Игры с ангелом гл. 14

                ГЛАВА 14.  ВОСЕМНАДЦАТОЕ  ЧИСЛО  ДЕВЯТОГО  МЕСЯЦА


     Утро следующего дня не казалось каким-то особенным. Амиза проснулась поздно и от Дивора узнала, что окрепший Элмер пошёл прогуляться, а Вест сидит дома и настраивает свою гитару. Поскольку перед прогулкой Дивор заставил Элмера перекусить на дорожку, завтракали без него. Амиза пыталась затолкать в Веста свои знаменитые горячие бутерброды, причём как можно больше, но Вест из деликатности попробовал парочку, утверждая, что ему больше ничего не нужно. В конце концов за него заступился Дивор, и вдвоём они победили Амизу в бутербродном бою.

     Точно после завтрака заявился Элмер с сенсационным сообщением: гуляя, он здесь, в городе, встретил своего родственничка – того самого, который любит доказывать ему, что он – нищий отброс.

     - Интересно, что он тут делает? – спросила Амиза.

     - Не поверишь – сказал, что меня искал! И вид у него довольно жалкий, - добавил Элмер.

     - Тогда с ним необходимо поговорить! – решил Вест. – Где он?

     - Пойдём, покажу.

     Родственничек сидел на ободранной лавочке. Он разительно отличался от того самодовольного хозяина, который так недружелюбно встречал гостей в своих владениях.

     - Эй, что случилось? – окликнул его Вест.

     - Всё… всё… - со слезами на глазах бормотал родственничек.

     - Что?

     - Всё в один день…

     - Да что произошло?

     - Вы тогда уехали, и тут началось… Весь мой скот погиб – все животные упали, как громом пораженные… Дом, сады – всё сгорело… Поля выгорели под солнцем, весь урожай пропал… Вместо лугов – потрескавшаяся земля… Это конец! Я потерял всё, что имел!..

     - Поехали туда! – предложил Элмер. – На месте разберёмся, может, чем-то сможем помочь?

     Родственничек не стал возражать – дела обстояли настолько плохо, что ему уже было всё равно.

     Элмер не стал брать свой мотоцикл, а сел к Дивору; родственника посадили на жуткого механического монстра к Весту. Амиза, в душе кляня на чём свет стоит этого дурацкого дядьку, гордо сообщила, что предпочитает ехать одна.

     Они на удивление быстро промчались по загородной дороге мимо густых колючих зарослей, свернули на дорогу без покрытия, ведущую во владения родственничка.

     За лесом должны были начаться поля в волнах тяжёлых золотых колосьев, а потом – сады. Но это было раньше – несколько дней назад. Теперь здесь простиралась пустыня, где гулял горячий ветер; вместо садов – обгорелые пни, вместо пастбищ – голая земля, покрытая чёрным пеплом. Пустыри, гари, снова пустыри. Обугленные руины на месте прекрасного дома…

     - Выхожу я на пастбище, - рассказывал родственничек, - а там коровы, лошади – почти все лежат… Оставшиеся прямо на глазах падают и умирают… Мои рабочие взяли машину и всех прямо на месте стянули в одну яму и закопали… А потом – всё остальное… Сколько я потерял! Всё, что было накоплено, и всю будущую прибыль… Как бы я хотел вернуть всё, что у меня было!

     - Вернуть? – с таинственной улыбкой переспросил Вест. – Хорошо, пусть будет так!

     На добела раскалённое небо неизвестно откуда вдруг наползли тучи, скрыли солнце; всё как будто нахмурилось.

     - Быть сегодня ночью буре, - произнёс Вест. Как бы в подтверждение его слов откуда-то налетел порыв ледяного ветра, запорошил глаза мелкой пылью и помчался дальше, крутя столбики лёгкого пепла.

     - Всё всегда возвращается, - сказал Вест. Все молчали, чувствуя себя весьма неуютно среди выжженной пустыни.

     Элмер первый заметил их. Они шли организованно, молча и сосредоточенно.

     - Они… - прошептал родственничек. В его глазах плескался ужас. – Это они…

     Из обугленной рощи стройными рядами шли пятнистые коровы, породистые лошади с комьями земли, застрявшими в длинных гривах. Шли они с провалившимися глазами, на негнущихся ногах, а если учесть то, что они были мертвы уже восемь дней, и все эти дни стояла адская жара, то картина вышла совсем потрясающая. Они приближались со всех сторон среди океана тяжёлого, невыносимого, страшного запаха.

     Амиза и Дивор смотрели на них в каком-то оцепенении, Элмера стало рвать, а у родственничка сдали нервы – началась истерика.

