Летучий голландец

               

               

                Основой рассказа послужило реальное лётное происшествие.
                Как всегда,  получив команду «Воздух!»,  нельзя терять ни секунды. Густав, прыгнув в кабину  «Старфайтера», стал торопливо пристёгиваться, а техник самолёта  нажал кнопку «Запуск двигателя» и смотрел на приборы, показывающие, что всё идёт штатно: двигатель выходит на рабочий режим.  Подъём дежурных истребителей в голландских ВВС производится аналогично российскому.  Но и в этом предвзлётном  дефиците времени    с сожалением вспомнилось,  что  вчера, уже   в состоянии изрядного подпития,   Густав с другом    приняли запоздалое  решение  «Хватит пить!». Знал  он, что сегодня будет дежурить,  и  зря  надеялся,  что  обойдётся.  Не обошлось:  в небо поднимают,  да ещё и на реального нарушителя.  «Ничего. Справимся!  Я не один:  у меня достаточно опытный ведомый»   пытался  он подбодрить   себя.

В этот же солнечный день лета 1987 года  на аэродроме Польской Народной республики  Колобжег  истребительный авиационный полк проводил полёты на самолёте МиГ-23.  Взлетали  на учебные задания,   садились,  готовились к очередному вылету; снова лётчики согласно плановой таблице  поднимали самолёты в чистое бескрайнее небо.  Всё шло по плану, как нужно, как требуют многочисленные документы,  основное  в которых – сохранить безопасность полётов.
Главный на аэродроме – руководитель полётами, ответственный за всё на земле и в воздухе.  Он  внимательно,  лично следил за самолётами, заходящими на посадку и производящими взлёт.
        За  43   минуты  до развязки  этого рассказа,   очередной  лётчик запросил по радио:
        -- 241й  к взлёту готов.
        -- 241й  взлетайте.
        Взревел двигатель  в форсажном режиме, и  самолёт начал разбег по взлётной полосе.  Направление выдержал  лётчик точно,  своевременно поднял носовое колесо, оторвался от бетонки, убрал шасси, перевёл самолёт в набор высоты.  И вдруг… блеснул слетевший фонарь кабины, за ним вылетело  из самолёта катапультируемое кресло вместе с лётчиком. Тут же отстрелились оба стабилизирующих  парашюта, и наполнился купол спасательного.  Лётчик вне опасности!  Санитарку, пожарную машину, аварийный тягач – туда, в конец полосы. Всем, собиравшимся в полёт, выключить двигатели. Всем, находящимся в воздухе,  на посадку. Эти действия отработаны до автоматизма. Весь аэродром понял: до выяснения причины катапультирования полёты проводиться не будут.
Вот и сообщение  от врача санитарной машины:  «Лётчик цел, его везут в лазарет для более тщательного изучения».
Главное – он   спасён.  Слава Богу!
Да, а куда же упал самолёт? Начинается томительное ожидание телефонного звонка от местных жителей:  «Проше пана, ваш  летак  возле хутора…».   Только бы не на город.  И в самом деле:  время идёт, но никто ничего не сообщает.

На расстоянии  3 км от полосы, точно под взлётным курсом, расположен город Колобжег. Постоянных жителей в нём 40 тысяч человек, но за счёт приезжих к морю со всей Польши и из-за границы, летом население  удваивается.  В городе изредка попадаются постройки и по четыре этажа, но в основном он состоит  из  одно-  и  двухэтажных домиков.  Только в центре,  на месте  оставшихся от второй мировой войны  руин,  в последние годы выстроена  24-этажная гостиница,  торчащая из города  одиноким  маяком.
И второе, что должен вам объяснить. На самолёте МиГ-23  на нашем истребителе был установлен автопилот.  При отпускании  лётчиком ручки управления,  автопилот сохраняет  положение самолёта таким,  какое лётчик ему задал.

