Реформа

               

               
      Сегодня всюду об экономии говорят. Изыскивают резервы. А что под носом лежит, – никто не видит. В буквальном смысле.
      Вот сижу я сейчас за столом, под носом моим лежит чистый лист бумаги, а вокруг идеи так и носятся, так и носятся. Прямо воздух ими пронизан. Только руку протянуть стоит, - и миллион в кармане. Не верите? А я докажу.
      Ну-ка, вспомните, как раньше, слово «мир» писали.  «Миръ». Через «ер». А потом р-раз – и реформу произвели. Ликвидировали эту самую «ер». Пустяк, да? А когда подсчитали, оказалось, что на этой букве миллионы сэкономили. Бумаги стало уходить на миллиметр меньше. Типографской краски на миллиграмм. Чернила на каплю. Когда сложили все эти миллиметры, миллиграммы и капли – ба! – а там тонны получаются, декалитры и гектары. Целый лес сэкономили. Не считая чернил и краски.
      Так это только одну букву изъяли. А если ещё покопаться? Ещё пару штук долой? Каких? Поискать надо. Кто ищет, тот находит. Мягкий знак, например. Вполне без него обойтись можно. Или мысленно подставлять его, когда надо. Что мы неграмотные. Не знаем, где мягкий знак ставить. Перед я, ю, е. После шипящих. Нужно тебе, допустим, «мышь» написать. Пишешь «мыш», а к этой «мыши» мысленно, в конце, мягкий знак присобачиваешь. И мышь не пострадала. И экономия налицо.
      А возьмём гласные. Зачем их столько? «О» и «а» хотя бы. Это же близнецы. У них стопроцентная взаимозаменяемость. Преподносят вам, скажем, шедевр в коленкоре: «Дарагому Сергей Сергеичу в день ухода на пенсию». А вы у себя в мозгах все «а» на «о» где надо поменяли – и вот вы уже «дорогой», и вот вы уже радуетесь вместе со всеми.
      Ну, о согласных я вообще не говорю. Сколько их дублируют друг друга. «Вэ-фэ», «бэ-пэ», «тэ-дэ» и т.д. Нет, правда. Кому нужны эти тонкости. Ну, какая разница как ты напишешь: «рыбка» или  «рыпка». Вкусней она от этого станет? Нет. Зато как сразу грамотность подскочит. Оценка  «два», не говоря уже о старорежимном «кол», в школах вообще отомрёт. Не за что её будет ставить. Все ж поголовно грамотные. Да на одних этих «двойках», если их не ставить, сколько пионерских трамваев собрать можно. Представляете: идёт по городу трамвай, а по нему плакатным шрифтом: «Государству – от бывших двоечников». Конечно, поначалу на таком трамвае ездить будет страшновато, но потом, уверен, привыкнем. И к новому трамваю. И к новому правописанию. Человека, он ко всему привыкает.
      Ну, как? Доказал? То-то. Правда,пока я всё это доказывал, мне ещё одна мысль в голову пришла. Из той же оперы. Точит, как червь. А что, думаю, было бы, если бы я этот рассказ не написал. Сколько бумаги бы сэкономил. Кубометра три, не меньше. В переводе на дрова. А так вот написал, всё равно, что гору дров наломал. Заедать меня совесть стала. Сник я совсем. Вот-вот загнусь от угрызений, и чую, не разогнусь. Слава богу, в этот момент соломинка на глаза попалась. Тоненькая такая. Прозрачная. Я за неё. Двумя руками. Э-э-э, думаю. Так ведь рассказ этот ещё не самое страшное. А ведь я мог и почище номер отмочить. Повесть нашкрабать. Или роман. Но вот же не написал. Сэкономил. Другие, небось, не экономят. Шпарят во всю.
      Мне от такого сравнения даже на душе теплее стало. Силы прибавилось. Захотелось с людьми пообщаться. Закричал я в порыве: «Эй, все, кто пишет! Повести и романы. Диссертации и анонимки. Следуйте моему примеру. Экономьте бумагу. Бумага – это наши леса. А леса – это наше здоровье. Берегите своё здоровье».
      Ох, и громко я закричал. Мысленно, конечно. Потому что голос, его, знаете ли, тоже экономить надо. А то и сорвать недолго.