     - Уезжайте, - приказал Вест, голосом распространяя свою великую власть над сознанием.

     Амиза и Дивор словно под гипнозом поехали прочь от развалин. Мёртвые коровы и лошади расступились, пропуская их, а потом вновь сомкнули ряды. И только Элмер оглянулся напоследок и прижался к Дивору.

     Когда рокот мотоциклов стих вдали, Вест сбросил Элмерова родственничка на землю и, отвернувшись с отсутствующим видом, завёл свою машину, собираясь уехать, оставив владельца имений на произвол судьбы среди «вернувшихся» животных.

     - Что это значит? Неужели ты можешь бросить меня здесь? – застонал родственничек.

     - Не могу, а так и сделаю, - поправил Вест.- У меня же нет сердца, и вообще я не человек. Как, разве ты забыл: ведь я не имею ни богатства, ни даже дома!

     - Тогда я ошибался!

     - Я тебя не слышу.

     - Я был неправ!

     - Повтори ещё раз.

     - Я был неправ! Неправ! Тысячу раз неправ! Я понял это, когда всё потерял…

     Вест с улыбкой повернул мотоцикл. Родственничек дико заорал.

     - Садись, - сказал Вест, и они вдвоём уехали со страшного места.

     Однако Вест не поехал за своими приятелями, а свернул на соседнюю ферму – туда, куда они заезжали в своё прошлое посещение.

     Гостеприимный хозяин и на этот раз возился в саду возле своего домика.

     - А, это вы! – Он явно обрадовался. – А где же ваши друзья?

     - Не смогли приехать, - вежливо улыбаясь, ответил Вест.

     - Жаль… Вы к нам какими судьбами?

     - Да вот беда у вашего соседа…

     Родственничек несмело кивнул из-за плеча Веста. Фермер сочувственно покачал головой:

     - Я слышал. Жаль, очень жаль, такое хозяйство хорошее было, и на вот тебе – такое горе… Подумать только: мы ведь соседи, а у меня всё отлично. Растения словно взбесились – так и прут, урожай не успеваем снимать. А живность – тут вообще слова излишни, никогда так хорошо не было! Взгляните сами!..

     - Очень рад за вас! Но мы, собственно, к вам по делу…

     - Пойдёмте в дом! – сразу пригласил фермер, вытирая руки платком. – Жена угостит вас чем-нибудь вкусненьким.

     - Нет-нет, спасибо, - поспешно поблагодарил Вест. – Видите ли, я очень спешу… А дело такое… Сосед ваш, скажем так, сильно пострадал в связи с утратой абсолютно всего… То есть деться ему некуда. Его мог бы забрать к себе племянник, но дело в том, что он скоро женится. Молодая семья, сами понимаете…

     Фермер с готовностью закивал, участливо глядя на растерянного соседа.

     - Как думаете, можно всё восстановить там, на соседней ферме? – спросил Вест.

     Фермер призадумался, что-то прикинул в уме и высказал своё мнение:

     - Жить там, конечно, ещё некоторое время будет невозможно… Горелые земли долго восстанавливаются. Но при правильном уходе толк будет, конечно!

     - Если бы у вас такая беда случилась, вы бы знали, как действовать? Справились бы?

     - Думаю, да! – решительно ответил фермер.

     - Ну так вот… У нас к вам предложение… Или просьба – уж решите сами, как назвать… Мы предлагаем вам заключить одну своеобразную сделку: вы со своим соседом подписываете такое соглашение: все его земли, всё хозяйство отходит к вам на вечное пользование; вы же, в свою очередь, обязуетесь обеспечить ему достойное пожизненное содержание… Как вам такой вариант?

     Фермер удивился:

    - Все эти прекрасные угодья за еду и крышу над головой?! Шутите? Да пусть себе живёт у меня – места хватит всем! Зачем мне чужое добро? Я что ж, не понимаю разве? Беда у человека, у соседа – как же тут не помочь?

     Тут неожиданно подал голос обсуждаемый сосед:

     - Не бросайте меня, пожалуйста! Не оставляйте одного! Я просто не выдержу!.. Не вернусь я туда ни за что! Земли мои… Прекрасные земли! Возьмите их! Они даже застрахованы… - он переводил затравленно-умоляющий взгляд с Веста на фермера и обратно. – Поехали в город, всё сразу оформим! Земли – ваши!

     - Не отказывайтесь, - посоветовал Вест. – Вместе вы сможете всё восстановить и преумножить. Вы оба достаточно преуспели в ведении хозяйства; если же объедините усилия – всё воздастся сторицей! Вижу, возражений не имеется? Тогда будем считать – договорились! С вас – владения, а с вас – уход и человеческое отношение!