На борту  МиГа -- героя повествования – автопилот был, конечно, включён.  После того, как лётчик, приняв необычные звуки за отказ двигателя в работе, катапультировался, автопилот «стабилизировал» полёт самолёта, превратив его в «летучего голландца». Исполнительный МиГ «закусил удила» и, сохраняя взлётный курс 255 градусов   и  скорость наивыгоднейшего набора высоты 850-870 км в час, отважился в одиночку покорять безбрежный  воздушный океан.  Для начала он прошёл  в десяти метрах  мимо новенькой гостиницы на уровне пятого этажа,  чем привёл в ужас  и  негодование  постояльцев,  и уличных зрителей:  «Возмутительно! Вот уж хулиганят эти лётчики! Безобразие!»
От Колобжега до государственной границы с Германской Демократической республикой  90 километров, что при этой скорости  составляет менее  6 минут полёта, т.е. Польша под  МиГом  кончилась  удивительно  быстро.  Далее  по курсу  ГДР.   На её территории в те годы базировалось много советских и немецких истребителей,  но пункты  ПВО привычно ждали нарушителей границы с территории  Федеративной Республики Германии, с запада.   «Что? По экранам локаторов ползёт метка с востока? Оттуда нарушителей не ждём.  Успеем разобраться».

250 км демократической  Германии  под крылом  «летучего голландца» промелькнули,  как под  стеклографом  на планшете  Командного пункта;  никто не торопился вникнуть в воздушную обстановку,  а наш самостоятельный МиГ  уже ворвался  в западный мир «свободы и демократии»  с неожиданным аудитом  системы  противовоздушной  обороны  наших  вероятных противников.
Западная Германия.  Уж она-то,  при всей ненависти к СССР и всему советскому, должна была встретить нарушителя границы во всеоружии,  но и её системе ПВО  не хватило  почти  двадцати минут  для достойного отпора «наглым вылазкам Советов».
Какая страна следующая  по курсу?  Точно:  Голландия.  Наш МиГ уже и её границу  (третью по счёту!)  пересёк непобеждённым,  по-прежнему сохраняя курс 255 градусов и скорость 850-870 км в час.  Только тут, наконец-то,  пара голландских истребителей,  ведомая  «не совсем свежим»  Густавом,  перехватила красу и гордость советских ВВС.

Дальше всё пошло согласно международным договорённостям.  Один  перехватчик  должен пройти возле нарушителя, покачать ему крылом и сделать отворот.  Этот маневр  означает:  «Выполняйте наши команды, в противном случае ваша безопасность не гарантирована».  Второй истребитель в это время, включив оружие, занимает  выгодное для атаки  положение  и держит нарушителя в прицеле.  В  случае неподчинения  сигналу  или  враждебных действий, обязан его уничтожить.
Проскакивает перехватчик рядом с МиГом и видит – его кабина пуста.
«Что за чёрт?  Такого ведь не может быть! Самолёт-истребитель точно выдерживает  курс 255 градусов, несётся по небу с постоянной скоростью 850 -870 км в час, смело пересекает государственные границы  и  --  без лётчика?  Да, много  вчера было выпито лишнего виски, если вижу   совершенно невозможное».  Густав  поднял светофильтр защитного шлема, протёр глаза, несколько раз поморгал,  но  на  фоне ясного неба всё-таки не увидел в кабине самолёта--нарушителя головы  лётчика и заголовника катапульты. Ещё раз попытался проморгаться – не помогло, и, наконец, решился  на доклад  наземному Командному Пункту:
         -- Самолёт МиГ-23.  Лётчика не вижу.
Командный пункт задумался: такого ещё не было. Чтобы самолёт так решительно перелетел  «берлинскую стену»  и был без лётчика?  Нет, такого не помнится.  После длинной паузы:
         -- Повторите. Вас не понял.
         -- Самолёт МиГ-23. Фонарь кабины сброшен, лётчика нет.
         -- Густав! Ты же знаешь железное правило: перед боевым дежурством, как и перед полётами, с виски не развлекаться.  Ведомый,  рассмотрите МиГ и передайте.
          Ведомый подтвердил:  «Лётчика в кабине нет».
          КП:  «Вам приказ: самолёт-нарушитель уничтожить!»
          Ведомый: «Но, шеф, перед нами Гронинген» (крупный город).                Опять КП упёрся  в тупик:  если восемнадцать тонн МиГа,  да с боеприпасами, «уронить» на город, то последствия предсказать не трудно.
Обстановка разрядилась сама собою:  топливо МиГа кончилось, двигатель остановился,  самолётик плавно опустил нос и,  по-прежнему выдерживая курс 255 градусов и скорость 850-870 км в час,  непокорённым вошёл в прощальное пикирование.

В отличие от мифического,  наш  «летучий голландец» оказался  «благородным»:  ткнулся он в зелёное поле, не причинив никому крупной беды.  Что? Разрушил сарай?  Не без этого;  главное,  люди,  сооружения, скот не пострадали,  а сарай – мелочь, по сравнению  с  потенциальными возможностями  Мига.