Легкий воздух. Стихия 1. Из серии Четыре стихии

 Стихия №1.

Aer levis.*

Однажды человек решил поговорить с тем, кто умеет то, чего не умеет он сам. Человек вскоре осознал, что нет никакого смысла разговаривать с людьми, так как все мы созданы равными в своей неспособности совершить настоящий поступок, создать нечто выдающееся, люди уравнены в праве быть беспомощными. Он обратился к животным, но те лишь смотрели на него грустными глазами и бегали за собственными хвостами. Братья наши меньшие не понимали возвышенных стремлений человека, четвероногие оказались ограниченными по природе, они были рабами своих инстинктов. Они были как животные. И тогда человек полез на дерево, перепрыгивая с ветки  на ветку, подобно обезумевшей обезьяне. Добравшись до самой верхушки, он, словно заклиная, прокричал слово «levitas»* со злобой в голосе, но никто не откликнулся. Лишь красные листья на дереве заколыхались от порыва ветра. И тогда человек понял, что ветер – единственный, кто внемлил его стону. Человек спустился с дерева и отправился в дальний путь по направлению к высокой горе, виднеющейся на горизонте. Он шел, не останавливаясь несколько дней, ни голод, ни жажда не мучили его – ветер подбадривал человека, подталкивая его в спину невесомыми воздушными пинками. Когда странник, наконец,  пришел к подножью горы, он запрокинул голову и увидел, что пик скалы теряется среди облаков. «Там, наверху, находится логово ветра», - тихо произнес он вслух, пытаясь преодолеть страх, сковывающий ноги и кружащий голову. Человек боялся высоты. Он не был для этого создан. Но выбора не оставалось, ему предстояло победить самого себя, усмирить ужас, от которого деревенеют мышцы, и путается сознание, - страх, свойственным всем тем, кто создан не летать, но ползать. Человек сделал первый шаг на пути ввысь, и мелкие камешки захрустели под ногой и покатились вниз. Вначале он поднимался вверх, как будто взбирался по лестнице без ступенек, и, казалось, этой дороге нет конца, ведь в лестнице именно ступеньки напоминают о том, что ты находишься в процессе подъема или спуска. Каждая ступенька как будто говорит: еще одно препятствие преодолено, теперь ты еще на один шаг ближе…. Но здесь не было ступенек, и дорога наверх, к небесам, казалась бесконечной. Восхождение длилось много недель, человек уже даже не был уверен, что когда-нибудь дойдет до логова, где живет божество, - ветер, что лишен плоти и находится повсюду.  Он упрямо карабкался, стараясь не думать о том, как долго продолжается его путь, имеет ли он смысл; и тут путник вдруг оступился и чуть не покатился кубарем вниз. Человек догадался, что сила протяжения уже не позволяет ему идти прямо, гордо выпрямив спину, - теперь страннику приходилось передвигаться в полусогнутом состоянии, словно охотник, выслеживающий добычу, как вор, крадущийся в потемках. Его положение неизбежно видоизменялось, - ведь если бы он сохранил свою глупую привязанность к вертикальному положению, он бы обязательно упал в пропасть. Человеку пришлось покориться законам тяготения, ведь он все еще не умел того, что умел ветер. Он не был способен левитировать, он не мог летать. Он направлялся к ветру, чтобы научиться у него летать. 