     - Прямо как-то неловко, - смутился фермер. – Это вы вроде как дружбу мою покупаете… Дружить-то я умею и люблю!.. Без всяких там договоров и сделок!

    - Вот и хорошо! Вы и соседа этому научите! Скажу вам наперёд – всё выйдет просто замечательно! Во всех смыслах, по всем пунктам! Смело подписывайте бумаги: ни один из вас не останется внакладе! Да, и ещё… Я посоветовал бы вам нанять работников – вам самим теперь не справиться с вашим хозяйством.

     Фермер помог сойти с мотоцикла родственнику Элмера, которому Вест успел шепнуть:

     - Какую гримасу ты состроишь жизни, такой и она тебе ответить может. Я доказал, ты понял. А теперь прощай, - Вест обратился к фермеру: - Прощайте. Вам добро добром воздастся сторицей.

     Фермер не расслышал последние слова и переспросил:

     - Что-что?

     - Это я так, про себя. Мир вашему дому! Прощайте!

     - До свидания! – Фермер, приобняв за плечи родственничка Элмера одной рукой, второй махал вслед.


                …


     - Но он мог сойти с ума! – дома на Веста накинулась Амиза.

    - Мог, - спокойно согласился Ловайд. – По-моему, он изменил свои взгляды на людей.

     - Но зачем надо было пугать его до такой степени? У меня и то чуть крыша не поехала…

     - С мёртвыми животными я, действительно, немного перегнул. У меня слишком хорошая память на всё… Впрочем, добро я тоже помню. И иногда умею прощать. Элмер, за дядюшку можешь не переживать. Пройдёт пару дней – можешь искать его у соседа. Он теперь там будет обитать.

     - Представляю, сколько крови он там попортит всем! – хмыкнул Элмер.

     - Ошибаешься. Обстоятельства его сильно встряхнули. Правда, он теперь нищ и гол… Тебя не возмутит тот факт, что никакое наследство он тебе не сможет оставить?

    Элмер даже обиделся:

    - Какое наследство? Я никогда не рассчитывал ни на чьё имущество! Всего, что мне надо, достигну сам! Я ещё стану не последним человеком в городе! Я смогу! Всё в моих силах!..

     Вест улыбнулся:

     - Конечно, станешь. Главное – у тебя есть цель и желание её достигнуть. А пути, ведущие к её достижению, найдут тебя сами.

     - Народ, как насчёт того, чтоб вечером пойти на концерт? – спросил Дивор. – Мне тут совершенно случайно подвернулись четыре билета…

     - Ты уточни, - хихикнула Амиза, - что с билетами совершенно случайно подвернулись «армейцы»!

     - Ах, милая! – Дивор картинно закатил глаза. – Это всё мелочи и проза жизни!..

     - Ты не романтик! – подхватил Элмер.

     - Правильно, как «армейцев» по башке валиком от дивана лупить – так Амизочка  хорошая девочка и притом очень нужная! А чуть что – так уже всё мелочи, и я - не романтик!

     - Опять «Демонтаж» выступает? – спросил Вест, чтобы эти трое оставили тему.

     - Он самый! – подтвердил Дивор.

     - Явно не везёт им в этом сезоне с таким зрителем, как я, - улыбнулся Вест.

     - Опять петь будешь? – спросил Элмер.

     - Посмотрим-посмотрим, - уклончиво ответил Ловайд.

     До вечера время убивали прогулками по городу и говорили о разной чепухе, и каждый хотел спросить у Веста о чём-то жизненно важном, но никто так и не решился.

     К началу концерта, как и в прошлый раз, поспешили заранее. Как и тогда, «Армия» явилась последней, но «армейцев» пропустили к самой сцене без малейших возражений. Но сегодня Пол не заметил своих врагов.

     Наконец, на сцене появился «Демонтаж»; девицы, перевешанные цепями, завизжали от восторга. «Демонтажники», по всей видимости, вдохновлённые сольным выступлением Веста, за прошедшую неделю поработали на славу и представили на суд публике свои новые шедевры: «В этом городе даже днём на улицах горят костры», «Он был один, он был король», «Алое пламя белой свечи», «Часы без секундной стрелки», «Золотая подкова с изумрудной каймой», «В бездну взгляд с высоты» и прочие, прочие…

     За час до наступления полуночи «Демонтаж» решил сматывать удочки, но тут на сцену поднялся Вест с гитарой. Его запомнили, его узнали, и даже сами «демонтажники» взвыли от радости.

