Удивительные превращения

О поворотах в сюжете.
Немного рисую. Изредка. По настроению.
Кухня – детище Хрущева.
Захотелось оформить её в стиле 50-60-х.
Картина на стене с котом, который не любит газету «Правда», вальсирующими селёдками, мечтой цивильных пьяниц – початой бутылкой.
Полочки. Гвоздики. Раздобыть где-нибудь патефончик. На гвоздики повесить пластинки с Вертинским, Утёсовым, Шульженко.
И полный вперёд!

Картина сразу не пошла. Гуашь – не масло. Пока просохнет, десять раз поменяется цвет.
Но интересна – требуется «интуишен».
Доче понравился кот.
Значит будем работать дальше.
Присмотрелся повнимательнее. Не безнадёжно.
Кот белый постепенно превращается в кота эстета-поляка.
Потом пошли крабы. Почему пошли? Куда пошли? Меня и не спрашивали. Пошли себе и пошли. Я сам в шоке.
Получилось. Что-то сошлось. Надо запечатлеть.
Звоню другану – Паше.
-Неси мобилу с фотиком.
Паша – очумелый гитарист. Он с гитарой, как цыган с лошадью.

Раз было такое.
Вышли на природу. Лето, арбуз, сало, хлеб и пузырь водки. Рядом небольшой ручеёк, полынь-ковыль.
И тут по струнам. Бархат. Голос – шаляпинский.
После пары рюмок и трёх-пяти песен вижу неладное: из-за ивовых кустов смотрят мордочки.
Во, блин, допился! Глюки!
Не хрена. Смекитил. Музыку слушают. Паша – ну, чистый соловей.
Машу рукой. Мол, подходите поближе.
Не хрена. Пара уединилась. Остальные им по-барабану.

Короче, Склифасовский!
Паша фотает картинку. Потом на него находит стих. Он применяет светофильтры и прочие мне не известные функции.
В итоге из моего котяры-поляка получается жгучий котэ.
Я в шоке.
Сейчас на ретро-кухне – два кота: белый поляк и жгучий котэ.
Жизнь полна метаморфоз.