Вскоре ему пришлось лечь на живот и ползти, поджимая колени под себя и сгибая руки в локтях. Так он и передвигался, а ветер бушевал вокруг, то ли осуждая его наглость и настоятельно советуя повернуть обратно, то ли, наоборот, вселяя надежду и охлаждая  уставшее тело прохладными порывами. Пока человек полз, он старался не глядеть вниз, чтобы не потерять равновесие, он даже не смотрел по сторонам, чтобы не отвлекаться от цели, несчастный лишь постоянно твердил «там, наверху, находится логово ветра, там, наверху, находится логово ветра, там, наверху, находится логово ветра, там, наверху…». Но один раз странник повернул голову вправо, и там он увидел громадную улитку, она была больше него в несколько раз и двигалась значительно быстрее, чем он. Ее глаза, напоминающие два увядших тюльпана, бесцеремонно уставились на человека, - она разглядывала двуногого с неким презрением, в ее слизком взгляде читалось сознание собственного превосходства. Возможно, эта улитка, ползущая по склону горы, тоже хотела поговорить с ветром, наверное, она тоже мечтала научиться летать. Человек испугался, что это скользкое существо опередит его и стал изо всех сил ползти быстрее, быстрее, быстрее, пока ошарашенная улитка не осталась в недоумении далеко позади. Человеку свойственно ненавидеть все, что превосходит его в размерах. И тогда человек пополз дальше. Вдруг нечто скользнуло по его левой  руке – он повернул голову и увидел змею размером с червя: крохотное извивающееся существо с глазами навыкате, несуразно превосходящими ширину тела в несколько раз. Эти грустные, бездонные глазища смотрели на него с мольбой – человек сразу догадался, что змее также необходимо обрести способность летать, но она никак не может ползти с той же скоростью, и потому боится, что не успеет. Человек милостиво улыбнулся, - из сострадания он подставил ей мизинец, позволил заползти в сомкнутую ладонь и аккуратно положил змею в карман. Она стала ему лучшим другом. Лучшим другом человека, не умеющего летать, является змея, не способная даже ходить. Человеку свойственно жалеть тех, кто меньше его, тех, кто слабее его.

Проходили месяцы – и ветер все усиливался, порывы теперь уже не ласкали человека, будто пальцы любимой женщины, а били нещадно, словно сапогами по бокам, стегали кнутом его сбитые в кровь колени и пятки. Ветер был зол, человек это прекрасно понимал. На секунду он оглянулся и посмотрел вниз, – и замер, пораженный пейзажем, представшим перед глазами. Земля не виднелась - и наверху, и внизу находились лишь облака, человек оказался на пути в середине абсолюта: ни конца, ни начала, потерянный между землей и небом, человек, погруженным в белое пространство. Путник боялся пошевелиться, он недоуменно озирался по сторонам. Лишь под ним располагалась отвесная стена, по которой он так упорно полз, единственная опора в бесконечном белом мире. Набравшись храбрости, человек оперся на ладони, ожидая, что сила тяготения тут же потянет его вниз, хотя границы между небом и землей уже были стерты. Но ничего не произошло. Вконец осмелев, человек выпрямился в полный рост, вернулся в вертикальное положение, от которого полностью отвык за прошедшие месяцы или, может быть, годы, - кости расслаблено захрустели в спине, смещаясь со своих мест, искривляя позвоночник по дуге, как у змеи, которую он все это время бережно нес в кармане. Страдая от невыносимой боли, человек закрыл глаза, а когда открыл, то обнаружил себя перед огромной пещерой, воздвигнутой прямо посреди сплошного белого пространства. Но он не стоял перед пещерой, он как бы лежал, чуть приподнимаясь над пространством в некоторых местах, так, что тело лишь частично соприкасалось с белой массой. Он чувствовал себя лужей, куском воды, он пытался протянуть руку, но ни рук, ни ног у него не оказалось. Все его тело представляло собой лишь огромную извивающуюся дугу, покрытую лоснящейся темно-зеленой кожей. Человек понял, во что превратился. Он стал крошечной змеей, замершей в движении, и у этой змеи были огромные белые глаза, такие же белые, как и пространство вокруг, - в них даже не было зрачка. Эти глаза смотрели на разинутую черную пасть пещеры. Они видели, как огромная птица Рух вылетела из темноты и подлетела к змее. Мифическая птица в сотни раз превосходила по размерам змею, любой коготь на лапе этой твари казался гигантом в сравнении со змеей, чьи громадные глаза, хотя это слово уже неуместно, следили за птицей, за повелителем ветра. Птица расправила крылья – и ураганный ветер понесся сквозь пространство, на ходу образуя смертоносные торнадо, кружащиеся чуть поодаль. Птица Рух склонила голову, и ее клюв пронзил бельмо правого глаза змеи. Затем она приоткрыла пасть и схватила человека-змею за хвост, подбросила несчастного в невесомость и сама взлетела, подняв вслед за собой клубы белоснежной пыли. Змея летела, разглядывая мир своими огромными, лишенными зрачков, белыми глазами: сплошное белое пространство, разъяренные торнадо, птицу Рух и ее пещеру, ее логово, где живет ветер. Змея левитировала, и внутри нее человек летел. А потом человек полетел вниз, прямо в открытый клюв Ветра. Ветер проглотил человека. И тогда человек умер.



1. Aer levis.* - легкий воздух (лат.)

2. «levitas»* - легковесность, способность левитировать (лат).