, этого сейчас не требовалось.

Выйдя на сигнальный мостик, Кисляков ещё раз посмотрел в пеленгатор. Ему показалось, что в «Машке» что-то неуловимо изменилось... Нет, внешний вид «утюга с яйцами» оставался прежним, но изменилось само настроение. Если раньше можно было сказать, что «Марьята» вальяжно развалилась у мишенной позиции, то теперь в облике её сквозила настороженность, как у загнанной в нору лисицы.

«Или - что нам ближе -  песца...» - ухмыльнулся Гаврила Иванович.

На фале уже развевался сигнал «Я готовлюсь произвести учебные артиллерийские стрельбы...», и Кисляков, справедливо полагая, что слово командира российского корабля - не крик попугая на ветке, дублировать его по УКВ не стал. «Довольно, напредупреждались!»

В назначенное время командир БЧ-2 доложил о готовности к стрельбе.

Выдав целеуказание на точку в пятистах метрах по корме «Марьяты» и отправив старпома на сигнальный к пеленгатору, командир дал «добро».

- Пристрелочный! - раздалась команда с ПРЦ (24) и через секунду четыре ствола содрогнулись, выплёвывая из себя по трехдюймовой болванке.

- Есть всплеск! - доложил с сигнального Комар. - Угловое расстояние - двенадцать градусов.

Командир прикинул дистанцию и удовлетворенно кивнул:

- Шквал!

- Есть - шквал! - радостно донеслось с ПРЦ, и стволы ожили вновь.

Только теперь в сторону «Машки» понеслись уже двадцать стальных чушек.

Старпом, наблюдая в пеленгатор, заметил, как вспенилась вода под кормой у норвежского корабля. По мере приближения всплесков от снарядов к корме, бурун рос, а вместе с ним росла и скорость движения уходящей из района «Марьяты».

- От так! Христофора Колумба и двенадцать апостолов - в гробовую доску! - не сдержал своих эмоций Александр Станиславович. - Абордажный лом вам в задницу!

И, взглянув в озарившееся хитрой улыбкой конопатое лицо командира отделения сигнальщиков, дал команду:

- Сигналы долой!

Уже занося ногу через комингс ходового поста, он, как на стену, натолкнулся на ответ:

- Хорошо!

Медленно повернувшись и наливаясь краской, буравя старшину взглядом, старпом тихо и с расстановкой произнес:

- «Хорошо» ты подруге своей, на гражданке, в постели говорить будешь...

Закончить мысль ему не удалось, т.к. боец, резво ответив «Есть!», скрылся за углом надстройки. И тут же флаги поползли вниз.

Зайдя в штурманскую рубку, Комар, взяв измеритель, попытался определить, сколько времени необходимо «Марьяте» для выхода из опасной зоны. Однако, вспомнив улыбку сигнальщика, он отбросил измеритель и пробурчал под нос: «По наглой рыжей морде...»

- Ты это о чём? - спросил штурман, приняв сказанное на свой счёт.

- Да так, к слову пришлось, - ответил Александр Станиславович, рассчитывая в уме время, необходимое для осуществления задуманного и прикидывая что-то к носу. Решив, что пора, он вновь вышел на крыло сигнального.

Предчувствия его не обманули...

Хихикая и высунув языки от усердия, рыжий со вторым сигнальщиком цепляли к набранному уже сигналу «Предполагаемый диагноз - инородное тело в ...» еще два флага: «Пятерку» и «Двойку» (25).

- Та-а-ак! - рявкнул старпом. - Обед отставить, пельмени разлепить, муку сдать на склад! Нам международного конфликта только не хватало!

После чего, повернувшись к замершему в позе гоголевского городничего комоду и явно подражая своему командиру, насмешливо произнес:

- А у Вас, молодой человек, ДМБ в опасности! Не уволишься, пока твои архаровцы МСС назубок не выучат. - И, взглянув в вытянувшееся лицо, добавил, - Принимать буду лично!

Восстановив таким образом «статус кво», с чувством выполненного долга, старпом направился на ходовой - сдавать вахту.

«Дозорный», доложив о чистоте района, уходил от мишенной позиции.

__________________________

1. Торос - остров на выходе из Залива;
2. УДВ-60 - взрыватели глубинных бомб;
3. Маяк Сетьнаволок. Даёт три красных и три зеленых проблеска.
4. При плавании в строях, военные корабли обозначают свой поворот красными (влево) или зелёными (вправо) проблесками;
5. "Румыны" - прозвище личного состава минно-торпедной боевой части (БЧ-3);
6. БИП - боевой информационный пост;
7. ВПС - выносной пульт связи;
8. "Дон" - радиолокационная станция (очень старая);
9. "Рейд" - УКВ-радиостанция для связи с судами и самолетами в открытых каналах;
10. МСС - Международный Свод Сигналов;
11. NE4 - Вам следует идти с особой осторожностью; держитесь в стороне от района, где проводятся стрельбы (МСС);
12. MG-8 - Вам следует держать курс на север (МСС);
13. До залпа - 30 минут;
14. Соглашение между США и СССР о предотвращении инцидентов в открытом море и в воздушном пространстве над ним от 25 мая 1972 года;
15. UY2 - Я готовлюсь произвести учебные ракетные стрельбы...;
16. Марьята - героиня "Калеваллы" (подсмотрено у Старого Филина);
17. Марьята! Я готовлюсь произвести учебные ракетные стрельбы. Оставаться на этом месте опасно. Просьба не находиться в направлении от меня 330-0-60 градусов. Вам следует держать курс 0 градусов. Увеличьте вашу скорость;
18. Русский военный корабль! Это Марьята! Ваш сигнал принят и разобран;
19. Об этом расскажу позже;
20. РБУ - реактивная бомбометная установка;
21. ДЗА - донно-забортная арматура;
22. MayDay - международный сигнал бедствия;
23. От слова "передать";
24. ПРЦ - пост распределения целей - командный пункт командира БЧ-2;
25. MQL - Предполагаемый диагноз - инородное тело в ... (сигнал "52" указывает, в каком именно месте организма данный предмет находится).