Все твои пыльные облака. Часть 1

На кухне в нижнем ящике шкафа всегда найдется место для ребенка. Что бы там ни лежало - кастрюли, коробки со специями и крупами, какие-то банки, - ты всегда можешь поместиться и закрыть за собой дверцы. Там внутри всегда очень тихо и пахнет мукой. Слышно биение твоего сердца. Оно бьется так: "Тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук". А где-то в доме бьется его сердце. И тебе и страшно, и нестрашно одновременно. Нестрашно, потому что он тебя тут ни за что не найдет. Никогда не находил. А страшно, потому что когда-нибудь придется вылезти, и тогда будет очень больно и втройне страшно. Из щели между дверьми лезет полоска света, она ползет по ноге, и даже кажется, что щекотно. Из щели между дверьми видно папину ногу. Он как всегда сидит за столом справа от маминого стула. Но мамин стул невидно - щель слишком узкая. Видно только папину ногу. Она не двигается, эта нога. А на полу что-то разлито. Кровь? Что за чепуха? Это папа, наверное, уронил бутылку с кетчупом. Наверху кто-то вскрикнул. Мама. Она, наверное, только проснулась, а он ее...

Тайлер встал с утра пораньше, задушил твою мышь и ушел чистить зубы. Ты не каждое утро находишь мертвых мышей в своей постели, но, тем не менее, стараешься не закричать и тем более не расплакаться. Нельзя его сегодня злить. Аккуратно заворачиваешь трупик белой мышки в кусок туалетной бумаги, сливаешь в унитаз и возвращаешься в спальню. Нужно отпустить вторую мышку на улицу - в клетке ей будет небезопасно. Тайлер возвращается в вашу комнату. У него мокрая челка и розовые щеки. Он смотрит на тебя и ухмыляется. Ты отходишь от клетки, боясь привлечь его внимание к мыши. Он смотрит исподлобья. "Я могу и вас так же." - он облизывает губы, видя как ты переминаешься с ноги на ногу. Ты думаешь только о том, как бы побыстрее вынести из дома мышь. Тайлер чокнутый и он живет с тобой в одной комнате. Потому что вы близнецы. Тайлер отрезает головы кошкам, Тайлер поджигает собак, Тайлера боятся все дети. Его боится даже мама. А папа часто бьет. А еще Тайлер сжигает все твои учебники. Если бы не он, ты бы хорошо учился. Если бы не он, у тебя были бы друзья. Тайлер плюет в твою сторону и выходит. А ты хватаешь мышь и несешься со всех ног вниз по лестнице. Вот ты на кухне. Папа кричит на Тайлера, тот стоит, опустив голову, и... улыбается? Или что? Тебе невидно. Ты роняешь мышь, потому что у Тайлера что-то в руках. Ты залезаешь в самое безопасное место в доме. Пока отец отвлечен своим гневом, а Тайлер помышляет что-то плохое, пока они оба тебя не замечают, ты забираешься в нижний ящик кухонного шкафа. Там, где всегда темно и тихо и пахнет мукой. Там, где ты всегда прячешься от Тайлера, а он никогда тебя не находит. Какой у него был нож? Тот, каким мама обычно режет овощи? Или который длинный, для колки льда? Папа не успевает договорить слово "несносный". Что-то ему мешает. Как будто он подавился рыбной костью. Будто он пытается достать эту кость, но она застряла так глубоко в горле, что ему приходится сипеть. А Тайлер, он стучит ему по спине. Папина нога задергалась. Наверняка Тайлер помогает папе достать эту кость. Раз, два, три. Двадцать два. Двадцать четыре удара. И что-то капает на пол. "Кап-кап". И тихие шаги Тайлера на лестнице.И твое собственное сердце. Оно стучит так: "Тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук". И сердце Тайлера где-то рядом: "Тук-тук-тук-тук". Быстро-быстро.

...убил. Убил твою маму. Она больше не кричит. И папина нога не двигается. А в шкафу все по-прежнему. Как будто ничего и не случилось. По-прежнему темно и пахнет мукой. И слышно, как сердце бьется. Из узкой щели между дверцами видно совсем немного. Папина нога, а под ней лужа чего-то красного. Темно-красного, как вино, которое родители пьют на Рождество. А однажды даже дали попробовать вам с Тайлером. Горько-красная лужа. Мышь пробежала в сторону двери. Она наступила на лужу, и на плитке остались маленькие красные точки. Маме бы это не понравилось. Она такая чистюля. И все время заставляет причесываться и заправлять рубашку. Тайлер спускается по лестнице. "Тук-тук-тук-тук". Он кричит: "Брендон!" А потом звонит телефон. Ты не слышишь больше его шагов. Только противный звонок. Кто-то очень хочет поболтать с мамой и папой. А Тайлер снова на кухне. Даже сквозь телефонный звонок ты слышишь его сердцебиение. Частое и такое сильное, что уши закладывает. Ты замечаешь, что закусил губу до крови. Что впился зубами, и теперь там, наверное, дыры, в твоей губе. Ты замечаешь, что твое сердце почти не бьется, и ты совсем не дышишь. Тебе страшно, потому что он знает, где ты. Всегда знал.

Он развернулся и ушел навсегда. А ты все сидел. Сидел в своем шкафу и закусывал губы. Ты так сильно хотел плакать, что слезы потекли внутрь. Ты чувствовал, как они текут по твоим щекам, но только с другой стороны. Ты тихо сидел в пустом доме, а мышь носилась по коридору, скребла в углах и иногда пищала. Ты сидел, пока тебя насильно не вытащили незнакомые люди. Тайлер больше никогда не появлялся. Но ты продолжаешь слышать стук его сердца у себя в голове. "Тук-тук-тук-тук". Так громко, что уши закладывает. И, может быть, он когда-нибудь снова придет. И тебе страшно, потому что когда-нибудь рядом может не оказаться темного пахнущего мукой кухонного шкафа.