     Ловайд опять стоял спиной к зрителям, освещаемый призрачным светом. И он запел. Он был порождением Вселенной, растворяющейся в Вечности; он был братом Парадокса и другом Абсурда; он зажигал и гасил солнца, создавал и разрушал миры и повелевал Разумом. Волны звука увлекли хрупкие лодочки рассудка в безбрежный океан его песни, где разыгралась буря, грозя разбить лодочки в щепки о рифы слов. А после бури океан был голубым, чистым, ласковым… Песня звучала одна, но каждый слышал своё, наиболее близкое сердцу. Это было волшебно, бесподобно! И всем казалось, что они очутились в раю… Но внезапно этот рай рассеялся, взорвавшись тишиной, исчез, как дым осенних костров. Зрители вышли из транса, очнулись и с недоумением обратили взгляды на Веста. Он смотрел на гитару. Там порвалась струна.

     Песня показалась мигом, но уже, оказывается, близилась полночь. И зрители, забыв обо всём, бросились по домам.

     Вест, Амиза, Дивор и Элмер тоже поехали в сторону дома. Возле заброшенного храма Вест притормозил и сказал:

     - Я всё искал и выяснял, что же творится в вашем городе.

     - И что? – заинтересовался Элмер.

     - Здесь когда-то находился портал… Проход между мирами. Давно… Ещё до людей. Потом он был разрушен – по всей видимости, намеренно. Скорее всего, он как-то сломался… А когда прибыли первые переселенцы, то не нашли лучшего места, чтоб основать  свой город. И случайно открыли один из двух входов, расположенных в этой местности, вновь…

     - И где же он? – спросила Амиза.

     - А мы с тобой там недавно были. Зоологический музей! Поскольку портал был поломанным, а его, ко всему, открыли несведущие, через вход из других миров попёрло всё, что только его заметило. Видимо, тогда первые переселенцы и были уничтожены… Затем прибыли вторые. Они, конечно, тоже отличились: над вторым входом воздвигли храм…

     - Вот этот самый? – у Элмера расширились глаза.

     - Вот этот самый,- подтвердил Вест. – Закончить его, правда, так и не смогли - выпустили из тёмной зоны то, что приходит каждую ночь и забирает тех, кого не оберегают стены домов. Кажется, я знаю, как запечатать этот вход.

     - И как же? – на этот раз спросил уже Дивор.

     - Кровью жертвы.

     - Шутишь?!

     - Нет. Ну, это так, образно выражаясь.

     - Что, кого-то тут нужно замочить? Или пакетик донорской крови вылить? – Амизу понесло. – О, или нет! Отрубить голову чёрному петуху и размазать её по алтарю?..

     - Что ты, зачем такая дикость? – Вест улыбнулся. – Всё можно провести символически! Ну, вы пока отправляйтесь домой, поздно всё-таки, а мне необходимо уточнить ещё кое-какие детали и завершить некоторые дела… Уезжайте.

     Где-то вдалеке загремел гром. Амиза вздрогнула. Больше никто ничего не сказал, хотя и чувствовалось – что-то случится. Но все опять промолчали и так вот нехорошо, молча расстались, оставив Веста одного. Уехали, боясь оглянуться, словно ледяной ужас Вселенной глядел им  вслед, и если увидишь его – сразу погибнешь.

     Амиза оставалась дома минут пятнадцать, не больше. Она быстро спряталась у себя, не желая встречаться взглядом ни с другом, ни с братом. Дождавшись, пока стихнут на лестнице шаги Элмера и Дивора, Амиза тихонько выбралась из своей комнаты, на цыпочках спустилась вниз, тихо вывела мотоцикл и помчалась к храму. Как-то совсем ей не нравилось то, что у Веста какие-то дела ночью в том месте, ведь совсем недавно Ловайд предпочитал в храм совсем не входить. Казалось Амизе, что должна случиться какая-то непоправимая беда, предотвратить которую никак нельзя.

     Небо рассекали молнии, дико грохотал гром, но дождя ещё не было.

     Ржавые двери заброшенного храма оказались распахнутыми настежь. Амиза, бросив мотоцикл на замшелые ступени, вошла в храм. Раньше она никогда не бывала здесь, и теперь её поразила огромная высота купола, как будто изнутри храм был гораздо больше, чем снаружи. Ветер беспрепятственно проникал в храм через проёмы в стенах, где когда-то находились цветные витражи. Свет молний на краткие мгновения освещал таинственные тёмные лики святых на стенах; их газа казались живыми. Во тьме, разрываемой фотографическими вспышками, Амиза, вышедшая ужена середину мозаичного пола, не сразу увидела Веста. Он стоял у стены прямо напротив входа и ждал.

     - Зачем ты здесь? – спросила Амиза, потому что очень страшно было молчать. Многоголосое эхо разнесло е ё слова по пустому храму.

     - Сегодня – восемнадцатое число девятого месяца, - бесстрастно сообщил Вест.

     - Ну и что?

     - Число девятки. Я у вас уже девятый день.

     - Уже?! – Амиза поняла, что он имел в виду, и ужаснулась.

     - Да. Прости за всё, что не успел сказать тебе. Прости за всё, что ты не успела спросить. Вообще-то считается, что смысл всей пьесы – в последней фразе, но я не уверен.

     - Ты уходишь в дальнейшее странствие по мирам?

     - Не знаю.

     Что-то не то они говорили. Что-то важное оставалось недосказанным и останется таковым навсегда. Что-то уходило, оставляя по себе чёрную бездну, где живёт тоска.

     - Уходи – так будет лучше, - сказал Вест, хорошо зная, что Амиза останется. И она ответила:

     - Я не уйду.

     Зловещий раскат грома заглушил её слова. И в этот же момент прозвучал удар гонга. Холодная волна дрожи прокатилась по спине Амизы. В сиянии молний на пороге храма восстал Анатас Хеллборн собственной персоной.

     - Отойди… - прошептал Вест Амизе, и она, испуганная, поспешила убраться в сторону.

     - Вот мы и встретились… - произнёс Анатас. – Очень надеюсь, что эта наша встреча будут самой последней.

     - Для меня? – спросил Вест. – И я хотел бы этого.

     Они стояли один напротив другого, взгляды их метали молнии. В темноте сияли их глаза: чистые, кристально прозрачные – Веста, - и цвета расплавленного серебра – Анатаса. Сверкающая стрела соединяла их взоры, и это была та самая неуловимая грань, что отделяет смерть от бытия.

    Амиза чувствовала, что должно произойти нечто непоправимое, ужасное. Ворвавшийся вихрь подхватил Ловайда и Хеллборна и вознёс под самые своды храма, возвышающегося посреди грозы без дождя. И началась грандиозная битва, какой не довелось узреть ещё ни одному смертному… Всё смешалось в диком смерче; живые молнии трепетали в руках противников, сплетались, искрили, озаряя своды храма голубым светом.

     Амиза уже не знала, что творится там, вверху. Она почти оглохла от рёва урагана и жутких раскатов грома. И когда Веста пронзил белый клинок Анатаса, сотворённый из молний, и Вест упал, Амиза не сразу поняла, что случилось. Сразу вдруг стало тихо, и хлынул ливень. Анатаса не было.

     Амиза на подгибающихся ногах приблизилась к Весту. Он лежал на спине, зажимая руками рану на груди.

     - Что это?.. Что же это такое?.. – заплакала Амиза.

     Вест улыбнулся тихой улыбкой уходящего лета:

     - Звёзды тоже сгорают. Вам теперь не надо будет бояться ночей. Ночи у вас будут спокойные…

     Взгляд Веста гас, глаза заволакивала мутная туманная пелена. Вест чуть слышно прошептал:

     - Беги отсюда. Храм уже не нужен…

     - Но зачем, зачем?! – Амиза рыдала, понимая, что Вест умирает. – Зачем?!

     Вест поднёс слабеющую руку к глазам, и взгляд его на мгновение прояснился – словно лучи заходящего солнца на миг коснулись прозрачного лесного ручья. На руке была кровь, настоящая алая кровь. Губы Веста тронула печальная добрая улыбка.

     - Не надо плакать, - тихо сказал он. – Я прощён…


                Э П И Л О Г


      Из сообщений местной прессы: «Вчера, восемнадцатого числа девятого месяца, во время сильной грозы молния разрушила наш городской храм. В Старом городе начался пожар, который никак не удаётся потушить. Старинные здания – памятники архитектуры наших предшественников – уничтожены почти до основания. Пламя бушует до сих пор. Но оснований для беспокойства нет: на жилые кварталы пламя не может перекинуться. Желающие могут пойти посмотреть на это величественное необычное зрелище – чёрные языки огня, летящие к небу в багровом сиянии… Наблюдатели выдвигают различные версии касательно того, какое именно вещество может при горении давать такой цвет пламени…». «Вчера, во время грозы, бесследно исчез лидер небезызвестной группировки «Армия» Пол. Возможно, его тело погребено под руинами храма. Видевших его или располагающих какими-либо сведениями о его местонахождении просим сообщить в редакцию…»

     Девушка по имени Амиза знала всё, но она никому ничего не сказала…